— Пусти меня! — воскликнул Арсений, пытаясь вырвать руку, сжатую тонкими пальцами.
— Нет, успокойся, — мягко произнёс Антон, не ослабляя хватку.
— Мне надо с ней поговорить, — дёргался Попов, но Шастун и не думал его отпускать. Парень закатил глаза, шумно вздохнув, и потянул Арсения на себя, обнимая.
— Поговорите потом, а сейчас ей надо успокоиться. И тебе, — шепнул на ухо юноше Шастун, обеими руками поглаживая его спину и стараясь не давать ему двигаться.
— Я спокоен, — проворчал Попов, не в силах пошевелиться. Объятия Антона стали неожиданностью, от которой сердце решило забиться в несколько раз чаще, а кожа — покрыться мурашками, и успокоиться в таких условиях было невозможно.
— Не вижу, — Шаст слегка отстранился, всё ещё держа парня за плечи, и посмотрел ему в глаза. Арсений старался не отводить взгляда, но Антон смотрел так прямо, так до дрожи чувственно, что Попову захотелось зажмуриться и свернуться в клубочек. Он на секунду представил, как убийственен может быть этот взгляд, и вздрогнул. — Всё нормально?
Парень немного помолчал, находясь во власти зелёных глаз, и, выскользнув из объятий Шастуна, согласно качнул головой, всё ещё ощущая на коже фантомные прикосновения сильных рук. Он подошёл к плите, выключая газ, потому что из чайника уже клубами валил пар, и застыл спиной к Антону, не в силах заставить себя обернуться. Его бросало в дрожь от чувства близости, мысли путались, а руки не слушались, и Арсений вновь испугался, хотя они с Шастуном уже не раз оставались наедине. Каждый раз всё равно был как первый.
— Чем сегодня займёмся? — раздалось над ухом, и Попов ощутил жжение в спине, словно его ударило током, хотя Антон просто стоял позади, даже не прижимаясь.
Арс медленно развернулся, не поднимая головы, и плотно сжал губы.
— Что? — усмехнулся Шастун, делая маленький шаг вперёд, кладя ладонь на грудь парня и наклоняясь.
Попов не ответил, с силой вжимаясь в плиту, и скользнул в сторону, споткнувшись о собственную ногу.
— Я думал, что мы уже прошли этот этап, — заявил парень, хватая Арсения за локоть, чтобы тот не упал. — Может, тебе налить для храбрости? Нет, серьёзно, если нужно спаивать тебя каждый раз, чтобы ты сам ко мне лез целоваться, я не против.
Попов усмехнулся, и Антон нехотя отпустил его руку, но парень уже не отдалялся. Шастун вновь подошёл ближе, боясь спугнуть Арсения, и коснулся двумя пальцами его подбородка, заставляя посмотреть ему в глаза. Попов глядел снизу вверх, часто сглатывая слюну, и Антон, наклонившись, коснулся губами уголка губ парня. Арсений громко вдохнул и застыл, прикрыв глаза. Шаст уже собрался продолжить, когда в кармане завибрировал телефон, а затем раздалась стандартная мелодия звонка. Парень неохотно отстранился и произнёс:
— Кажется, мне занятие на сегодня уже придумали. — Он ответил на звонок, пару раз сказал короткое «да» и убрал телефон обратно в карман.
— Уходишь? — поинтересовался Попов. Вместо ответа Антон скорчил недовольную гримасу и опустил глаза на носки своих кед. — Когда вернёшься?
— Постараюсь пораньше, — Шастуну явно было неприятно говорить об этом, но Арсений и не настаивал.
— Ладно, — просто согласился он и вернулся к чайнику, наливая кипяток в кружку.
Антон уже было направился к двери, но остановился и, вернувшись к Арсению, повернул его к себе лицом:
— Не поцелуешь меня?
