"История Аллы Евгеньевны и Олега Викторовича Лобовых"

В далеком 1983 году высокая и симпатичная 22-летняя девушка по имени Алла являлась студенткой и училась на хирурга. Она была уже на третьем курсе и проходила практику в областной больнице города Реутова. Занятия у ее группы вел куратор Олег Викторович Лобов, 35-летний талантливый хирург, с давних времен отличающийся достаточно вспыльчивым характером. Как-то раз Алла опоздала на учебу, а Олег Викторович, находившийся в кабинете вместе с другими студентами, подождал ее несколько минут, но потом не выдержал и, вскочив из-за стола, недовольно выругался: - Все, с меня хватит! Если я сейчас помчусь на первый этаж и не найду ее там, мы приступим к занятиям без нее! С этими словами он выбежал из кабинета, мигом спустился по лестнице и вскоре очутился в раздевалке. Алла сидела на стуле возле шкафчиков и безуспешно пыталась стянуть с себя сапог. Но Лобов поначалу не заметил этого и возмущенно закричал: - Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд! Я, понимаете ли, со всей группой ее жду, а она тут сидит! Алла, что Вы себе позволяете?! Зачем задерживаете мне занятия?! Девушка подняла голову, виновато взглянула на куратора и, косясь на свою обувь, начала растерянно говорить: - Олег Викторович, простите меня, пожалуйста. Это очень глупо и смешно, но я просто… никак не могу расстегнуть сапог. Лобов махнул рукой и, присаживаясь на корточки, решил: - Ладно, так уж и быть, постараюсь Вам помочь. Минуты две или три он пытался расстегнуть молнию, но, поняв, что все усилия ни к какому результату не приведут, заявил: - Ну, раз нет свечки, чтобы потереть эту чертову молнию, придется разувать Вас так. Раз, два, три… - тут он со всей силы дернул сапог на себя и по отлетел вместе с ним к шкафу, даже ударившись головой. Испуганная Алла тотчас же подскочила к нему, осторожно провела рукой по его волосам и осведомилась: - Олег Викторович, Вы не сильно ушиблись? Куратор закрыл глаза, и в мыслях у него пронеслось: «Что это со мной? Я таю от ее прикосновений…». Взглянув на собеседницу, он проговорил каким-то размякшим тоном: - Нет, что Вы, Аллочка, все в порядке… Затем Алла протянула Лобову руки и помогла ему подняться, однако ему стало немного неловко, и он, водя носком туфля по полу, сказал: - Может, Вы все-таки не будете носить эти сапоги? - Почему? - удивилась девушка. - Ну, во-первых, потому, что они сломались, а во-вторых, они на каблуках, но я даже сейчас стою перед Вами такой маленький, - застенчиво ответил ее собеседник. - Сами понимаете, неудобно куратору-то. Алла рассмеялась, а Лобов внезапно забыл про то, что его ждут остальные студенты, и время для него словно остановилось. Он долго и пристально глядел своей собеседнице в глаза, но теперь уже и девушке стало неловко, отчего она спросила: - Что-то не так? Олег Викторович, почему Вы на меня так смотрите? - Я? - растерянно произнес Лобов и, смеясь, как бы в шутку сказал первое, что пришло ему голову: - Да вот думаю, что в таких красивых зеленых глазах утонуло уже, небось, много мужчин… - Не поверите, Олег Викторович, но сейчас я одна, - почему-то веселым тоном ответила Алла. - А вот и нет, не одна! - заспорил с ней куратор. Они оба расхохотались, а потом одновременно замолчали. Лобов так и не вспомнил про других студентов и слегка опустил взгляд, а Алла растерянно поинтересовалась: - А сейчас куда Вы смотрите? - Теперь я гадаю, где Вы покупаете такую красивую помаду! - позитивно отозвался куратор и опустился на стул. Девушка присела рядом с ним и начала рассказывать: - Ну, косметику я приобретаю в соответствующих магазинах, а вообще у каждой помады есть свой тон… Она сообщила еще много всего интересного, но Лобов, слегка прислонившись головой к ее волосам, уже не слушал ее и, закрыв глаза, мечтал о чем-то своем, но вскоре услышал обеспокоенный голос собеседницы: - Олег Викторович, какой кошмар! Мы уже минут на 15 опоздали на занятия! Одновременно с