Стимул

-36…37…38… Юри, ну давай, чего сдулся? — радостно пропел Виктор. — Ну же, осталось всего лишь шестьдесят два раза! Всего ничего! — Вить, да с таким животом счастье, что он десять сделал! У него там вообще, небось, все мышцы атрофировались! — Прекратите разговаривать так, будто меня здесь нет! — на последнем дыхании выкрикнул Юри и, плюхнувшись на пол, гневно переводил взгляд то на Никифорова, то на Плисецкого.       Блондин закашлялся, но в этом кашле были явно слышны слова «жирный», «свинья» и «жрать». — На себя посмотри! — возмутился Витя, отпуская ноги любимого. Тот, почувствовав свободу, вытянул конечности, блаженно жмурясь. — Сам-то вымахал чуть ли не на две головы! Тебе теперь только в сумо идти, кошатина-переросток! — Во-первых, я набрал массу из-за пубертатного периода, а кацудон за счёт открытого холодильника. А во вторых, я … — Не жирный, а мускулистый, — закончил за него Юри, медленно сгиная ноги и поднимая корпус. — Мы уже слышали это миллион раз, Юрочка, можешь не повторять. Медленно выдохнув, Кацуки сложил руки за голову и подтянул колени к груди. — Витя, продолжим.       Вздохнув, Никифоров вновь схватил руками подьёмы японца, а Юра, скорчив язвительную рожу, продолжил: — Юри, мне не особо хочется тебя оскорблять… — Странно, года три назад ты только этим и занимался, — перебил на выдохе фигурист. — … Но, возможно, тебе просто не хватает стимула! — взмахнул руками Плисецкий, сделав вид, что не заметил комментария. — Ты ведь собрался уйти из спорта, надо закончить свою карьеру с достоинством! Уходить надо красиво… — Ага, как Крис, в стрингах и со светомузыкой, — вставил Виктор, вспоминая прошлый сезон и Джакометти, решившего, что «уходить из спорта надо красиво, эпатажно и в стиле Леди Гаги». Нет, никто не говорит, что это было не эффектно, пресса была в восторге, особенно после того, как он, откатав программу, подхватил своего парня на руки и отправился дожидаться результатов. Правда его потом дисквалифицировали за непристойный вид, но для журналистов это была настоящая находка. — Да я не об этом! — рявкнул на него Юра, и, переведя взгляд на японца, закончил, — Я о том, что ты знал, что скоро покинешь спорт, НО всё равно жрал как свинья! Не знаю, может, тебе не хватает силы воли или стимула… — Юрочка, когда ты успел так повзрослеть? — спросил Никифоров, вытирая воображаемую слезу. — Вроде только вчера огрызался на всех, бегал от фанаток и обожал леопардовый принт. — Ну, леопардовые вещи ему до сих пор нравятся, а на остальное можно ответить только одно… — вмешался, зашедший в комнату Отабек. — …Пубертатка — беспощадная вещь! — Я бы даже сказал «Беспощадная Сука», — поправил его с улыбкой Юра. — Подожди, подожди, Юрио, что ты там про стимул сказал? — переспросил Виктор, поудобнее перехватывая ноги Кацуки. — Идея-то неплохая, только какие у нас есть варианты? — Ну, еда не подходит однозначно. Хотя, можно кормить его только за результаты и только диетической едой, вроде сельдерея, капусты, яиц варёных, каши на воде… — Юр, кажется, ты немого увлёкся. — остановил его Отабек. — Ты же не хочешь его убить или сделать анорексиком. — Так, — прервал дилемму японец, не прекращая упражнение. — Давайте… Своим телом… Я буду заниматься… Сам, — он говорил только на выдохе, когда поднимал корпус. — И стимул у меня уже есть! — Правда? — язвительно спросил Юрио, но, заметив предупреждающий взгляд со стороны казаха, смягчился. — Ну и какой же? Ещё больше покорить сердце Виктора своим НЕВЕРОЯТНЫМ упорством? Сделать кучу сексуальных фотографий? — Сняться в дорогостоящей рекламе? — подхватил Отабек, — Носить рубашки размера XS?       Выдохнув, Кацуки мотнул головой и, вновь поднявшись, схватил Виктора руками за щёки и поцеловал, утаскивая за собой на пол. Тот, громко смеясь, позволил «завалить» себя, в конечном счёте оказавшись между ног Юри в весьма компрометирующей позе. — Ну, блять, вы ещё потрахайтесь прямо здесь, — не выдержал Юра, на что все трое рассмеялись, а Бека ответил: — Ну и в каком месте, скажи, пожалуйста, ты повзрослел? Возмущаешься, всё ещё как пятнадцатилетка. — Ты сам прекрасно знаешь, в каком месте, — с гаденькой ухмылочкой парировал Плисецкий, вставая, чтобы надавить на друга (а друга ли) своей массой (теперь он был выше Беки почти на голову), что вызвало ещё больше хохота. А пока мальчики выясняли, кто сильней, у кого хуец длинней, Юри вновь притянул Виктора к себе и сказал:  — Я просто хочу быть идеальным для тебя. Хочу стать для тебя самым лучшим. — Ну, в таком случае, я знаю прекрасный способ для быстрой траты большого количества калорий, — улыбнулся Никифоров. — Витя!