Glass slippers

Воздух над сбегающими к озеру холмами сух и золотист, как вчерашнее вино. Они петляют по узким тропкам, и стрекот цикад победным маршем отдаётся у неё в ушах. Корделия улыбается. Да уж, ей наконец-то удалось выиграть хотя бы одну из войн. — Я велел перенести твои вещи из багажника флаера в мою комнату. Их действительно немного. Она сжимает его руку, перебираясь через небольшой овраг. — Можешь теперь всем рассказывать, что заполучил настоящую бетанскую Золушку. Правда, слегка неправильную Золушку — которая сбежала к принцу в замок, а не наоборот. Зато я до самого Эскобара летела в тапочках. Эйрел недоверчиво фыркает. — Погоди… в тапочках? — Если уж пришлось оставить позади прежнюю жизнь, что значит пара туфель? Я бы пошла к тебе даже босиком — через всю Вселенную. Выражение его лица заставляет Корделию спешно проявить интерес к лиловым цветам на обочине. Утром Эйрел, не обнаружив её рядом, выскочил на веранду с совершенно безумными глазами. А осознав, что происходящее – не сон и не галлюцинация, чуть снова не сломал ей ребра, стиснув в объятиях. Она и сама, проснувшись, едва смогла поверить, что не бредит где-то в военном госпитале под действием наркотика. – А какие туфли были твоими любимыми? *** На следующий день после завтрака он протягивает ей упакованную в желтую бумагу прямоугольную коробку с незнакомой эмблемой. — Открой. Из-под покрова полупрозрачной бумаги Корделия одну за другой извлекает пару кожаных туфелек; новенькие пряжки троекратно отражают солнечные блики. Эйрел опускается на колени и осторожно примеряет ей обнову. — Точно впору. Мне кажется, это вполне достойный способ упасть к твоим ногам. 29 июля 2010 г.