Аллой куратор резко вскочил с места и, схватив ее за локоть, помчался вместе с ней в кабинет к остальным студентам, произнеся на ходу: - Не вини себя ни в чем… Это я во всем виноват… Занятия прошли, как обычно, и, пока студенты готовились пересказывать то, что законспектировали во время общения с пациентами, Лобов сидел за столом и проверял тетради, тихонько бормоча себе под нос: - Мда, похоже, Аллочка совсем не знает названия хирургических инструментов… Ладно, Бог с ней, поставлю оценку «отлично», а вообще надо ей, скорее всего, после хирургии закончить фармацевтический, ведь она превосходно запоминает название лекарств… Спустя некоторое время студенты сообщили о сегодняшнем дне и своей практике, а потом покинули кабинет и отправились по домам, но Алла пока осталась, потому что застегивала сумочку. Лобов обратил на нее внимание и, смеясь, осведомился: - Что, теперь и там молния сломалась? - Нет, Олег Викторович, просто у меня много тетрадок, но я уже все застегнула, - ответила девушка, встала со стула и собралась уходить, но куратор остановил ее жестом и, поднявшись с места, поманил ее рукой к себе. Алла слегка наклонилась, и Лобов прошептал ей на ушко: - Откровенно сказать, Аллочка, я Вас выгораживаю… Распрямившись, девушка удивленно поинтересовалась: - В чем именно? - Дело в том, что с хирургией у Вас никак не ладится, - уже вслух сообщил куратор, осознавая, что все ушли и можно говорить громче. - Дело в том, что Вы путаете названия инструментов… Да, за практику я все равно поставлю Вам «пять», впоследствии Вы получите диплом и все такое, но… Понимаете, хирургия - это дело серьезное, и если Вы, будучи работником больницы, на операции вместо зажима возьмете скальпель… - Ну, выходит, что я - бездарность! - обиженно воскликнула Алла и со слезами на глазах хотела метнуться к выходу, но Лобов схватил ее за плечи и стал успокаивать: - Да я не об этом хотел сказать. Аллочка, Вы ведь замечательно запоминаете названия лекарств! Что, если Вам потом пойти учиться на фармацевта? - Почему потом? - воскликнула девушка, все еще обижаясь. - Я могу и сейчас бросить хирургию и перейти на другую специальность… «Какой ужас! - размышлял куратор. - Если она перейдет на фармацевта в ближайшее время, то я, хирург, не смогу вести у нее практику…». - Нет, Аллочка, диплом Вам получить все равно надо, - продолжал он уговаривать свою собеседницу. - Подумайте, ведь неплохо же приобрести две профессии, все в жизни может пригодиться. - Хорошо, так и быть: доучусь на хирурга и перейду на фармацевта, - ответила Алла и все же улыбнулась. - Ну вот и прекрасно! - довольно произнес Лобов и перешел на другую тему: - Слушайте, а почему утром Вы остались в раздевалке одна? Неужели ребята пошли в класс и даже не помогли Вам снять обувь? - Олег Викторович, я, правда, опоздала, и их там уже не было, - виновато сообщила девушка и опустила взгляд. - Что ж, на сегодня я Вас прощаю, но больше никогда так не делайте, - посоветовал куратор. - Постараюсь… - уже с улыбкой на лице ответила его собеседница. Вечером Лобов приехал на машине в свой дом, но, едва успев переодеться, тотчас же услышал звонок телефона. Поспешно взяв трубку, он серьезно проговорил: - Да-да! - Олег Викторович, это я… - послышался на том конце линии знакомый голос. - Аллочка, как Вы меня напугали! - сказал куратор. - Я уж думал, что меня вызывают в больницу на срочную операцию. - Простите, пожалуйста, за беспокойство, - виновато произнесла девушка. - Да ничего страшного, - ответил Лобов и поинтересовался: - Вы что-то хотели мне сказать? - Я живу недалеко от больницы и уже давно пришла домой, но до сих пор не могу справиться с домашним заданием, - грустно сообщила Алла. - Даже не знаю, что и делать. - Приезжайте ко мне, и я постараюсь Вас выручить, - предложил куратор и тут же добавил: - Отказы не принимаются, так что давайте сейчас я продиктую Вам свой адрес… Вскоре Алла находилась уже дома у Лобова, который сидел вместе