Попов приоткрыл рот, немного удивившись, но вскоре застенчиво улыбнулся и потянулся к Шастуну, положив ладони ему на затылок и заставляя наклониться.
— Может, налить, пока не поздно? — съязвил Антон, но Арсений уже уткнулся своими губами в его и начал целовать, медленно, осторожно, неосознанно дразня Шастуна. Парень отстранился, как только Попов положил руки ему на талию, не желая заводиться прямо перед делом: — Вечером. Лучше вечером.
***
Антон открыл дверь своим ключом, стараясь не шуметь, потому что свет в доме уже не горел. Но старания оказались напрасными — Арсений не спал. Он лежал на диване, уставившись в телевизор, с трудом держа глаза открытыми.
— Не спишь? — всё равно тихо спросил Шастун, хлопнув дверью. Попов вяло повернул голову в его сторону и, качнув головой, откинулся на подлокотник, закрыв глаза.
Антон усмехнулся, включив свет и скинув куртку — начало лета было на удивление холодным, — и прошёл на кухню, чтобы перекусить.
— Почему не пошёл спать? — спросил парень, скрывая голову в холодильнике.
— Тебя ждал, — сонно проговорил Арсений, а после зевнул. — На плите рагу. И гренки.
Антон вздёрнул брови и подошёл к дивану.
— Ты умеешь готовить рагу и гренки?
— Угу, — промычал Попов, ворочаясь, не глядя на парня.
— Идеальный мужчина… — тихо произнёс Антон, возвращаясь к холодильнику.
— М?
— Ложись спать, говорю, — Шастун наложил в глубокую тарелку рагу и поставил её в микроволновку.
— Ага, — согласился Арсений, но не сдвинулся с места. Антон подошёл к дивану и опустился на корточки перед лицом парня.
— Иди, а я чуть позже присоединюсь, — он провёл рукой по волосам Попова и, дождавшись, пока тот разлепит веки, поднялся и вернулся к еде.
***
Второй раз за ночь Антон пытался не шуметь зря. Парень успел поесть и сходить в душ, но Арсений всё ещё не спал.
— Очень долго, Шастун, — пожаловался он, устраиваясь на спине.
— Господи, — парень схватился за сердце от неожиданности, — какого хуя ты не спишь?
Арсений обидчиво промолчал, перевернувшись на живот и уткнувшись лицом в подушку.
Антон закрыл дверь и залез в кровать. На его половине было прохладно, а от Попова чувствовалось приятное тепло, и Шастун двинулся ближе к парню, по-хозяйски кладя руку ему на талию и прижимаясь.
— Олеся звонила, — проговорил Арсений, когда Антон уже закрыл глаза.
Шаст приподнялся на локте, и Попов перевернулся на бок, чтобы говорить не в подушку.
— И? — нетерпеливо поинтересовался парень.
— Предложила завтра увидеться и поговорить, — неохотно ответил Арсений.
— Отлично. — Антон снова закрыл глаза. — А теперь спи.
Он подождал, пока Попов уляжется на спину, закинул руку ему на плечо и прижал к себе, вслушиваясь в звуки быстро бьющего сердца, ход которого постепенно замедлился и выровнялся. Арсений уснул очень скоро, а вот Антон долго не мог сомкнуть глаз, желая, чтобы так заканчивался каждый его день.
***
Обе руки были вытянуты вдоль тела, и мозг Шастуна спросонья не мог осознать, почему его возбужденный член кто-то до боли приятно гладит прямо поверх боксеров. Открыв глаза, невольно щурясь от света из окна, парень разглядел сонное лицо Арсения, с улыбкой изучающего его глаза, судорожно бегающие по одеялу в попытке понять, почему утро началось в чужой кровати и с чужой рукой, заскользившей под бельё…
— Доброе утро, — хрипло прошептал Попов, целуя приоткрывшиеся губы Антона и обхватывая пальцами напряженный член, превращая утренний стояк в нечто большее…
