"Одинаковые сновидения"

Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Реутове в хирургическом центре куратор Александр Николаевич Гордеев проводил практику у студентов. Но постепенно все начали замечать, что к концу дня он стал вдруг произносить довольно странные и непонятные фразы: - Итак, ребята, ответьте на вопрос... Можно ли спасти Мишу Берлиоза, если он попал под трамвай? Виктория Олькович очень удивилась и уточнила: - О чем это он? - Видимо, о романе "Мастер и Маргарита", - сказал Анатолий Смертин и обратился к куратору: - Михаила Александровича спасти нельзя, так как пришивание головы обратно ему уже ничем не поможет. - Не говори ты, чего не знаешь! - неожиданно возмутился Гордеев. - Я присутствовал при этих событиях, а не ты! - тут он задумался и вскоре продолжил: - Откуда тебе известно, что ему отрезало голову? Или... ты тоже заранее знал, что Берлиоз попадет под трамвай? Так ты заодно с тем иностранцем, который здорово говорит по-русски? - С Воландом? - поинтересовался Смертин. - То-то и фамилию ты его знаешь! - заметил куратор и тотчас же заявил: - Но если ты с ним все-таки не заодно, тогда помоги мне поймать преступника! Ты обязан это сделать! На данном разговоре занятия завершились, а как только остальные студенты покинули кабинет, Лера подошла к Гордееву, приложила свою руку к его лбу и забеспокоилась: - Саш, ты, случайно, не болен? - Вообще-то меня зовут Иван! - сказал вдруг куратор. - И отчество у тебя не Николаевич? - осведомилась его собеседница. - Почему? Оно именно такое и есть,.. - ответил Гордеев и начал рассуждать: - Но меня терзают достаточно странные воспоминания о том, что моя жена, то есть ты, была врачом, но только я... как бы являлся ее пациентом. - Все флиртуешь со мной? - улыбаясь, спросила Лера, но так ничего и не поняла. - Да не до этого мне сейчас, - отмахнулся куратор и добавил: - Может, ты и права в том, что я, действительно, заболел. - Хм, странно,.. - удивилась его собеседница. - Лоб у тебя холодный, температуры вроде нет... Или я пока плоховато умею определять диагнозы? - Я не телом заболел, а, наверное, душой, - печально произнес Гордеев, но потом вдруг резко оживился: - Хотя все равно надо изловить этого убийцу и шпиона! - Кого ты имеешь в виду? - Воланда, который вовсе и не иностранец... Лера покачала головой, обняла Гордеева и сказала: - Бедный мой, совсем ты сегодня устал... Так сильно утомился, что говоришь порой непонятные вещи... Пойдем лучше домой, тебе нужно отдохнуть... Тем временем главврач Олег Викторович Лобов вернулся из больницы в свой особняк, пришел на кухню и, обняв жену, почему-то тоже начал произносить довольно странные слова: - Скоро наступит великая ночь полнолуния, и ты станешь королевой на моем балу! - Ой, Олег, ты так романтичен, как в нашей молодости! - умилялась над ним Алла Евгеньевна. Лобов потер свое колено и, осторожно сев на стул, внезапно заявил: - Значит, ты была той самой ведьмой, которая оставила мне на память эту боль... Едва жена главврача успела моргнуть, как у него в руках неожиданно появилась золотая трость с набалдашником в виде головы пуделя. Опираясь на только что возникший предмет, Лобов подошел к барной стойке, достал из шкафчика чашку и принялся что-то туда наливать. Алла Евгеньевна приблизилась к нему, улыбнулась и, положив руки ему на плечи, довольно произнесла: - Какой же ты у меня все-таки талантливый специалист в чаях! Завариваешь черные, зеленые, желтые, белые, синие, а теперь вот даже красный получился! Но на лице главврача не было улыбки: наоборот, его мимика стала сравнительно серьезной