с ней за столом и втайне ото всех помогал ей выполнять домашнюю работу, однако в какой-то момент он заявил: - Так, все, перерыв на несколько минут. Я вижу, что Вы уже устали. Девушка на мгновение задумалась, а потом повернулась к куратору и произнесла: - Я вот размышляю, правильно ли все это. Вроде я - такая же обычная студентка, как и все, но Вы почему-то охотно мне помогаете. Лобов немного помолчал, а потом добавил: - А у меня сейчас ситуация еще интереснее. Мне понравилась девушка, но я намного старше ее, да еще и ростом меньше. Вот скажите, если бы Вы оказались на ее месте, как бы себя повели? - Ну, наверное, я приняла бы все, как есть, - пожав плечами, ответила Алла. Немного растерявшись, куратор не знал, что сказать, а потом спохватился: - Что же мы просто так сидим? Надо, наверное, чайку сообразить! Какой Вам заварить: черный, зеленый, желтый, красный, белый, бирюзовый или синий? - Ого! - поразилась Алла. - Да Вы - еще и специалист в чаях? - Ну, это, скажем так, мое хобби, - с улыбкой на лице сообщил Лобов и снова спросил: - Так какой чай Вы предпочитаете? - Вы знаете, Олег Викторович, мне нужно доделать работу и идти домой, а то на дворе уже темно, - отказалась девушка. - Ну, я могу Вас подвезти, - сообразил куратор, но внезапно его взор в очередной раз замер на лице Аллы. - Правда, мне почему-то не хочется, чтобы Вы уходили… Девушка задумалась, а потом заметила на полке пустую рамку для фотографии и удивленно произнесла: - Странно, я думала, что у Вас есть жена. - Было у меня раньше две девушки, - печально сказал Лобов. - Первая вообще виделась со мной только три дня, а потом пропала. Вторая находилась со мной рядом чуть дольше, но в конечном итоге тоже сбежала, не выдержав моего взрывного характера, - тут он махнул рукой. - Да и не хочу я вспоминать о тех, кто когда-то меня оставил. - А я, наоборот, не могу выкинуть из мыслей людей, которые бросили меня, - поделилась впечатлениями Алла. - Ладно, давайте не будем о грустном, - решил куратор и добавил: - А я вот задумывался над вопросом: почему в школе учеников называют на «ты», даже когда они в старших классах, а в институте - на «Вы»? - Не знаю, - ответила девушка. - Вот и я не понимаю, - продолжал Лобов. - Но мне почему-то так неудобно, и я едва не оговариваюсь, потому что хочется назвать Вас на «ты». - Пусть будет, как Вам легче, - решила Алла. - Нет, давайте, наверное, так: во время занятий мы будем обращаться друг к другу на «Вы», а в неформальной обстановке станем общаться на «ты», - предложил куратор. - Хорошо, так и поступим, - согласилась девушка. Настала минута молчания: Лобов смотрел на Аллу, но в то же время заметил, что и она не сводит с него своих глаз. Потом он временно прервал тишину и растерянно проговорил: - Я должен тебе сказать, что… - Не нужно, я уже итак все поняла… - ответила девушка. - Алла… - тихо произнес Лобов, и его лицо очутилось совсем близко к лицу собеседницы. - Олег… - так же тихо промолвила Алла и сама за собой не заметила, как раскрыла рот от удивления. Куратор не понял, что произошло в следующую минуту, и начал догадываться обо всем лишь тогда, когда взглянул в зеркало своей гостьи, лежащее на столе. - Нет, я отказываюсь понимать… - выражая наигранное недовольство, заявил он. - Почему та помада, на которую я обратил внимание сегодня утром, частично оказалась уже и на моих губах? Алла ничего не сказала и лишь рассмеялась в ответ, а Лобов вытер помаду салфеткой и как-то растерянно потребовал: - Нет, ты мне объясни… Мы, что, правда, поцеловались? - Ну да, - подтвердила девушка и отвела взгляд в сторону. - Ох, меня же теперь могут уволить… - схватившись за голову, предположил куратор. - А с чего ты взял, что мы в больнице все расскажем? - удивилась Алла и легонько провела собеседнику по руке. - Да, пусть уж лучше никто ничего не знает, - согласился Лобов. - Но если я нечаянно назову тебя просто Олегом? - забеспокоилась девушка. - А ты сразу добавляй мое