Правда поневоле

— Поттер! Пст! Гарри оглянулся и с удивлением увидел Панси Паркинсон, вынырнувшую из ближайших кустов. Она хоть и казалась чем-то расстроенной, но была настроена очень решительно: — Поттер, иди сюда! Помоги мне! — приказала она. Гарри остановился на дорожке и напряженно уставился на нее, прикидывая, не ловушка ли это. Хотя после войны они со слизеринцами больше не враждовали, но и друзьями их назвать было сложно. — Да не бойся ты. Мне нужна твоя помощь. Лезь за мной! Больше не удостаивая его объяснениями, Паркинсон снова скрылась в кустах. Гарри вздохнул и, проклиная свою героическую натуру, из-за которой он вечно встревал в неприятности, полез следом за ней. Ободрав кисть о колючки и рассердившись еще больше, он оказался в небольшом промежутке между кустами и стеной замка. К чести Паркинсон, оказалось, что ловушки и правда не было никакой. Там вообще ничего не было, если не считать Драко Малфоя, который подпирал серую стену и покачивался, как от большого похмелья. Светлые волосы трепал легкий ветер, и вид у Малфоя был мирный и даже какой-то одухотворенный. — Чего это с ним? — не желая приближаться к врагу, Гарри уставился на него с подозрением. Панси закатила глаза и потянула его за рукав, заставляя подойти поближе: — Послушай. Поймешь. Без особого желания Гарри подобрался поближе к Малфою. Тот снова покачнулся и вперил в них задумчивый мутный взгляд. Его большие серые глаза были словно подернуты дымкой. Паркинсон шевельнулась, и при виде нее невыразительный взгляд Драко чуть просветлел: — Панси, ты дура! — радостно объявил он, и Паркинсон снова протяжно вздохнула. — Только полная дура могла перепутать два простейших заклинания на Зельях. Дурой была, дурой помрешь! — Пошли! — приказала Паркинсон и, сердито оглядываясь на Гарри, подобралась к Малфою чуть ближе. — А еще ты мне не нравилась никогда! — решительно выкрикнул он и попятился. — И целовать я тебя не хочу! — он отшатнулся от нее, чуть не потеряв равновесие. — Да нужен ты мне! Стой спокойно! — все-таки взорвалась Паркинсон, пихая его в плечо и заставляя отвернуться к стене. Она зло обернулась к Гарри: — Ну? Теперь видишь? Совсем спятил! Малфой, видимо, найдя новый объект для изучения, увлеченно рассматривал шершавую стену и что-то тихо мычал. Гарри, с трудом сдерживая изумление, подозрительно смотрел на нее. — Что это с ним? Веритасерум? — Если бы, — Паркинсон раздраженно качнула плечом. — От Веритасерума есть антидот. А этот придурок зелье какое-то неизвестное выпил. И где только нашел? — хмуро возмутилась она и снова вздохнула: — Если бы только правду всем говорил, правдоруб хренов… А у него вообще крышу снесло, ты же видишь. Как обдолбанный ходит. Расторможенный и не в себе. Словно подтверждая ее слова, Малфой что-то коротко мыкнул и начал скупо жестикулировать, видимо, ведя оживленный диалог со стеной. — Не представляю, что мне с ним делать, — вздохнула несчастная Паркинсон. — Меня он не слушается, сам идти почти что не может. И профессорам его сейчас не покажешь. Если уж он со мной такой… Можешь представить, что он им наговорит? Я бы позвала профессора Снейпа, он у нас и не к такому привычный… — Паркинсон хмыкнула и смущенно потерла переносицу. — Так его, как назло, в школе нет. — С-северус очень хороший! И очень любит отца. Много и часто любит, — не отрываясь от стены, отрапортовал им Малфой, и Гарри, не сдержавшись, прыснул в кулак, а Паркинсон устало уткнулась в ладонь и в отчаянии помотала головой: — Ну вот как его такого кому-то показывать? — зашептала она. — Теперь понимаешь? Я не могу позвать даже вашу МакГонагалл! — Злобная мегера! — с готовностью откликнулся Драко на новое имя и оживленно к ним обернулся. — Чума Гриффиндора! Только о своем факультете печется, а нас всех в упор не видит. Старая драная кошка. Паркинсон испустила тяжелый вздох и кинула на Гарри умоляющий взгляд. Гарри, насупившийся при оскорбительных словах в адрес МакГонагалл, хмуро посмотрел на благодушного Малфоя, а потом снова на Паркинсон: — А зачем ты мне его показала? — все больше хмурясь, он разглядывал невменяемого Малфоя, покачивающегося у стены с блаженной идиотской полуулыбкой и рассеянным взглядом. Кажется, на этот раз его заинтересовала пролетающая стрекоза. Паркинсон прожгла Гарри гневным взором: — Поттер, не тупи! Должен же мне кто-то помочь! — А почему именно я? — возмутился Гарри, подспудно подозревая ответ. Прежде чем соврать, Паркинсон чуть замялась: — Н-ну… ты герой, ты всем помогаешь, — нервозно произнесла она, и Гарри окончательно убедился, что по какой-то причине она не хочет ему говорить настоящую правду. — А если честнее? — он сделал шаг в сторону кустов, демонстрируя, что хочет уйти, и Паркинсон в отчаянии вцепилась ему в рукав. — Во-вторых, ты и так знаешь, что он о тебе думает, — выпалила она. — Вряд ли ты ждешь от него комплиментов и серенад! Гарри хмыкнул, мысленно оценив слизеринскую расчетливость. А эта Паркинсон молодец, хорошо соображает. А та, увидев, что Гарри смягчился, быстро затараторила: — К тому же, ты со своего дурацкого благородного факультета. Ты никогда не поступишь с ним подло, даже если он тебе скажет гадость. А представь, если он все это вывалит нашим? — Паркинсон чуть не плакала от отчаяния: — Он уже попытался заявить Нотту на квиддичном поле, что от того псиной воняет. Я еле его увела! Знаешь, не все слизеринцы такие терпеливые, как я. Теперь они уже оба обернулись и изучающе посмотрели на Драко. Тот, все так же покачиваясь, блаженно улыбался и разглядывал синее небо. Гарри опасливо изучал расслабленное лицо, прикидывая, сколько гадостей его уши могут сегодня услышать. Выходило немало. Гарри вздохнул. Назвался героем… — Ну ладно, давай, так и быть, — он все же решился, мысленно проклиная свой героический комплекс. — Что я должен с ним сделать? Паркинсон оживилась: — К нашим нельзя, они его за такую “правду” сразу уроют, — горячо зашептала она. — Ты давай его сразу к мадам Помфри отведи. Пусть в больничном крыле отлежится. К тому же она медик: Непреложный “Не Навреди” должен ее удержать, даже если этот идиот и ей наговорит кучу гадостей. Гарри кивнул, соглашаясь. Но поскольку он все еще мялся, не торопясь подходить к своему врагу, Паркинсон подпихнула его сзади в спину: — Ну иди! Будь мужчиной! — подбадривающе выкрикнула она. — Поттер, давай! Гарри не успел огрызнуться, что в обязанности настоящих мужчин не входит транспортировка спятивших врагов к больничному крылу, как при звуках его фамилии Малфой неожиданно вздрогнул и порывисто обернулся. Широкая улыбка растянула его и без того улыбающийся рот, и Гарри мысленно сжался, убеждая себя, что ему точно не привыкать слышать гадости от Малфоя. — Гарри Поттер! Наша легенда! — малфоевские мутные глаза чуть съехались к носу и загорелись радостным предвкушением. — И снова в своих дурацких очках. Слушай, Поттер, ты в курсе, что они ужасно… чудовищно тебе не идут? И кто их только на тебя нацепил? Гарри машинально поправил дужку очков, продолжая осторожно приближаться к врагу. — Я это переживу, — он мысленно выдохнул. Похоже, пока пронесло. Правду про очки он еще как-то готов стерпеть. Потянувшись рукой к Малфою, Гарри попытался ухватить того за предплечье. Но зловредный слизеринец попятился и принялся вырываться. — И форма твоя дурацкая, — продолжал ему выговаривать правдолюбивый Малфой, выкручиваясь из захвата, — она тебя просто уродует. Купи себе нормальную мантию. Или р-р… р-р-ры… Р-рыжей своей скажи. П-потаскухе! Так и не сумев поймать верткого мерзавца, Гарри сжал кулаки и, тяжело дыша от накатившего возмущения, отступил. Паркинсон уставилась на него тяжелым предупреждающим взглядом. — Поттер! Даже не вздумай! — громко зашептала она, и в ее голосе послышались истеричные нотки — видимо, Гарри и правда был ее последней надеждой. — Не слушай кретина. Просто хватай его и тащи до крыла, имей совесть! Гарри переступил с ноги на ногу и растерянно посмотрел на нее. — Р-рыжая гр-риффиндор-рская гр-рымза! — Малфою явно понравилась новая тема. — Слушай, Поттер, ты вообще ее видел? — он неожиданно радостно засмеялся: — Где ты только нашел такое страшилище?! Глазки мелкие, блеклые, их на лице потерять м-можно… Нос как картошка... Губы утиной жопкой… И как... только ты их целуешь, П-ппоттер... И не блюешь? Гарри коротко рыкнул, сжал кулаки и зубы и кинулся прочь. Паркинсон, громким злым шепотом выкрикивая на ходу его имя, помчалась следом за ним. Отбежав от Малфоя на безопасное расстояние почти к самым кустам, чтобы не было соблазна зашибить его Непростительным, разъяренный Гарри остановился и зашептал в лицо запыхавшейся Паркинсон: — Знаешь что?! Я это терпеть не намерен! Мы с тобой так не договаривались! Пусть этот кретин поливает меня грязью, как хочет, а слушать гадости про моих друзей я не буду! Если ты хочешь, чтобы я тебе помогал, заткни его! — Гарри ткнул пальцем в Малфоя что-то бормочущего вдали. — Рот ему завяжи! Силенцио, наконец, наложи! Ведьма ты или нет? — Поттер, ты думаешь, я не пыталась? — Паркинсон раскраснелась от злости, остервенело сдувая прилипший черный локон со лба. — Не действует Силенцио на это зелье! И все завязки мгновенно слетают. — Тогда пластырем ему рот заклей! Носок туда воткни, наконец! И желательно грязный! Такой же, как его рот! — Гарри просто кипел от бешенства. Паркинсон сложила руки на груди в умоляющем жесте. Сейчас она выглядела измученной и несчастной: — Поттер, ты понимаешь, что он просто болен? Был бы он нормальным, он бы никогда в жизни тебе этого не сказал! — Ага! Зато думал бы постоянно! — возмущенный Гарри тяжело дышал, будто пробежал стометровку. — Не собираюсь я знать, что у него там еще творится в башке! Он развернулся, делая очередную попытку уйти. — Поттер, ты не имеешь права меня с ним здесь бросить одну! — Паркинсон с силой вцепилась ему в локоть и потянула к себе. — Какого черта? Вы, гребаные слизеринцы! — несмотря на свои возражения, Гарри и правда не смог уйти от растерянной Паркинсон и невменяемого Малфоя. — Ты обязан мне с ним помочь! Одна я не справлюсь! — увещевала его Паркинсон. — Тогда пусть он заткнется! — выкрикнул Гарри, сдаваясь. — Да не может он замолчать! — громким шепотом крикнула Паркинсон. — И поверь, ты слышал еще не самое плохое из того, что он мне выдавал. Нормальной девушке столько не вынести, — темные глаза Паркинсон внезапно блеснули слезами. — Поттер, скажи… А я… Я и правда похожа на мопса? От неожиданности ее вопроса Гарри смешался: — Ну что ты... Совсем... не похожа, — он и сам чуть не сморщился от ненатуральности своего голоса. Паркинсон какое-то время пристально смотрела ему в лицо, а потом тонкая слезинка сорвалась и покатилась вниз по щеке: — Я так и знала. У Гарри, который просто не переносил женских слез, внутри что-то сжалось. Как хорошо, что их Гермиона никогда не плачет. — Послушай, да мало ли на кого ты ему там похожа в его больной голове, — горячо зашептал он. — Он же спятил! Не слушай кретина! А ты симпатичная. Очень, — он яростно выдохнул, проклиная поганый язык Малфоя, за который теперь приходится отдуваться ему. — И глаза у тебя очень красивые! И фигура! Гарри окинул ее взглядом, в который постарался подбавить восхищения. Паркинсон еще пару раз шмыгнула носом и наконец скупо улыбнулась: — Ну... спасибо. Гриффиндорцы же не врут, это правда? — Гарри поспешно кивнул, подтверждая слизеринскую наивную веру в их факультет, и Паркинсон, успокаиваясь, пригладила темные короткие пряди. — Жаль, что тебя сейчас этот придурок не слышит, — мстительно прибавила она. Они оба повернулись и уставились на Малфоя, который как раз в этот момент куда-то задумчиво побрел по тропинке. — Вот мерлинова борода! — Паркинсон метнулась за ним, Гарри кинулся следом. Нагнав его и вцепившись в малфоевский рукав, Панси заставила Драко остановиться. — Чем скорее ты оттащишь его к Помфри, тем меньше ты от него услышишь, — пропыхтела она, старательно удерживая отрешенного Малфоя на месте. — А если Помфри не справится, я его попросту усыплю, скотину такую, и потащу по всему замку волоком! Ну иди сюда! Хватай его за руку! Осторожно, словно подбираясь к дикому тигру, Гарри двинулся к Малфою, стараясь не попадаться под его отрешенный взгляд. Осторожно передав его Гарри в руки, словно какую-то великую драгоценность, Паркинсон отступила к стене. Гарри вздохнул, как перед опасным прыжком, и вцепился в мягкую ткань рукава. — Слушай, ты… Драко, — Гарри притягивал врага ближе к себе и старался говорить примирительно и успокаивающе. — Я тебя сейчас отведу в Хогвартс к мадам Помфри. Ничего тебе плохого не сделаю, я тебе обещаю. И прослежу, чтобы никто не сделал. Я буду тебя ото всех защищать. А ты просто помолчишь все это время, согласен? Поскольку Гарри не представлял, как сейчас говорить с Малфоем, он разговаривал с ним, как с умалишенным, надеясь, что это в любом случае не повредит. — Не-ет, я так не согласен! — Драко уверенно помотал головой. — Ты меня и так никогда не слушаешь, Поттер. Почему я сейчас должен молчать? Гарри обреченно завел глаза вверх: — Ну ладно, хочешь болтать, значит, болтай. Но говори только про меня. Про моих друзей и про Джинни распространяться не надо, если не хочешь, чтобы я тебя бросил. Ты ведь не хочешь, чтобы я ушел, и ты остался один? Малфой энергично помотал головой, растрепав по лбу светлую челку, и опять улыбнулся так радостно и светло, что Гарри невольно засмотрелся на его лицо: — Не-ет, я не хочу, чтобы ты уходил! — подтвердил он почти нараспев, с интересом ведя по лицу Гарри расфокусированными глазами. — Ну тогда говори только про меня, ладно? — осторожно попросил Гарри. Ему казалось, что он ступает по тонкому льду. Но Малфой лишь оживленно кивнул: — Могу и про тебя. Еще лучше, — покладисто сообщил он. Паркинсон замахала руками, приказывая Гарри трогаться с места, и Гарри со вздохом подставил школьному врагу плечо, жалея, что путь до Хогвартса такой длинный, что он наверняка успеет узнать о себе много нового. И, похоже, не самого лестного. — Уродский галстук. Ненавижу его! — Малфой, получив разрешение поносить Гарри, мгновенно этим воспользовался. — Тупой цвет. Тупое животное. — Это он про меня? — Гарри растерянно обернулся и оторопело посмотрел на Паркинсон. — Про вашего льва, — услужливо пояснила та, подгоняя его жестами по направлению к живой изгороди. Гарри выдохнул и нелогично почувствовал себя немного счастливее. — Твои ботинки… — Малфой так низко наклонился, разглядывая его ноги, что Гарри пришлось его придержать. — Поттер, я не знаю, для кого они были сделаны, — он небрежно махнул рукой, — но явно для тех, кому приходится месить ногами дерьмо. Паркинсон, сопровождающая их до кустов, скорчила отчаянную гримасу и принялась подбадривать Гарри еще более энергичными жестами, видимо, боясь, что он все-таки передумает. — А твоя прическа? Это гнездо хвостороги просто ужасно! — Малфой неожиданно остановился, протянул руку и ловко цапнул Гарри за волосы. — М-малфой… — Гарри споткнулся и замер, чувствуя, как чужая наглая рука хозяйничает в его волосах, пытаясь их пригладить и уложить. — Косорукий ублюдок, — и прежде чем Гарри успел вздрогнуть от нового “комплимента”, Малфой пояснил свою мысль: — Убить готов твоего парикмахера! Как будто тебя не подстригали, а грызли зубами! Хочешь, я его зааважу? — С-спасибо, не надо… — Гарри ошалело смотрел на мутные глаза напротив, чувствуя, как на его голове сооружается что-то непривычное и непонятное. — Жаль, — Малфой, склонив голову набок, придирчиво оценивал свою работу. — Я бы с радостью заавадил. Ради тебя. Испортил всю твою красоту к-кос-соглазый урод. Гарри застыл как молнией пораженный. — Мою… что? — осторожно переспросил он, думая, что ослышался. — Красоту, кретин! У тебя плохо со слухом? — фыркнул Малфой, и, сделав руками последний паcс, отодвинулся, с удовлетворением глядя на дело рук своих. — Кра-со-ту-у, — подтвердил он почти нараспев. Гарри испуганно обернулся на Паркинсон, а та независимо пожала плечами. Ее лицо одновременно выражало злорадство и горечь. Очень медленно Гарри развернулся обратно к Малфою. Тот стоял, все так же покачиваясь и залипнув взглядом на его волосах. — Ты… это… — Гарри, не зная, что теперь нужно сказать, неловко откашлялся. Но Малфой быстро решил все за него. Вцепившись Гарри в запястье, он резко приблизил к нему свое лицо так, что Гарри едва не отпрянул. — Хочешь, я расскажу, что мне в тебе нравится? — азартно прошептал Драко, глядя расширенными зрачками куда-то на его ухо. Такого поворота Гарри точно не ожидал. Бросив быстрый взгляд на невозмутимую Паркинсон, он снова посмотрел на Малфоя. — А м-может, не надо? — спросил он, и сам чуть не сморщился от своего жалкого тона. По лицу Малфоя снова начало разливаться блаженство. — А вот и н-на-а-а-ад-о-о-о, — радостно пропел он, блуждая по Гарри туманным взглядом. — Поэтому заткнись и слушай, придурок! — резко обхватив ладонями его щеки, Малфой приблизил свое лицо к его близко-близко, так, что они почти столкнулись носами. — Про твои глаза теперь только ленивый не скажет... Но что поделать, если они у тебя и правда… Бац! Ошеломленный Гарри в ужасе запечатал ему рот всей пятерней, надеясь, что тот замолчит, но настырный Малфой продолжал бубнить ему прямо в ладонь “очень красивые, цвета первой листвы и подснежников”. Услышав рядом тихий смешок, Гарри бросил умоляющий взгляд на отступающую назад Паркинсон. — Как это прекратить? — жалобно выкрикнул он, чувствуя, как малфоевские губы щекочут его ладонь. Но та лишь холодно усмехнулась: — Да никак. Это копилось в нем несколько лет. Наслаждайся. Гарри снова с опаской посмотрел на Малфоя. Казалось, тот только этого и дожидался. — Поттер, — громогласно объявил он, отводя его руку в сторону и глядя Гарри куда-то на подключичную ямку. — Официально тебе заявляю: ты прекрасен везде, кроме своей дурацкой прически и уродской одежды! Давай ее снимем! И он проворно потянулся к его застежкам на мантии. — Малфой, отвали! — Гарри резко отпрянул, в свою очередь перехватывая настырные руки. — Паркинсон! Во что ты меня втравила?! — прошипел он, скручивая и прижимая Малфоя к себе так, чтобы тот не мог шевельнуться. Внезапно притихший Малфой задрал голову вверх и, неожиданно откинув голову ему на плечо, переключился на облака. — Такие красивые, белые… Гарри сердито зыркнул на него, скосив глаза, и зашипел, адресуясь исключительно к Паркинсон: — Это что, шутка такая, да? Это вы все придумали? — начал он, заводясь все больше и больше. Но Паркинсон неожиданно смерила его таким серьезным и строгим взглядом, что Гарри невольно осекся и замолчал. — Не будь идиотом, — она опустила взгляд и уставилась на носки своих туфель, нервно кусая губы. Гарри растерянно смотрел на нее. — Но… почему он такой… я правда не понимаю, — смущенно сказал он, чувствуя, как Малфой возит головой по его плечу, устраиваясь поудобнее, а его белые волосы щекочут Гарри щеку и нос. Паркинсон усмехнулась взросло и горько: — Значит, пока дотащишь его до больницы, поймешь, — она подняла голову и посмотрела Гарри в лицо. — Не бросай его, ладно? Пообещай, что не бросишь. Что бы ты ни услышал. Ничего не соображая от вражеской наглой близости, Гарри машинально кивнул, а она резко развернулась и двинулась прочь по тропинке. Малфой игриво потерся об него виском, и Гарри внезапно очнулся: — Эй! Ты куда? — истошно заорал он, пытаясь отодвинуть Малфоя и с ужасом глядя вслед удаляющейся черной спине. Не оборачиваясь, Паркинсон махнула рукой. — Он не простит мне, если я это увижу, — прокричала она уже издали. — Давай дальше сам! Малфой блаженно вздохнул, снова поудобнее пристраивая голову ему на плечо, и Гарри испуганно вздрогнул. — Подожди!.. — в последний раз выкрикнул он, но Паркинсон уже скрылась за поворотом. — Подождать? — неожиданно Малфой извернулся, и сильные руки обхватили Гарри за талию. — Нет, Поттер, мне ждать надоело! — и