***
Кёнсу со своим старшим братом были похожи только в одном – упрямства им обоим было не занимать. И пусть уже некоторое время у него не было возможности встретиться со своим альфой, омежка не расстраивался. Когда он услышал, что их, как студентов-медиков поведут на экскурсию, в больницу, где работает его брат (а, следовательно, и Ким Чонин тоже), он записался одним из первых. И одного из одногруппников заставил. Тот был необходим омеге для его плана. Студенты семенят по коридору, попадая в гинекологическое отделение и омежка вытягивает шею, читая имена на дверях кабинетов. На его везение, как только он читает заветное имя, дверь открывается, выпуская наружу высокого альфу, не покидающего мыслей Кёнсу в последнее время. Чонин идет к медсестре, давая ей какие-то бумаги, указывая на них пальцем и что-то спрашивая. Омега тыкает в бок того самого одногруппника, которого могло бы тут вообще и не быть. – Чанёль, обними меня за плечи. – шепотом шипит он ему. – Чего? – искренне удивляется альфа. – За плечи, говорю, обнял меня быстро! – омежка сам кладет руку Пака себе на плечо. Кёнсу дожидается, пока все остальные пройдут и только тогда тащит Чанёля вперед. Они проходят мимо занятого Кима, который не обращает внимания на толпу. Нет, так не пойдет. – Ай, – преувеличенно громко восклицает он, поднимая руку к правому глазу, затем уже чуть понижая голос, разворачиваясь лицом к Паку, – Чанёлли, мне кажется, в глаз что-то попало, посмотри, пожалуйста. Чанёль, конечно, удивляется тому, как именно назвал его Кёнсу, но глаз все равно осматривает. – Где именно соринку чувствуешь? Да не верти ты головой, – а омежка не может не крутить ею, замечая, что Чонин смотрит в их сторону, – не а, ничего не вижу, – констатирует альфа. Кёнсу отбрасывает от лица его руку, увидев, как Ким возвращается в свой кабинет, и даже спасибо лопоухому другу не говорит. – Всё, свободен, – равнодушно бросает он и уходит вслед за одногруппниками. Операция «вызвать ревность у Ким Чонина» была провалена. – И что это было? – Чанёль растерянно хлопает ресницами, глядя по сторонам, вообще не понимая, что происходило последние пару минут. Кёнсу еще с полчаса бродит по закоулкам больницы, не слушая преподавателя. До него доходит, что отмечать их тут никто не будет и альфе-профессору плевать, если кто-то вдруг отстанет. Поэтому омежка не поворачивает вместе со всеми перед очередным отделением, а разворачивается на пятках. Как ни странно, дорогу до гинекологии он находит сразу. Очереди возле кабинета Кима нет, парень интересуется у медсестры, есть там кто-нибудь, и когда она говорит, что доктор свободен, открывает дверь и прошмыгивает внутрь. Ходить по больнице в белом халате – загляденье, для тебя почти нет закрытых дверей. Чонин не поднимает головы, занятый медкартами, он слышит, что хлопает дверь и думает, что это очередной пациент. – Здравствуйте, присаживайтесь. Что вас беспокоит? – Здравствуйте. Знаете, меня мой альфа не признает, – Ким хмыкает на эти слова, дописывая в бумагах последние строчки. – Это не в моей компетенции, – отвечает альфа, а потом до него резко доходит, почему голос пациента ему знаком. Чонин поднимает голову и видит Кёнсу, подперевшего рукой голову и серьезно на него смотревшего. Он не ожидал его здесь увидеть. – К кому же мне тогда обратиться, как не к этому самому альфе? – Кёнсу… Я же говорил тебе, я не твой альфа. – Врешь, хён, я же вижу. Мы парные с тобой, почему ты никак не можешь этого признать? – Тебе всего восемнадцать! Ты еще ребенок! – наконец не выдерживает альфа. – Все-таки дело именно в этом. Ты даже не знаешь меня толком, почему считаешь ребенком? Или я не подхожу на роль твоей идеальной омеги? Ну уж извини! – Что здесь происходит? – вопрошает вошедший Сехун. Чонин вздыхает, он не хотел, чтобы всё случилось так. – Хён, ты как раз вовремя, мне нужно тебе кое-что сказать! – Кёнсу же решает довести дело до конца, – Чонин мой альфа! – Брат, ты что несешь? Чонин, это правда? – похоже, отступать больше не получится… – Да, это так. Реакция Сехуна оказывается неожиданной для омеги и ни капли не удивительной для Кима. Кёнсу брат буквально вытаскивает за руку из кабинета, оставляя друга в одиночестве обрабатывать разбитую губу. Сехуну просто нужно время, чтобы принять это. И плюс, альфа немного вспыльчивый. Он запрещает брату видеться с Чонином. Ох, и он тоже ошибается в Кёнсу. Омежка знает, как повлиять на Сехуна. – Хён… – Чунмён-хён… – Чунмёни-хён, а вот представь, если бы