Рыжик

      Утро. Что может быть хуже? Противное солнце пробирается между плотных штор и светит прямо в глаза. Артур закрывает лицо подушкой, желая поспать ещё хотя бы пять минут, но начинает трезвонить будильник, и все мечты о продолжении сна рушатся как карточный домик. Парень кидает подушку в раздражитель и нехотя плетётся в ванну. Когда уже выходные? Ах да, сегодня же только вторник. Соколов мысленно уже спит в душевой кабинке, мимоходом замечая, что отец уже уехал на работу.       Хотите моментально взбодриться? Ледяной душ — то что надо. Прозрачная вода скатывается по смуглой коже, оставляя след из мурашек. Артур кривит нос, держа в руках гель с ароматом мяты. Ладно, уж лучше, чем шоколад. Быстрое принятие водных процедур, — и Соколов бодр, чист и всё равно не готов переться в школу! Может завтрак, состоящий из кофе без молока и сахара и пары бутербродов с колбасой, поправит его настроение. Приём пищи проходит также быстро. Брюнет в который раз понимает, что кофе и бутерброды — та еда, которую не может испортить даже он!       Артур одевается и выбегает из квартиры, не забыв закрыть её и взять рюкзак со шлемом. Лифт едет ужасно медленно, поэтому парень спускается по лестнице. Пробежка с двадцатого на первый этаж вместо зарядки, за время которой Соколов вспоминает, что сегодня контрольная по обществу. Стоит намекнуть тренеру, что у него плоховато с трёхочковыми, и надо бы устроить дополнительную тренировку. Желательно на обществе, к контрольной по которому брюнет так готовился, что аж ни разу тетрадь не открывал. Вроде бы было ещё что-то, но Сокол уже оседлал свой любимый мотоцикл и полетел к дорогому хранилищу наук и геморроя.       Добрался парень как раз к звонку и чудом влетел в класс раньше учительницы истории. Она зашла через пару минут, цокая своими небольшими каблучками. Виктория Константиновна — женщина весёлая и всегда молодая, уроки которой пропускать опасно для жизни. Многие считали, что Наташка её дальняя родственница: то ли из-за одинакового каре, то ли из-за одинаковой вредности. Уроки шатенка вела интересно, но если пропустишь — докопается и узнает все твои грешки при всём классе. Наверное, по этой причине посещаемость её уроков была почти идеальной, а исключение составляли Соколов, который не переваривал ни общество, ни историю, и ещё пара сумасшедших. — Посмотрите, какая птичка посетила мой урок! — воодушевлённо и широко улыбаясь, начала женщина. — Неужели пришла пора перелётов у птиц? — кто-то улыбался как Ирина, а кто-то еле сдерживал хохот как Наташка и Никита. — Да нет, Виктория Константиновна. Просто я по вам и вашим урокам так соскучился, вот и прилетел, — шатенка только усмехнулась и скрестила руки под грудью. Артур думает, что именно ради этой четвёрочки староста и сидит на первой парте. Хотя, на истории и обществе многие парни хотят сесть вперёд. А Соколову и на Камчатке хорошо. — Не переживай, Артурчик, я тебе заскучать не дам, — учительница взяла со стола свою тетрадку с лекциями и добавила, смотря исподлобья. — Как и всему классу. — Садистка! По классу разносятся обречённые вздохи, а она улыбается. — Итак! Распределяю доклады! Николай с Натальей, Никита с … — брюнет отвлекается на недовольную тираду сокомандника: этому идиоту выпала честь делать доклад с самой тупой девчонкой в классе, которая только и умеет держать телефон в руке. — Простите, Виктория Константиновна, — Теплых робко подняла руку. — Вы пропустили меня. — Прости, — учительница быстро пробежалась по классу глазами и с довольной ухмылкой остановилась на Артуре. — Ирина, ты и составишь компанию нашей пташке! — пока рыжая переваривала эту информацию, в голове Артура было много слов, чтобы описать сложившуюся ситуацию, и ни одного цензурного.       Дальше урок продолжился в своём обычном темпе. Соколов мысленно расчленил и сжёг училку пару десятков раз. Как он будет работать с этой девчонкой?! Она же при нём и двух слов нормально связать не может. Грохнется ещё в обморок или коньки откинет, а Артура за убийство посадят. Прекрасный расклад! Сокол нервно провел пятернёй по голове. Надо придумать, как не завалить доклад, а то Виктория Константиновна будет валить его самого весь год.       