Гарри с ужасом ощутил, как теплые губы прижались к его щеке. — М… Малфой! Что ты делаешь? — ошеломленно промямлил он, отклоняясь назад. — А что, непонятно? — Малфой провел носом по его скуле до самого уха, с силой втягивая в себя его запах. Сейчас он был похож на огромного ласкового кота, правда, изрядно обдолбанного валерьянкой, но от этого ласкового вдвойне. Он расслабленно притирался к оцепеневшему Гарри всем телом и скользил губами по его щеке и виску. От него пахло тонко и пряно. — Люблю тебя, идиот, — мурлыкнул он волнующим сиплым голосом. — И буду любить еще больше, если ты дашь мне стащить с тебя эти тряпки… Он скользнул ладонью ему по груди, снова подбираясь к завязкам. Гарри успел перехватить его запястье в кулак уже где-то в районе своего сердца. — Д-Драко, — теперь Гарри совсем потерялся, от растерянности называя давнего врага просто по имени. — Послушай… Не надо… Но Малфой, ласковый и веселый, продолжал об него оживленно тереться, и оцепеневший Гарри попросту терял все слова. Все это было невозможно, невероятно настолько, что он просто не знал, что сказать. — Не надо… — с трудом выдохнул он. Если секунду назад Малфой был похож на кота, то теперь он неожиданно начал обвиваться вокруг его тела ловкой змеей. Казалось, его сильные руки были везде. — А что тебе надо, Поттер? — прошептал он, обнимая Гарри обеими руками за шею и притягивая как можно ближе к себе. — Только скажи. Я всё для тебя сделаю. Всё. Точно змея. Шелковый голос ласковым ядом вливался в чуткое от возбуждения ухо, и Гарри, сжав зубы, старался не думать о том, что сейчас происходит. Невозможно было признаться даже себе, что он слишком давно хотел именно этого. Очень сильно хотел. Но дядя Вернон всегда подробно и красочно рассказывал, что следует делать с такими мужчинами, и Гарри раз и навсегда запретил себе даже думать об этом. “Еще секунду. Еще буквально одну”, — мысленно умолял он себя, наслаждаясь этим странным объятием. — Люблю тебя, — Малфой, оказавшись уже за спиной и сцепив обе руки у него на груди, продолжал шептать в самое ухо, касаясь его губами. — Безумно люблю, — он неожиданно прижался к шее Гарри мощным засосом. Сладкая истома пробежала по телу, и неимоверное возбуждение от его близости, рук и шепота накатило так сильно, что Гарри внезапно очнулся. — Нет! — выкрикнул он, резко отпрянув и испытывая к себе отвращение. Что он творит? Малфой болен, он не в себе, а Гарри зачем-то ему это все позволяет! — Так нельзя, — уже спокойней и тише сказал он, отстраняясь. Стараясь не смотреть на Малфоя, он прятал глаза, разглядывая траву под ногами. — Пойдем, Малфой. Я должен тебя отвести, — Гарри сухо кивнул в сторону замка. — Ну, пойдем, — подозрительно легко согласился Малфой, и Гарри, не выдержав, вскинул на него удивленный взгляд. — Только с условием, что ты меня поцелуешь. Сам. И будешь называть только по имени! — Малфой заигрывающе улыбнулся, показывая ямочки на щеках и кончик языка, прикушенный между губами. Гарри мысленно застонал: покладистые слизеринцы бывают только во сне. — Малфой, нам надо идти, — зло сказал он. Самому себе Гарри стыдился признаться, что злился он больше всего от того, что согласен был выполнить малфоевское желание безо всяких условий. — Никуда не пойду, — заартачился тот и замер как вкопанный. Гарри ожесточенно рванул его за руку и попытался тащить за собой, а Малфой, даром что был не в себе, с недюжинной силой упирался ногами в землю как непослушный ишак. — Ну, пойдем, Мал… ну ладно… как тебя... Драко. Губы Малфоя разъехались в удовлетворенной улыбке. — Пообещаешь — пойду, — его блуждающий взгляд, шальной и безбашенный, весело скользил по лицу, и Гарри боялся признаться себе, как безумно он сейчас ему нравится — вот такой вот, улыбчивый, расслабленный и беззаботный. Каким он его никогда прежде не видел. — Поцелуешь? — Малфой улыбался ему так открыто и искренне, что и Гарри неожиданно улыбнулся в ответ, чувствуя, как и его охватывает какая-то странная легкость. — Черт с тобой. Поцелую, — он резко отвернулся, стараясь заглушить смутное желание сделать это прямо сейчас. — Давай уже, двигай! Гарри нырнул в кусты, пробираясь через них на аллею, а Малфой, цепко держа его за руку, запинаясь о корни и изредка тихо хмыкая, лез за ним следом. — Поттер, запомни, ты у нас гриффиндорец. А грифы всегда держат слово, — назидательно вещал Малфой между ухмылками, выбираясь следом за ним из кустов. — Даже если это слово совсем идиотское. Гарри закатил глаза и тихо вздохнул. Проклятая Паркинсон. За что ему это все? Выбравшись на дорожку, он вытянул из кустов Малфоя и, поставив напротив, строго сказал: — Послушай, Малф… то есть, Драко! Сейчас нам надо с тобой дойти до больничного крыла. Ты будешь вести себя тихо и просто пойдешь рядом со мной. А когда мы дойдем до мадам Помфри, я, так и быть, тебя поцелую. Согласен? Понятливый Малфой оживленно кивнул, соглашаясь на все условия, но как только Гарри выдохнул и расслабился, — провокационно улыбнулся, качнувшись вперед, и неожиданно обхватил руками за шею, притягивая щеку Гарри к губам. — С-согласен, — он быстро прошелся поцелуями вдоль его скулы. — Да что ж ты такое творишь? — пытаясь отцепить его от себя, Гарри нарочито громко ругался, стараясь не обращать внимания на то, как прыгает сердце, и на то, насколько приятно касаться его теплого тела и сильных рук. — Гарри?!! Услышав до боли знакомый голос, Гарри застыл в нелепой позе с малфоевскими руками, обвитыми вокруг его шеи. Рехнувшийся Малфой вскинул голову и негромко хихикнул. Бывают в жизни такие моменты, когда совершенно не хочется знать, что будет дальше, и это явно был один из них. — Рон? — словно в замедленной съемке, Гарри повернулся на голос приятеля, лихорадочно соображая, что ему можно ответить, да так и замер. Посреди дорожки стояли его друзья, ошеломленные увиденным не меньше самого Гарри. И если глаза у Рона и Гермионы были круглыми, как у сов, то у Джинни они, наоборот, были сильно прищурены, словно она не желала видеть того, что здесь происходит. Гарри дернулся им навстречу, но поскольку Малфой и не подумал расцепить свое объятие, Гарри просто провернулся в его руках, оставив того за спиной. — П-привет, — Гарри неловко улыбнулся ошеломленным друзьям, с возмущением чувствуя, как Малфой коварно уткнулся в него носом и шумно дышит сзади в затылок. — Гарри… Я что-то не понял… Что ты такое творишь? — выдавливая из себя эти слова, Рон все продолжал неверяще заглядывать Гарри за спину, явно надеясь обнаружить, что глаза его обманули. — Рон, послушай, я клянусь, это не то, что ты дум… — Гарри умолк, поймав себя на том, что невольно произнес самую идиотскую в мире фразу, которая еще никогда никому не помогла. — Я еще ничего не думаю. Я пока просто смотрю… — Рон вперил в Гарри растерянный взгляд, и Гермиона предупреждающе положила руку ему на предплечье. — Но, кажется, теперь начинаю. Он нахмурился и сжал кулаки. — Рон, успокойся! — Гарри сердито попытался шагнуть к нему, но Малфой опять его удержал. И это не укрылось от внимания Рона, как и то, что Малфой заодно погладил плечи Гарри собственническим уверенным жестом. Этого Рон уже просто не вынес: — Ты что, Мерлин тебя побери, здесь такое творишь? — заорал он, пытаясь вырваться из руки Гермионы. — С этим… с этим вот… — Рон обличающе тыкал пальцем в Малфоя, с трудом сдерживая оскорбления, явно не предназначенные для женских ушей. Малфой наконец-то немного ослабил хватку, и Гарри подался вперед. — Рон, пожалуйста, не начинай! — с досадой выкрикнул он. — Ты же вообще ничего не знаешь! — Да я и знать не хочу! — презрительно выплюнул Рон. — В то время как мы все ждем, что ты снова сойдешься с Джинни, — он мотнул головой в сторону своей сестры, которая при этих словах резко вздернула вверх подбородок, — ты обжимаешься по кустам с этим вот… С этим слизеринским уродом! Как какая-то дешевка! Рон кипел от возмущения, заражая Гарри своим раздражением. — Рон! Да при чем тут… Он же под зельем. Ты что не видишь, он не в себе? — заорал он на друга. — Я веду его к мадам Помфри, — Гарри злился уже не на шутку: почему он должен все время оправдываться? Джинни презрительно посмотрела на Гарри, — она явно ему не поверила, а лицо Рона начало принимать угрожающий бордовый оттенок. Лишь один Малфой сохранял полное безразличие. Скользнув руками по телу Гарри и, обхватив его поперек груди, отчего у зрителей снова распахнулись и остекленели глаза, он прошептал в самое ухо: — Поттер, скажи ему, чтобы проваливал. Он мне уже надоел. Гарри мысленно застонал и, повернувшись к нему вполоборота, тихо сказал: — Малфой… То есть, Драко… Ну, я прошу тебя, хоть ты замолчи. — А, значит, он для тебя уже “Драко”? — Рон, с налитыми кровью глазами, стискивал кулаки. — Так это правда? И тут Гарри не выдержал и взорвался: — Да, мы с ним любовники! С пятого курса! Я его обожаю. И он меня тоже! — яростно выкрикнул он. — Ты же это хотел услышать, не так ли? От его крика Малфой за его спиной одобрительно хмыкнул, стайка испуганных хаффлпаффок вспорхнула с ближайшей скамейки и отбежала подальше, а Рон, получивший такой ответ, казалось, впервые засомневался. Тяжело дыша, он перевел ненавидящий взгляд на Малфоя: — Это правда? — тихо выплюнул он, словно желая услышать подтверждение от Драко лично. Гарри услышал, как тот снова удовлетворенно ухмыльнулся за его спиной. — Еще какая правда, Уизел, — по-прежнему расслабленно сообщил Малфой. — Безумно люблю его. И хочу, — с готовностью подтвердил он, проводя Гарри рукой по груди. Судя по тому, как вздрогнула Джинни, последняя фраза явно предназначалась ей. — Поттер, пойдем, — протянул он. — Ты обещал меня целовать. Гарри вздрогнул и бросил обреченный взгляд на застывших друзей. — Это правда? — Рон переводил неверящий взгляд с одного на другого. — Уизел, тебя что, заело? — Малфой дружелюбно, как никогда в жизни, смотрел на него. — Хоть пять раз подряд спроси, уже ничего не изменится. Поттер мой и больше ничей, — доверительно сообщил он ошеломленному Рону и, снова поворачиваясь к Гарри, решительно приказал: — Поттер, пойдем! Видимо, даже в таком невменяемом состоянии Малфой был жутким собственником, потому что, закинув Гарри руку на плечи, он быстро потащил его прочь от друзей и вообще был явно не против продемонстрировать их близость всей школе. Но Гарри, в отличие от него, как раз не собирался этого делать. Как только друзья скрылись за поворотом, он остановился и распахнул свою сумку: — Малфой, ты не заикнешься ни единой душе о том, что сейчас увидишь! Дождавшись вялого малфоевского кивка, которому все равно нельзя было верить, Гарри выдернул из сумки мантию-невидимку, которую после свалившейся на него славы постоянно таскал с собой. — Иди сюда. Сейчас ты пойдешь рядом со мной. И не будешь задавать мне лишних вопросов. Гарри торопливо накрыл их обоих мантией, заставляя исчезнуть. — Мантия-невидимка? — Малфой одобрительно хмыкнул. — Ты прав, так даже удобнее, — весело сообщил он, притягивая Гарри к себе. — Да что же ты делаешь? — простонал Гарри, чувствуя, как горячие губы снова прошлись по его шее. — Мы же под мантией? Значит, никто нас не видит. И я могу делать все, что хочу, — шепнул Драко, довольный, как никогда. — Малфой, она не для этого, — Гарри держался из последних сил, заставляя себя перебирать в уме состав сложного зелья с последних занятий, чтобы отвлечься от прижимающегося к нему сильного теплого тела. — А чтобы мы спокойно могли дойти до крыльца. Ну, пожалуйста, я прошу тебя, Драко. — Когда ты так просишь… — Малфой фыркнул, резко отвернулся от него и почти ровно зашагал по направлению к Хогвартсу, а Гарри почувствовал облегчение и почему-то досаду. Какое-то время они молча брели, укрытые мантией, приноравливаясь к шагам друг друга. И лишь легкое покачивание напоминало Гарри о том, что Малфой не в себе. Чем ближе к замку они подходили, тем старательнее приходилось им лавировать, чтобы ни на кого не наткнуться. Гарри, придерживая острый малфоевский локоть, осторожно направлял его, аккуратно проводя мимо спешащих учеников. — П-поттер! — неожиданно громко произнес тот, и Гарри, заткнув ему рот ладонью, резко сдернул его с тропинки, стараясь не смотреть, как три четверокурсника в мантиях с синими отворотами изумленно крутят головами, пытаясь понять, откуда послышался голос. — Тихо ты! Нас никто не должен услышать! — прошептал он в малфоевские безбашенные глаза. — Я сейчас отпущу руку, и ты будешь молчать. Или разговаривать только шепотом. Ты меня понял? Если понял, кивни! Малфой радостно закивал. Гарри осторожно убрал ладонь с его теплых губ, все еще держа ее наготове. — Ну? Все в порядке? — шепотом спросил он, стараясь не думать о том, что ему почему-то нравится вот так вот шептаться с Малфоем. Словно у них могут быть свои секреты. — Нет! Потому что я все еще жду, когда ты меня поцелуешь! — от того, что Малфой прошептал ему это прямо в лицо, Гарри совсем смутился. — Я же сказал потом! В больничном крыле! — строго прошептал он Малфою. — Точно? — Точно! Рядом зазвенели девичьи голоса, и Гарри совсем вжал Малфоя в кусты, давая девчонкам пройти. — А ты меня любишь? — тем временем продолжал выяснять правдолюбивый Малфой и, пользуясь случаем, в свою очередь обнял Гарри, прижимая его как можно теснее к себе. — Безумно, — сквозь зубы процедил Гарри, пережидая пока компания хаффлпаффок их минует. Это был настоящий кошмар! — Малфой, прекрати меня целовать. Но, разумеется, тот не желал его слушать. Он совершенно бессовестно прижимался теплыми губами к щеке, скользил вниз по скуле, терся лбом о висок, и Гарри, с трудом находя в себе последние силы, чтобы от него отстраняться, старался дышать как можно ровнее. Все это было слишком ужасно. Неправильно, невыносимо, сладко и дико. — Хочешь, расскажу, о чем думаю, когда дрочу на тебя? — доверительно мурлыкнул Малфой, потершись об него шелковистой щекой, и Гарри мучительно вспыхнул, чувствуя, как опять накатывает постыдное возбуждение. Прежде чем Гарри успел ему хоть что-то ответить, Драко задумчиво сообщил: — Я представляю, как ты опускаешься передо мной на колени, и твои гребаные роскошные губы обхватывают мой…. — Ты с ума сошел! — У Гарри зашумело в ушах, и он снова прикрыл ладонью ужасный малфоевский рот, бормочущий слово “член”. — Черт с тобой, лучше целуй, — быстро выдохнул он, почувствовав, как его начинает бить мелкая дрожь. Малфой, снова что-то мурлыкнув, благодарно прижался губами к его шее. — Ты вкусный! — сообщил он в промежутке между длинными лижущими движениями языка и парой засосов. Гарри, стараясь отвлечься от жара, льющегося по телу, с тоской подумал, что когда Рон вечером увидит его шею, вопросов и сомнений у него не останется. — Малфой, ну, Малфой, — Гарри готов был реветь от эмоций, которые его буквально разрывали на части. Все происходящее было неправильно и ужасно, но особенно ужасным было то, что Гарри почему-то был не в силах от этого отказаться. — Драко, ну, перестань, — Гарри снова потянул его за собой. — Пойдем! А по дороге лучше расскажи мне что-нибудь, ну пожалуйста. Драко, с трудом оторвавшись от вылизывания его шеи, и начиная медленно двигаться вслед за ним, вскинул на Гарри затуманенный взгляд. — А что ты хочешь узнать? Гарри замялся: — Ну, что-нибудь про тебя… Расскажи… про войну, — неожиданно выдал он, надеясь, что военная тема уведет малфоевские мысли подальше от поцелуев. Но Малфой только небрежно отмахнулся: — Да к черту эту войну, Поттер! Она мне и так надоела! Лучше хочешь, я расскажу тебе, как ты меня спасал из адского пламени, мой герой? — его голос звучал благодарно и насмешливо одновременно. Гарри кивнул, радуясь, что может хоть чем-то занять рот Малфоя, хотя сам ненавидел вспоминать тот свой поступок. Слишком испугался тогда. Слишком явственно помнил, как руки дрожали, как боялся опоздать, не успеть, как испугался до одури, когда потерял белобрысую голову где-то в дыму, и как все время бешено дергалось сердце до тех пор, пока не почувствовал, как сильные руки обхватывают его под грудиной, и как чужое тело прижимается к его спине. — Крэбб был полным кретином, хотя о мертвых нельзя по-плохому… — Малфой протяжно вздохнул, дружелюбно взлохмачивая Гарри и без того лохматые волосы и любовно пропуская их сквозь длинные пальцы. — На кой черт он стал вызывать это пламя? — задумчиво начал он, будто продолжая давние мысли. — И Кэрроу тоже хорош, учил его, будто не знал, что он последний тупица. Чуть всех нас не спалил, идиот, — его голос звучал звонко и яростно, но внезапно понизился до тихого шепота так, что Гарри пришлось напрячься, чтобы расслышать: — И тебя. — Что… меня? — Гарри повернулся и недоуменно взглянул на него. — Если бы ты там… Я не хотел… Я бы не смог, понимаешь... — невнятно пояснил он, порывисто вздохнул, и Гарри, который так толком ничего и не понял, все же кивнул, потому что ему показалось, что сейчас на глазах у Малфоя выступят слезы. — Ну, ты что, Малфой? Перестань, — он неловко развернулся к нему всем телом. — Мы же спаслись… Помнишь, как мы с тобой улетали? Малфой тихо вздрогнул и вдруг улыбнулся: — Мы с тобой… Хотел бы это забыть... Я ужасно боялся. Просто нечеловечески. Эти фигуры из огня, и жар как в аду, — он съежился и обхватил себя руками за плечи. — А у нас ведь даже палочек не было. А где-то там ты… Я думал, погиб… Я не знал, не хотел… Кажется, он все-таки всхлипнул. — Малфой… Ну, не надо. Все уже кончилось, — Гарри уже сто раз пожалел, что спросил. Ну что, он не мог потерпеть его поцелуи? — А ты меня спас. Почему ты выбрал меня? — малфоевское расстроенное лицо неожиданно опять озарилось улыбкой. — Значит, я тебе все-таки нравлюсь? Нравлюсь, да? — его голос был наполнен самодовольством. Гарри стиснул зубы и промолчал. Слишком близко они сейчас подобрались к опасной правде. Опасной для Гарри. — Если я тебе нравлюсь, Поттер, — неугомонный Малфой рывком развернул его и заставил смотреть на себя. — Так поцелуй меня! Докажи! — Малфой… Отвяжись, — Гарри просто не знал, куда ему деться от настойчивых рук. Но тут к его губам внезапно прижались горячие губы, и Гарри ощутил, как земля плывет из-под ног, словно раскачивая его в колыбели. — ...И глаза у тебя такие красивые… Под цвет нашего факультета. Это ведь знак, правда, Поттер? — его шепот доносился до Гарри будто сквозь сон. Он не будет его целовать! Не будет! Не будет!!! — И сам ты... Я не сказал тебе, Поттер... но я тебе так благодарен... За пламя, за мэнор… За все. Из последних сил Гарри стискивал губы, отказываясь отвечать на его поцелуи. Он не имеет права никак ему отвечать. Малфой не в себе! — Поттер, а выходи за меня? — жарко шепнул Драко, отстраняясь и снова пытаясь поймать его губы. — Тогда я смогу тебя целовать каждый день. Сотню, нет, тысячу раз в день. Давай, соглашайся! Хочу всегда быть с тобой. Какое-то время он смотрел на Гарри с одуряющей нежностью, удерживая его щеки в ладонях, а потом снова резко прижался губами к губам, пытаясь углубить поцелуй. И Гарри не выдержал. Обезумев от нестерпимого желания, он ответил ему с такой страстью и жадностью, что стыд жаркой волной разошелся по всему телу, но Гарри уже было не до того: проклиная себя за слабость, он жадно ловил ртом жар его губ, прижимая к себе, вылизывал, и раскрывался все больше, отдаваясь ему и забирая. — Иди... сюда... тут удобнее, — Малфой попытался утянуть его в сторону. Но Гарри был способен еще хоть немного соображать: — Малфой, прекрати... Нам надо... в Хогвартс, — он почти задыхался. — Я люблю тебя, чертов Поттер. Безумно люблю… Так давно, что уже… — Пожалуйста, Драко… Укрытые мантией, непрестанно целуясь, они медленно брели по тропинке, и против своей воли Гарри снова и снова уже сам искал и находил его губы своими, раскрывал его рот языком, сплетаясь с Малфоем в тягучем затяжном поцелуе. И готов был молиться, чтобы эта дорога кончилась как можно быстрее. И никогда не кончалась.

