Слияние

— Нашла, — улыбнулась Монэ, раскинув крылья. Ло замер, выругавшись про себя. — Я думал, что у меня свобода передвижений, — недовольно заметил он. — Так и есть, но ведь и у нас свобода действий, — Монэ прикрыла крылом усмешку. — Мастер собирается провести опыт в этом отсеке, вам надо уйти, это может быть небезопасно. — Я могу защититься от твоего мастера, — огрызнулся Ло, пытаясь обойти её. Но стоило ему сделать пару шагов, как зелёные крылья с мягким шелестом окутали его. — Пожалуйста, — промурлыкала Монэ, — пройдите в комнату совещаний, пока Мастер не закончит опыт, и я приготовлю вам чай. Так нам всем будет спокойнее. Или вы предпочитаете стать подопытной свинкой? Ло по голосу слышал, что она улыбается. — Ладно, — раздражённо нахмурился он. — Последняя подготовка! — объявил Цезарь. Лаборанты в непроницаемых комбинезонах забегали, проверяя показания приборов. — Готово! Готово! — зазвучало со всех сторон. — Отлично. Начинается обратный отсчёт! — Цезарь нажал на кнопку и прильнул к мониторам. — Если получится, то поставки Смайли возрастут… Что там такое? — он нахмурился, напряжённо вглядываясь в крайний монитор, отображающий коридор в испытательном отсеке. — Мастер, — испуганно позвал один из лаборантов. — Замечены посторонние. — Сам вижу! Что там делает Монэ? — Разговаривает с Шичибукаем Трафальгаром Ло, — доложил тот же лаборант и нерешительно добавил: — Отсчёт почти завершён, Мастер. — Уберите их оттуда немедленно!!! — спохватился Цезарь. — Опыт может быть опасен! Остановите всё! — Невозможно, система уже пришла в действие. — Лаборант сверился с расчётами. — Если эксперимент удастся, то они попадают в зону поражения. — Может ещё обойдётся, — пробормотал другой, неотличимый от остальных. — Идиот, я слишком гениален, чтобы ошибиться дважды! — взвился Цезарь. — Предупредите их по громкой связи, пусть попытаются укрыться и не дышать! Взвыла сирена, замигали красные тревожные маячки на стенах, поднялась суета, прекратившаяся как только раздался далёкий, гулкий взрыв, и тут же тихо содрогнулись стены. Цезарь и остальные уставились на мониторы. Сквозь клубы дыма ничего нельзя было разобрать. — Достаньте их оттуда, — приказал Цезарь. — Есть! — Топот множества ног пронёсся по лаборатории и затих в коридоре. — Джокер убьёт меня, — страдальчески скривился Цезарь. Вокруг была только тьма. Ло открыл глаза, ощущая непривычную лёгкость во всём теле. Руки и ноги были странно неповоротливы. Он чувствовал, что висит в пространстве, наполненном чем-то тёмно-прозрачным. Над головой разливался едва заметный, тусклый свет, окрашивающий всё зеленоватым цветом. Ло взмахнул рукой, наблюдая, как медленно она движется в толще вязкой субстанции, как колышется рукав пальто. Несколько пузырьков нехотя оторвались от чёрной ткани и поплыли вверх, к свету. «Это воздух, — отметил Ло. — Значит я в воде. В воде!» Он тут же ощутил, как горят его лёгкие, как тяжёлым покрывалом опутала его одежда, как тащит вниз огромной гирей его верный меч. Ло рванулся вверх. Загребал руками и ногами, тянулся изо всех сил вслед за пузырьками, вырвавшимися из его рта белым облаком, чувствовал, как все мысли перебивает нарастающий шум крови в ушах, и тянулся, тянулся за воздухом! Зелёный огонёк манил к себе, но казался таким далёким! Ло видел, что свет уменьшается. Он гаснул или это Ло тонул, отдаляясь от спасения? Ещё рывок, ещё, ещё немного! Ло сам себе не поверил, когда схватился за твёрдый край, и рука ощутила холод воздуха. Рывок! Подтянуться! Перекатившись через край, Ло, встав на четвереньки, выкашлял всю воду из лёгких, а потом рухнул на твёрдый, гладкий пол. Зелёная лампочка над ним мигнула в последний раз и потухла. Цезарь изучал данные, появляющиеся и исчезающие на мониторах. Он недовольно кривил губы, иногда отмечал что-то в бумагах, раскинутых веером на столе, хмурился и начинал всё заново. Когда вбежал один из лаборантов, он не обратил на это никакого внимания, пока его не отвлекло деликатное покашливание. — Что там? — спросил Цезарь, не повернув головы. — Завал, — коротко ответил лаборант. — Мы расчищаем, но боюсь, на это уйдет