Ручной Волк

Данар уехал. Теперь я официально самостоятельный и взрослый, а значит должен сам присматривать за Рик. Ворча на судьбу, я все же не смел противиться — так хотела мама, она ведь приняла это человеческое отродье в семью. Мне так не хватало веселого, неуклюжего и такого любимого братика, не хватало и поучительных бесед Данара, даже его нотаций. Прошло всего два месяца, я стал мужчиной, я занял свое место в патруле и охранял деревню, но сказать, как одиноко, было некому. Чтобы спокойно быть наедине с собой хотя бы по ночам, я перебрался в комнату мамы и папы, Данара и Даррена. Иногда от острого осознания, что я никому не нужен в этой деревне, приходилось грызть кулаки. Брат и наставник в своем Лесу, родителей давно нет. Пока мне не исполнится шестнадцать и не появится право на брак, вряд ли какая-нибудь девушка решит выбрать меня надолго, а одна-единственная ночь не приносила тепла. У меня есть только Рик, эта надоедливая егоза, и я должен быть менее агрессивен. У нее ведь тоже никого нет, нам нужно держаться вместе. Даже если я ее не люблю, она не должна этого чувствовать — мы семья, я ее воспитатель и авторитет, она должна прислушиваться ко мне и уважать меня, а не бояться и сторониться. Присматривая за маленькими, младше Рик, тренирующимися мальчишками, я сидел на чурбаке и все порывался их одернуть от шалостей. Но потом вспоминал, какими терпеливыми были мои наставники в период активного баловства, и только улыбался. Да, я помню это время — сил было больше, чем способов их выплеснуть, приходилось беситься и носиться, как ужаленные, чтобы хоть немного устать к вечеру и суметь заснуть вовремя без нагоняя. Когда чьи-то руки ухватили меня за шею, я вцепился в подозрительно тонкие запястья и рывком наклонился, падая на колени и перекидывая противника через себя. — А-а-а, Дере-ек! — взвыла приложившаяся спиной о твердую землю девчонка. — Мне больно! Ухватив ее под мышки, я поставил маленькое тело, как положено, и принялся отряхивать одной рукой от пыли, другой придерживая за локоть. Сколько раз говорить не подкрадываться сзади? — Я хотела тебя обнять! — хныкала Рик, размазывая пыль по щекам. Ну хоть не ревела. В последнее время она стала меньше плакать, видимо, перерастает это, восемь лет уже, как-никак. — И еще сказать хотела, да, меня взял к себе в ученики гончар, вот! За последние несколько дней ей дали попробовать несколько видов посильной для малявки и, в целом, женщины работы, сегодня должны были мастера между собой определиться, что же у нее лучше получилось. Видимо, гончар оценил. Ну и хорошо, пора приобщаться к работе, и так вон на три года позже волчат начала. И дома будет меньше болтаться. Молодец. Ты сейчас к нему? — Да! — засияв от простой похвалы, рыжая, как осенние листья, девочка порывисто обняла меня за шею и вприпрыжку направилась к своему наставнику. — До вечера, Дере-ек! Да, до вечера. Вздохнув, я сел обратно на чурбак и подпер голову кулаком. — Какой милый ребенок, — мягко сказала за спиной Мара. Я облизнул губы и кивнул. Она старше меня на год, уже почти стала Хранительницей и приехала погостить к старшей сестре. А еще красивая, просто невероятно красивая, — сложно представить тебя нянькой, — ее изящные руки легли мне на плечи, чуть сжали, ласково массируя, — ты ведь такой статный воин. — Я и с другими ролями неплохо справляюсь, — откинув голову, я глянул ей в лицо. — Никаких сомнений, — изогнув полные губы в соблазнительной улыбке, она погладила теплыми пальцами мою шею. Я завтра уезжаю, так что буду не против получить доказательства сегодня вечером. С усмешкой провожая ее взглядом, я потер то место, которого она коснулась. Она здесь уже несколько дней, и мы часто обменивались заинтересованными взглядами и улыбками, но подошла она только сейчас. Я все хотел подойти сам, но это слишком грубо — если девушка захочет, она об этом скажет, до тех пор же трогать ее нельзя. В конце концов, это девушка выбирает, кто из парней ей нравится, а досаждать ухаживаниями просто нелепо. Надо же, выбрала меня в последний день. Я уж думал, ничего мне не обломится, хотя, судя по запаху, не обломилось никому. Как же скучно живут люди со своими традициями, не позволяющими попробовать всех, кто нравится, и выбрать партнера на всю жизнь. После тренировки детворы я приготовил ужин, оставил его на столе. Если поздно вернусь, малявка не должна тянуться к печке и полкам, упадет еще, костей ее потом не соберешь. На улице я с легкостью уловил запах Мары — она прошла мимо моего дома в лес. Если хочешь, чтобы тебя никто не услышал и не учуял, надо отойти от деревни подальше, это верно. Девушка ждала меня на берегу небольшого пруда, обнаженная и прекрасная в оранжевых закатных лучах. Она даже не повернулась, лишь улыбнулась, когда я подошел, на ходу отбрасывая рубаху, и зарылся лицом ей в шею, целуя мягкую кожу, нежно, на грани ощущений пахнущую шиповником. Я смотрю, ты уже все приготовила. Ее темные волосы, рассыпавшиеся по расстеленному на траве покрывалу, так и манили зарыться пальцами. Уже после захода солнца возвращаясь в деревню, мы не стали держаться за руки или обниматься — не парочка, в конце концов. — Я еще очень долго не увижу никого из наших, так что спасибо за приятный вечер напоследок, — улыбнулась Мара, потирая след от моего несдержанного укуса через рубашку. Еще одна причина, по которой я не могу быть Хранителем. Я не могу жить один, мне нужен кто-нибудь рядом всегда, мне нужны другие Волки, чтобы чувствовать себя частью целого. — И тебе спасибо, — мой дом на окраине, но я не собирался заходить, хоть мы и проходили мимо, — я тебя провожу. — Не стоит, — качнула головой девушка, — я не так уж и беззащитна. Я только усмехнулся, почесав исцарапанные лопатки. Да уж, далеко не самая слабая из Волков. Рассмеявшись, она чмокнула меня в щеку и пошла дальше, махнув на прощание ладонью. Я не стал смотреть ей вслед, зашел домой. При свете свечи Рик читала книгу, которую я дал ей вчера. Ужин на столе стоял нетронутым. — Дерек! — гулко топая босыми пятками, девочка подбежала ко мне, раскинув руки, и я наклонился, на бегу подхватывая ее. Почему не поела? — Я тебя хотела подождать, у меня для тебя есть подарок! — наклонившись так, что едва не сверзилась у меня с рук, она подхватила со стола что-то коричневое. — Это я для тебя сделала! Не очень аккуратно. Я улыбнулся, разглядывая кривоватую глиняную плошку с нарисованными белыми полосами, точечками и трудно узнаваемой волчьей мордой в профиль. — Я знаю, мастер тоже так сказал, — без тени обиды, с улыбкой, — но вот я ее тебе дарю! Спасибо, а теперь давай поужинаем, я устал. Краем уха слушая восторженную болтовню, я положил в новую тарелку еще еле теплый суп. А сегодня вкуснее, чем обычно, неужто у меня начало получаться нормально готовить?