***

— Вот. Ты останешься здесь. Остановившись перед дверью медкабинета, Гарри с трудом отцепил от себя руки Малфоя — совершенно не хотелось их отцеплять — и пропихнул его в дверь. — Мадам Помфри! — громко позвал он, придерживая съезжающего по нему Малфоя за талию. Тот ласково терся о его шею лицом, и Гарри мысленно молился, чтобы целительница оказалась на месте. На его счастье вскоре зашуршал белый передник, пахнуло лекарствами, и мадам Помфри появилась из-за ширмы, вытирая на ходу руки белым бинтом. Малфой, вцепившись в Гарри, затравленно посмотрел на целительницу. — Ужасно боюсь уколов, — доверительно поведал он Гарри на ухо, — с самого детства. Испытывая ужасную смесь из неловкости за его непрошеную откровенность, жалости, странной нежности и черт знает чего еще, Гарри ободряюще приобнял его за плечи. — Мадам Помфри, он что-то выпил… — Гарри легко подтолкнул Малфоя по направлению к ней. Мадам Помфри, бросив на Драко короткий пристальный взгляд, понимающе кивнула и махнула рукой в сторону белой кушетки. — Ну присаживайтесь, мистер Малфой. И расскажите, что же с вами такое случилось? Но Малфой, не желая садиться, тут же насупился и попятился к Гарри. — Какая вам разница? — сердито буркнул он. — Вы все равно лечить не умеете. Не то, что наш местный врач. Отец вообще говорит, что все доктора… Мадам Помфри приподняла бровь в вежливом вопросе, и Гарри развел руками в извиняющемся жесте: — Правду всем говорит... — ...Что все идиоты, — радостно дополнил его Малфой. — И, кажется, не только ее, — Гарри тихо вздохнул, вспоминая малфоевские признания, в которые он, конечно, не верил. — Веритасерум? Или что-то другое? — мадам Помфри положила ладонь Драко на лоб и принялась заглядывать в один мутный глаз, а потом в другой. Гарри пожал плечами: — Мы не знаем. Слизеринцы говорят, сам зелье варил, — Гарри нахмурился. — Понятно, — мадам Помфри понимающе улыбнулась. — Тогда возьмем из пальца кровь и посмотрим… Драко изо всех сил рванулся назад: — Не дам я себя колоть! Гарри с трудом его удержал, прижимая к себе, а мадам Помфри сохраняла полную невозмутимость. Видимо, ей здесь приходилось видеть пациентов и похуже: — Мистер Малфой, ведите себя, как полагается, — сухо сказала она. — Или мне придется наложить на вас Остолбеней. Вы же не хотите пролежать обездвиженным целый день? — сообщила она, как ни в чем не бывало, и, не обращая больше внимания на неуверенные малфоевские протесты, ловко призвала к себе иглу и прозрачный флакон. — Вы ему поможете? — Гарри тревожно смотрел на нее. Мадам Помфри пожала плечами: — Смотря, что он туда намешал. Должны справиться, опыт у меня в этом большой, — видя поттеровское недоумение, она пояснила: — Северус тут в свое время тоже частенько бывал. Опыты на себе всякие ставил. Уж на что я только не насмотрелась. Гарри приоткрыл от изумления рот, а Малфой, запальчиво рванувшись вперед, выпалил: — Поэтому он и есть настоящий целитель, в отличие от… — Иди ко мне, — поспешно поймав его, Гарри развернул его голову к себе, обхватив за щеки руками, и прошептал прямо в рот, несущий всякую чушь: — Пожалуйста, помолчи. Дай мадам Помфри тебя осмотреть. Малфой замолчал, глядя на Гарри мутным, обожающим взглядом. Его шелковистая кожа согревала ладони; пальцы Гарри касались кончиков теплых ушей и мягких светлых волос, и было немыслимо хорошо просто стоять с ним вот так, в этом странном объятии, пытаясь ободрить и защитить. Мадам Помфри, лишенная сантиментов, и, видимо, по достоинству оценившая удобный маневр, безмятежно ткнула Драко в палец иглой, вытягивая палочкой капельку крови и посылая ее во флакон. Малфой дернулся, зашипел, но от Гарри не отстранился, продолжая жадно изучать его лицо с близкой дистанции. — Люблю тебя, — выдохнул он, и сердце у Гарри снова рухнуло в пятки. — Ну-ка посмотрим, что у него там, — невозмутимости мадам Помфри можно было позавидовать. Не обращая внимания на парней, она сосредоточенно помахала палочкой над флаконом, пытаясь вытянуть из крови заклинание. Какое-то время она пристально смотрела, как меняются над флаконом призрачные фигуры, а потом внезапно нахмурилась. — Нет, так не получится. Мне нужно добавить туда кое-какие катализаторы. Пробормотав что-то неразборчивое, она скрылась за ширмой. — Поцелуй меня. Гарри почувствовал, как теплые губы опять прикоснулись к его шее, и тяжело вздохнул, испрашивая терпения у Мерлина. Он уже даже не пытался оторвать от себя сильные руки, обвившие тело. — Малфой, прекрати! Она скоро вернется, — прошептал он. Но тот только рассеянно хмыкнул: — Ты пойдешь со мной завтра на бал? Гарри обернулся и недоуменно посмотрел на него: — Что ты имеешь в виду? Малфой расслабленно ему улыбнулся: — Как партнер, — пояснил он с довольной улыбкой. — Мой партнер. — Зачем тебе это? — Гарри с подозрением смотрел на Малфоя. — Просто хочу, — выдал тот очередную порцию правды или безумия. — Хочу смотреть на тебя. Хочу держать тебя за руку, — не успел Гарри удивиться его подозрительной романтичности, как следующая фраза все расставила по местам: — Чтобы каждая рыжая сволочь в Хогвартсе знала, кому ты принадлежишь, — мстительно выдохнул Драко. Гарри порывисто выдохнул и усмехнулся: романтикой от слизеринцев даже не пахло. — Ну так что? — серые глаза смотрели на Гарри с тревожной надеждой. Глубокие, чистые, с радужкой, усеянной тонкими серебристыми крапинками, как припорошенный снегом лед на темном замерзшем озере. Красиво. Смотреть и смотреть. — Давай мы все с тобой решим завтра, — уклончиво пробормотал Гарри, чувствуя, что бьется как рыба об этот холодный лед — ни входа, ни выхода. — Значит, не хочешь, — Малфой нахмурился, отвернулся и сник. И Гарри после его затяжного веселья было больно видеть его таким. Тем более по своей вине. — Малфой... — растерянно начал он, зачем-то ведя рукой ему по плечу и не зная, как сказать, что даже если он согласится, то захочет ли завтра этого сам Малфой — это большой вопрос. От необходимости объясняться Гарри спасла ворвавшаяся в комнату мадам Помфри. — Ну и зачем вы добавили в сыворотку правды аконит, мистер Малфой? А беладонну? Я вас спрашиваю! — она возмущенно ткнула в Малфоя флаконом, в котором пузырилась кроваво-красная смесь. — Что там еще? Щепотка корня цикуты? В каких дозировках? Вы помните? — Малфой понуро мотнул головой, и мадам Помфри сердито поджала губы. — Не понимаю, а Северус-то куда смотрит? Хорошо, что вас вообще не убило! — Гарри невольно вздрогнул и вцепился в Малфоя покрепче. — Профессор об этом не знает! Это сюрприз! — в запальчивости Малфой даже попытался отстраниться от Гарри. — А это зелье еще совершит прорыв в медицине, — Драко сердито смотрел на нее. — Ну, допустим, — мадам Помфри устало покачала седой головой. — А самому зачем надо было это пить? Драко качнулся вперед: — А кого мне было поить? Домовиков? Гриффиндорцев? Если хотите знать, все истинные ученые ставят опыты на себе. Вот, например, Северус мне рассказывал... Мадам Помфри устало вздохнула. У Гарри возникло ощущение, что подобные речи за свою жизнь она уже слышала не раз, и не два. — Иди, Гарри, иди. Это надолго, — прервала она малфоевскую возмущенную отповедь. На правах старого пациента мадам Помфри была с Гарри на “ты”. Но Малфой, тут же забыв про нее, снова переключился на Гарри: — Я не желаю без него оставаться! Слышите вы! — выкрикнул он. — Мистер Малфой! — призвала его к порядку Помфри. — В больничном крыле мои порядки и правила! — прикрикнула она на него. — И я вам говорю, что мистер Поттер сейчас должен уйти. А вам надо будет выпить лекарство и хорошенько поспать. А ну, быстро марш в кровать, негодный мальчишка! К полному удивлению Гарри, на этот раз строптивый Малфой обиженно вздохнул и послушно поплелся к кушетке. — Вы сможете его вылечить? — Гарри обеспокоенно переминался с ноги на ногу. В какой момент он стал беспокоиться за это белобрысое наваждение? — Разумеется. Ничего сложного или опасного, — целительница сопроводила свои слова уверенным кивком. — Но ему придется провести здесь всю ночь. Я за ним присмотрю. Малфой обиженно поджал губы, развязывая завязки мантии. — Тогда пусть Поттер меня поцелует. Он обещал. Мадам Помфри бросила на Гарри быстрый взгляд, и он почувствовал, что краснеет. — Я… не… — начал он. — Я пойду схожу за лекарством, а вы тут пока разбирайтесь, — Мадам Помфри покрутила рукой, жестом объединяя их в одно целое. — А ты, Гарри, раз обещал — не тяни. Мне нужно дать ему зелье. И чем скорее, тем лучше. Она деликатно скрылась за ширмой, а Гарри неуверенно подошел к Малфою и опустился с ним рядом на край кровати. Он чувствовал себя дураком. Завтра Драко очнется, станет прежним собой и даже не вспомнит о нем. А он… А ему самому, кажется, предстоит слишком много бессонных ночей в воспоминаниях об этих жарких губах и сильных руках. — Поцелуешь? — Малфой вскинул глаза и посмотрел на него так неуверенно и с такой затаенной надеждой, что у Гарри защемило в груди. Он кивнул, придвинулся на кровати и неловко потянулся к нему. Даже себе Гарри не смел признаться, что на самом деле сейчас безумно этого хочет. Хочет чувствовать его рядом с собой. На себе. И в себе. Его губы, его язык, его тело. Ощущая себя идиотом, Гарри смущенно наклонился к его лицу, поспешно чмокнул теплые губы и отстранился. — Вот, — теперь он, кажется, точно стал красным как помидор. — Ты издеваешься, Поттер? Мне тебя мало! Не давая Гарри опомниться, Малфой порывисто обнял его, обхватил руками за шею, не давая уйти, и впившись в его губы своим жадным ртом, отчаянно застонал. От этого стона у Гарри внутри все завибрировало, задрожало, и он, потеряв последние капли рассудка, ответил ему жарко и горячо. Отчаянно целуя его, Гарри чувствовал, что отстраниться больше не сможет. Что с каждой секундой утопает в проклятом Малфое все больше и больше, с горечью понимал, что чем больше целует его, тем больше этого хочет. И что эта жажда теперь не утихнет даже после того, как Малфой снова станет прежним собой и снова начнет его ненавидеть. — Гарри… Пора принимать лекарство. Гарри словно в тумане услышал над головой звяканье склянок. Мадам Помфри опять предупреждающе кашлянула, и Гарри, с трудом возвращаясь в реальность, едва заставил себя отстраниться. Он быстро взглянул на Драко — тот тяжело дышал, скользил по палате рассеянным взглядом и растерянно улыбался. — Выпейте это, мистер Малфой, — мадам Помфри склонилась над Драко, протягивая ему стакан. — Правда, это может быть не слишком приятно. Малфой нахмурился и подавленно взглянул на нее. — Выпей. Тебе будет легче, — Гарри снова чувствовал необходимость его поддержать. Ободряюще положив руку ему на плечо, Гарри почувствовал, как Драко дрожит, и эта странная дрожь начинает передаваться и ему самому. Наконец, тот мрачно кивнул и, взглянув на Гарри большими зрачками, вздохнул, и, морщась, залпом выпил зелье, пахнущее земляникой и жженой корой. Мадам Помфри осторожно потянула Гарри за локоть, заставляя подняться с кровати. Драко выпил последний глоток, облизнулся, собирая последние капли, и Гарри залип глазами на его языке, не сразу заметив, что вокруг тела Малфоя появилось сиреневое свечение. Мадам Помфри одобрительно оглядела своего пациента и прикоснулась к свечению палочкой, будто сканируя: — К завтраку будет совершенно здоров, — вынесла она свой вердикт и что-то черкнула в старом блокноте. — Это зелье… — Гарри замялся. — Что это? Сыворотка правды? Он с затаенной надеждой посмотрел на мадам Помфри. — Не совсем, — она писала в блокноте, не глядя на Гарри. Она явно не собиралась вдаваться в подробности. Гарри вздохнул, глядя на засыпающего Малфоя. Он так и думал, что все это не по-настоящему. Просто глупо позволил себе понадеяться… — Можно я с ним еще немного побуду? — тихо спросил он. Но вместо целительницы ему ответил сам Драко: — Нет. Убирайся, — он резко звякнул дном стакана о тумбочку, закутался с головой в одеяло и отвернулся к стене. — Иди, Гарри, иди, — ласково сказала мадам Помфри, отправляя блокнот на столик и подталкивая растерянного Гарри на выход. — Лекарство уже начинает действовать. Теперь тебе тут не место.