несколько часов. Снесло три стены, лаборатория полностью разрушена… — Их нашли? — Пока нет, — смутился лаборант. Цезарь повернулся к нему. — Так ищите! Найдите мне тела, ясно?! — Так точно! — лаборант испарился, словно телепортировался. — Я должен изучить их, — пробормотал Цезарь, возвращаясь к работе. — Может быть именно там подсказка. Ло открыл глаза. Высоко над ним в белом свете танцевала пыль. Не такая, как в помещениях, а ароматная, какая бывает в поле или на лугу, с запахами трав и цветов. Если закрыть глаза, то можно было представить, что над головой небо, где-то рядом шумят деревья и журчит шустрый ручей, полный свежей воды. Внезапно вспомнив о воде, Ло резко сел, привычно обняв меч, и огляделся. Он был в узком коридоре с терявшимся где-то вверху потолком. Никакого провала, колодца или чего-то в этом роде не было видно. Что ж, по крайней мере пока Ло мог быть уверен, что не утонет. Слишком бесславный был бы конец для капитана Пиратов Сердца. В голове немного шумело. Ло помотал ею и почувствовал, как из уха вытекло немного жидкости. Вытерев её пальцем, Ло убедился, что это обычная вода. Поднявшись, он ещё раз осмотрелся. Оба направления коридора не прельщали его: в одном где-то далеко разливался дневной свет, в другом была непроглядная темнота. Дневной свет означал выход наружу, но Ло нужно было найти Цезаря для серьёзного разговора относительно опасности некоторых опытов. Ло надвинул шапку на брови и решительно повернулся к свету спиной. Ло замер в нерешительности. Коридор пересекался ещё одним, тёмными «рукавами» уходящим вправо и влево. В этих направлениях не было ни единой искры, а впереди что-то светилось, переливаясь тусклыми отблесками. Ло логично выбрал бы путь вперёд, если бы не одно но — во всех трёх направлениях росли высокие цветы. Прямо из пола, без всякой видимой трещины или насыпи. Слева стебли до бедра, бутоны тёмные, почти чёрные, с маслянистым блеском. Справа голубоватые, высотой всего до колена, светившиеся едва заметным ровным светом, как электрические лампочки. И прямо — самые высокие, с длинными бледными бутонами. Некоторые стебли, выше человеческого роста, прижимались к стенам, в середине прохода они доходили Ло до груди. Он подошёл к ним поближе, пара стебельков качнулась и в шуршании их узких острых листьев ему почудился шёпот. Наверняка какой-нибудь эксперимент Цезаря. Соваться в неизвестное нечто, что могло быть отравленным, Ло не имел никакого желания, но другого пути не было. Однако бледно-зелёные бутоны вызывали у него дрожь, поэтому он повернул налево. Темнота сгущалась с каждым шагом. Одно время до Ло не доносилось ни звука кроме его собственного дыхания и шуршания цветов. Потом цветы закончились, и осталось только дыхание. Ло шагал, автоматически переставляя ноги. Ему казалось странным, что нет ни единого постороннего звука и ни проблеска света, так что создавалось ощущение, будто он шагает в пространстве, не окружённом стенами и потолком. Ло замер. Тишина и темнота. Он протянул руку вправо и сделал несколько шагов в бок, туда, где по его предположению должна была оказаться стена. Через пять шагов он сдался, покрывшись мурашками. Вернувшись максимально точно на пять шагов назад, Ло попробовал двинуться в противоположном направлении, но вернулся с тем же. Больше всего он боялся, что сейчас, походив туда-сюда, он не сможет определить направление, откуда пришёл, и просто заблудится в этой непроглядной тьме. «Я зашёл в какой-то зал, — уговаривал Ло сам себя. — Мне надо найти вход и пройти обратно к перекрёстку. Главное не сбиться». Но сказать было легче, чем сделать. После получасовых блужданий Ло всё-таки наткнулся на стену и облегчённо выдохнул. Его вздох прозвучал так громко, что Ло невольно затаил дыхание. Никогда не знаешь, что может поджидать тебя в темноте. Особенно на острове Цезаря. Воспользовавшись старым правилом лабиринта — всегда держаться одной стены и одного направления — Ло побрёл направо, касаясь рукой стены. Он шёл до тех пор, пока не нащупал провал или поворот. Перехватив меч поудобнее, он решительно свернул в проход. Шаг, ещё шаг, ещё… Ло чиркнул рукоятью