Лето в зените.

Лето в зените, Полночь темна. Звезды темнеют, Всходит луна, В небо выводит Свиту планет. Брызжет холодный На воду свет. (Последний Рассвет)

Солнце было поистине ярким, но отнюдь не согревающим, всего лишь немного света в темном и холодном месте, подобному склепу. Лето в Скайхолде ни капли не теплее, чем зимой, разве что снега идет меньше. Но Самсон не жаловался, из его камеры открывался расчудесный вид на живописные горы, на вершинах который, словно бы сахарная пудра, лежал снег. Кажется, где-то там над ними летал дракон, точнее, заключенный именно так и думал. Отсюда, наблюдая за теми горами, сложно было понять, что именно там твориться. Но делать было особо нечего. Самая страшное наказание, какое могло придумать человечество - заключение в одиночества. Когда у тебя нет ни единой возможности поговорить с кем бы-то не было. Даже этот чертов надсмотрщик, что приносил миску сомнительной похлебки, был не многословен. - Расчудесный день,- ядовито-сладким голосом выдал Самсон. - Угу. - А вид прекрасный, а воздух какой свежий. - Угу. Вот и весь разговор за сутки. Сначала Самсон усмехнулся подобной мере наказания, но вот уже после двух недель сидения здесь без возможности отлучиться, мужчина понял, что начинает сходить с ума. Он уже царапает за стене своей клетки очередную небольшую полосочку. Это точно уже четырнадцатая. Первые несколько дней было очень трудно, т.к. организм требовал лириума сильнее, чем пищи. Сперва было больно, ломало, ну а после, под конец, когда закончились галлюцинации, Самсону стало намного проще. Постепенно желание и потребность в лириуме начали угасать и мужчина искренне жалел. За проведением в агонии, время шло быстро, но сейчас оно словно бы остановилось. И меряя шагами свою темницу, он ни сколько не запоминал сколько их надо, чтобы обойти, потому что шаги каждый раз были разными. От скуки Самсон найденным гвоздем начал царапать на стене что-то, явно пытаясь нарисовать. Другим развлечением было сочинение похабных стишков про Инквизитора. Как-то раз Самсон затребовал немного бумаги и перо с чернилами, мотивируя это тем, что готов нарисовать карту к логову Корифея. Во концовке составив несколько десятков похабных стишком и передав их Инквизитору, Самсон остался этим доволен. Первые два дня он лежал на соломе, закинув ногу на ногу и, гордился своим подарком для этого несносного эльфа. На третий день явился Инквизитор, который кидался на прутья аки разъяренный лев. Каллен пытался оттащить через чур разбушевавшегося эльфа, прося не поддаваться на провокации. Самсон был доволен. Подняв глаза, он встретился взглядом с Калленом, который выглядел крайне рассеянным. Вероятно, он не ожидал такой бурной реакции от главы инквизиции на какие-то не было стишки. Но в душе Резерфорду от некоторых было и самому забавно, одну такую он даже обсудил с Жозефиной. Главное, чтобы они ни до кого не дошли хотя бы вскользь. У Каллена было много вопросов и много претензий. Он держался две недели с уговорами Лелианы и Жозефины, а так же прямым приказом не подходить к Самсону и на пушечный выстрел. Кажется, Резерфорд был глубоко уязвлен, тем, что храмовник, коим и он был когда-то сам, так низко пал, что помогал сущему злу. У мужчины накопилось много обидных слов. Командор еще помнил славное время, когда он был просто храмовником, но так же свежо и воспоминание, что о Самсоне ходили всякие слухи. Каллен считал, что они пустые и пытался наладить контакт с этим диковатым храмовником. Магов тогда мужчина просто ненавидел после случившегося в Ферелденском круге, поэтому всеми силами цеплялся за служителей церкви, коим противна любая магия. Пытался найти кого-то, кто поймет. Сам мужчина не ведает почему, но ему казалось, что кто-то вроде Самсона, кто не особо расположен к магам, сможет понять. Общение казалось натянутым, несколько неловким. Самсон был слишком раскрепощённым во всем и позволял себе больше, чем можно людям веры. Каллен не был особо набожным, но в Создателя он веровал и нередко возносил ему свои мольбы. *** Это случилось одним хмурым утром. В "висельнике" отдыхали некоторые из не слишком почитаемых храмовников, в компании которой был и Самсон. Каллен и еще два храмовника были отправлены, дабы вернуть разгулявшихся, но все пошло совсем не по плану, когда будущий командор Корифея, вогрузив ногу на скамью произнося пламенную речь, выпивал очередную кружку пинты. Кажется, кому-то из присутствующих не понравилось заявление храмовника и завязалась драка, выросшая из небольшой потасовки. В ход шли кулаки, облаченные в тяжелые перчатки, разбитые бутылки и много мата с криками. С трудом Каллен оттащил Самсона от парня, с коим тот цапался, другие храмовники уже скручивали своих собратьев по оружию. Небольшая компания храмовников шла уже по темным переулкам, двое пытались поддерживать собратьев, но те были пьяны, избиты и, кажется, совсем не способные идти. Каллен же тащил на себе пьяного вусмерть Самсона, который из-за высокого содержания алкоголя в крови, нес какой-то страстно-пошлый бред. Заливаясь краской, мужчина старался не уронить свою временную ношу, но пока он останавливался, чтобы навалить на себя тушу поудобнее, другие храмовники успели уже удалиться из виду. Немного опешив от того, что смог так сильно