***

...Драко целовал его долго и сладко. И Гарри не понимал, как раньше мог жить без него. Без его рук, губ и глаз, без гибкого сильного тела, которое так умело скользило и обвивало. И без чутких пальцев, знающих, где и как именно Гарри можно свести с ума и подарить наслаждение. И Гарри покорно умирал от него такого, задыхался от сладких невиданных прежде чувств. Его сердце и так бешено билось о ребра от дикого возбуждения, но когда Малфой, абсолютно голый, порочно улыбаясь, опустился перед ним на колени, Гарри не смог этого вынести, он задохнулся и вскрикнул, обильно кончая на усмехающиеся ровные губы. Проснувшись с позорным мокрым пятном на простыне и одежде, Гарри коротко выругался и поспешно наложил Очищающее. Черт бы побрал этого Малфоя! Не было прежде печали. Чертыхаясь себе под нос, Гарри с трудом встал и поплелся в ванную умываться совершенно разбитым. Слишком откровенные сны все еще кружили вокруг него розовым облаком, не отпуская, затягивали в сладкий плен, даря мучительное чувство в паху. Заспанный Рон с полотенцем через плечо хмуро посмотрел на приятеля и отодвинулся, пропуская вперед, но Гарри, мучимый видениями с обнаженным Малфоем, этого даже не заметил. Душ и так был почти ледяным, но Гарри, чтобы избавиться от наваждения, сделал воду еще холоднее. Хорошего настроения ему это, конечно же, не прибавило, поэтому на завтрак он спустился окончательно разбитым, помятым и хмурым. За слизеринским столом было пусто. Вернее, там было полно слизеринцев, но без белобрысой головы Гарри там видел одну пустоту. Большой зал был празднично украшен ко Дню Урожая, и в воздухе над головами учеников витали золотые колосья, круглобокие аппетитные яблоки и мелкие яркие тыквы, но эта пустота нервировала Гарри и мешала как бельмо на глазу. Из-за нее он толком не заметил царящей вокруг красоты, не обратил внимания на то, что Рон демонстративно отсел от него, и на поджавшую губы Джинни — Гарри сейчас было не до их обид. Раздумывая, как там Малфой, он вяло ковырял кашу в тарелке и рассеянно прислушивался к привычным утренним разговорам, которые сейчас были оживленнее чем обычно. Неожиданно уловив фразы: “Малфой идиот”, “признавался ему в любви”, “бегал за Гарри как собачонка”, — Гарри похолодел и мысленно сжался. А что если эти слухи уже дошли до Малфоя? При первой же возможности, он выскользнул с места и через весь зал ринулся к Паркинсон. Вытащив ее из-за стола под удивленными взглядами слизеринцев, он поволок ее за собой. — Где он? — выпалил он, отводя ее к самой стене, подальше от любопытных глаз и ушей. — С ним все хорошо? Паркинсон окинула его холодным пристальным взглядом, словно прикидывая, достоин он ее внимания или нет, и наконец снизошла до ответа: — Нормально. Очухался. С утра хотел с крыши сброситься. Я его в коридоре поймала, — она невесело усмехнулась. — А сейчас? Он там один? — от страха, какая еще глупость может прийти в эту белобрысую голову, у Гарри узлом скрутило живот. — Забини с ним. Обещал присмотреть, — Паркинсон сунула руки в карманы мантии, хмуро изучая его лицо. — А вообще тебе-то, Поттер, какое до этого дело? Она окинула его снисходительным взглядом и отвернулась, собираясь уйти, но Гарри вцепился ей в локоть: — Пойдем. Паркинсон с явным удивлением посмотрела на него и дернула рукой, пытаясь освободиться. — Поттер, убери от меня свои лапы! — коротко приказала она. Но Гарри держал ее крепко: — Ты сейчас пойдешь вместе со мной, — хмуро приказал он, нащупывая палочку в рукаве. Вместо того чтобы разозлиться, Паркинсон неожиданно хмыкнула. — И, позволь мне спросить, куда это ты собрался? — К вам. В спальню. Темные брови насмешливо взлетели почти к самой стриженой челке: — Ни в какую спальню я с тобой не пойду, — игриво протянула она, подпустив в голос нарочитого жеманства. — Размечтался, герой. Ищи себе давалку в своем Гриффиндоре. Но Гарри было не до предложенных игр. — Не будь дурой. Ты сама меня в это втравила. К нему отведи, — резко выдохнул он, и Паркинсон неожиданно снова стала серьезной. — Ты уверен? — она пасмурно посмотрела на Гарри, и ее тонкие пальцы нервно затеребили висящий на плече ремешок. — Ему сейчас только тебя не хватало, — с досадой сказала она. — И так не знает, куда деваться. То ли снова на крышу, то ли домой, к отцу на расправу. Вся школа уже в курсе, как он клялся тебе в любви. Скажи спасибо своим Уизли и сплетникам с Хаффлпаффа, — она с ненавистью посмотрела на Гарри. — Я тебя к нему отведу. Но если ты сейчас ему что-нибудь ляпнешь… — она стиснула зубы и почти прошипела: — Я тебя просто убью. Ты меня понимаешь? Гарри упрямо мотнул головой. — Пойдем, — решительно повторил он, не обращая внимания на ее слова. — Панси, пойдем. Я должен его увидеть. Паркинсон еще раз окинула его подозрительным взглядом, но в итоге хмуро кивнула, приказывая идти следом за ней.

