Розы забытой смерти

Лил первый февральский дождь. Аля сидела на ступеньках, обхватив колени. Ее роскошная рыжая шевелюра под воздействием ливня больше смахивала на половую тряпку, нежели на некогда красивые и прекрасные, так любовно заплетаемые в шикарные косы локоны. Божественные серые глаза, блестевшие от слез, уставились в одну точку. В них отчётливо мог прочесть вселенскую скорбь даже самый нечуткий человек. Нет, даже не скорбь. Безразличие. Жизнь для нее больше не имела смысла. "Зачем? Зачем мне жить без нее? А я так ее любила... Когда мне было 10 лет, ей-9, я увидела ее игравшей в песочнице. Темно-русые волосы с бронзовым отливом, небесно-голубые глаза, пухлые губки, стройный стан, румяные щечки... Я встретила свою любовь! Она лучезарно улыбнулась, но не мне, как хотелось бы, а мальчишке, стоявшему у меня за спиной... Я возненавидела мальчишек, парней и мужчин с этого дня... Вообще, многое изменилось с того момента, как я встретила ее. Когда выдавался свободный часик, я следила за ней через забор, я поднимала ее вещички, если те падали из белоснежных ангельских рук, на что она лишь приветливо улыбалась, сказав "Спасибо" и уходила в другом направлении, ни разу не спросив даже такую малость, как «Как тебя зовут?». Когда мне исполнилось 15, на меня стала заглядываться вся мужская половина нашего округа. Я считалась завидной холостой невестой. На меня имели виды крупные богачи и их успешные сыновья. Сутками мне признавались в своих светлых чувствах юноши и мужчины среднего возраста, делали мне всевозможные сюрпризы, подарки. Каждый придумывал и демонстрировал мне своё оригинальное, уникальное и ни на что не похожее предложение. Все пытались мне угодить и занять какое-то место в моем сердце. Но оно уже было занято... ей. А та беззаботно училась, играла в куклы, шила юбки, помогала матери, ухаживала за младшими братом и сестрой и с каждым днем становилась все красивее и красивее... Моя мать говорила мне, когда мне стукнуло 18, чтобы я уже поскорее выбрала себе избранника, пока множество молодых людей жить без меня не могут, шлют мне любовные письма, клянутся, что с ними я буду счастлива... Но я им отказывала. Вскоре, умер мой отец, я не пришла на его похороны. Вместо этого, я пошла к Ее забору и нарисовала Ей красивое граффити... Через месяц, в мое девятнадцатилетие, я узнала Ее имя-Марфа. Марфа Шестакова. Я была счастлива. По-настоящему счастлива. Через два дня после этого, мне сообщили, что Марфа скончалась. Я даже не плакала, нет. Мое горе было настолько велико, что плакать было просто невозможно. Причем, ну как сообщили, никак. Я просто гуляла по кладбищу, как и обычно и заметила новую, аккуратную могилку. Я подошла, дабы прочесть, смахнула рукавом снег и... "Марфа Шестакова; 1999-2017"... Ещё вчера... Ещё вчера она была такая... живая... Она смеялась... Вчера... Ещё вчера я анонимно подарила Ей собаку, с надписью на ошейнике: "Марфуше от тайного поклонника"... Она была так рада..." С того дня, жизнь потеряла всякий смысл. Вот идёт уже 5 месяц после этой трагедии. Рыжая встала, взяла нежно-розовые розы, лежащие подле нее, намокшие от дождя, потрепавшиеся, увядшие и потерявшие свою красоту. Девушка вошла в дом, положила на стол измятую записку:"Мама, прости меня. Похороните меня рядом с Марфой.". Через день, труп ее нашли висящем на заборе Шестаковых: несколько шипов с забора проткнули юное тело насквозь. Все рыдали. Алю похоронили рядом с шатенкой. На могиле последней все ещё лежали те самые розы, подаренные сероглазой. Такова история о девушке, которую никто не знал, кроме нее, той, которая не могла жить без Марфы.