отстать, Резерфорд поторопился было, но споткнулся и как мешок с картошкой грохнулся на землю, совсем не удачно свалив на себя Самсона. Тот, почувствовав под собой что-то мягкое, забормотал сильнее и начал лапать Каллена прямо за зад. Смутившись на минуту, как милая девственница, несчастный храмовник заелозил и начал выползать, а после сообразив, Резерфорд, выполнил упражнение «отжимание» и поднявшись на руках, просто завалился на бок вместе со страстно обнимающим его Самсоном. Но план провалился. Мало того, что мужчина не свалился с Каллена, так он удосужился вцепиться в него, как детеныш обезьяны и не отпускать. Взвывая, мужчина пытался отпихнуть от себя Самсона, но тот жался к нему и начал все больше распускать руки. Отпихивая и отбрыкиваясь, Резерфорд все-таки сдался, уныло думая о том, что валяться по среди улицы, в грязи с мужчиной в обнимку – последнее, чего бы ему хотелось. Выдыхая, Каллен уже проклинал Мередит с ее прямым приказом собрать всех разгулявшихся храмовников для профилактической беседы. Неожиданно рука на мягком месте мужчину сжалась очень сильно и, выгнувшись, Каллен обернулся к Самсону, который выдохнул перегаром прямо в лицо несчастному, принялся очень смачно целоваться. Опешив, Резерфорд вытаращил глаза и онемел от такого нахальства. Может это было наваждение, а может у Калелна просто никого не было очень давно. Но вспоминать об этом все так же стыдно и неловко, как и о чертовски болевшей задней точке. *** Мередит рвала и метала, она вообще вела себя весьма неадекватно после того, как некоторые видели от нее уходящего гнома. Многие решили, что он сообщил какую-нибудь плохую новость о поставках лириума, в последнее время его стало пропадать все больше. Каллен продолжал пытаться избегать Самсона, который хищным взглядом и неоднозначной улыбкой приветствовал мужчину каждый раз, как они случайно все же сталкивались взглядами. - Вы только поглядите, идет король попок,- смеясь комментировал Самсон. И самое ужасное для Каллена, что многие смеялись над подобными выражениями. Но к счастью, а может и нет, многие думали, что Резерфорд имеет своих любовниц именно в это место. Но это тоже не добавляло в копилку репутации Каллена что-то хорошее. Так думал Каллен. Вечер был тяжелым. Не только из-за очередной прекрасной шуточки Самсона, но еще потому, что всех храмовников выстроили в ширинку. Мередит рвала и метала, орала на подчиненных, а за спиной у нее красовался новый меч. Новый и было в нем нечто странное, не естественное, пугающее. Не было ясно, боятся ли ее или же оружия. Но если бы все только обошлось криками. Нет, Мередит не доверяет никому, даже своим людям, даже за шпионами следят другие шпионы. Расхитители лириума были найдены и их ждал трибунал. Не церемонясь, некоторые из храмовников грубо хватали и заламывали руки тем, чьи имена Мередит называла властным и не терпевшим возражений голосом. Самсон был одним из тех, кого обвинили в воровстве. Его хватали за руки, но он вырывал их и орал, что его подставили, что все это наглая ложь. Взгляд Каллена и Самсона пересеклись всего на несколько секунд, которые показались первому вечностью. Что-то неведомое пронеслось мимо, словно хрустальная ваза, которую только приобрели и не оценили ее настоящей ценности, разбилась. Кажется, тогда было неощутимо, что что-то было потеряно. Каллен не вспоминал об этом случае. Но однажды к нему явился Хоук и просил рассказать все, что он знает о Самсоне. Зачем кому-то понадобился этот пройдоха? Для чего. У Каллена сложилось впечатление, словно бы кто-то начал рыться в осколках, силясь что-то там отыскать. На душе было тоскливо. *** Это был конец лета, но уже было прохладно, а Самсона никто не собирался снабжать чем-то теплее, чем то, что было при нем. Не особо разочаровываясь, мужчина вытянул ноги, устраиваясь на соломе получше. За все время пребывания тут, он успел освоиться, полюбить здешнюю еду и ничего не деланье. А еще можно издеваться над Инквизитором. Безнаказанно. Пожалуй, что-то этакое было во всей этой ситуации. Прикрывая глаза, Самсон улыбался довольно широко, покуда что-то тяжелое и теплое не упала ему на лицо. Открыв глаза и убрав от себя то, что было брошено, он понял, что это небольшое одеяло. Недоуменно подняв голову, мужчина встретился взглядом с командором Инквизиции. - В Скайхолде… холодно. - Не тепло уж точно.- На душе у Самсона стало тепло. Просто от того, что впервые за все это время кто-то сказал ему больше одного слова.- И это одеяло. Из личных запасов командора Резерфорда Каллена?- Усмехнулся мужчина. - Да, из личных. Повисла недолгая тишина, Каллен смотрел в пол, как нашкодивший школьник, а Самсон был от души удивлен данным поступком. Прижав к себе, он принюхался к запаху. Оно было чистым, что несколько огорчило, но и свежим, что было приятным. Не очень хорошо получать что-то, скажем, от больных людей. Открыв глаза, мужчина с прищуром посмотрел на Каллена. - Знаешь, есть кое-что… кое-кто, кто согреет меня лучше дурацкого одеяло с запахом ромашек.- Самсон пошло усмехнулся.- Но ключ от клетки с птичкой утерян. Каллен достав что-то из кошеля на поясе, с силой прижал к решетке. В его ладони оказался ключ. Самсон приподнял бровь, и его улыбка стала еще шире. Кажется, конец лета в Скайхолде и вправду очень холодный.