меча по потолку. Взяв меч под мышку, он продолжил путь, уговаривая себя, что любая дорога рано или поздно приводит к двери. Под ногами что-то пружинило, скрадывая звуки. Идти было немного неудобно, ноги уставали быстрее, но ничто сейчас не остановило бы Ло. Ему почему-то казалось, что надо непременно двигаться вперёд и только вперёд. И всё-таки он сделал над собой усилие и остановился, когда меч задел стену. Ло вздрогнул от этого слишком громкого звука, и буквально заставил себя замереть. Ничего не видя перед собой и инстинктивно не желая отпускать стену, как единственную опору, он перехватил меч, вытянул левую руку и к своему удивлению легко дотянулся до холодной поверхности. Коридор сужался и уменьшался в высоту! Ло не видел, но буквально ощущал нависающий потолок. Он стоял, касаясь обеими руками стен, и глубоко дышал, собираясь с силами. Тяжёлое дыхание и шум крови в ушах мешали Ло, ему до ужаса хотелось побежать, прорубая дорогу через что угодно, лишь бы выбраться из кромешной тьмы. И тут он услышал то, что его насторожило и заставило сердце биться чуть быстрее — приглушённый рык. Ло не боялся животных, он видел и побеждал их достаточно. Однако этот рык не походил ни на что ранее им слышанное. И эта темнота. И теснота. Рык раздался снова, явно ближе и громче. И ещё раз, ещё ближе. Ло побежал. Под ногами пружинило всё сильнее, что-то хлюпало, непонятная жидкость заливалась в ботинки, поднимаясь всё выше. А хуже всего был запах — тяжёлый, приторный, дурманящее-сладковатый. Он забивался в ноздри, от него начало першить в горле. Ло давился им, глотал, как воду, мечтая о свежем воздухе, но не останавливался ни на секунду. Рык раздавался с каждым разом ближе. Коридор становился всё теснее, в какой-то момент Ло упал на колени и продолжил путь на четвереньках. Спустя несколько десятков метров он уже полз по-пластунски, почти полностью погрузившись с сильно пахнущую дурманом липкую жидкость. Рык раскатился в маленьком пространстве прямо за его спиной. Что-то чиркнуло по подошве ботинка. Ло рванулся в темноту, но вязкий пол под руками оборвался, и он провалился с головой в сладкую воду. Его закружило вихрем водоворота, понесло по узкой трубе. Ло прижал к себе меч, молясь, чтобы хватило воздуха. Когда его лёгкие начали гореть огнём, сильный поток швырнул его на какую-то мягкую стену. Ло ударился о неё и почувствовал, как его опутывают мягкой тканью, похожей на атлас. Он отбивался, но только запутывался сильнее. Внезапно в него врезалось что-то большое, и он, прорвав гладкие занавеси, наконец-то, оказался в свободном пространстве. Яркий свет резанул по глазам, и воздух хлынул в измученные лёгкие. Ло содрогался, откашливаясь, исторгая из себя сильно пахнущую жидкость. Стоя на четвереньках на твёрдом полу, он оглянулся. В тёмный коридор медленно втягивались влажные лепестки и сочащиеся нектаром пестики. Как только они скрылись в непроглядной тьме коридора, Ло обессилено лёг на пол. Потолок над ним совершал головокружительные пируэты, трещинки переплетались и змеились во всех направлениях, а запах, казалось, навсегда забился в поры кожи. Ло закрыл глаза и дал себе передышку. Когда он снова открыл глаза, в воздухе танцевали снежинки. На мгновение Ло снова испытал тот ужас, когда он брёл под пушистыми холодными хлопьями и оплакивал Коразона. Резко распахнув глаза, он махнул рукой, отгоняя кошмар, но снежинки не исчезли, только неторопливо разлетелись от потока воздуха. Ло моргнул несколько раз, сел. Снежинки были зелёными. Он поймал одну на ладонь, но она не растаяла. Ло едва не рассмеялся от облегчения — это был пух. Обычный пух, похожий на одуванчик. Ло сдул его с ладони, проследил взглядом, как тот поднялся и медленно полетел в сторону таких же бледно-зелёных бутонов, стрелками шепчущих что-то друг другу на невидимом ветру. Нет, туда идти Ло всё ещё не был готов. Он чувствовал себя упрямым мальчишкой, но решил оставить зелёный коридор на крайний случай. Поднявшись, он отряхнулся, сбросив с себя остатки пуха, устроил меч на плече и отправился в голубое сияние. — Мастер! — помощники толпой влетели в лабораторию, перебивая