***

Гарри успел забыть, сколько изящества и зелени было в слизеринских помещениях, словно внутри красивой изумрудной шкатулки. Но сейчас его это не волновало. Не замечая окружающей обстановки, он быстро шел через гостиную вслед за спешащей Паркинсон. Остановившись у входа в слизеринские спальни, Панси резко толкнула одну из высоких дверей, пропуская Гарри вперед в уютную комнату. — Вон он сидит. Малфой, и правда, был здесь. Скрестив ноги и обнимая руками подушку, он сидел на кровати и тоскливо глядел в окно. Забини расположился неподалеку. Расслабленно привалившись спиной к стене, он запускал в воздух нехитрое заклинание в виде искрящегося красно-зеленого шара, отталкивая и тут же притягивая его обратно палочкой, словно йо-йо. В спальне царила удрученная тишина. Заметив вошедших, Забини вытянулся и сел, удивленно глядя на Гарри. Но погруженный в тяжкие мысли Малфой даже не шевельнулся, и Гарри пришлось кашлянуть, привлекая к себе внимание. Драко, подняв голову, нехотя обернулся и замер, не в силах отвести от Гарри убитого взгляда. Темные круги под глазами вкупе с его бледной кожей смотрелись ужасно — сейчас он был похож на ожившее привидение. — Драко, я вспомнил, что обещал профессору найти кое-что в библиотеке, — пока Гарри с Малфоем молча таращились друг на друга, понятливый Забини поспешно вскочил с кровати и выскользнул из комнаты, утягивая за собой Паркинсон. Хлопнула дверь. — Ну… привет, — Гарри неловко переминался с ноги на ногу, не представляя, чего теперь ждать от Малфоя. — Чего приперся? — нарушил молчание тот. В отличие от измочаленного внешнего вида, голос у него был прежний — надменный и злой. — Поиздеваться решил? — Драко в раздражении смял угол подушки и отшвырнул ее от себя. — Так мне, знаешь ли, и без тебя желающих хватило. — Достают? — Гарри подошел и без спроса уселся на кровать рядом с Малфоем, а тот, бросив на него подозрительный взгляд, поспешно от него отодвинулся. — Не твое дело, понял? — раздраженно выдохнул он. — Что тебе надо? — Пришел посмотреть, как мой партнер, — Гарри пожал плечами. — Что непонятного? — Какой к черту партнер, Поттер? Ты рехнулся? Гарри снова дернул плечом и, не выдержав, усмехнулся. — Вечером бал. Надо, чтобы ты был в форме. Кажется, ты хотел держать меня за руку. Малфой мучительно застонал и отвернулся, в отчаянии треснув себя по лбу рукой. — И хотел бы я все забыть, — прошипел он в отчаянии. — Так ведь помню все до мельчайших деталей! — И что же ты помнишь? — Гарри искоса посмотрел на него и невесело усмехнулся. — Как клялся в любви? Целовал? Было сложно признаваться даже себе, как теперь ему этого всего не хватает. Поцелуев. Веселых признаний. И теплых рук вокруг своей талии. Малфой скривился, как от зубной боли, и с ненавистью уставился на него: — Проваливай, сволочь! Видеть тебя не могу! — А я думал, любишь, — Гарри и сам не понимал, зачем его раздражает. Но почему-то было невыносимо больно смотреть, как Малфой снова стал прежним собой и вернулся в свою привычную жизнь, в которой Гарри опять не было места. Хотелось хоть на мгновение вернуть вчерашний день и ласкового улыбчивого Малфоя. — Поттер, предупреждаю, ты достал меня, шрамоголовый урод, — Драко прикрыл глаза, пытаясь совладать со своими эмоциями. — Что непонятного? Меня от тебя просто воротит. Проваливай, пока цел. Боль в груди разрасталась. — И даже больше не хочешь меня целовать? Шея и скулы Малфоя залились ярким румянцем. — Ненавижу тебя! — Драко вскочил и, резко дернув его на себя, швырнул на пол и принялся наносить удар за ударом. Гарри уворачивался, бил в ответ, хватал, тянул и пытался подмять его под себя, чувствуя облегчение от выхода переполнявших его эмоций, — наконец-то они опять были близко, рядом, и все было правильно. Разъяренный Малфой уронил его на лопатки и навис сверху, с ненавистью глядя в глаза: — Что. Тебе. Надо. Скотина? Раскрасневшийся, злой, он тяжело дышал, сдувал со лба прилипшую челку, смотрел ненавидяще и выглядел настолько несчастным, как не выглядел даже во время войны. Гарри, чувствуя, что просто не может на него больше сердиться, резко сбросил его с себя, перекатился и, встав над ним на четвереньки, удержал его запястья в захвате, чувствуя, как его чуть ли не колотит от позы, в которой Драко оказался под ним. — Одевайся, пошли, — коротко выдохнул он в ненавидящие глаза. — Подготовка к празднику скоро начнется. Мы придем туда вместе. За руку держать не обещаю, но рядом с тобой постою. — Да пошел ты, придурок! — Драко снова дернулся так, что Гарри его с трудом удержал, стыдясь признаться себе, что в этой позе готов его удерживать вечно. — Послушай, я не шучу. Я хочу туда пойти вместе с тобой, — выпалил он. Драко замер, настороженно глядя ему в лицо. — И зачем тебе это? — он подозрительно посмотрел на Гарри, и его лицо исказилось мерзкой гримасой. — Пожалел меня, как вчера? Да, наш герой? Снова будешь со мной целоваться из жалости? Только теперь на глазах у всех? Или просто на новенького потянуло? Рыжая теперь не дает? Гарри обреченно вздохнул и устремил глаза в потолок. В себе был Малфой или под зельями, слушать его было решительно невозможно. — Ты. Просто. Пойдешь. Со мной, — как маленькому повторил Гарри почти по слогам. — И прекрати меня злить, все равно не передумаю. — Поттер, ты бредишь. Твой шрам… — Малфой снова дернулся. — Оставь в покое мой шрам! — рявкнул Гарри, не давая ему отстраниться. — Ты пойдешь на этот чертов бал вместе со мной! И это не обсуждается! Малфой хмуро посмотрел на него и насупился. — Не пойду. Все смеются, — в его насмешливом голосе прорезалась неожиданная боль. — И отец прислал филина, — глухо сказал он, проглотил комок в горле и отвернулся. — Твой Уизел все растрепал. Или хаффлпаффки. Но это уже неважно. Гарри встряхнул его, заставляя посмотреть на себя. — Нет, это важно. Послушай… Драко, — Гарри, никогда не умевший особенно убеждать, растерянно замолчал. Но Малфой хмурился и явно ждал продолжения. — Они смеются над тобой и правильно делают, — неуверенно начал Гарри. — Ты бы первый смеялся, если бы такое случилось со мной. Малфой зло смотрел в стену, тяжело дышал, и было невозможно понять, согласен он или нет. — Но я не хочу, чтобы так, — Гарри сел на колени, и протянул ему руку, тоже предлагая подняться. Малфой какое-то время с недоверием смотрел на протянутую ладонь, но когда Гарри уже собрался ее убрать, неожиданно ухватился за нее холодными пальцами. Гарри потянул его на себя, поднимая с пола, и заставил сесть рядом с собой. — Чего ты не хочешь, Поттер? — спросил Драко с досадой. Гарри скосил на него глаза. — Я знаю, каково это, — Гарри сидел рядом с врагом на полу слизеринской спальни, почти упираясь в плечо, но сейчас все это было как-то правильно. — И не хочу, чтобы над тобой все смеялись. Ты этого не заслуживаешь, — Малфой заносчиво дернулся, и Гарри поспешно добавил: — Никто этого не заслуживает. Пусть ты вел себя глупо и болтал, что попало, но они-то считают, что это правда, — кидая Малфою этот спасательный круг, добровольно отрекаясь от всего, что было вчера, Гарри чувствовал, как у него самого в груди становится пусто и больно. Но он заставил себя продолжать: — Чем дольше ты не покажешься на люди, тем сложнее тебе будет потом это сделать. Поэтому сегодня ты придешь туда и заткнешь им всем рты. А я тебе помогу, — Гарри сцепил руки в замок. — Весь бал я буду рядом с тобой, поэтому никто не поймет, вместе мы или нет. Они… Пусть думают, что мы вместе, если ты не возражаешь. Малфой приподнял расстроенное лицо и бросил на него мрачный взгляд: — И зачем тебе это? — с холодным подозрением спросил он. Гарри невесело усмехнулся. Видимо, для Малфоя выгода должна быть во всем, а в благородство слизеринцы не верят. — А ко мне не будет никто приставать, — нашелся он и усмехнулся. — Я для них теперь буду занят. И для Джинни… — Гарри неловко замялся. — Больше не хочешь ее? — в серых глазах впервые мелькнул интерес. — И никогда не хотел, — откровенно признался он. Почему-то именно в этом ему было важно быть честным с Малфоем. Гарри показалось, или малфоевское лицо просветлело? Бросив на Гарри недоверчивый взгляд, тот явно колебался с решением. Гарри серьезно посмотрел на него: — Послушай, Малфой… Что бы ты ни решил, просто знай, что ты обязан пойти. Обязан показать им, что ты сильнее. Просто со мной тебе будет легче. Давай, соглашайся. Гарри пихнул его плечом, и Малфой невесело усмехнулся. Какое-то время они просто молчали. Драко что-то прикидывал, а Гарри рассеянно оглядывал изумрудную спальню с тремя кроватями, стараясь не смотреть на него. И уже не казалось странным сидеть на полу слизеринской спальни рядом с бывшим врагом и переживать, что тот даже для фарса не захочет принять его руку и сердце. — И что мы с тобой будем делать? — голос у Малфоя был глухим и безжизненным. — Изображать влюбленную пару? Опять целоваться? — он брезгливо скривился, видимо, вспоминая позор, и Гарри невольно захлестнула обида. — Ну, без поцелуев с тобой я точно переживу, — сердито сказал он и мстительно добавил, надеясь уколоть Малфоя в ответ. — Тем более что целоваться ты совсем не умеешь. Гарри и сам не понимал, чего ожидает. Очередного сражения, грубой стычки, во время которой можно будет снова прикоснуться к нему, или признания, что его поцелуи не были так уж противны. Но только не того, что малфоевское лицо затопит жгучая алая краска. Поднявшись от шеи к щекам, она в мгновение ока залила щеки и шею некрасивыми пятнами, а Драко резко вскочил. — Да пошел ты! Все! Хватит с меня! — выкрикнул он и кинулся к двери. Отчаянно испугавшись за неожиданно взбесившегося Малфоя, вспомнив слова Паркинсон про какую-то крышу, Гарри вскинул палочку и заорал первое, что пришло ему в голову: — Левикорпус! — громко выкрикнул он, посылая вперед заклинание, и Драко беспомощно повис в воздухе вниз головой. Его мантия и рубашка упали вниз, закрывая лицо, обнажая впалый бледный живот. Гарри ошеломленно смотрел на Малфоя, висящего в воздухе кверху ногами, не веря, что он сам это только что сделал. Он просто не мог этого натворить. Он не мог! Запнувшись о толстый ковер, Гарри кинулся к нему, пытаясь вспомнить, как снимать заклинание, а висящий Малфой бился в невидимых путах как рыба в сетях: — Пусти! — шипел он, пытаясь вырваться. — Пусти меня, сволочь! — Прости, прости, я сейчас, — лепетал Гарри, пытаясь схватить его дрожащими руками и поправить мантию. — Я не хотел. От растерянности он забыл все слова заклинания и поэтому обеими руками просто тащил Малфоя к кровати, боясь, что тот рухнет головой на каменный пол. Когда дергающийся Малфой завис над постелью, Гарри очнулся, взмахнул палочкой, отменяя заклятье, и Драко рухнул вниз, сминая собой матрас. Гарри поспешно принялся помогать ему выпутываться из покрывала. — Малфой, прости, я не знал, как тебя удержать, — бормотал он, чувствуя себя просто ужасно. — Малфой, ну прости меня... я не хотел. Тот поднялся и сел на кровати, растирая руки и плечи и с ненавистью глядя Гарри в лицо. — Мог бы сразу своей Сектумсемпрой, чтобы не париться, — зло выплюнул он. — Ты же у нас герой, тебе все можно. Гарри и так был готов сгореть от стыда, но после этих слов ему стало совсем тошно. — Прости, — кажется, в сотый раз попросил он прощения, невольно бросая взгляд на малфоевскую грудь, на которой должны были остаться старые шрамы. — Это вовсе не то... Я не хотел над тобой издеваться. Я просто хотел удержать. — Ну, разумеется, — Малфой отвернулся. — Ты же у нас национальная гордость. Ей простительно. — Да при чем тут национальная гордость! — Гарри кусал губы в отчаянии, не зная, как ему все объяснить. — Я испугался за тебя! Оно нечаянно так получилось! Оно само, понимаешь?! — Ну, разумеется, оно само, — Драко бросил на него ненавидящий взгляд и презрительно усмехнулся. — А может быть, тебе просто тоже надо жертву вначале помучить, а, наш герой? Как этим твоим… Мародерам, — с ненавистью выплюнул он последнее слово. Гарри, побледнев, молча смотрел на него. Но Малфой, с перекошенным от злости лицом, безжалостно продолжал: — А может, и тебе, Поттер, пора уже перестать играть в святую невинность? Признайся хотя бы себе, что ты такой же, как твой папаша. Беспринципный и наглый. Гарри резко поднялся, задыхаясь от возмущения: — Возьми свои слова обратно, придурок! — в этот раз Малфой перешел все границы. — Уже разбежался, — тот с упрямой ненавистью посмотрел на него. — Возьми, — Гарри вцепился ему в воротник, но Малфой в ответ дернул его за запястья, с силой сжимая пальцы. — И не подумаю, Поттер! — прошипел он, с ненавистью глядя ему в глаза. — Я не сказал ничего такого, чего бы все остальные не знали. — Ну ты и сволочь, Малфой, — Гарри резко отшвырнул его руки в сторону. Внутри все клокотало от ярости. — А может, ты сам лучше вспомнишь, сколько ты и твой отец всего натворили? С лица Драко сбежали все краски: — По крайней мере, мы не строили из себя добродетель! И не играли в героев! — презрительно выплюнул он. Гарри сжал кулаки: — Да кому это важно! — выкрикнул он. — Зато вы кровь нам портили литрами! — И теперь ты решил мне отомстить? Унижением? Как же Гарри бесила малфоевская усмешка! — Да не хотел я тебя унижать! — заорал он, полностью выведенный из себя. — Я раскаиваюсь! Понятно тебе?! И прошу у тебя прощения! Что мне сделать, чтобы ты это понял, кретин? Малфой резко от него отвернулся и неожиданно тихо и внятно сказал: — Свалить с моих глаз, чтобы я никогда тебя больше не видел. Какое-то время Гарри смотрел на него, а затем, дрожа от обуревавших его эмоций, молча пошел к дверям. Приоткрыв массивную дверь, он неожиданно обернулся и выпалил в напряженную тишину. — Знаешь. А мне понравилось с тобой целоваться. И еще утром я хотел это все повторить. Зато теперь не хочу. Дверь за ним тихо закрылась, а Драко, дрожа от ярости и возбуждения, обхватив себя руками за плечи, еще долго смотрел на нее.

***

Велев опешившей Паркинсон присматривать за Малфоем, Гарри быстрыми размашистыми шагами шел прочь от слизеринских подвалов и просто кипел. Придурок, ну какой же придурок. Пусть делает, что захочет, Гарри его знать больше не желает. Обида бурлила в крови, перемешиваясь с горьким чувством вины. — ...Клянусь, я сам, своими глазами видел… Малфой… у него на шее повис. Поттер ему говорит “отвали”, а тот снова к нему… Гарри невольно ускорил шаг, чтобы не слышать этих шушуканий. Казалось, всей школе есть дело до них, из каждого угла доносились шепотки “Поттер”, “Малфой” и “клянусь, я своими глазами”. — Когда-нибудь им надоест, — подлетев к дверям своего факультета, Гарри остановился перед портретом, собираясь с духом, чтобы войти в их гостиную. Но Полная Дама приложила палец к губам, кивая куда-то внутрь, и Гарри невольно застыл и прислушался. — Поттер от него отбивался как мог, а Малфой… Предложил ему сделать минет, представляете? — раздался из гостиной бойкий девичий голос. Кажется, какая-то четверокурсница. — Я так и знал, что Малфой будет снизу… — Полный придурок… Гарри уже не различал голоса. — Я своими глазами видел, как он вокруг Гарри вчера увивался! — Потому что это Малфой! Я вам говорю, нормальный парень даже под зельями так себя не будет вести! Бегает за нашим Гарри как крап. Кому он нужен такой… Гарри замер, чувствуя, как задыхается от ярости. Пусть он теперь ненавидел Малфоя, пусть они были в ссоре, но такого стерпеть просто не смог. Отодвинув портрет с сочувственно подмигивающей ему Полной Дамой, он шагнул внутрь и резко остановился перед говорившими. Видимо, вид у него был такой, что стайка девушек и парней с младшего курса застыла в неловких позах и уставилась на него с молчаливым испугом. — Ой, Гарри, привет, — фальшиво пропела Ромильда Вейн. — А мы тебя не заметили… Остальные опасливо вразнобой закивали. — Мы как раз говорим, что этот придурок-Малфой тебя вчера просто достал, — она обольстительно улыбнулась, но при взгляде на поттеровское лицо, улыбка медленно сползла с ее губ. — Если я еще хоть раз… — глухо и зло начал Гарри, и природная магия заискрилась вокруг него фиолетовыми прожилками. — Если я хоть раз услышу нелестное слово про моего парня, каждый из вас будет иметь дело лично со мной. Я все понятно сказал? Он яростно уставился на Ромильду, и та испуганно отступила. — Гарри… но Малфой вовсе не… — растерянно начала она. — Мой парень. Ясно тебе? — резко ответил ей Гарри и, дождавшись ее кивка, скользнул по толпе яростным взглядом. — И всем остальным тоже ясно? Младшекурсники под его взглядом тушевались, поспешно кивали и отводили глаза. — Значит, все же твой парень… Как интересно. Гарри медленно обернулся и увидел побледневшую Джинни, за спиной которой привычно маячил Дин. Она только что вошла в гостиную, но, кажется, успела услышать достаточно, судя по тому, как она теребила руками складки мантии и болезненно улыбалась. А за ее спиной в дверном проеме тянула любопытные шеи парочка хаффлпафок, непонятно, что делающих в гриффиндорской гостиной. Гарри мысленно застонал и закатил глаза: то, что знает один хаффлпафец — знает вся школа. — Гарри! Так это правда? Гарри посмотрел на свою бывшую девушку, которая давно пыталась возобновить отношения, да вот только почему-то постоянно ходила с другим, на растерянного Дина, чей взгляд выражал неуверенность и надежду, и снова перевел взгляд на ореховые глаза. Он принял окончательное решение. — Это правда. Мы с ним встречаемся. Прости, Джин, я должен был сказать тебе раньше, — Гарри развернулся, чтобы уйти. — И ты… его любишь? — голос Джинни сорвался. Гарри замер и, медленно оглянувшись, снова посмотрел на нее. — Да, люблю, — громко и отчетливо соврал он в перекошенное от обиды лицо, удивляясь тому, что эта ложь сошла с губ так легко и спокойно, и что от нее так сладко сжалось в груди.