вам с братом не давали видеться? Что бы ты делал? – Чунмёни-хён! В последнюю неделю Чунмён просто не знал, куда спрятаться от своего деверя. Как только они оставались с Кёнсу наедине, тот просто начинал заводить одно и тоже. И с каждым разом это начинало раздражать все больше и больше. В конце концов, омега не выдерживает. Он уже готов поговорить хоть с Сехуном, хоть с Чонином, хоть с кем угодно. Главное, чтобы младший от него отстал. – Сехуни, давай поговорим, – Чунмён, обычно спокойный, подходит к мужу, выглядя очень злым, каким муж его никогда еще не видел. Альфа, лежащий на кровати, резко садится, вспоминая, в чем он настолько мог провиниться, вызвав такую реакцию, – Или ты разрешаешь этим двоим встречаться, либо я прибью сначала Кёнсу, потом тебя и Чонина, напоследок, чтоб не мучился без вас обоих. А сам уеду куда-нибудь на юг, прячась от полиции и воспитывая нашего Седжуни в одиночку, ты меня понял? Слышавший всё Кёнсу, победно улыбается. Он набирает сообщение альфе, который тоже ему сдался, сообщая, что все прошло успешно. У Чонина не было выбора, ведь он признал, что этот омежка его. Да и телефон у омеги никто отбирать не стал и это значительно облегчило ему жизнь. Сехуну не остается ничего, как смириться. Он уже давно успокоился, но не знал, как начать разговор с другом. Брать свои слова назад тяжело, знаете ли. А еще он угрожает Киму, что, если тот обидит его брата, ему не поздоровится. Чонин с улыбкой дает О обещание. Ким зовет Кёнсу на свидание. Он боится, что им будем не о чем поговорить, да и все еще немного считает себя старым для столь юного омеги. Но они болтают об университете, медицине, в которой младшему еще только предстоит через несколько лет начать работать, о самом младшем и немного о Киме. Все предубеждения Чонина понемногу начинают улетучиваться. Впрочем, некоторые из них возвращаются, когда через несколько встреч дело доходит до постели. Потому что удовлетворять восемнадцатилетнего парня, даже имея достаточно опыта, все же тяжело. Кёнсу нависает над альфой, целуя того в губы. Чонин же сжимает в руках бока парня и меняет их позиции. Он ведет губами по бледной шее, где однажды оставит свою метку, и опускается все ниже. Омежка поводит тазом, снова прося большего, чем просто поцелуи. Альфа слегка вымотан после предшествующих этому двух заходов, но разгоряченное молодое тело под ним заставляет его прийти в себя и продолжать. В ту ночь они засыпают перед самым рассветом и перед тем, как совсем отключиться, Ким осознает, как идеально в его объятьях лежит Кёнсу, уснувший раньше, поскольку альфе удалось умотать его. Постепенно альфа привыкает к ненасытности своего омеги, узнает о его желании поэкспериментировать в постели, о том, какова обычная бытовая жизнь с Кёнсу и понимает, что был бы настоящим дураком, если бы упустил его. Любовь может победить все преграды, включая хоть предрассудки о возрасте, хоть Сехуна (который теперь для Кима брат жениха, а, возможно, скоро О станет дядей, только ему пока об этом не говорите, хорошо?).Часть 1
12 июня 2017 г. в 22:01
Чонин прощается с очередным пациентом и вытаскивает из кармана практически безостановочно вибрирующий телефон. Он, даже не глядя, знает, кто ему звонит, поэтому альфа отвечает на вызов, одной рукой шаря в ящике стола.
– Эй, Ким Чонин! Почему трубку не берешь? Неужели надумал пропустить мой день рождения, а?
– Сехун, я же тебе говорил, что доктор Им поставил мне три дополнительных часа приема.
– Знаю, знаю, и именно поэтому звоню напомнить, чтобы ты даже не думал опоздать! Как я могу начать вечеринку без своего лучшего друга? – Чонин закатывает глаза на такой неоспоримый аргумент и заверяет О, что будет на месте вовремя. Он вытаскивает из нашаренного раньше флакона таблетку-блокатор, которую ему необходимо принять по долгу службы. Ким один из тех, кого с самых древних времен и даже сейчас, иногда, называют «омежьим доктором». Собственного запаха альфы таблетки почти не скрывают, что и не требуется, ведь его пациенты (а в его компетенции они все поголовно беременные) обязаны выпить точно такую же таблетку перед приемом. Раньше он задумывался, почему введена такая сложная система, но еще в университете ему все объяснили – просто подобные препараты, влияющие только на обоняние, куда более безопасны и менее токсичны по сравнению с обычными блокаторами. В обычный день одной таблетки альфе оказывалось вполне достаточно. Сегодня же он задержался, поэтому потребовалась дополнительная доза.