друг друга. — Мастер! Нашли! — Обоих? — подозрительно уточнил Цезарь. — Целых? — Эм… — дружно замялись они. — Вам лучше самому посмотреть, — робко сказал один из них. — Всё приходится делать самому, — скорбно поджал губы Цезарь и обратился в облако газа. При каждом касании цветы будто затухали, становясь из ярко-голубых просто голубыми. Ло оглянулся. За ним тянулся тёмный след, постепенно снова разгорающийся светом. Ло шёл уже около часа, но ни конца ни края голубым цветам или коридору не было видно. Ло уже не был уверен, что выбрал верное направление, но упрямо продолжал двигаться вперёд. Он даже начал задумываться о возвращении, когда впереди послышались голоса. Ло невольно ускорил шаги. Он увидел свет, льющийся из-за приоткрытой двери, уже протянул руку к ручке, но замер, услышав: — …существенно облегчило бы переправку за счёт снижения веса и во много раз увеличило бы убойную силу даже на малых площадях! Ло тут же узнал скрипучий голос Цезаря и стиснул пальцы на рукояти. Как же ему хотелось ворваться и выбить из того всю его газовую дурь! — И открыло бы новые возможности для убийств, — раздался слабый голос Монэ. Ло остался на месте, слушая разговор. Его почему-то тревожило, что голос Монэ звучал слабо, едва слышно. Ло поймал себя на том, что затаил дыхание и выругался про себя. — Я не ставил такой цели, — задумчиво сказал Цезарь, — но почему бы и нет. Состав можно нанести на любую поверхность — и человек обречён! Ни один доктор не сможет спасти его, потому что яд связался бы с организмом на клеточном уровне. Ну разве я не гений! — захохотал он. — Вы ошиблись при расчётах, — невозмутимо напомнила Монэ. — Что? — возмутился Цезарь и тут же его голос стал тише. — Ну да, надо подкорректировать дозы. Но что ты там делала? — Пыталась увести оттуда нашего дорогого гостя, — Ло по её интонации слышал, что она улыбается. Мягко, без издёвки. Иногда он замечал у неё такую улыбку, когда она думала, что её никто не видит. Тогда она казалась ему даже красивой. — И где же он? — недовольно спросил Цезарь. — Тебя откопали из-под завала, но его не нашли. Я пошлю ещё людей… — Не надо искать, — прервала его Монэ, — он здесь. Ло смотрел на приоткрытую дверь и не верил своим ушам. Откуда она? — Откуда ты знаешь? — спросил Цезарь. — Я его чувствую. Он там и он боится. Раздались шаги. Ло словно прирос к полу. Шаги приблизились. Смуглая рука в чёрной перчатке протянулась к ручке. Что-то было не так! Ло не хотел, чтобы эта дверь открывалась, не хотел, чтобы его нашли здесь, не хотел видеть того, кто мог выглянуть из-за двери, не хотел! Дверь распахнулась. В бледном подобии шубы, огромного роста, с головой, украшенной рогами, на Ло смотрел он сам. Ярко-жёлтые глаза сощурились, губы искривились в приторной улыбке. Смуглое лицо Трафальгара с мимикой Цезаря смотрело на него расширенными зрачками. — Вот ты где, — проскрипел голос Цезаря. Ло не помнил, как бросился назад, просто вдруг осознал себя бегущим по коридору. Тёмные цветы больше не загорались голубыми огоньками. Они расступались чернеющей тропинкой, хлестали Ло по коленям, дёргали за полы пальто и штаны. Он выбежал в безопасный коридор, но не остановился. Хватит с него экспериментов, хватит с него Цезаря и его приспешников, хватит всего этого! Ему необходимо было на свежий воздух, где не пахло сладкими цветами, тяжёлыми, пряными ароматами и янтарной пыльцой. Ло свернул на выход, где не было цветов, растущих из пола. Он выбежал на дневной свет, моментально ослепивший его. Всё тело налилось свинцом и отказалось повиноваться. Ло осел на землю, странно белую и похожую на простынь. Голова закружилась, мысли спутались и пропали окончательно. Прямо над Ло висело солнце. Его яркий свет проникал под веки и резал глаза. Ло зажмурился сильнее, до разноцветных кругов, но это не помогло. Он попытался перевернуться, но тело не слушалось, словно было сделано из ваты. Зрение постепенно возвращалось в норму. Ло смог различить не только привычное солнце, но и ещё одно над ним. Повернув голову на бок, Ло увидел нечто зелёное с чёрным. Пока он гадал, что это может быть, оно