и даже строгой, а в голосе его послышался повелительный тон: - Пей! Алла Евгеньевна пожала плечами и прикоснулась губами к чашке, но тотчас же резко отпрянула от нее, мигом выплюнула все, что попало в рот, и пораженно воскликнула: - Да это же кровь! Где ты ее взял? У пациентов каких-то отлил? Олег, да ты с ума сошел?! - Я бывал в таком состоянии и не раз, - насмешливо произнес Лобов. - Вот только я не удосужился спросить у профессора, что такое шизофрения, так что об этом уж пусть узнает Иван Николаевич... На следующий день главврач находился у себя в кабинете и отчитывал секретаршу Зою: - Да, Ваш чай! Ну, это же помои! Я своими глазами наблюдал за тем, как Вы в неопрятном виде подливали туда воду из ведра! - Но... ничего подобного я не делала, - растерянно проговорила Зоя, однако Лобову не нравился именно настоящий чай, ведь дома-то для жены он заваривал кровь. Наконец главврач махнул рукой и сказал: - Ладно, выйдете из кабинета и оставьте меня одного. О большем я уж Вас и не прошу. Зоя послушно удалилась и осталась довольна лишь тем, что ее не уволили. Однако следующим в палату вошел Гордеев, и наступила минута молчания: некоторое время они с Лобовым почему-то присматривались друг к другу, словно увиделись в первый раз, но потом главврач кивнул на стул и сказал: - Разрешаю присесть. Гордеев медленно опустился на сиденье и мысленно задался вопросом: "Где же найти этого Воланда?". Главврач продолжал на него смотреть и думал: "Кого-то он мне напоминает...". Внезапно посетитель его кабинета заметил под столом золотую трость, да еще и сам Лобов начал задавать наводящие вопросы, причем даже стал говорить с акцентом: - Простите меня, пожалуйста, что я сейчас не говорю о медицине, но мне бы хотелось узнать от Вас очень важное сведение. Как, на Ваш взгляд, существует ли Бог? - Его нету, - глухо ответил Гордеев. - А Дьявола тоже нет? - осведомился главврач. - Ну нету никакого Дьявола! - громко воскликнул его собеседник. Лобов очень сильно рассмеялся, а потом стал возмущаться: - Что ж это такое? Чего у Вас ни хватишься - ничего нет! - тут он поднялся со стула и стал приближаться к Гордееву, все больше повышая голос: - Так, стало быть, таки и нету?! В тот момент по коридору шли Лера и Алла Евгеньевна: они обе направлялись в кабинет главврача и рассказывали друг другу о необычных явлениях. - Вы знаете, Алла Евгеньевна, мой муж Саша почему-то стал довольно странно себя вести и даже признался мне, что сходит с ума. - А мой супруг Олег, то есть твой отец, вчера вообще налил мне вместо чая крови и предложил выпить, представляешь? Возле кабинета главврача их остановила перепуганная Зоя, которая сообщила: - Наверное, лучше сейчас не заходить к Олегу Викторовичу. Сегодня он так сильно на меня наорал, когда я принесла ему чай, и обвинил меня в том, что я якобы подливала туда помои из ведра. А теперь он, похоже, делает выговор нашему лучшему хирургу Гордееву. Да, раньше он тоже ругался на многих из нас, но по делу и заслуженно, а сейчас может накричать просто так, да и вообще, хоть это и не мое дело, но мне показалось, что он стал не просто строгим, а даже злым, - тут она прикрыла рот рукой, поняв, что взболтнула лишнего, и после этого плюхнулась на колени, начав буквально умолять своих собеседниц: - Пожалуйста, не говорите ему то, что я вам рассказала! Иначе он... - Что он? - переспросила Алла Евгеньевна. - Уволит Вас? - Нет, он оторвет мне голову! - в панике закричала Зоя. - С Вами все в порядке? - испуганно спросила Лера, но сама же ответила: - Нет, я вижу, что Вы тоже заболели, как и мой муж Саша. - Пусть