***

На праздник Гарри не пошел. Не хотел никого видеть. Дурак. Круглый дурак. Объявил себя парнем человека, которому даром не нужен. А он, а ему… А ему было неожиданно приятно произнести вслух эти слова. Защищать Малфоя. За него заступаться. И мысленно хоть на какое-то время представлять, что они и впрямь могут быть вместе. Назло всем. И даже назло дяде Вернону, который с детства вбивал Гарри в голову, что подобные отношения между парнями преступны и невозможны. Его друзья давно веселились на празднике, а Гарри, закутавшись в мантию, сидел на полу своей любимой Астрономической башни, где всегда было безлюдно и тихо. Он в который уже раз вспоминал красивое лицо, искаженное ненавистью, и злые слова, которые ему в сердцах прокричал Малфой, а перед его глазами невольно всплывало другое лицо, такое же бледное, чем-то похожее на малфоевское в своей злобе к мучителям. С пятого курса Гарри стыдился этих воспоминаний, ненавидел ту сцену у озера и старался ее забыть, чтобы не портить сложившийся образ отца. А теперь и сам поступил точно так же. Разница была лишь в том, что он не мучить хотел, а просто остановить, поэтому крикнул первое пришедшее на ум заклинание. Но кому теперь нужны его оправдания? Особенно Малфою, который не хочет его больше видеть. Внезапно вспомнились прикосновение теплых губ к чувствительной шее и светящиеся счастьем глаза. “Я люблю тебя, Поттер. Жить без тебя не могу, ты это знаешь?”. Гарри чуть не застонал от тоски. Малфой разбередил ему душу, а очнувшись, лишил всякой надежды. А потом Гарри и вовсе все доломал своими руками. Ну почему министерство запретило маховики? Если бы только было возможно все отыграть назад. Гарри бы отдал за это все, что угодно. Вдали шумела громкая музыка, наверное, пришло время танцев. Понемногу загорались первые звезды, а сквозь бойницы врывался ветер и негромко завывал свои занудные песни, заглушая далекие звуки. — Ты обещал, что пойдешь сегодня со мной, — на удивление, в холодном малфоевском голосе не было злобы. Гарри резко обернулся и поспешно вскочил, вытирая слезящиеся от ветра глаза. Драко, невероятно красивый, одетый в дорогую парадную мантию, стоял в двух шагах и серьезно смотрел на него. — Конечно. Я пойду. Если ты хочешь, — Гарри шагнул к нему, невольно приглаживая вихры. Малфой оглядел его пыльный, потрепанный вид и усмехнулся. — Расслабься. Я там уже был. Тебя все потеряли. Гарри, совсем растерявшись, принялся отряхивать мантию, стараясь не смотреть на него. — Ну… здорово, что ты был там один, — выпалил он, с трудом соображая, что можно сказать, чтобы опять все не испортить. Малфой смотрел на него все так же насмешливо, но теперь в его взгляде мелькнула легкая боль. — Это верно. Хорошо, что один, — ровно подтвердил он. — То есть… Я не то хотел... — Гарри запнулся и бросил на него быстрый испуганный взгляд. — Я имел в виду, хорошо, что ты все же решился. Малфой пристально смотрел на него. — Мне пришлось. Ты же со мной не пошел, — насмешливо сказал он и, не давая Гарри времени оправдаться, тут же добавил: — Кстати, не знаешь, почему они все думают, что мы встречаемся? Я-то был уверен, что мы с тобой ненавидим друг друга. — Я… — совсем растерявшись, Гарри принялся тыльной стороной кисти тереть слезящийся глаз. — Не плачь, Поттер. Хотя, согласен, это на самом деле ужасно, — Малфой ухмыльнулся. — Придурок ты, — Гарри поспешно отдернул руку от лица и неуверенно посмотрел на него. — Послушай, Малфой... Я знаю, что ты обо мне думаешь… — сбивчиво начал он, боясь, что тот его перебьет, но Малфой лишь в очередной раз невесело усмехнулся. — Ты в этом уверен? Он подошел к ограждению, засунул руки в карманы и уставился в темное небо. Гарри поспешно кивнул, торопясь развить свою мысль, не замечая просквозившую в ровном голосе легкую горечь. — И ты имеешь на это полное право. Но если бы ты знал, как я сам себя ненавижу за это... — За это?.. — Малфой обернулся, разглядывая его лицо. — Ну да. За то… заклинание, — Гарри потупил взгляд и отчаянно выдохнул: — Я не хотел. Малфой небрежно пожал плечами, и Гарри неожиданно показалось, что он на него вовсе не сердится: — Ты просто хам, Поттер. Привык, что ты герой, и тебе можно все. Или просто дурно воспитан, — и снова Гарри удивился тому, что в его голосе не было злобы. Если такое можно было сказать про малфоевский голос, он был почти дружелюбным. — Наверное, — Гарри не хотелось с ним спорить. Он подошел и встал рядом с Малфоем, тоже глядя, как загораются первые звезды. — Всю жизнь твой герой прожил в чулане между швабрами и пауками. Воспитанию неоткуда было взяться. Малфой с таким изумлением посмотрел на него, что Гарри мельком подумал о том, а знал ли Драко о том, как он жил. — Я понимаю, что виноват… — Гарри невольно вцепился в перила, продолжая оправдываться. — Я ненавижу себя за этот поступок. Как ненавижу себя за Сектумсемпру. — Драко вздрогнул, и Гарри внутренне сжался, но он должен был наконец-то это сказать. — Ты, наверное, думаешь, что мне было плевать, — выпалил он. — Но это не так. Пусть я тогда ненавидел тебя, но я не имел права, не знал… При мысли, что ты можешь умереть, я думал, сдохну. Что ты там в лазарете можешь умереть от моей глупости, от моего… Распахнув глаза, Драко неотрывно смотрел на него, жадно впитывая каждое слово. — Да пошел ты, — недоверчиво сказал он, явно не ожидая от Гарри таких откровений. Облокотившись о перила, он даже развернулся вполоборота, чтобы лучше слышать, и Гарри поспешно кивнул, подтверждая свои слова. — И с тех пор я боялся. Не своей смерти. Твоей. Ужасно боялся. Что ты можешь вдруг умереть. Поэтому когда я подумал, что ты сейчас из-за этого зелья, из-за меня... можешь с собой что-нибудь сделать… Я испугался. Я должен был тебя остановить, понимаешь? Ты прости меня, ладно? — сбивчиво попросил он. Малфой невыразительно хмыкнул. — Давно уже, — он снова отвернулся к темному небу. — Что… давно? — Гарри непонимающе смотрел на его четкий профиль. — Ты всю грудь мне изрезал, — неожиданно тихо сказал Малфой, и сердце у Гарри тревожно забилось. — Кровь долго текла, — Драко старательно не смотрел на него. Последние закатные отблески играли на его лице, создавая причудливые тени, отчего казалось, что Драко сейчас улыбнется или заплачет. — Шрамы ужасно болели. Я ждал, что ты хотя бы придешь ко мне, извинишься. Но ты не пришел. — Я приходил. Обернувшись, Драко какое-то время серьезно смотрел на него, затем усмехнулся и кивнул своим мыслям. — Под мантией, да? — он опять отвернулся. — Тогда я об этом не знал. И думал, что тебе наплевать. Но я все равно тебя ждал. Каждый день. И пока ждал, понял, что почти не сержусь. Я простил. Я всегда и за все прощал тебя, Поттер. Гарри тихо выдохнул от того, что ему стало легче дышать. — Ты мне нос разбил. Каблуком, — зачем-то припомнил он. Малфой улыбнулся: — А ты меня вытащил из адского пламени, гриффиндорский придурок. Кажется, мы с тобой квиты. Гарри хмыкнул и покачал головой, поражаясь странному слизеринскому счету. Но Драко оставался серьезным. — Я ведь не врал тебе, когда говорил, как благодарен за адское пламя, — он прикусил губу. — Ты должен был меня ненавидеть, а вместо этого спас. Я тебе должен. — Ничего ты не должен! — с жаром воскликнул Гарри, поворачиваясь к нему. — Я уже сказал тебе, что не мог тебя не спасти. Тогда... в адском пламени… Все считали, что я герой, а я просто не мог по-другому. Я сам готов был сгореть вместо тебя, лишь бы спасти. Драко низко склонил голову, и ветер принялся заигрывать с прядками белых волос. — Почему? — тихо спросил он, не оборачиваясь. Его голос был так напряжен, словно от этого ответа зависела его судьба, и Гарри смутился. — Я… Я не знаю, — малфоевская спина напряглась, и Гарри растерянно впился пальцами в старые ограждения. — Я правда не знаю! — с отчаянием выкрикнул он. — Я не мог оставить человека в беде! Я был должен… Малфой замер и, медленно обернувшись, посмотрел на него с непонятным выражением на лице. — Человека. И как я забыл, — он смотрел Гарри прямо в лицо. — Ты же герой. Ты готов спасать всех без разбора. Так же как ты сейчас меня спас, объявив рыжей Уизли, что мы с тобой вместе. Голос Малфоя дрогнул, а Гарри почувствовал, что заливается краской. И как он не подумал, что Малфой непременно об этом узнает? Вот уж точно настоящий гриффиндорский поступок: вначале сделать, потом подумать. — Малфой, ну послушай… Это вовсе не то... — неуверенно начал он. — Ладно, проехали, — Малфой внезапно скривился и резко поднял воротник. — Пойду я. Холодно здесь. А ты не волнуйся. Не собираюсь я умирать. Тем более, что сегодня ты спас мою репутацию, как когда-то меня. Я опять тебе должен, герой. Засунув руки поглубже в карманы, он двинулся к дверному проему. — П-постой! — выкрикнул Гарри в уходящую темную спину. — Ты должен знать. Ты — не любой. Именно ты. Я бы спас тебя еще тысячу раз. Даже если бы умер сам. Драко остановился. Не оборачиваясь, резко спросил: — Почему? И снова его спина напряглась, а в воздухе повисло натянутое ожидание. — Не знаю, — Гарри, и правда, не знал ответа на этот вопрос. — Я не знаю, — растерянно выкрикнул он. — Что ты от меня хочешь услышать? Драко медленно обернулся и посмотрел на его растерянную фигуру. — Я бы тоже спас тебя, Поттер. И тоже ценой своей жизни. Только в отличие от тебя, я тебе вчера уже сказал, почему. Не говоря больше ни слова, он развернулся и медленно пошел вниз по ступенькам.

***

— Мистер Поттер, что с вами происходит? — МакГонагалл, стоявшая посреди бордовой гостиной их факультета, сняла очки и посмотрела на Гарри с тревожной заботой. — Ничего, профессор, — Гарри, поднявшись из кресла, смотрел на директрису почти равнодушно. Все ушли на занятия, и только Гарри так и просидел до обеда возле камина, вяло отбившись от настойчивого внимания Гермионы. Последние три дня он совсем не ходил на занятия. Ничего не хотелось. Обхватив себя руками за плечи, он то лежал, глядя в стену, то просто молча смотрел на огонь и блики, пляшущие по бордовой стене. Он так и не придумал, как объясниться с Малфоем. Как рассказать, что только его он мечтает спасти. С пятого курса. Что не понимает, что с ним происходит, но каждый день, каждую минуту хочет видеть его лицо, слышать его голос и чувствовать на себе его руки. Что для него он такой один в целом мире. Перепортив кучу пергамента в тщетной попытке объяснить хоть что-то в письме, Гарри совсем отчаялся. Малфой не появлялся в Большом зале, подойти к нему на уроках не было возможности, записки он, не читая, отправлял обратно в полет, а после занятий исчезал просто мгновенно. Поэтому спустя неделю бесплодных попыток до него достучаться Гарри просто замкнулся в себе, просиживая все дни напролет в гриффиндорской гостиной. — Гарри, я понимаю, последствия… после войны... — МакГонагалл смотрела на него с искренним участием. — Но ваши друзья беспокоятся. Что с вами случилось? Гарри поежился и снова обхватил себя руками за плечи. — Профессор, можно я брошу школу? МакГонагалл резко надела очки, становясь очень серьезной. — Мистер Поттер, вы в этом уверены? Это из-за?.. Гарри энергично замотал головой: — Нет, профессор. Они все ни при чем. Просто я сам не знаю, чего хочу. Может быть, через год… через два… — он замолчал. — Хорошо, — МакГонагалл поджала сухие губы. — Я принимаю ваш выбор. Хотя и несколько странно, что решение покинуть школу пришло вам в голову одновременно с Драко Малфоем. — Гарри вскинул голову и непонимающе уставился на нее, и она сдержанно пояснила: — Он вчера подал прошение о переводе в Дурмстранг. Гарри шагнул ей навстречу. Сердце бешено зачастило. — Но… почему? — он сглотнул слюну, внезапно ставшую вязкой и горькой. — Причин я не знаю, — МакГонагалл сурово посмотрела на Гарри. — Он мне не сказал. Поэтому я могу лишь предположить, что по той же причине, что и вы, мистер Поттер, — ее голос немного смягчился. — Непросто принять свои новые чувства. Вы меня понимаете, Гарри? И иногда можно просто не успеть этого сделать. Гарри показалось, что пол под ним накренился. — Извините, — пробормотал он и, медленно пройдя мимо нее, внезапно очнулся и изо всей силы помчался по коридору, боясь одного: не успеть.

***

— Опять ты? — Паркинсон выглянула из-за портрета бледного рыцаря, который мерил Гарри презрительным взглядом. — Что-то ты к нам зачастил, — она сердито смотрела на него, не собираясь впускать. — Он и правда уходит? — торопливо выпалил Гарри. Паркинсон скорчила выразительную гримасу: — Вообще-то это не твое дело. Но Гарри настойчиво смотрел на нее: — Вообще-то мое, — твердо сказал он и тихо добавил: — Панси, пожалуйста. Я должен его увидеть. Еще какое-то время Паркинсон его подозрительно изучала, а потом махнула рукой и сдалась: — Черт с тобой, проходи. Вы меня оба достали. Где спальня, ты знаешь. С замирающим сердцем Гарри шагнул в уже знакомую дубовую дверь. Малфой стоял посреди комнаты у кровати, задумчиво держа в руках стопку рубашек. — Панс, я в сотый раз тебе говорю, я не передумаю, — сказал он, не оборачиваясь, и наклонился, пристраивая рубахи в большой чемодан. Домовой эльф, помогающий ему укладывать вещи, что-то негромко пискнул, и Малфой стремительно обернулся, растерянно глядя на Гарри. Его лицо почти мгновенно замкнулось привычным холодом, но Гарри было достаточно первой пары секунд, чтобы увидеть все, что ему было нужно. — Не уходи, — выдохнул Гарри, делая шаг к нему. — Пожалуйста, не делай этого из-за меня! Малфой окинул его равнодушным взглядом: — Поттер, меня умиляет твое раздутое эго, — небрежным жестом он отпустил домовика и снова отвернулся к своему чемодану. — Знаешь ли, не все в этом мире случается из-за тебя. — Тогда почему ты уходишь? — Гарри неуверенно подошел ближе к нему и остановился возле тумбочки, рассеянно глядя на старые книги и пузатый флакон. Малфой холодно усмехнулся, бросая из-за плеча быстрый колючий взгляд: — В Дурмстранге лучше раздел Темных Искусств. И если я собираюсь стать магистром по темным зе… Не трогай, придурок! — неожиданно выкрикнул он, заметив, как Гарри потянулся к флакону. — Это оно? — Гарри испуганно отдернул руку от стеклянного бока, с любопытством разглядывая прозрачную желтую жидкость. — То самое? — Тебе-то что? — раздраженно рыкнул Малфой, но все же зачем-то ответил: — Оно самое. Оставил, чтобы профессору показать, — он нахмурился. — Ты так и не понял, как оно действует? — Гарри было необходимо узнать, чем же оказалось проклятое зелье. — Я, по-твоему, совсем идиот? — Драко сердито посмотрел на него и с досадой сказал: — Всё я понял. Ничего у меня толком не вышло. Обычный веритасерум. Только с побочным эффектом. Хотел у профессора спросить, почему. Сердце у Гарри бешено заколотилось. Веритасерум. Значит… Всё, что Малфой ему говорил… Все те слова и признания... были правдой? Гарри казалось, что у него за спиной вырастают гигантские крылья. В отличие от Малфоя, который хмурился все сильней. — Так ты из-за него? Из-за меня? — Гарри, чуть не задыхаясь от радости, несмотря на запрет, снова потянулся к флакону. — Я ведь уже сказал тебе, — Малфой начал выходить из себя. — Ты здесь вообще ни при чем! И не трогай здесь ничего, шрамоголовый придурок! Просто проваливай! — от злости он едва не рычал. Гарри поспешно отодвинул флакон и неуверенно шагнул к Малфою, дотрагиваясь до острого плеча: — Не уходи! Пожалуйста, не уходи!!! — с отчаянием выдохнул он, чувствуя, как Драко застыл под его рукой. — Я решил… Я спросил у МакГонагалл... Я уйду из Хогвартса, я! Тебе никто не будет мешать! Останься, пожалуйста, Драко. Гарри с надеждой смотрел на него, пытаясь найти в его холодном лице проблеск тех чувств, о которых Малфой ему говорил. — Ты уйдешь… — Драко горько усмехнулся, не оборачиваясь. — Конечно уйдешь, наш герой. А я останусь. Посмешищем. Всё как всегда. Болезненная гримаса исказила его черты, и он снова потянулся к вещам. Казалось, присутствие Поттера вовсе перестало его волновать. — Послушай, Малфой, — растерянно начал Гарри, но поскольку тот больше не обращал на него никакого внимания, Гарри импульсивно схватил со стола пузырек. Идея, как обычно, мелькнула мгновенно, не давая времени на раздумье. — Значит, веритасерум? — выкрикнул он и, резко выдернув крышку, сделал огромный глоток. — Поттер! Совсем сдурел?! — Драко, услышав громкое бульканье, испуганно повернулся к нему и ожесточенно принялся выдирать зелье из пальцев. — Дай сюда, гриффиндорский придурок! Какое-то время Гарри пытался бороться с ним за флакон, с каждой секундой делая это все неохотнее. Его тело начали наполнять непривычные слабость и легкость. Еще через пару минут борьбы Гарри разжал пальцы, безропотно отдавая зелье Малфою, и рассеянно улыбнулся. — Лимонами пахнет, — расслабленно сообщил он и сел на кровать, спихивая вниз чемодан. Все в его мире было удивительно и хорошо: и красивый испуганный Драко, который почему-то дергал его за плечи и что-то кричал, и изумрудные плывущие стены, и тепло сильных рук, исступленно трясущих его, и даже белые букеты рубашек, разлетевшихся по кровати. Гарри оживленно мотал головой в такт сотрясениям тела, пытался мурлыкать незнакомый мотив и непроизвольно хихикал, чувствуя в теле безумную легкость. — Поттер, кретин, ты меня слышишь? — донеслось до него будто сквозь сон. — Слы-ышу, солнце мое, — Гарри снова глупо хихикнул. Сейчас он мог позволить себе все, словно настоящая жизнь происходила где-то вдали, а здесь и сейчас шла генеральная репетиция. — Какое я тебе солнце? Да ты спятил совсем, — Драко испуганно озирался, и Гарри это казалось чертовски милым. — Ты безумно красивый, Малфой, — расслабленно шепнул он, с любопытством разглядывая серые злые глаза. Вначале один глаз, потом другой. — На тебя больно смотреть, как на солнце! Малфой изумленно застыл, а Гарри рассеянно ему улыбнулся. Какое, оказывается, счастье говорить то, что думаешь, и понимать, что ничего тебе за это не будет. В голове царил полный вакуум, по телу катилось тепло. Впервые в жизни на сердце не было ни тревог, ни забот. — Такой красивый, что только мечта-ать, — Гарри извернулся и, отодвинув носом манжет белой рубахи, прижался губами к тонкому чужому запястью, не замечая, как Малфой вздрогнул и замер. — Венка бьется, — сообщил Гарри запястью и повозил пальцем по пульсу, стараясь донести до собеседника ценную мысль. — А в ней вся твоя жизнь, Д-драко. М-можно я буду ее хранить? Она мне нужна. П-потому что я хочу, чтобы ты жил вечно, — Гарри высунул язык и неожиданно лизнул малфоевское запястье. Ошеломленный Малфой отшатнулся, пытаясь выдернуть руку, но Гарри цепко удерживал его запястье в ладони, начиная подниматься поцелуями все выше и выше, и заодно закатывая белый рукав. Чем выше он поднимался, тем сильнее напрягался Малфой, и когда глаза Гарри наткнулись на темные пятна, тот и вовсе застыл словно каменный. — Что за грязь? — Гарри оживленно лизнул себе палец и попробовал оттереть Темную метку, не замечая, как у Драко от отчаяния исказилось лицо. — Не-е-ет, это не грязь! — торжествующе выдохнул он. — Это же твоя метка, Малфой! — Гарри был просто в восторге от своего открытия и, поймав Малфоя за талию, чтобы тот не пытался сбежать, доверительно сообщил: — Она ужасно тебе не идет. Драко смотрел на него так растерянно, что Гарри снова хихикнул. И змея, и череп, и подавленный Драко были ему ужасно смешны. — У твоей змеи морда кривая и глупая, — радостно оповестил он Малфоя. — Но знаешь что, Драко, — он притянул Малфоя к себе и заговорщицки зашептал в расширенные от страха глаза. — Клянусь, что я буду ее любить, потому что она твоя! — он приловчился и чмокнул змею на руке в черный отвратительный нос. — Поттер, придурок, что ты творишь? — почти простонал несчастный Малфой, пытаясь отпихнуть свободной рукой его лохматую голову. Гарри осуждающе фыркнул и снова уставился на Малфоя. Тот казался сейчас мраморной статуей — такой же оцепеневший и застывший на месте. И это неимоверно смешило. Гарри резко дернул его на себя, усаживая рядом с собой. Хмыкнув, он ладонью провел дорожку по ровной щеке. — Ты как видение. Идеальный. Потому что таких не бывает, — прошептал он, растягивая губы в улыбке, и провел ему большим пальцем по нижней губе, пользуясь тем, что у Малфоя от удивления приоткрылся рот. — С четвертого курса глаз от тебя не мог оторвать. Или раньше? — в задумчивости Гарри водил пальцами ему по лицу, не замечая, как Малфой зачарованно замер. Все самое тайное сейчас вырывалось наружу, вызывая у Гарри почти болезненное облегчение. — Когда видел тебя, думал, ну нельзя же ведь так, чтобы и красивый, и умный… — продолжал он свою вдохновенную речь. — И все у тебя хорошо… Я даже сомневался, ходишь ли ты в туалет, как все нормальные люди, настолько ты идеальный, — Гарри хмыкнул, растягивая рот в безмятежной улыбке. Малфой что-то попытался сказать, но Гарри его опередил. Он решительно поднял руку, расстегивая Драко верхнюю пуговицу на рубашке. — Твои ключицы — это какая-то магия, понимаешь? — объявил он Малфою. Тот промолчал, но его кадык судорожно дернулся, будто сглатывая огромный комок, и Гарри внимательно посмотрел на него. — Запрещенный прием. Когда мы дрались, твой галстук съезжал, а твой ворот распахивался, вот так, — Гарри неожиданно распахнул ему воротник, и оцепеневший Драко снова неловко сглотнул, когда Гарри принялся возить пальцами взад и вперед по ключицам, изучая светлую тонкую кожу и осторожно съезжая подушечками в нежную ямку под горлом. — И тогда я больше никуда не смотрел… Только на них. — Поттер, придурок, что ты несешь, — малфоевское лицо побледнело, а голос дрожал от волнения, но Гарри это лишь развеселило еще больше. — Мы шли с тобой рядом под мантией, ты меня целовал, я злился для виду, а сам только и мог, что думать, какой же ты ласковый. Ты знаешь, что ты ласковый, Драко? — Гарри обхватил его щеки руками и энергично покивал малфоевской головой. — Мечтал, как дурак, лишь бы оно не кончалось… И себе признаться не мог, как я хочу, чтобы ты меня… — он на секунду задумался, подбирая слова. — Нет, не так… Чтоб ты мне мене… мне ты… мине… Т! — торжествующе выкрикнул он, с радостью вспомнив нужную букву. — Хочу, чтобы ты мне… как в том утреннем сне… — Гарри, не надо! — прохладная ладонь запечатала ему рот, мешая выбалтывать постыдные тайны, и Гарри неожиданно ощутил легкие быстрые прикосновения теплых губ к скулам, к щекам и вискам. — Гриффиндорский придурок. Гарри попытался поймать его рот своими губами, и Малфой, на удивление, не отстранился, целуя в ответ мягко и нежно. И этого оказалось слишком много, чтобы удержать очередную порцию слов. — Знаешь, кажется, я люблю тебя, — тая от его поцелуя, Гарри зачем-то повторил ложь, сказанную им недавно Джинни Уизли. Но произнеся вслух эту фразу, он внезапно почувствовал, как ему стало легче дышать, как будто с груди сняли камень. Выходит, что никакая это не ложь, а самая настоящая правда? Драко вздрогнул и жадно уставился ему прямо в лицо. — Любишь? — неверяще выдохнул он. — Люблю. Представляешь, правда, люблю, — Гарри радостно разулыбался. Наконец-то он и сам себя понял. Чудесное зелье! Ведь любить Малфоя было так правильно, так хорошо. — И знаешь, что, — шепотом сообщил он Драко великую тайну, обвивая его руками за шею: — Я постоянно ревную тебя. Когда ты с этой, как ее… с П-Панси… — пользуясь тем, что Драко молчит и смотрит ему в лицо растерянными глазами, Гарри доверительно прошептал: — Я сегодня утром проснулся оттого, что кончил с тобой. На тебя. Это было так круто, — Гарри счастливо улыбнулся. — Только знаешь, что, Драко? — Гарри склонился к самому уху, чувствуя как Малфой напрягся, тяжело и часто дыша. — Теперь я ужасно хочу кончить в тебе. Прижимал тебя к полу и думал об этом. Держал твои запястья и представлял… — Гарри не выдержал и лизнул языком ровную ушную раковину, похожую на зефир, отчего Малфой снова дернулся. — Только я совсем не знаю, как это делать. У меня никогда не было секса, представляешь? — он снова глупо хихикнул. — Но я хотел бы это сделать с тобой. В смысле только с тобой. И больше ни с кем, — внезапно Гарри почувствовал, как сильная рука сгребла его мантию на спине и чуть отстранила. — А ты этого хочешь? — доверчиво спросил он, глядя в огромные глаза со зрачком во всю радужку, и уточнил: — Меня? Хотя не такой уж я и подарок. Но зато я буду всегда тебя очень любить, и ты… Крепкий и жадный поцелуй запечатал его последнюю фразу, послышался тихий дрожащий шепот: ”Тише, Поттер, придурок, я ведь больше не вынесу…”, — а затем сонное заклинание мягко коснулось виска, и Гарри послушно провалился в глубокий сон.