зашевелилось, повернулось, и на Ло уставились два заспанных глаза, жёлтый и серый. — Привет, — прошептала Монэ. — Где я? — хрипло выдавил Ло. — В операционном блоке. Не бойся, всё уже закончилось, — Монэ сидела рядом с каталкой, положив на край руки и голову. Ло перевёл взгляд на солнце и увидел лампу. — Что он со мной сделал? — ему очень хотелось пить. — Вернул тебя к жизни, — Монэ всё так же не повышала голоса. — Его эксперимент провалился. Мы с тобой попали под воздействие вырвавшихся паров газа. — Что он хотел сделать? — Ло закашлялся, пытаясь прочистить пересохшее горло. Монэ поднялась и принесла ему стакан воды. — Он хотел связать клетки яда с живыми, чтобы отрава убивала людей при малейшем прикосновении или вдохе, — пояснила она, придерживая голову Ло, пока он пил. Ло скосил на неё недовольный взгляд. — Не бойся, это просто вода, — улыбнулась Монэ, и Ло поразился тому, как идёт ей такая грустная улыбка. — Что с тобой? — выдавил он, пытаясь отвлечься от созерцания глаз Монэ. — Ты про это? — она тронула чёрную прядь над серым глазом. — У Цезаря не получилось скрепить газ с живой тканью, но вышло скрепить живое с живым. Ло прошиб холодный пот. — Я?.. — Нет, ты не изменился, — тут же утешила Монэ. «Внешне не изменился», — добавил про себя Ло. Придётся потом разобрать себя и посмотреть внимательнее. Потом, когда он выберется из всего этого. — И как он это сделал? — Что может понимать в науке жалкая помощница? — лукаво улыбнулась Монэ, снова став собой. Ло понял, что больше от неё он ничего не добьётся, придётся добывать ответы самому. — Значит, он срастил нас, а потом разъединил? — попытался с другой стороны Ло. — Да, так он и сказал, — Монэ кивнула и снова положила голову на руки. Она смотрела на Ло разноцветными глазами, и ему было не по себе от этого прямого странного взгляда. — Ты совсем ничего не помнишь? — вдруг спросила Монэ. — То время, пока мы были вместе? Пока мы были одним? Ло качнул головой. Он попытался, но в памяти была одна темнота и странно-сладкий запах, вызывавший дрожь. — Ничего, — Монэ зажмурилась, аккуратно прикрыв зевок ладошкой. — Может быть, потом вспомнишь. Главное, что теперь ты здесь. — Почему это главное? — настороженно спросил Ло, едва подавив ответный зевок. — Потому что теперь мы снова отдельные личности. — Монэ снова закрыла глаза и больше их не открывала к облегчению Ло. — Он сказал, что когда мы были вместе, сознания боролись друг с другом за лидерство. А мне больше понравилось слияние. Ло сел. Он чувствовал прилив сил, будто проспал целые сутки. Он осторожно слез с операционного стола, нашёл свои вещи, сложенные в шкафу. Оделся и захватил меч. Монэ сладко спала, пригревшись под лампой и солнцем, которое светило над поляной, покрытой цветущими одуванчиками вперемешку с ромашками. Посреди цветов и стоял стол, а над ним свисала лампа. Куда ни кинь взгляд — синева неба и белые облака. Только неподалёку чернеет прямоугольный проём. Ло не сомневался, что из проёма пахнет сладко-удушливым ароматом чёрных лилий и синего аконита. Можно было бы остаться, можно было бы поверить Монэ и попробовать жить вот так, в окружении цветов и света. Какая-то часть Ло даже желала этого. Вот только в настоящей жизни Монэ давно потеряла свои прекрасные руки, отрастив вместо них зелёные крылья. Он пересёк поляну, оглянулся на всё так же спящую Монэ. Она действительно была красивой, даже чёрная короткая прядь её не портила. Ло отвернулся и скрылся в темноте проёма. Бледно-зелёные бутоны всё так же перешёптывались под невидимым ветром. Ло раздвигал их, чтобы листья не хлестали острыми краями по лицу. Вдалеке виднелась кирпичная стена, но Ло знал, что это не тупик. На стене постепенно росла и раскрывалась зелёная роза. Ло дошёл до неё и устало опустился на пол. Перешёптывание бутонов напоминало шелест ветра, которого тут никогда не было и быть не могло. Тень упала на лицо Ло и он поднял голову, встретившись с двумя жёлтыми глазами. Верхняя половина тела Монэ росла, как и роза, прямо из стены. — Нашла, — улыбнулась она, распахнув крылья. — Это я тебя нашёл, — улыбнулся Ло. И его укрыли мягкие зелёные перья.