– Ну вот и славно, – подытоживает разговор Сехун на том конце несуществующего провода, – Все, я тебя жду. Сегодня еще и заодно познакомлю тебя кое с кем.
Когда Чонин все-таки приходит в ресторан, именинник находится в компании нескольких человек и занят разговорами, от которых отвлекается, увидев друга. Киму знакомы почти все присутствующие, так как большинство работают вместе с О в хирургическом отделении той же больницы, что и сам Чонин. Сехун подводит альфу к столу и указывает на место по левую руку от своего собственного, во главе стола. Место справа тоже пустует и Ким удивленно поднимает брови.
– Чунмён еще не приехал? Где это ты мужа потерял?
– Я звонил ему, он сказал, что немного задержится. – Сехун обиженно выпячивает губу, и в этот момент альфа никак не выглядит человеком, которому сегодня исполнилось тридцать два года. – Не хотите вы оба меня сегодня поздравлять.
– Ой, да прекрати ты уже канючить. А то подарка не получишь. – друг выглядит еще более обиженным, и у Кима ненароком мелькает мысль, как это великовозрастное дитя умудрилось жениться раньше него. Всё просто, этому засранцу повезло встретить истинного омегу, а Чонину еще нет.
Отношения Кима с омегами слишком длительными не назовешь. С последним, правда, он провстречался почти год, но и тот его бросил, уехав куда-то заграницу со своей природной парой. С тех пор Чонин решил, что, если не со своей омегой, ни с кем другим он не будет.
Альфы выпили по бокалу горячительного, и О рассказывал какую-то громкую историю, когда рядом с Чонином присел незнакомый парень. Ну как, парень, он бы скорее назвал его мальчиком. Темные волосы, большие глаза и пухлые губы – всё, что заметил Ким, мельком глянув на того.
– Хён, Чунмёни-хён еще не приехал? – спросил этот мальчик, обращаясь явно к Сехуну, но при этом бросив заинтересованный взгляд на Чонина. Киму он был незнаком, да и запаха его почувствовать альфа пока не мог, его обоняние все еще находилось под действием блокатора.
– Как видишь, еще нет, – Сехун ответил парню с улыбкой, как будто что-то вспомнив, – Кстати, Чонин, я же вас еще не познакомил! Это Кёнсу, мой младший брат. Он поступил в наш универ, представляешь? Тоже на медицинский. Эх, омежка.
О слегка наклонился и попытался потрепать брата по волосам, за что был награжден чисто омежьим фырком и легким хлопком по руке. А братец-то у Се с характером, подумалось Киму. О рассказывал раньше, что у него есть брат, но фотографий особо не показывал.
Они бы, возможно, поговорили еще, но тут, наконец-то, приехал Чунмён и началось празднование. Имениннику вручили его подарки, и самый неожиданный, он, конечно, получил от мужа – тот сообщил ему о своей беременности. На пару сразу же обрушился шторм поздравлений, после которого все как-то постепенно разбрелись по кучкам, общаясь между собой. Кто-то танцевал, кто-то просто разговаривал, Сехун с мужем ворковали где-то в уголке, Чонин поговорил с парой человек, а затем отправился обратно за стол. Он устал на работе, поэтому очень долго веселиться у него не вышло. Рядом с ним уже через несколько минут оказывается тот самый сехуновский младший брат.
– Мистер Ким, – обратился Кёнсу к нему, – а сколько вам лет?
– Столько же, сколько и твоему брату. И зови меня хёном, – улыбнулся Чонин парнишке, который кивнул то ли самому себе, то ли на слова альфы.
– Хён, а ты женат? – вопрос прилетает с места в карьер и немало удивляет. Получив отрицательный ответ, омега снова кивает. Чонин не успевает сказать ничего больше, потому что к ним подходят Чунмён с чуть красными щеками и светящийся от счастья Сехун. Пара вовлекает Чонина в разговор, в течение которого он замечает некую странность – Кёнсу непонятно на него поглядывает, пару раз сталкивается своей рукой с его, а потом и вовсе, когда альфа поворачивается в его сторону, отклоняет голову так, чтобы Киму открылся вид на его шею. От этого жеста альфа сглатывает, омежка попросту предлагает ему обнюхать себя, как делали раньше их предки. Внимание столь юной особы несомненно льстит, но Чонин и не думает поддаваться такому ненавязчивому флирту. Когда вечеринка заканчивается, Ким прощается с друзьями, чуть задерживаясь взглядом на заметно расстроенном Кёнсу. Альфа чувствует себя немного виноватым, хотя с чего бы это вдруг? Он же не сделал ничего плохого. Он вообще ничего не сделал.
