Шрамы и осколки

Припасы ещё не закончились, хоть и практически истощились, вчера никто меня не убил и даже не пытался этого сделать, а значит — сегодня я снова буду жить. День казался невероятно спокойным, словно в воздухе всё замерло, хоть в небе и красовалась Имперская эскадра боевых кораблей, а иногда даже были видны яркие вспышки от внезапных взрывов. Но я не следил за тем, что творилось в небе, я расположился возле невысокого каменного завала и принялся наблюдать за горячим песком под моими ногами. Я наблюдал за жизнью. Ведь только теперь я осознал, что все мы двигались в этом неумолкающем потоке времени, не знаю как другие, а я двигался стремительно, без остановки, доверяя рвению своего сердца. Я всегда хотел лишь одного — положить конец этой бесконечной войне, чтобы принести мир и процветание в республику. Но… тогда я не мог видеть ясно: войну, если она одна, можно начать и можно закончить, но цепочку войн остановить невозможно, так как войны так же, как и живые существа, просто сменяют друг друга в бесконечной пляске поколений. Мы никогда не знаем, за что сражаемся, мы слепо верим тем, кто нам обещает счастливый финал, и слишком часто даже не переспрашиваем себя: а не поменялось ли всё? Следует ли продолжать то, что уже не имеет смысла? Мои усилия не были напрасными, я храбро сражался, не жалея жизни, но я не мог остановить то, что хотел, как бы ни старался. И совсем не потому, что я был слаб. Просто, некоторые вещи не дано поменять никому. Ужас войны может до конца понять только тот, кто через неё прошёл: она отбирает у солдата то, что он даже не предполагает, что может потерять, пока не становится слишком поздно. Война отбирает возможность быть человеком. Мои ноги сильно затекли и немного опухли, сапоги сдавили пальцы, и я почувствовал нескончаемую усталость в суставах. Температура песка ощущалась даже через прочный материал, а металл так сильно нагревался, что иногда хотелось снять обувь и поставить босые ступни на песок. Но я знал, что не должен был этого делать: почва под моими ногами совершенно не располагала к прогулкам босиком. Тут я рисковал потерять естественное средство передвижения. И хорошо, если не начнётся гангрена после ампутации. Мы все видели сотни и даже тысячи смертей. Все они были как одна. И все они были словно вчера… Я продолжал разглядывать песок. Я не знал для чего, но почему-то смотрел именно на него, а думал о холодной воде. Невыносимо хотелось пить, а ещё больше — хотелось жить. Хоть я и не мечтал о такой жизни, о жизни скитальца под палящим солнцем. Хотя… с самого начала было глупо верить во всю эту утопию. Что ещё я мог ждать? У меня не было имени при рождении, лишь серийный код, и я не выбирал путь, которому буду следовать. Я родился таким же клоном, как и тысячи моих братьев, для того, чтобы стать солдатом. Но даже так мы не думали, что воюем лишь для того, чтобы потом быть уничтоженными, как отслужившие свой срок батарейки. Хоть мы все и изначально были расходным материалом, это не смогло лишить нас человечности. Но зато смогла война… Искажённые лица, вопиющие глаза, наполненные ненавистью, боль, крик, запах обгорелой плоти. Каждый солдат вначале вдохновляется, затем сражается, а потом становится кем-то другим. И тут нет места исключению… Я оставил множество пометок на своём шлеме о том, скольких дройдов я перебил. Один завиток для тех, что поменьше, и крестик для тех, кого было сложнее уничтожить. Считал я только вначале, а потом стало не до этого. Я сам не заметил, когда стал равнодушнее, хоть всё ещё продолжал давать крепкое пожатие руки и одобрительную речь всем тем, кто всё ещё продолжал ставить пометки. Мы не хотели меняться, но война заставила нас это сделать. Мы сражались за свободу, а принесли своему народу голод и смерть. В конце победила Империя. А точнее Республика, которая стала Империей… Могли ли мы что-то изменить, если бы не начинали этой войны? Я опустил руки к песку и сгрёб его небольшую часть в грубые ладони, облачённые в тёмные перчатки. Мне хотелось видеть воду, но я продолжал смотреть на песок и видеть то, как он быстро сочился сквозь мои пальцы, возвращаясь обратно к земле. Этот мир не мог измениться от того, что мне того хотелось. Я не мог превратить песок в воду, не мог остановить грядущие войны, спасти невинные жизни. Я не мог даже узнать имён всех тех, кого война заберёт вместе с собой. Я мог лишь надеяться и продолжать бороться. И даже если кто-нибудь из нас попробовал вернуться к нормальной жизни, он бы не смог. Тот, кто воевал, больше не знает мирной жизни. И совсем не потому, что чешутся руки к новым сражениям, и не потому, что хочется умереть или получить очередную дозу адреналина, а лишь потому, что он прошёл через слишком многое, чтобы остаться человеком…