lost things

Даже через тёмные солнечные очки Криденс ощущал на себе десятки любопытных взглядов. Придя на пляж этим вечером, он не подумал о том, что его чёрная футболка и серые штаны достаточно сильно выделяются среди разноцветных купальников и покрывал на песке, и сейчас, несмотря на своё постоянное безразличие к окружающим, всё же не мог не чувствовать себя неловко. Не позаботился он и о том, чтобы посмотреть на термометр, прежде чем выйти из квартиры. На самом деле, у него не было назначено никаких встреч, не было повода куда-либо спешить и кого-либо, кто бы его ждал, так что он вполне мог остаться дома и отдаться разрушающим мыслям о собственной бесполезности, преследовавшим его ещё с детства благодаря стараниям матери. Однако в нём ещё оставались силы для сопротивления, и, решив, что глупо было бы давать покойной мачехе радость от его поражения, Криденс выбрел на солнечные, покрытые пылающим асфальтом улицы. И вот, после нескольких часов скитаний между гудящими от важных звонков небоскрёбами в безуспешных поисках тени парень раскалился до такой степени, что уже не мог думать ни о чём определённом, лишь лениво следя за далёкими, неясными мыслями. Переходя десятый или пятнадцатый по счёту светофор, Криденс увидел шагающую впереди него девушку с ядовито-голубым пучком на голове и решил идти за ней, надеясь, что она доведёт его до какого-нибудь тихого парка с множеством лавочек. Он в очередной раз разочаровался в людях, когда вслед за той девушкой вышел на шумный, кипящий жизнью городской пляж. Поскольку других вариантов того, как провести вечер, у него не имелось, Криденс пошёл вдоль берега, выискивая свободный шезлонг. Наконец улёгшись и с удовольствием вытянув стёртые в ботинках ноги, парень устремил взгляд на океан, размеренно качавший на своих волнах детей и взрослых на ярких надувных кругах. Солнце уже начинало двигаться в сторону горизонта, окрашивая облака и воду в красно-золотые тона. Появился едва ощущаемый ветер, принявшийся постепенно остужать довольные, распалённые лица. Криденс опустил на глаза очки и попытался забыться в не прекращающейся ни на минуту болтовне десятков людей. Поначалу у него это получалось, и казалось, словно он очутился в пчелином улье, став всего лишь крохотной частицей одного большого целого, ничего не значивший сам по себе. Но затем голоса начали затихать и в конце концов исчезли полностью, оставив парня без какой-либо защиты. Перед глазами стали проноситься те самые картинки, которые Криденс годами так старательно заталкивал в дальние уголки своей памяти: мать, больно бьющая по рукам за то, что он не помолился перед едой; ночные собрания в подвалах с такими же пугающими людьми, как и его мачеха; бессонные ночи, проведённые в страхе перед наказанием за известные только ей проступки… Всё то отчаяние и беспомощность, преследовавшие его в течение нескольких лет, вновь завладели его разумом, и Криденс почувствовал, как в уголках глаз собрались злые слёзы. Все мысли мгновенно улетучились из головы в ту же секунду, когда чья-то рука нерешительно похлопала его по плечу. Криденс снял очки и увидел перед собой парня, который, как он подумал, перенимал на себя всё внимание отдыхающих. За ухом у того был белый цветок, гармонично перекликавшийся с самыми рыжими волосами, какие брюнет только видел за всю свою жизнь. Загорелое лицо пестрило веснушками. На шее болталась металлическая подвеска в виде причудливого существа с тремя хвостами. Серая майка и закатанная до локтей рубашка с непонятной вышивкой, а так же укороченные брюки в обтяжку делали из него самого модного посетителя пляжа. — Ты не видел мою собаку? Криденс пропустил вопрос мимо ушей, задумавшись, где тот раздобыл цветок. — Маленькая такая, английский бульдог, кобель. Лучик, — парень всё ожидал ответа. — Нет, не видел. А что, город для тебя недостаточно солнечный? — выпалил Криденс, только теперь начавший обдумывать сказанное. — О, я просто раньше жил в Англии, — улыбнувшись, сказал тот. Криденс прочистил горло, ожидая, что будет дальше, учитывая, что парень уже узнал, что ему надо. — Можешь помочь поискать его. Если