тогда Зоя посидит здесь и отдохнет, а мы пока навестим Олега, - решила Алла Евгеньевна. - А, может, все-таки зайдем к нему позже? - опасливо предложила Лера. - Нет, мне необходимо узнать, понадобится ли ему в больнице лекарство, которое я собираюсь сегодня заказать для своей фармацевтической фирмы, - уведомила ее Алла Евгеньевна. - Ну... тогда пойдемте, - робко проговорила Лера. Когда они открыли дверь, Зоя значительно испугалась и убежала с рабочего места, потому что в кабинете главврача творилось нечто ужасное. Лобов схватил Гордеева за воротник рубашки, после чего стал сильно его трясти и громко кричать: - Хватит, Бездомный, хватит доказывать мне, что меня нет! Кое-как лучшему хирургу удалось вырваться от главврача. Он отполз в сторону и достал из-за пазухи своего халата иконку со свечкой, начав периодически произносить: - Уйди! Лобов опустился на стул, но восседал на нем настолько величественно, словно это был трон. На слова Гордеева он засмеялся, махнул рукой и сказал: - Здесь никого нет! Лучший хирург увидел на пороге Леру и Аллу Евгеньевну, после чего закричал: - Это тот самый Воланд! Помогите мне поймать преступника! Вызовите пять мотоциклетов с пулеметами! Но едва он бросился к двери, как на его плечо легла чья-то ладонь. Гордеев вздрогнул и, обернувшись, увидел Лобова, который держал в другой руке шприц, хитро улыбался и говорил: - Отныне больше всего Вас станет интересовать Понтий Пилат... В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца ирода великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат. Неожиданно главврач исчез, а лучший хирург проснулся в холодном поту. Лера много раз спрашивала своего супруга, что за кошмары мучили его ночью, но тот ничего не отвечал. Вроде бы все самое страшное осталось позади, раз это был всего лишь сон, однако Гордеева огорчила мысль, что они с Лерой сейчас ночевали в доме Лобовых. Но действительность приходится принимать такой, какая она есть, поэтому через несколько минут лучший хирург со всем смирился, собрался с мыслями и вместе с женой спустился на кухню, где за столом сидели Олег Викторович, Алла Евгеньевна, Глеб и Денис. Увидев главврача, Гордеев почему-то опустил взгляд вниз и постарался сесть от него подальше. Лера обратилась к мужу и спросила: - В чем дело, Саш? - В том, что мне приснилось, словно я сошел с ума и стал Иваном Бездомным, - грустно ответил лучший хирург. - А мне привиделось во сне, что я был Воландом, то есть... Сатаной! - неожиданно заявил Лобов. - Не-е-ет! - в панике закричал Гордеев и схватился за голову. Главврач сочувственно на него поглядел, осторожно подошел поближе и сказал: - Ну, Александр Николаевич, такое случается, когда люди видят похожие сны и, быть может, даже одинаковые, так что не принимайте Вы все это близко к сердцу. Алла Евгеньевна вмешалась в разговор и весело сообщила: - А мне вон вообще приснилось, что я была дочерью Ивана Грозного! Гордеев сидел, словно вкопанный, и осторожно спросил у обнявшего его Лобова: - Олег Викторович, а в Вашей руке точно нет шприца? - Стало быть, таки и его нет, - добродушно и совершенно спокойно произнес главврач и для достоверности показал собеседнику обе руки. Гордеев убедился, что опасность миновала, обнял Лобова и виновато проговорил: - Простите меня, Олег Викторович. Теперь я понимаю, что мы - не сумасшедший поэт и Князь Тьмы, а всего лишь хирург и главврач. Стало быть, этим все и кончилось, но долго еще вспоминали свои одинаковые сновидения лучший хирург Александр Николаевич Гордеев и главврач хирургического центра Реутова Олег Викторович Лобов.