отчество Викторович и все! - решил куратор. - Как скажешь, - ответила его собеседница и, немного помолчав, добавила: - Наверное, я подольше у тебя посижу, ведь мои родители все равно в командировках. - Тогда какой тебе чай заварить? - радостно осведомился Лобов. - Может, я сама его сделаю? - предложила Алла. - Ну уж нет, заваривать чай я никому другому не позволяю, - категорично заявил куратор. - Ладно, в таком случае сделай мне привычный черный чай, - согласилась девушка. Спустя несколько минут собеседники приступили к церемонии чаепития, а Лобов еще и предложил: - Давай я пожарю своего фирменного гуся? - Олег, да ты чего, с ума сошел? - рассмеялась Алла. - Какой может быть гусь на ночь? - Что ж, тогда угощу тебя им как-нибудь в выходной, - сказал куратор. Когда чашки опустели и домашние задания были выполнены, Лобов схватил руку Аллы и, прижав ее к своей щеке, как-то тоскливо произнес: - И все равно мне не хочется, чтобы ты уходила. Мало ли, вдруг не появишься завтра в больнице, а я буду очень сильно по тебе скучать. - Да приду я завтра на занятия и даже постараюсь без опозданий, - успокоила его девушка. - Хотя… я могу и остаться, если ты этого желаешь… Куратор молча закивал головой, сделав умоляющий взгляд, а затем поднялся из-за стола и, протянув руку собеседнице, сказал: - Пойдем, провожу тебя на диван. Где тебе постелить, в гостиной? - Хорошо, пусть там, - согласилась Алла, вставая из-за стола. Лобов приготовил ей спальное место, после чего заботливо накрыл ее одеялом. Несколько минут он сидел рядом со своей гостьей, а потом спросил: - Ты чего не спишь, девочка моя? - Да не хочется мне спать, мальчик мой, - шутливо ответила Алла. - Та-а-ак, - протянул Лобов и, удивленно подняв одну бровь, осведомился: - Почему это ты так меня называешь? - Ну ты же старше меня, но меньше! - расхохоталась девушка. Куратор тоже рассмеялся, и в эту ночь ему было очень весело со своей гостьей. Утром сонная Алла пришла на кухню и капризно заявила сидящему за столом Лобову: - Олег, я, наверное, сегодня на занятия не пойду… - Почему? - удивился куратор. - Ты же обещала… - Потому что у меня все болит! - как-то радостно сообщила девушка. - Но это моя вина, так что я подвезу тебя на машине! - так же бодро ответил Лобов. В течение двух лет ничего не менялось, и Алла оставалась с куратором в хороших и даже достаточно странных отношениях, но однажды в 1985 году на последнем курсе ей пришлось выбежать из кабинета, потому что ее внезапно начало тошнить, а вскоре она узнала, что беременна. Лобов радостно воспринял эту новость и даже решил отпраздновать данное событие дома, где жил уже вместе с Аллой. Взглянув на возлюбленную, хирург едва не уронил кусок торта, потому что обнаружил, что она нечаянно перепила вина, чего нельзя было допускать, находясь в интересном положении. Схватившись за голову, Лобов ужаснулся: - Какой кошмар, ведь у нас ребенок, дай Бог, родится здоровым, но выпивать будет точно! И как это я не доглядел, сколько ты выпила? - Значит, просто у тебя торт был очень вкусным, - произнесла Алла, у которой сильно заплетался язык. - Да ты не волнуйся, Олежик, у нас родится очень хороший мальчик, которого мы назовем Глебушкой. - Почему ты так уверена, Аллочка? - удивился Лобов. - Во-первых, пол будет известен еще нескоро, а во вторых… ну, вырастет у нас сынище-пьянище! - Олег, как ты можешь? - с трудом выговорила его возлюбленная. - Он еще у меня в животике, а ты его уже шпыняешь, хотя даже не знаешь, станет он алкоголиком или нет. - Ну ладно, извините, - во множественном числе сказал хирург, очевидно, обращаясь и к Алле, и к будущему ребенку. Немного помолчав, он аккуратно взял возлюбленную на руки и, неся ее в комнату, заявил: - Так, все, моя королева, тебе пора баюшки, - тут он положил ее на кровать и, накрыв одеялом, добавил: - Ну, завтра, конечно, от головной боли может избавить и гильотина, но тебе я предложу «Цитрамон», потому что все равно очень тебя