Через пару дней Сехун заваливается в кабинет к Чонину перед концом рабочего дня и предупреждает, чтобы тот ничего не планировал на выходные, так как он приглашает его загород.
– Мёну нужен свежий воздух, буду теперь его почаще вывозить из этого пыльного города. Заодно и отпразднуем, так сказать, в более узком кругу. Так что в субботу жду тебя в обед около нашего дома. Я все подготовлю, так что можешь не беспокоиться, – Чонину не оставалось ничего, кроме как согласиться.
Когда в субботу альфа подошел к дому друзей, то сразу заметил Сехуна, крутящегося возле багажника автомобиля и Чунмёна с Кёнсу, стоящих чуть поодаль и легко над чем-то смеющихся. Ким подошел к омегам, приветствуя их.
– Привет, Чонин, – поздоровался в ответ Чунмён, и Кёнсу вторил ему.
– Как тут у вас дела? Мы к вечеру-то уедем? – тихо спросил Ким, чтобы Сехун не слышал.
– Се пытается поместить в нашу машину столько всего, сколько ей точно не увезти. Ты же его знаешь, – Мён прячет усмешку в кулаке, подмигивает Кёнсу, а потом уже с более серьезным видом обращается к мужу, – Сехуни, милый, все в порядке?
Из-за багажника показываются пальцы, сложенные в знак окей, а потом слышится звук чего-то упавшего на землю. Чунмён снова тихонько усмехается, а Чонин отправляется на помощь к другу. В воздухе витает аромат чего-то приятного, но Ким не может понять, где именно источник этого аромата.
Зато понимает это через двадцать минут, когда они, с горем пополам, все-таки выезжают. Мён садится на переднее пассажирское место и Сехун нежно целует его перед тем, как завести машину. А Чонин в это время осознает, что тот приятный аромат, что он почувствовал раньше, это запах Кёнсу. И теперь становится понятно, почему омежка так расстроился в прошлый раз. Еще бы, собственный альфа его не узнал. Чонин сжимает руки в кулаки, потому что его так и подмывает притянуть Кёнсу к себе. Но он себе такого позволить не может. Парню всего лишь восемнадцать и это младший брат Сехуна. Уже этого достаточно, чтобы держать себя в руках.
Путь из города занимает почти два часа, младший омежка даже успевает задремать, постепенно съехав головой на плечо Кима. Мироздание сегодня было направлено против него. Альфа ненароком рассматривает лицо омеги и густо краснеет (благо, кожа довольно смуглая и не видно), когда зачем-то обернувшийся Чунмён ойкает и умиляется увиденной картине.
К тому моменту, как Сехун останавливает автомобиль и объявляет о том, что они прибыли к пункту назначения, Чонин успевает надумать кучу всего и принимает пару важных решений.
Компания располагается на берегу небольшого озера, и пока альфы разводят костер и размещают импровизированный лагерь, омеги идут исследовать окрестности. Потом все вместе они готовят обед, играют в игры, потому что заботливый Сехун все предусмотрел, а к вечеру разводят костер и любуются видом. Пока Сехун снова милуется с мужем, Кёнсу присаживается к Чонину, и тот понимает, что настало время для важного разговора.
– Чонин-хён, ты же тоже чувствуешь это?
– Чувствую что? – Кёнсу определенно не был готов к такому ответу.
– То, что мы истинные?
– Не понимаю, о чем ты, – Чонин старается верить сам в то, что он говорит, но, кажется, Кёнсу он не убеждает, – Ты ошибаешься.
– Нет, я не ошибаюсь, – Омежка смотрит альфе прямо в глаза, – А, все понятно. Это из-за нашей разницы в возрасте? Или из-за того, что я брат твоего лучшего друга?
– Тебе показалось, Кёнсу, говорю еще раз. Мы не истинные. Извини, если это звучит грубо. – Ким почти подскакивает с бревна, на котором они сидели и направляется к машине.
Альфа не слышит, как печально и негромко ему вслед омега произносит: «Не умеешь ты врать, хён. Всё же на лице написано.». Чонин еще до конца не понял, какая омежка ему досталась.