Потомки великих

Морвен (она предпочитала «Дулгухиль», но в бою чем короче твое имя, тем лучше) достала пожелтевшую тряпку из полупустого - все, что нажито - сундука и прижала к груди. Первая пеленка ее сына, Тинмакиля. Единственное, что ему, ныне бегающему по двору с деревянным мечом, принадлежало во младенчестве - все остальные вещи, от рубах до ботинок были одолженными у таких же нищих аданэт и им же отданы для новых отпрысков. Полностью своей Морвен среди женщин так и не стала, но когда семь лет назад вернулась в поселок с восьмимесячным животом, приняли и даже нашли угол в доме старой вдовы. Вдова находилась в маразме и считала Морвен то дочерью, то невесткой, а то вообще матушкой звала, так что Морвен не рискнула оставить ей сына, когда тому исполнился год - а собиралась сделать именно так. Морвен хотелось думать, что ее судьба - войти в ворота Ангбанда и отомстить за прапрадеда и его семью. Впрочем, совсем мирной жизни в поселке и не пахло. Светлое воинство выигрывало битвы, но никак не могло справиться со всеми расплодившимися орками, и те малыми группами нападали в тылу то там, то здесь. Не по приказу Моргота, а от голода, но от этого легче не становилось. Морвен даже попыталась складывать орочьи черепа в кучу, но ее быстро убедили не делать так - дети пугаются, да и зараза от трупов может пойти. Так и жили пять лет - за Тинмакилем присматривали женщины поселка, а Морвен в то время охотилась в окрестностях на морготовых тварей. И однажды твари то ли закончились, то ли нашли себе более доступную добычу, но Морвен намекнули, что ей пора заняться делом. Женская работа давалась ей без труда, но удовольствия приносила мало. А там, на севере, все еще стоял Ангбанд. Морвен разрывалась между желанием сбежать - и опасениями за судьбу сына. Но как-то в поселок пришел эльфийский посланник, чтоб собрать под свои знамена подросших детей. Никто не хотел отдавать своих сыновей, особенно, когда ходили слухи, что война закончится с дня на день. Морвен это было на руку. Староста поклялась ей, что с Тинмакилем все будет хорошо - а староста была строгая, но честная женщина. И обещание выполнила - когда год спустя Морвен вернулась, Тинмакиль бегал в почти новых сапогах. А Морвен, идя на битву, грезила то о вратах Ангбанда, то о сокровищах, которые позволят ей безбедно жить до старости. И никогда больше не будет соблазна продать эльфийское кольцо, которое Нэллас отдала Турину, а тот - своей отчаянной халадинской подружке перед тем, как накануне осады Амон Руд отправить куда подальше. Врата Морвен увидела. Даже в тот самый зал, где Лютиэн танцевала перед Морготом вошла - но уже после того, как оттуда выволокли владыку Тьмы. Было обидно - эдайн сделали то, чего избегали валинорские эльфы: те убивали чудовищ и орков, но избегали сражаться с людьми. Боялись, что ли, кары от Эру? Не хотели драться с детьми? Да, с той стороны к концу войны тоже остались по большей частью пятнадцатилетние. Морвен заглянула в рот одной из убитых, показавшейся ей совсем мелкой - точно, только седьмые зубы прорезывались. Лет тринадцать от силы. За это Морвен тоже хотела бы плюнуть в Моргота, но ей даже не довелось его увидеть. Сокровищ тоже не досталось. Вернувшуюся Морвен встретили тепло и сразу же сообщили радостную весть: Белерианд будет разрушен, но людям дадут новую землю, теплую и плодородную, где вообще не будет опасности. А те, кто откажется, могут, конечно, остаться или пойти на восток, но здесь смерть, а там - кто знает что вообще, может вастакские родичи все захватили? Морвен удивленно посмотрела на старосту, которая и сообщила ей новости. Неужели найдутся те, кто откажется от дара? Та пожала плечами - мол, ты земле чужая, не привязываешься, а они - совсем другое. На сбор вещей и еды в дорогу ушло часа два, еще неделя - на дорогу. Корабли в гаванях ждали эльфов - только три из них перевозили людей, и все были в море. Ближайшего пришлось ждать еще месяц - лишь для того, чтоб увидеть помрачневшее лицо эльфа-капитана, который покачал головой и молча повел их к самому Гил-Галаду. - Проклятая кровь, - кивнул эльфийский владыка. - Прости меня, аданэт, но ни ты, ни твое потомство не ступят на непорочную землю. Ты не знаешь, что несешь в себе. Морвен сжала кулаки, а Тинмакиль неудоуменно посмотрел на мать. Он не знал, еще не знал. - Ты опасаешься, что род Турина предъявит права на место внука Туора? Как видишь, эльф, мне тоже кое-что известно. Но не бойся, ни я, ни кто из моих потомков этого не сделает. Клянусь, что... - Не клянись, - прервал ее Гил-Галад. - Ты не бессмертна, а потомство твое будет многочисленным. Но дело не во власти, а вашем проклятии. -- Мы повергли Моргота, - крикнула Морвен. - Его больше нет, можете своим проклятием подтереться. - Нет, аданэт. Оно в силе. Я вижу его на тебе, на твоем сыне. Милосерднее для Арды было бы, если б вы сгинули, но я не вправе решать, жить тебе или нет. А вот запретить кораблям перевозить тебя на неоскверненную землю... Морвен не дослушала. Восток значит восток. ...Когда они, отощав после полугода дороги, перешли Синие горы и вышли к озеру, их встретили не вастаки, а дальние родичи-эдайн. - Мое имя... Дулгухиль. Или Морвен. А это мой сын... - Нейтан, - глухо отозвался Тинмакиль, но эти люди не общались с эльфами и не знали, что имя означает "несправедливо обиженный"