Хроники Проклятых земель. Слуга Паучихи

      Девушка нервничала, это было заметно не только по её бегающему взгляду, учащенному дыханию, но и по тому, как подрагивало сияние молодой богини, то тускнея, то внезапно становясь ярче и насыщеннее. Душа Катрины пребывала в смятении и это было до противного мило. Она сидела на кресле, слегка ссутулившись, то и дело, теребя ткань своего платья. У меня было достаточно опыта для того, чтобы догадаться, о чем пойдет речь, но, увы, даже так, я не знал, что ответить, чтобы соблюсти свои интересы. Некоторым вещам даже опыт не способен научить. Увы. Иногда даже он бессилен.       — Учитель… — девушка умолкла, словно слова застряли комом у нее в горле. — Я… Я… — все, что она могла выдавить из себя лишь заикание. Решившись на непростой разговор, она даже не представляла, как сложно ей будет, но отступить была не готова, ведь теперь считала себя равной мне.       — Успокойся, ты не на экзамене, — я не сводил взгляда с Катрины, надеясь на то, что она забудет обо всем и передумает. Если бы она все еще была у меня под контролем, я бы внушил нужные мысли и избавился бы от проблемы. — Если хочешь, можем отложить разговор.       — Нет, в этом нет необходимости, — смущенно пролепетала девушки. Её кулаки непроизвольно сжались, словно это могло хоть как-то помочь ей справится с напряжением.       — Тогда может успокоительное или вино? — тоже неплохой способ избежать неприятной беседы. Главное дать нужное средство, что поможет забыться, заставить думать о другом.       — Нет, не стоит, — Катрина подняла на меня свои золотые глаза, переполненные светом и чувствами. Даже мое сердце дрогнуло от подобного вида, но не так, как хотелось бы моей верной помощнице. — Я давно хотела с вами поговорить. Сказать… — девушка сделала глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями и решимостью. — Я… Я … — голос становился все сильней, напряженней, окончательно выдавая свою хозяйку. — Я люблю вас учитель! — наконец произнесла она, становясь пунцовой. На миг мне показалось, что еще немного, и она задымится. Люблю по-настоящему, с самой первой нашей встречи, учитель. Эти чувства намного сильнее, чем я думала, они поглощают меня, становятся частью моего существования, я задыхаюсь от любви, от томления, сжимающего грудь при каждом вздохе, — Катрина говорила быстро, словно опасаясь, что надолго её не хватит, и она снова начнет неуверенно заикаться. — Эти чувства все сильнее. Я люблю вас учитель. Люблю, как наставника, как защитника, как мудреца, люблю, как мужчину.       Повисла гнетущая тишина, от которой становилось холодно и неприятно. Я не знал, что сказать, как мягко отказать девушке, в чьей силе и поддержке нуждаюсь, кого не могу отдать моим врагам, а сама новая богиня ждала моего ответа. В её глазах читалась надежда, страх и безграничная нежность, от которой становилось тошно. Внезапно я осознал, что выглядел в глазах сестер паучих не лучшим образом. Моя любовь и обожание были такими же жалкими. Единственное, на что мне хватило ума — не признаваться открыто в своих чувствах, не ждать ответа… Эти мысли пробуждали в душе волну гнева и ярости, заставляли задуматься о собственной ничтожности. Все было очевидно, но лишь сейчас я словно со стороны смотрел на себя. Что мне ответить? Откажу, и Катрина обидится, затаит злобу, попытается отомстить. Она женщина, так что сомневаться в том, как именно она поступит, не приходится. Дать ей надежду — все равно, что обречь себя на долгое мучительное общение, ненужную игру. Так что ответить? Что-то сказать нужно, ведь девушка не сводит с меня своего сияющего взора, буквально прожигает во мне дыру.       — Любовь… Я слишком стар для этих чувств, девочка, — мне оставалось лишь попытаться подтолкнуть Катрину к мыслям о том, что я неподходящая для нее кандидатура, а её чувства — самообман. — Моя душа проклята, отравлена, я не могу никого сделать счастливым, даже тебя. Зачем тебе такой, как я? В мире полно других мужчин, более молодых, перспективных, способных на чувства.       — Никто не сравнится с вами, учитель, — на глаза девушки навернулись слезы. — Не стоит меня оберегать, я точно знаю, что чувствую и чего хочу, — девушка говорила со всей страстью, на которую способна бывшая ледяная магичка, ныне богиня. — Я люблю вас, готова пойти за вами на край света, на любые жертвы! В тот момент, когда я увидела вас там, в Соларе, я поняла, что это судьба, что никто иной не сделал бы для меня такого. Хочу всегда быть рядом с вами.       — Всегда — это слишком большой срок, Катрина. Мое время не безгранично, чего не скажешь о тебе.       — Вы тоже можете стать богом, вы уже сравнились с ними! — девушка не собиралась отступать, она уже представляла себе счастливую вечность рядом со мной. Мне не переубедить её… Все так же, как со мной. Я был зависим от моей хозяйки, грезил прекрасной Аранией в своих мечтах, и вот теперь я сам стал объектом безграничного обожания. Это поистине иронично.       — Милая моя девочка, — мне не удалось сдержать тяжелый вздох. Я ничего не мог изменить, никак не мог повлиять на чувства, мой собственный опыт лишь подтверждал это. Голос разума бессилен, когда вступают в дело чувства. — Быть рядом со мной опасно. Боги не оставят меня в покое, сделают все для того, чтобы уничтожить.        — Я буду защищать вас, теперь у меня есть силы для этого!       — Катрина…       — Я понимаю, что пока не может идти речи о взаимности, но, — в словах девушки слышалась неподдельная горечь. — Но это может измениться. Позвольте и дальше быть рядом… Позвольте помогать, идти бок о бок, осуществить ваш замысел. Прошу, учитель… Райнер…       Впервые Катрина назвала меня по имени, но это не вызвало никакого отклика в моей душе, ни что не шелохнулось и не затрепетало. Я не способен на любовь к ней, место в моем сердце давно занято сестрами, темной и светлой.       — Прошу…       — Ты со мной, я нуждаюсь в тебе, Катрина, — я нежно провел по щеке девушки. Любовь — тоже яд, она делает нас слабее, позволяет манипулировать и управлять другими, играя на струнах души моей помощницы, я смогу держать её под контролем. Это игра, не более. — Я буду рад, если ты останешься со мной, поддержишь и поможешь, но помни, этот путь опасен и полон боли.       — Я выдержу все, — просияла наивная богиня, поглощенная чувствами.