люблю, только употреблять алкоголь тебе впредь советую поменьше. Но Алла уже мирно смотрела сновидения, и вскоре Лобов лег рядом с ней, только осторожно, чтобы не разбудить. Далее все шло своим чередом: летом 1986-го Алла вышла замуж за Олега Викторовича, осенью родила ему сына Глеба, а еще через год поступила учиться на фармацевтическое отделение. Лобова назначили главврачом Хирургического Центра, поэтому он стал зарабатывать больше денег и со временем помог своей супруге купить фармацевтическую фирму. Теперь Алла, вернее, уже состоявшаяся женщина Алла Евгеньевна стала настоящей бизнес-леди, то есть руководительницей фармацевтической фирмы, поставляющей лекарства в Хирургический Центр Олега Викторовича. Но чуть позже у нее появились два конкурента: Анкушев и Емельянов. С того момента, по мнению Лобова, Алла Евгеньевна изменилась и стала какая-то нервная, однако главврач надеялся на лучшее и ссылался на то, что она просто устает на работе, ведь ей так же трудно руководить фармацевтической фирмой, как ему - больницей. Но в 2000 году произошел страшный случай, на кануне которого Алла Евгеньевна говорила по телефону и произносила следующие слова: - Не смейте мне угрожать, я не позволю ничего сделать ни с Глебом, ни с Олегом! Что?! Да вы с ума сошли! Мария и Петр - это же наши друзья! - тут она выслушала дальнейшие предложения и, будучи шокированной ими, проговорила дрожащим голосом: - Л… ладно, х… хорошо… Я заманю их, куда вы скажете… Еще минуту она выслушивала так называемые «советы» конкурентов и едва успела отключить вызов, как в комнату в своем черном пальто влетел ее возмущенный муж: - Аллочка, ну в чем дело?! Петя с Машей уже подъехали к нашему дому! Ты вообще с нами собираешься или нет?! В нашей компании итак отсутствует Глеб, потому что он сегодня в гостях у друзей, а ты, чего, дома будешь сидеть?! - Нет-нет, Олег, я уже бегу собираться, - поспешно произнесла Алла Евгеньевна, спустилась на первый этаж, надела свою пушистую бежевую шубку и, переобувшись, вышла вместе с мужем из дома. Около забора стояла машина, в которой сидели журналист Петр Чехов, находящийся за рулем и являющийся другом Олега Лобова, а также его жена Мария, 15-летняя дочь Валерия и 6-летний сын Денис. Когда Алла Евгеньевна и Олег Викторович сели в машину, Петр Чехов нажал на газ и отправил ее в путь, однако вскоре заметил: - Толку-то мне было шины переобувать на зимние, все равно наш автомобиль заносит… - Да уж, дорога скользкая, и никто даже песочком ее не посыпал, - согласился с ним друг Олег Лобов и посоветовал: - Петь, ну, ты не гони так сильно! Может, быстро ехать не будем, так движение и нормализуется… - А я видела вон там на соседней дороге песок, так что сверни туда, - добавила Алла Евгеньвна, находившаяся вся в напряжении, потому что являлась единственным человеком в данной машине, который знал, что через несколько минут произойдет что-то ужасное. Петр послушал ее и свернул в левую сторону, но лучше бы не делал этого, потому что там прямиком к машине уже мчался КАМАЗ, который при столкновении с ней мгновенно смял переднюю часть, но до задней половины, к счастью, не достал. В ужасе Лобов вытолкнул жену из автомобиля, а затем выбрался оттуда сам и, вытащив Леру и Дениса, помчался к Петру и Марии, которых тоже вынул наружу и положил на снег, после чего позвонил в свою больницу и вызвал на подмогу подчиненных. Пока те ехали, Алла Евгеньевна стояла, словно вкопанная статуя, а Олег Викторович впопыхах тормошил семью своего друга и поспешно говорил: - Так, Лерочка жива, Денис - тоже, только ударился головой, ну, ничего, вылечим… Петя в тяжелом состоянии, нужна срочная операция, а его жена… Боже мой, Маша мертва, она погибла на месте, какой кошмар! Взглянув на свою жену, главврач недовольно закричал: - Алла, что ты стоишь?! Давай сюда свой шарф, и я пока хотя бы им Денису голову перевяжу! Свой, как назло, дома забыл… Спустя некоторое время приехала «Скорая помощь», а уже