Стоило звонку прозвенеть, как брюнет уже пробирается к парте напарницы. Ирина заметила его и застыла с тетрадкой, прижатой к груди. Будь ситуация немного другая, Артур посмеялся с импровизированного щита: неужели она думает, что сможет этим защититься? Но ситуация не другая, и он не смеётся. Соколов хмурится и думает что сказать, но одноклассница говорит первая: — Может в библиотеку? После уроков.… — голос неуверенный, и смотрит рыжая на тетрадь. Брюнет задумывается, а она нервничает сильнее. — У меня тренировка, — Ирина уже хочет что–то сказать, но её перебивают. — Приду немного позже. — Хорошо… — Теплых вздыхает и чувствует некое облегчение. Они быстро сделают доклад и разбегутся каждый по своим углам. Похоже, день не такой уж и плохой. Артур уже выходит из класса, поэтому не замечает улыбки одноклассницы.       Уроки заканчиваются незаметно, и Сокол летит в спортзал. Всё–таки их физрук и классный руководитель Дмитрий Евгеньевич — хороший мужик! Когда нужно всегда прикроет. Но это касается только баскетболистов. Им с Некитом ещё и повезло оказаться в его классе. Вообще, быть спортсменом очень выгодно: когда угодно отмажут от уроков и домашки, частые соревнования с выездом, большой плюс при поступлении в университет. Из минусов: отсутствие на тренировке — смерть, какая-либо травма мешающая играть — смерть, отсутствие на игре — смерть, сопровождаемая самыми жестокими пытками. Также у них два вида тренировки: обычная — полтора часа, и для тех, кто проштрафился — пока не сдохнешь. Соколов как–то попал на второй вид — освободился пол-одиннадцатого и попросил отца приехать за ним. Ну, как попросил… Сил не было даже языком двигать, но благо отец и так понял.       Под прекрасные воспоминания Сокол залетает в раздевалку, а после уже в спортивной форме в зал. — Артур, у вас разве не семь уроков сегодня? — с усмешкой спрашивает капитан. — У моего класса семь, — подходит он к лучшему другу, ища физрука глазами. — А у тебя? — с усмешкой спрашивает Лёха. — А я общество ненавижу… Но сильнее всего контрольные по нему, — шатен только вздыхает и не понимает, как такой обалдуй доучился до десятого класса.       Через пару минут подошёл физрук и дал добро с одним условием — доклад сделать идеальным, тогда ему с Викторией Константиновной будет легче договориться.        А дальше начался обожаемый Соколом баскетбол! Вначале разогрев, после игроков поделили на команды, и начался жар. Никто не желает проиграть, ведь лучшие едут на соревнования и чемпионаты; а ещё просто ради чувства превосходства над соперником. Артур обожает обе эти привилегии. Они играют до приятной боли во всём теле, усталости от плодотворной тренировки и счастья победы над противниками. Брюнет не чувствует ничего кроме последнего, пока тренер не свистит в свисток, объявляя конец затянувшейся тренировки. Во время игры он забывает обо всём, кроме баскетбола, а потом как Золушка после двенадцати часов… — Эй! Не смей тут подыхать! — Лёша кидает руку друга себе на плечи, помогая дойти до душевой. — Да дай его духу упокоиться с миром! А то ему придётся писать доклад с Иринкой! — ржёт Никита, прибежавший после общества.       Доклад…? Соколов не сразу понимает, о чём говорит одноклассник. Он заходит в душевую кабинку, рука ложится на кран. Разве брюнет что–то забыл? Он хочет настроить воду как… «Твою мать!» — раздаётся на всю комнату. Ошпаренный Артур выскакивает из кабинки. Забыл про этот чёртов доклад! Он в мгновение ока принимает душ и бежит в раздевалку, где под смех Никиты и качание головы Лёши наспех одевается. Как мог забыть?! Ещё и тренировка была дольше обычного. Хотя Сокол же предупредил, что может опоздать. Замедляет бег, чтобы посмотреть на дисплей мобильного, и сразу ускоряется.       