***

Под одеялом было тепло и уютно, и просыпаться совсем не хотелось. Нехотя повернувшись на бок, Гарри почувствовал под собой чью-то руку, с трудом повернул голову и приоткрыл один глаз, чтобы понять, что происходит. Рядом с ним спал Малфой, тихо постанывая во сне. Глаза от испуга распахнулись сами собой, с ужасом осматривая темно-зеленый полог. Он что, у Малфоя в спальне? Просто отлично! Гарри осторожно ощупал себя: только рубашка и брюки, а мантии и ботинок нет, — это что, выходит, Малфой его раздевал? Что вообще вчера было? От головной боли Гарри невольно поморщился, сглотнул, и неожиданно воспоминания о вчерашнем нахлынули с болезненной четкостью и врезались в память каждым осколком. Не веря себе, он в ужасе вспоминал, как признавался, как умолял, как выбалтывал ночные видения, пытаясь предложить Малфою себя целиком, и как жадно искал его поцелуев. А еще как он… просил у Малфоя минет?!! Гарри вздрогнул от ужаса и, застонав, резко сел на постели. Что он наделал?! Чуткий Малфой шевельнулся, распахнул глаза и молча уставился на него. Гарри ответил ему взглядом, полным отчаяния. Какое-то время они просто молча таращились друг на друга. — Тебя вчера потеряли, — голос Малфоя был хриплым со сна. Взъерошенный и непривычно лохматый, Драко сел на постели, убирая падающую челку рукой. — МакГонагалл лично приходила сюда, чтобы убедиться, что с тобой ничего не случилось. Он поправил расползающийся ворот рубахи, пряча ключицы. — Ты ей сказал? — Гарри опустил глаза вниз, стыдясь посмотреть на него. — Я ей сказал, что ты перебрал веселящего зелья и теперь проспишь до утра. — Она поверила? — Гарри не знал, куда спрятать взгляд. — Не слишком. Но не стала тебя тревожить. Велела нам утром прийти сразу к ней, — Малфой небрежно поднялся с постели. — А мадам Помфри прислала тебе лекарство. Я его в тебя влил, пока ты был в отключке. Все равно ты храпел, и рот у тебя был открыт. Он хмыкнул, а Гарри закрыл руками лицо. Именно этого заключительного аккорда не хватало, чтобы почувствовать себя полным ничтожеством. — Умойся, — Драко пихнул его в плечо, протягивая щетку и пасту. Гарри затравленно взглянул на него и тут же испуганно спрятал взгляд: Малфой был в одних пижамных штанах, и Гарри не мог себя заставить смотреть на волнующую его голую грудь и ключицы. — Поттер, не будь идиотом! Даже не видя его, Гарри понял, что Малфой закатил глаза. Вздохнув, он послушно взял умывальные принадлежности и побрел в ванную следом за Драко. — А мы что тут вдвоем? — Гарри старательно разглядывал белую эмаль, лишь бы не посмотреть куда-то еще. — Блейз решил ночевать в другой спальне, — невнятно буркнул Малфой, набив рот белой пеной. Чистящий зубы Малфой — это было так странно и необычно, что Гарри, временно забыв о позоре, водил по зубам жесткой щетиной и невольно глазел на него. — Я хожу в туалет, — Драко, плеснув в лицо холодной водой, неожиданно ему улыбнулся. — И умываюсь, как видишь. Даже таким идеальным, как я, приходится это делать. Гарри покраснел и снова низко склонился над умывальником, выплевывая мятную пену. И что он вчера ему наболтал? — Возьми, — Малфой протянул ему свое полотенце. Гарри благодарно кивнув, прижал серую ткань к лицу и, неожиданно вдохнув тонкий малфоевский запах, вспомнил вчерашние поцелуи. Голова закружилась. Медленно опуская руки, он увидел, что полуголый Малфой стоит совсем рядом с ним и смотрит на него странным взглядом. Гарри смутился: — Зачем ты меня вчера целовал? — буркнул он, из последних сил стараясь не пялиться на его соски и ключицы. — Я думал, ты меня больше знать не хочешь. — А я думал, что ты идиот, — Драко тихонько хмыкнул, уходя от ответа, и придвинулся еще ближе к Гарри, опираясь рукой о стену возле его головы. — Я… не понимаю, — жалобно выдохнул Гарри. — Поттер. А ты не думаешь, что я тебя целовал, потому что хотел целовать? — Малфой с насмешкой смотрел на него, и сердце у Гарри подпрыгнуло и рухнуло вниз. — Потому что ты был со мной честен, — шепотом сказал он, приближая лицо и заглядывая прямо в глаза. — И потому что тебе нравятся мои ключицы, — он так насмешливо ухмыльнулся, что Гарри почувствовал, как к щекам подступает яркая краска. — Заткнись, Малфой! Слышишь, заткнись! — выкрикнул он и рванулся вперед. Он и сам толком не понимал, что хотел сделать — то ли ударить его, то ли поцеловать. Но его руки решили все за него: они жадно вцеплялись в сильные плечи, торопливо скользили по полуголому телу и в отчаянии тянули его на себя. И Гарри с радостью чувствовал, что и Малфой, так же как и он сам, тяжело дышит, прижимается к нему, пытаясь дрожащими пальцами расстегнуть пуговицы на рубашке, а его губы подрагивают от нетерпения, шепча то ли проклятия, то ли угрозы. И Гарри, не выдержав его жаркой дрожи, прижался к его рту, с наслаждением погружаясь губами в чужое тепло, чувствуя, как можно, снова все можно. Только теперь и он, и Малфой, были сами собой. Настоящими. И поцелуй со вкусом мятной утренней свежести тоже был настоящим и желанным до одури. А от соприкосновения голого тела и малфоевской шелковой кожи сбивалось дыхание. — Драко… — Гарри с трудом отстранился, но Малфой не дал ему говорить. — Поттер, заткнись, — Драко с туманным взглядом и растрепавшимися волосами резко вжал его в стену и прижался к губам, снова жадно целуя, попытался вести, но не выдержал и застонал, впуская в себя, когда Гарри языком толкнулся ему в рот как-то особенно страстно и грубо. Какое-то время они пытались приноровиться друг к другу. В глазах было темно, в груди жгло нетерпением, а сильный стояк заставлял притираться как можно ближе, толкаться друг в друга бедрами, слипаться телами. Неожиданно Гарри почувствовал, как сильные пальцы, с мозолями от метлы, спускаются вниз, обхватывают его голую возбужденную плоть, и, охнув от наслаждения, тоже осмелился ткнуть в чужой жар свою руку и обхватить его крепкий ствол. Малфой снова отчаянно застонал и подался вперед, с силой вбиваясь ему в кулак и рывками даря ответное наслаждение. Какое-то время резкие судорожные толчки перемежались шипением, сладкими стонами в приоткрытые рты и жадным нетерпением стукающихся друг о друга рук и локтей. От страсти уже было трудно дышать, будто из комнаты откачали весь воздух. — Я сейчас... кончу, — неожиданно внятно и четко признался Малфой, и Гарри, ощущая, как тот, вздрогнув в его руках, начинает выплескивать ему на грудь свое теплое семя, гортанно вскрикнул и с облегчением кончил следом за ним. — ...Испачкал меня всего, — Малфой возмущенно фыркнул, стирая пальцами липкие пятна, расплывающиеся у него на груди. — Ты меня тоже, — Гарри зачарованно следил за длинными пальцами, собирающими с розового соска его сперму. Тяжело дыша, они посмотрели друг на друга и неуверенно улыбнулись. Малфой, потянувшись за полотенцем, вытерся сам и протянул его Гарри. — И… что теперь? — первым нарушил молчание он, завороженно глядя, как Гарри стирает с себя его влажные метки. Он смущался и явно не знал, как себя теперь нужно вести. Гарри неуверенно посмотрел на него: — Вся школа знает, что мы встречаемся, — ему тоже было ужасно неловко, но он не мог себе позволить снова его потерять. — И ты предлагаешь?.. — Драко метнул на него неуверенный взгляд. — Я предлагаю... — Гарри поднял глаза и смело глянул ему в лицо: — Встречаться. По правде. — По правде встречаться, — эхом откликнулся Драко и прикусил губу. — Ты уверен? — Уверен! — Гарри с вызовом смотрел на него. — Слабо? Малфой тихо хмыкнул, вдевая кисть в рукав белоснежной рубахи: — Поттер, на “слабо” ведется только ваш тупой Гриффиндор. Меня этим не взять. Гарри сердито нахмурился: — И на что же ведется ваш Слизерин? Малфой прищурился и усмехнулся: — Конечно, на выгоду. — Ты будешь парнем героя, — Гарри почувствовал, как его накрывает обида. — Это считается выгодно? — Это неплохо, — Малфой оценивающе приподнял правую бровь и затянул узел зеленого галстука. Теперь он снова был слизеринцем до мозга костей. — Думаю, отец будет доволен. — Тогда до завтра, Малфой, — Гарри резко отвернулся и пошел к двери. А чего он хотел, связываясь со слизеринцем? Вечной любви и серенад под луной? — Поттер, постой. Гарри замер в дверях, стараясь спрятать обиду. Какое-то время по лицу Малфоя метались странные тени, словно он хотел сказать что-то важное, но затем он скривился и небрежно спросил: — Я хотел уточнить… Как мы с тобой теперь будем общаться? — он замялся. Гарри опешил. Он как-то совсем не подумал об этом. — Я… не знаю, — растерянно сказал он. А ведь и правда, что теперь делать с Малфоем, особенно когда он снова стал отъявленным слизеринцем, Гарри понятия не имел. А целоваться с ним таким и вовсе было неловко. — Мы никогда не общались нормально, — Малфой неуверенно смотрел на него, и на какое-то мгновение Гарри даже почудилось, что на дне его глаз спрятался страх. Растерянно они смотрели друг на друга и хмурились, вспоминая годы вражды. — Ну тогда… Может, попробуем начать дружить для начала? — неуверенно предложил ему Гарри. — Давай. Будем дружить, — с видимым облегчением отозвался Малфой и неожиданно улыбнулся. — И что это значит? Теперь ты будешь везде ходить со мной вместо Уизела и Грейнджер? Гарри совсем растерялся: — Ну… это вряд ли. Они же мои друзья, — Малфой нахмурился, и Гарри тут же добавил: — Но и с тобой, конечно, тоже буду ходить. И вообще, знаешь что?.. Давай пойдем, полетаем? — Давай! — азартно откликнулся Драко и, на ходу призывая к себе мантию, сорвался с места, чтобы первым выскочить в дверь.

***

На удивление известие о том, что Гарри и Малфой теперь вместе, все приняли как само собой разумеющееся. Видимо, эта новость и впрямь была не нова. В глазах слизеринцев Гарри видел легкие искорки зависти и одобрения, а Гриффиндор натужно молчал, делая вид, что ничего особенного не происходит. Только Рон по-прежнему злился, но к этому Гарри было не привыкать. К тому же он теперь все равно достаточно много времени проводил с Малфоем и слизеринцами. Правда, он все больше молчал в стороне, пока они все вместе болтали, но Гарри это не напрягало. — Поттер, ну ты бы хоть слово сказал, — однажды подначил его Забини, с любопытством поглядывая на Гарри. — Наш герой такой молчаливый, — Паркинсон кокетливо поправила короткую стрижку. — Блейз, отвали. И ты, Панс, отвяжись от него, — Малфой непонятно почему разозлился, и Гарри впервые пришла в голову ужасная мысль, что тот стыдится его перед своими друзьями. Эта мысль была настолько пугающей, что с этого дня Гарри вообще стал бояться произнести лишнее слово, чтобы не уронить себя в глазах Малфоя еще сильнее. Впрочем, в большой компании слизеринцев делать это было несложно — Забини болтал за троих, а Паркинсон — и вовсе за четверых. Зато один на один с Малфоем Гарри чувствовал себя все хуже и хуже: их разговоры увядали в самом начале, словно оба они не могли придумать, о чем говорить. Поэтому, не сговариваясь, они оба старались не оставаться наедине. А только азартно гоняли по полю на метлах, выкрикивая друг другу одни междометия, ходили на переменах в шумной толпе или вместе учили уроки в тишине библиотечных стен там, где любой разговор был под запретом. И лишь иногда, когда обоим становилось совсем невмоготу, они словно невзначай тянулись губами друг к другу, начиная целоваться с каким-то обреченным отчаянием. Гарри, неловко умолкая в начале каждого нового диалога, боялся признаться себе, что отчаянно скучает по тому прежнему Драко. Который болтал веселые глупости, не боялся говорить ласковые слова и любил его. Очень сильно любил. Но мечтать об этом было наивно и глупо. Судя по бесстрастному малфоевскому лицу, Драко в текущем положении дел все устраивало, и Гарри все больше и больше замыкался в себе, пытаясь радоваться тому, что у него есть. Но только радоваться как-то не получалось. Гарри никак не оставляла подлая мысль, что он совсем не подходит Малфою. Что тот уже начал жалеть, что связался с ним, туповатым наивным героем. И что все это было началом конца.