в больнице Лобов быстро переоделся в рабочий хирургический костюм и помчался в реанимацию, чтобы сделать операцию своему другу Петру Чехову. Алла Евгеньевна долгое время вообще ничего не говорила, потому что и сама находилась в сильном шоке после аварии. Лера крепко прижимала младшего брата Дениса к себе и успокаивала его: - Потерпи, мой родной, скоро Олег Викторович придет и даст тебе таблетки… Через три часа Лобов вышел из реанимации и, опершись рукой на стену, устало произнес: - В общем, я ничем обрадовать вас не могу, потому что Петя… - тут он схватился за сердце и медленно опустился на стул. Алла Евгеньевна мигом порылась в своей сумочке и дала мужу выпить «Корвалол», а Олег Викторович быстро достал оттуда же «Цитрамон» и дал Денису со словами: - Вот, держи, это облегчит боли в твоей голове хотя бы изнутри, а уж потом будем тебя лечить. - Спасибо, дядя Олег, - ответил мальчик и спросил: - Ну, что там с папой? - Теперь я буду вашим папой… - растерянно произнес главврач. - Олег Викторович, он, что, тоже, как и мама..? - испуганно осведомилась Лера. - Да, девочка моя, к сожалению, вашего отца спасти не удалось, - грустно проговорил Лобов. - Несколько часов я вместе с другими докторами бился над жизнью Пети, вызывал разрядами его пульс, но смерть все равно забрала его вслед за Марией. Теперь мне остается только оплатить похороны и взять вас с Денисом в свою семью, а хирургией я больше заниматься не стану. Хватит мне, даже друга своего спасти не сумел! Тем более что у главврачей областных больниц итак забот хватает: постоянная бюрократия да телефонные звонки. Около восьми лет Алла Евгеньевна с ужасом хранила в себе жуткую тайну о своей причастности к гибели Марии и Петра Чеховых, но незадолго до того, как в 2008 году в ее машину врезался КАМАЗ, успела рассказать об этом уже 22-летней студентке Валерии, пошедшей учиться на хирурга, чтобы вылечить своего брата Дениса. В конечном итоге все, хоть и с трудом, но простили Алле Евгеньевне ее нелепую ошибку. Лера вместе со своим куратором Александром Николаевичем Гордеевым сделала ей операцию, и со временем Алла Евгеньевна вернулась к нормальной жизни, но по-прежнему не могла простить себе, что была вынуждена отправить чету Чеховых на Тот Свет. Олег Викторович, обладая вспыльчивым характером, злился на свою супругу достаточно долго, однако со временем пыл его начал спадать, и однажды он, находясь на кухне, обратился к жене со словами: - Что ж, Аллочка, я вижу, что ты тоже страдаешь… - Да, Олег, я столько лет держала это в себе, - со слезами на глазах произнесла Алла Евгеньевна и закрыла лицо руками от стыда. - Я не хотела, чтобы конкуренты убили тебя или нашего сыночка Глебушку! Это глупо, и я - сволочь, решившая пожертвовать друзьями, но… я не знала, что мои соперники на такое способны! Правда, Олег, я даже и подумать не могла, что они устроят такую страшную аварию… Лобов слушал ее, но не находил слов, а между тем его жена неожиданно заявила: - Зачем Лера меня спасла после того, как КАМАЗ врезался в меня?! Пусть бы я умерла и получила по заслугам! - Ну, а я… - растерянно произнес главврач. - …я не смог спасти своего друга Петю, настоящего отца Лерочки и Дениса, - тут он стал жестикулировать руками: - Что ж теперь, утопиться мне или повеситься?! Алла Евгеньевна горько заплакала, а Олег Викторович обнял ее и задумчиво произнес: - Да, Аллочка, ты сделала большую ошибку в своей жизни, а я, может, тоже допустил какую-то оплошность при операции, точно не помню. Ну, мы с тобой оба виноваты: не обижайся, конечно, но ты - больше, а я - меньше. И все же какой резон сейчас разводиться и разрывать семью, если до 2000 года мы с тобой жили отлично? Просто потом ты поступила плохо, но недавно ведь уже была за это наказана. И, повторяю, все равно ничего не изменить, ведь мы - одна семья, состоящая из жертв и людей, допустивших оплошности. Лишь бы только не повторять этих ошибок вновь, тогда все у нас будет прекрасно.