В библиотеку он чуть ли не залетает, пугая старушку и спрашивая ее про девушку с рыжими волосами. Библиотекарша недовольно показывает за стеллажи. Брюнет идёт к ним, надеясь, что там и правда одноклассница. Делать всё одному нет никакого желания. Проходя вдоль одного из книжных шкафов, он останавливается. Над письменными столами работают лишь две лампы, да и те даруют слабое освещение. Разглядеть что–либо несколько проблематично, но Артур прекрасно видит девушку за одной из парт. Свет отражается от рыжих прядей и тонет в них, напоминая расплавленное золото. Ирина хмурится и смотрит в какую–то книгу, кусая кончик ручки. «Она похожа на недовольного котёнка» — улыбается баскетболист и подходит к девушке. Стоя у неё за спиной, он видит, сколько книг она взяла и сколько уже написала, и мысленно свистит. — Рыжик, — одноклассница поворачивается к нему, — а ты неплохо постаралась, — она отстранённо кивает и несмело улыбается. Видимо, мысленно она ещё в книгах. — Я написала чуть больше половины из того, что нужно. Сейчас закончу, — она тянется к тетрадке, чтобы продолжить, но чужая рука её останавливает. Ирина непонимающе смотрит на Артура и резко дёргается, закрывая себе глаза. — Я ничего не видела!       Вначале парень ничего не понимает. Рыжик всегда смешила его своими реакциями, но причину этой он что–то не понимает. Через открытые окна в кабинет проникает сквозняк и оглаживает пресс парня. Артур не застегнул рубашку, ведь и так опаздывал на 2 часа. Ещё на пуговицы время тратить. Парень наслаждается прохладой — после душа до сих пор жарко. Взгляд опускается на пунцовую одноклассницу, и усмешка сама появляется на его лице. — Рыжик, ты же художница. Разве художники стесняются такого? — он наклоняется к девушке, а она отрицательно мотает головой, не убирая рук от лица. — Тогда откроешь глаза? — Соколов уже тянется к ладоням девушки, чтобы убрать их самому. — Молодые люди! Вы чем тут занимаетесь?! Библиотека закрывается через час! — старушка обламывает всё веселье, и парню приходится застегнуть рубашку. Закончить доклад всё–таки надо. — Эй, Рыжик. Открывай уже свои очи, застегнулся я. — Он садится рядом с Ириной и отбирает тетрадь с книгами. — Показывай, на каком моменте остановилась — сам доделаю. — Но… — она смущенно открывает рот, но её вновь перебивают. — Считай это извинением за то, что опоздал. Да и доклад нам двоим дали, а не тебе одной.       Больше Теплых не возражает и просто наблюдает за работой одноклассника. На самом деле, не так уж и много она сделала сама. Коля очень выручил, когда подыскал нужные книги. Староста жаловался на Наташу: они снова не сошлись во мнениях и решили, что каждый сам сделает доклад. Рыжая только улыбалась, а блондин сокрушался, что лучше бы его напарницей как обычно была Ирина. С этим Теплых могла согласиться, ведь они могли бы пойти к ней домой и всё сделать там. Артура вести домой боялась, хотя она его самого побаивалась… Рыжая смотрит на сидящего рядом парня. Вблизи не особо страшный и не такой жестокий шутник как Никита, даже домашнее задание выполняет. Но в животе всё равно что–то сворачивается тугим узлом. Наверное, это врождённый страх слабой перед сильным или что–то давно забытое.        К слову о животе, Теплых сегодня только завтракала в 8 утра и перекусила какое–то печенье на обеде, а сейчас уже 6 вечера. Ужасно хочется есть. Рука поглаживает живот, моля его подождать. Взгляд ложится на одноклассника, который подбирает текст для доклада и похоже ещё не скоро собирается заканчивать. Ирина как назло оставила сладкие булочки дома, даже перекусить нечем. Есть хочется! Но под рукой только карандаш и тетрадка по ненавистной химии. — Уф! Осталось распечатать и готово, — довольно потягивается Артур. За какой–то час он добил этот чёртов доклад, и больше историчка ему мозги есть не будет! Сокол уже поворачивается к напарнице, чтобы принять похвалу, но… Рыжая на него даже не смотрит, а увлеченно рисует что–то на полях тетради. Из любопытства парень подсаживается поближе и рассматривает творения девушки: кекс, пирожки, тортик, шоколадка, мороженое, пельмени (?!)… — Рыжик, ты голодная что ли? — то ли это от того, что он сказал ей это на ушко, то ли из–за того, что в библиотеке тихо и его голос прозвучал как гром среди ясного неба, но одноклассница вздрагивает и смотрит на него огромными глазами. Вмиг её удивление сменяется смущением, когда вместо Теплых отвечает её живот. Тут Артур не сдерживается и начинает громко смеяться. Что за рыжее чудо! — Господи… Рыжик… Ты нечто! — Сокол продолжает смеяться, стараясь успокоиться, но выходит из рук вон плохо. А Ирина… Ирина смотрит на него и не знает — надо ей дуться или улыбаться. Нет. Ей надо поесть!