хочешь? — продолжил он. Пойти поискать собаку какого-то незнакомца? Такое предложение застало брюнета врасплох. С одной стороны, он уже исходил добрую половину города, чуть не протерев подошвы до дыр. С другой — перспектива снова остаться наедине с поедающими изнутри воспоминаниями была не лучше. К тому же, его новый знакомый казался довольно интересным. — Эм… Хорошо, да, — Криденс поднялся и поправил штаны. От этих слов незнакомец даже приподнялся на носках, моментально переполнившись радостью. Странно, но сгоревшая кожа дала о себе знать только сейчас. Брюнет не смог совладать с собой, и его лицо исказилось от довольно неприятных ощущений, усиливавшихся с каждой секундой. Заметив это, владелец собаки удивительно скоро сообразил, в чём дело, и достал из заднего кармана штанов небольшой тюбик с заживляющим кремом, аккуратно вложив его в руку Криденса. Тот лишь растерянно посмотрел на него. — В первый же день здесь я попал в такую же ситуацию. Что, кстати, было довольно-таки глупо с моей стороны, ведь я прочитал как минимум три путеводителя по этому городу, ясно предупредивших меня о климате… В общем, с тех пор я без этого никуда не хожу, — поспешил объясниться юноша, избегая взгляда Криденса. Наскоро смазав шею и руки, а затем — на всякий случай — ещё не пострадавшее лицо, парень вернул тюбик и смущённо поблагодарил рыжеволосого. Они неторопливо двинулись вдоль ровного ряда белых шезлонгов, попутно то и дело выкрикивая кличку потерянного пса. Внезапно Криденс осознал, что не знает имени парня. — Ньют. Меня зовут, — словно прочитав его мысль, сказал Ньют. По-видимому, ему было так же неловко, как и его помощнику, однако он всё ещё улыбался самым краешком рта. — Криденс. — Рад познакомиться, Криденс, — простодушно произнёс рыжеволосый. Тот лишь хмыкнул в ответ. Через некоторое время они посмотрели уже под всеми шезлонгами, опросили большую часть присутствовавших на пляже людей и даже заглянули за прилавки пары барных стоек, но собаки нигде не было видно. Ньют, однако, оставался всё в таком же приподнятом настроении, понемногу передавая его и Криденсу. — Мне кажется, или ты тоже что-то потерял? — вдруг спросил Ньют. Брюнет осмотрел себя, проверил, на месте ли очки, и только после этого озадаченно посмотрел на второго парня. — Недостаёт только улыбки, — тихо сказал Ньют, опустив взгляд на землю. После пары секунд осмысления Криденс почувствовал, как уголки рта стремительно поднимались вверх, немного обнажая зубы. Кто был этот парень? Они подошли к концу пляжа, выходившему на небольшую узкую улицу, обрамлённую по краям высокими, с ровными стволами пальмами. Криденс повернулся к владельцу пса, который оглядывался по сторонам, подзывая того громким свистом. — Пройдём ещё раз в обратную сторону? — с искренним сожалением в голосе предложил брюнет. Выдержав паузу, Ньют затем остановился, развернулся к тому лицом и приготовился говорить. Криденсу стало слегка не по себе. — Пожалуйста, не злись на меня. Злиться? Криденс не мог представить, за что он мог бы разозлиться на него. Сделав резкий выдох, Ньют продолжил. — Я не знаю собаки по кличке Лучик. Криденс нахмурился. Тогда кого они искали больше часа? — Как это? — То есть, я уверен, что такой пёс у кого-то да есть, просто не у меня. Лучик был всего лишь поводом заговорить с тобой. Ты, наверное, уже сделал вывод, что я не очень хорошо умею общаться с людьми, но упустить шанс познакомиться с тобой я не мог. Это первое, что пришло в голову. Мне очень жаль, если я испортил тебе вечер, — быстро проговорил Ньют, опустив взгляд на свои ботинки. Криденс бросил взгляд на багровое солнце, почти полностью скрывшееся за горизонтом; на бегающих, как заводные игрушки, смеющихся детей; на виновато опустившего взгляд Ньюта с цветком за ухом. И улыбнулся вновь. — Я думаю, совсем наоборот. Ньют облегчённо выдохнул и усмехнулся. — В таком случае, что ты планируешь делать дальше? — А ты? — Я думал насчёт того, чтобы зайти в ближайшее кафе и выпить чего-нибудь со льдом, — сказал Ньют с почти незаметной вопросительной интонацией. — Не поверишь, но я тоже, — ответил Криденс, не в силах убрать с лица улыбку.