***

В их квиддичном сражении в этот раз повезло Малфою. Выхватив снитч практически из-под носа у Гарри, он торжествующе вскинул вверх правую руку. — Я тебя сделал! — Драко улыбался, торжествующе потрясая рукой с зажатым в ней золотистым мячом. — Да! — Гарри, видя его непривычную почти детскую радость, тоже разулыбался, приближаясь к нему. Как давно он его такого не видел. Как он скучал. А Малфой, пребывающий в эйфории от победы, обхватил его руками за шею и притянул к себе, жадно целуя. Впрочем, тут же, будто бы испугавшись, он попытался отпрянуть, но Гарри уже сам тянул его на себя: они не целовались больше недели, и Гарри больше не мог этого выносить. Этот их поцелуй над летным полем, исступленный, жгучий, был неловким и смазанным, словно впервые. Но долгожданная близость была такой желанной, что Гарри перестал обращать внимание на что бы то ни было. — Драко, — восторженно выдохнул он. — Что? — глаза у Малфоя были расширенными, настороженными и молящими, словно он отчаянно чего-то ждал. — Драко, — прошептал Гарри, обхватывая его ладонью за шею и прислоняясь головой к его лбу. Он столько хотел ему всего рассказать. Как и сам не понимал, что влюбился. Как теперь отчаянно любит. Как хочет быть с ним навсегда и до боли боится его потерять. Рассказать, о чем думает и о чем он мечтает. И расспросить Драко о том же самом. Узнать его до конца. Но он не смел. Теперь, когда Драко стал прежним расчетливым, холодным Малфоем, Гарри стеснялся его с каждым днем все больше и больше. Поэтому и сейчас он неловко отодвинул его от себя и замолчал. Малфой коротко усмехнулся и отстранился. Он разглядывал Гарри с легкой досадой, и Гарри казалось, что этот цепкий взгляд раздевает его и прикидывает, а тот ли он вообще человек, что нужен Малфою. Под его пристальным взглядом Гарри чувствовал себя неотесанным простолюдином — красный, вспотевший, лохматый и неуклюжий. Сам Малфой был безумно красив даже сейчас: изящные руки, небрежно зажимающие снитч и метлу, тонкое сильное тело, растрепанная светлая челка и надменный поворот головы. Рядом с ним любой был бы похож на медведя гризли. — Пойдем, Поттер, — ровным голосом приказал ему Драко, отворачиваясь от него. — Скоро отбой. От его безразличия у Гарри все сжалось внутри. Кажется, сбывались его самые жуткие страхи. Малфой получил его и теперь разочаровался? Гарри — это не то, чего он хотел? Если бы сейчас Гарри подсунули боггарта, он непременно превратился бы в Драко, смотрящего на него с равнодушной брезгливостью. Не оглядываясь, Драко быстрыми шагами шел к замку. — Поттер? Ты там уснул? — бросил он, удаляясь, и Гарри, машинально кивнув, запнулся о метлу и чуть не растянулся на редкой траве. Он неловко поднялся и, с болью глядя на удаляющуюся ровную спину в зеленой мантии, отряхнул испачканное колено и медленно поплелся следом за Драко, чувствуя, как сердце и ноги наливаются свинцовой тяжестью. После этого случая Малфой выдержал всего пару недель. Честно говоря, Гарри думал, что тот не выдержит раньше. Кому вообще нужен неловкий угрюмый партнер, пусть даже национальный герой? Особенно такому красавцу, как Драко. А тот стоял перед Гарри и кусал губы, явно не зная с чего начать. — Нам надо поговорить, — наконец выдавил он, и у Гарри сердце ухнуло вниз. Вот и конец. — Сейчас? — тихо спросил он, боясь услышать ответ. Симус, пробегая мимо в погоне за Дином, толкнул Гарри плечом, и Малфой брезгливо поморщился: — Нет, не сейчас, здесь нечем дышать от твоего Гриффиндора. Гарри вопросительно вскинул глаза: — Где и когда? — В Выручай-комнате. Сегодня во время ужина. Там все решим. Этого следовало ожидать. Малфой волновался, видимо, такие разговоры были нелегкими даже для слизеринцев, поэтому Гарри просто молча кивнул, стараясь не выдать ему своего отчаяния, и, ссутулившись, пошел прочь по проходу.

***

Малфой правильно рассчитал время для встречи — все как раз собрались в Большом зале на праздничный ужин, и Гарри смог без посторонних глаз найти вход в Выручай-комнату. Волнуясь, он шагнул внутрь и увидел Малфоя, восседающего за роскошно накрытым столом. — Садись, — Драко небрежно кивнул Гарри на точеный стул с гнутыми ножками и золотой окантовкой. Сам он сидел напротив, положив руки на белоснежную скатерть, держась легко и непринужденно среди пышной и дорогой сервировки. Видимо, точно так же у него были обставлены трапезы дома в мэноре. Гарри смущенно опустился на стул, чувствуя себя еще более неотесанным, чем обычно, в этом царстве изысканных яств. — Ты... накрыл стол? — он невесело усмехнулся, поражаясь слизеринской потребности все красиво и театрально обставить. Даже их расставание. Даже боль. — Домовики, — Драко приподнял бровь в вежливом недоумении, словно великодушно прощая Гарри очередную нелепость. Гарри нахмурился и кивнул. И зачем с расставанием надо тянуть? Сказал бы, и все. Мелькнула шальная мысль оборвать все самому, — мелькнула и тут же ушла — у Гарри просто не было сил самому от него отказаться. Поэтому ему оставалось лишь ждать. Сгорбившись, он притулился за столом, пытаясь не испачкать белую скатерть. — Поттер… Мне надо тебе сказать… — Драко явно было неловко. Смущенно проведя длинными пальцами по вышитой скатерти, он ухватился за ножку бокала и рывком поднял его, делая огромный глоток. — Выпей сначала, — нашелся он, и Гарри послушно потянулся за темно-бордовым вином. Малфой прав, так будет лучше. Гарри не хотел слышать того, что ему предстояло, на трезвую голову. — За тебя, — Гарри тоже приподнял свой бокал и сделал большой глоток. Возникший из воздуха домовик быстро и ловко наполнил их тарелки ростбифом с овощами и также безмолвно исчез. В полной тишине они уставились каждый в свою тарелку. Малфой отрезал себе небольшой кусок мяса и начал вяло жевать, запивая вином, а Гарри кусок не лез в горло. Не понимая, чего они ждут, он глотал вино, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, и молча таращился на белую скатерть, считая глазами узоры. Минута прошла в тоскливом молчании, сопровождающемся лишь стуком ножа о тарелку. — Я бы сдох, если бы ты мне отказал, — неожиданно произнес Драко, откладывая в сторону вилку и нож. — Что? — Гарри вскинул на него непонимающие глаза. — Я бы сдох, если бы ты отказался со мной встречаться, — четко и внятно сказал Малфой. — Я люблю тебя. Я не могу жить без тебя. Я не знаю, что буду делать, если ты меня бросишь. Не уходи. — Ч-что? — Гарри растерянно смотрел на него, не веря своим ушам и стараясь не обращать внимания на шум в голове. Он не понимал, что здесь происходит. Драко посмотрел на него больными глазами: — Поттер, я просто не знаю, что думать. Я тебе надоел? Ты меня больше не любишь? Я прошу тебя, ну скажи мне хоть что-нибудь. Гарри растерянно качнулся к нему. — Драко, ты что… Я же думал, что ты… Что это ты меня выгонишь… — в голове шумело все сильней и сильней, но Гарри упрямо старался этого не замечать. — Что я тебе не подхожу. Ты же такой безумно красивый. Я ужасно боялся... Уже не знал, что и делать, лишь бы тебя удержать, — Гарри испуганно прикрыл рот рукой. Что с ним такое творится? Но воздушная легкость, накрывающая его с головой, подсказала ему ответ. — Ты спятил, Малфой? — выкрикнул он и попытался вскочить, но ноги стали как ватные. — Что ты, черт тебя дери, нам налил? — Зелье в вине. Не волнуйся, я немного изменил дозировку. А вечером вместе выпьем лекарство, — Драко откинулся на спинку, расслабил узел галстука и, глядя на него, рассеянно улыбался, меряя его обожающим взглядом. — Поттер, я больше так не могу. Я устал от тебя такого. Хочу слышать правду. Хотя бы еще один раз, — он резко поднялся, покачиваясь, обогнул стол и, подойдя совсем близко к Гарри, опустился перед ним на колени. — Скажи мне, что любишь, — умоляюще прошептал он. — Я не могу жить без этого, Гарри. Дрожащими руками он притягивал Гарри все ближе к себе, торопливо расстегивал непослушные пуговицы на рубахе, дергал ремень. — Говори мне все, что захочешь. Пожалуйста, — горячечно шептал он, обнимая его лицо ладонями, скользя руками по груди и плечам. — Если бы ты только знал, как мне это нужно. Ты не бойся, я сейчас тоже буду распинаться тебе, как я тебя обожаю. А потом, если захочешь, мы можем об этом забыть. Но Гарри и самого уже распирало от правды, которая летела наружу. — Не могу без тебя, Малфой. Не бросай меня, я не выдержу, не смогу, — радостное безумие накрывало его все сильней и сильней. Как хорошо, когда можно не прятаться, не скрываться. — Ты думал, я хочу тебя бросить? — Драко покрывал его лицо жаркими поцелуями. — Кретин, ну какой ты кретин. Я же люблю тебя, до безумия. Ревную к каждому, кто смеет на тебя посмотреть. К Блейзу, к Панси… Боюсь, что ты с ними… А про меня забудешь совсем. — Дурак! — от хлынувшей нежности Гарри вело еще сильней, чем от зелья. — Я хочу быть с тобой, — торопливо шептал он, погружаясь в пучину безумия, в котором можно было позволить себе все, что угодно. Любую неудобную правду. — Только с тобой. Никого другого не надо. Понимаешь? Совсем никого! Но Драко его перебил: — Подожди, подожди... Поттер, просто заткнись! Я первый скажу! Я люблю тебя, нет, я тебя… обожаю. Когда тебя нет, я дышать не могу. Постоянно глазами ищу, чтобы ты был рядом. Ты понимаешь это, придурок? Но Гарри слушал его вполуха, торопясь выдать ответную порцию правды: — Малфой, не мешай, дай мне сказать, — он тоже перебивал Малфоя словами и поцелуями. — Я так боюсь, что недостаточно хорош для тебя. Я боюсь, что однажды ты это поймешь и увидишь. А я… Я не смогу жить без тебя. — И я, Гарри, и я, — Малфой влюбленно и шало смотрел на него, пытаясь поцелуем заткнуть ему рот. Гарри, не вытерпев, раскрылся ему навстречу и тихо застонал от невозможного счастья. Этот поцелуй вышел слишком чувственным и горячим. — Я дрочу на тебя каждый день, — расслабленно выдохнул он. — Вспоминаю тебя, и у меня безумный стояк, — Малфой усмехнулся, и Гарри попытался прикрыть ладонью глаза. — Да заклей же мне чем-нибудь рот! — взмолился он остатками разума. — Не заклею. Я хочу это слышать! — Драко дернул его на себя, с усилием разводя его руки в стороны. — Расскажи мне, о чем ты мечтаешь? — он жадно всматривался в его лицо. — Как ты меня… Как я тебя… — Гарри буквально захлебывался в непривычных и неприличных словах. — Я безумно хочу этого, Драко. — Я тоже, придурок, — Драко счастливо улыбался. — Я запираюсь в душе и дрочу, вспоминая, каким ты был со мной нежным. Как признавался. И у меня так стоит, чертов Поттер, что мне даже больно… Скажи мне еще раз, что любишь, — потребовал он, раздвигая его ноги коленом и прижимаясь к голому торсу своим. — С ума по тебе схожу, — Гарри вел руками по горячей коже и чувствовал себя абсолютно счастливым. — Драко, почему у нас до сих пор не было секса? — жарко выдохнул он. — Неважно. Зато теперь будет, — Драко торопливо расстегнул ему застежку на брюках и, заставляя стянуть их на щиколотки, неожиданно склонился лицом к самому паху и тихо спросил: — Поттер, так как ты хотел в своем сне? — Так, — выдохнул Гарри и ахнул, почувствовав обволакивающий жар его губ. — Еще, Драко, еще, — прошептал он, подаваясь к нему. — И чтобы кончить на губы… После первых оргазмов признания полились таким бурным потоком, что Гарри просто позволил себе сдаться и плыть по течению, лаская Малфоя долго и жадно, выпытывая его сокровенные тайны и с готовностью выдавая свои. Теперь можно было никуда не торопиться, прилежно изучая друг друга, беззастенчиво признаваясь, как и что именно нравится. Расслабленные тела терлись друг о друга, впуская в себя, принимая и отдавая, а губы не прекращали шептать непристойные нежности, попутно облизывая, целуя и оставляя яркие метки. Слизывая друг у друга с губ новые порции зелья, они бесстыдно проникали друг в друга, чем только можно и куда только можно, жарко клялись в вечной любви, обещая, что теперь навсегда только так. Так, как нравится им обоим. А ладони, словно становясь продолжением слов, гладили, изучали, ласкали и торопились подарить удовольствие, чтобы вырвать еще больше стонов, еще больше признаний.

***

Гарри проснулся с первым лучом, несмотря на то, что они заснули в обнимку только под утро, полностью измотавшись от нескольких бурных оргазмов, наговорив друг другу такого, что щеки и уши алели. Нехотя разлепив глаза, он неожиданно понял, что действие зелья закончилось. Он снова принадлежал самому себе, а не травяному безумию. Малфой мирно спал рядом, прижавшись к нему щекой и перехватив рукой через грудь, как свою собственность. Расслабленный, умиротворенный, с темнеющими засосами по всему телу, он во сне счастливо улыбался, тихонько постанывая. Наверное, ему все еще снился вчерашний секс. Гарри тревожно вздохнул и бережно пропустил сквозь пальцы шелковистые волосы, глядя на Драко со страхом и нежностью. Он очень боялся, не представляя, чего можно ждать от этого утра и в особенности, чего можно ждать от Малфоя. Под его пристальным взглядом Драко внезапно нахмурился, зашевелился и распахнул глаза, еще мутные спросонок и полные сонных теней. — Поттер? — он рассеянно улыбнулся и попытался прижаться к Гарри щекой, но внезапно, что-то сообразив, резко вскинул голову вверх. По мере того, как он приходил в себя, в его глазах тоже поселялась тревога. — Малфой, — Гарри разглядывал его заспанное лицо с розовой вмятиной от подушки и взлохмаченной челкой, лицо, которое он вчера исцеловал на тысячу раз и, которое было особенно прекрасно в своей утренней неидеальности. Можно было снова прикинуться, что все вчерашнее было шуткой. Списать все на действие зелья и попытаться опять все забыть. Но Гарри понял, что просто обязан быть первым. Потому что сейчас решается вся их дальнейшая жизнь. Посмотрев на припухшие губы, на нахмуренные светлые брови и настороженные серые глаза, он поднял руку и отодвинул со лба лохматую челку. — Я безумно люблю тебя, Драко. И никому не отдам, — тихо сказал он и, глядя, как засветились малфоевские глаза, тихо добавил: — И ты у меня действительно идеальный. Малфоевские жесткие плечи внезапно расслабились, он фыркнул как-то совсем по-кошачьи, мотнул головой, грациозно подтянулся и сел, обхватив колени руками. — Ну если так посмотреть… — Драко бросил на него быстрый взгляд из-под длинных светлых ресниц. — Ты, Поттер, тоже так ничего... Особенного. Увидев, как вытянулось у Гарри лицо, он заразительно расхохотался. — Иди ко мне, мой придурок, — выдохнул он и, падая обратно в постель, рывком притянул Гарри к себе. Резко перевернувшись, он подмял его под себя, начиная шептать что-то в самое ухо. Солнечные пятна золотили сильные плечи и спины, пробегались по сплетенным рукам и ногам и тут же норовили стыдливо сбежать обратно в окно, чтобы не подслушивать сбивчивых неловких признаний, которые, смущаясь и перебивая, шептали друг другу эти двое. А они все говорили и говорили, захлебываясь словами, не в силах остановиться, словно торопясь рассказать друг другу всю свою жизнь. Солнце уже успело скрыться за тучей, забирая с собой всех солнечных зайцев, но в комнате этого даже никто не заметил. Потому что там, где не скрывают настоящую правду, и так достаточно света.