Черти из SD-Ausland или За что Гиммлер бросил Мюллера в ЧС?

21. VIII. 1944, Берлин 5 часов 25 минут. Скорее, повинуясь привычке доводить все дела до конца, чем действительно желая узнать, сколько подписчиков появилось у господина по имени Уолтер Беллмаунт за прошедший день, руководитель гестапо группенфюрер СС Мюллер зашёл на фейсбук. Страничка "Матахари в СД" - именно так было написано у этого Беллмаунта в графе 'должность и место работы' - занимала отдельную вкладку браузера, которую Мюллер никогда не закрывал. Он в принципе никогда не выключал компьютер, ведь работать приходилось, порой, и ночью. В последнее время для группенфюрера стало обязательным утренним ритуалом - едва продрав глаза, подойти к компьютеру, клацнуть вкладку, перезагрузить и тяжко вздохнуть: +99 подписчиков. В друзья Беллмаунт давно не мог принимать - лимит 5000 был достигнут ещё при живом Гейдрихе, а при мёртвом стало совсем тесно - друзяшки последнего подобавлялись к Беллмаунту после его невероятно проникновенного поста с плачущей готической красоткой, реквиемом Моцарта и словами "Твоя скрипка всегда будет плакать в наших сердцах нотами незаконченной сонаты......... Прощай, без тебя даже в печах холодно........". Поначалу Мюллера бесил каждый новый подписчик: дамы облепляли постоянно обновляющиеся аватарки сердцееда сердечками, дублируя сердечки и в восторженных комментариях (видимо, чтобы ему всегда было, чем подкрепиться); оставшаяся в живых верхушка РСХА, в лице Кальтенбруннера и Гиммлера тоже не отставала, исправно лепя скупые мужские лайки, а Гёббельс превзошёл всех - он сделал репост очередного селфи, на котором подзагорелый красавец с наглой рожей (и как рейхсфюрера не бесит эта малохольная харя?!) позирует в Альпах, и подписал его "Гордость нации!" "Вот же прохиндей" - подумал Мюллер, когда на глаза попался коммент пользователя с ником Вестминстер, - "Научился в своих университетах улыбаться и говорить по-французски. Теперь ему сама Коко Шанель сердечки шлёт всех цветов, а на деле то - глиста в обмороке! Ну бабы-бабы... а мужики? В инстаграме давно полмиллиона, и им плевать на "женат" в графе о семейном положении. А как строчили мимимишности под фоткой тридцати трёх белых роз, которую Беллмаунт выставил в прошлом январе (какое варварство в военное время!), подписав: "От сердца к сердцу..." Мюллер как сейчас помнил тот день: 16 января, раннее утро, наивные барышни фонтанируют лицемерными восторгами: "Ваша супруга - ангел!" и "Вы с ней созданы друг для друга!" Но ещё Мюллер помнил, как тогда поднял на уши весь свой кибергестапо, чтобы отследить, кто и откуда сделал онлайн-заказ шикарного букета с доставкой к порогу... Шелленберга. Да-да, его-родимого, ведь именно он так лихо шифруется в соцсетях под фамилией Беллмаунт. А ещё помнил Мюллер, как его кодоломы нажали на владельца интернет-сервиса доставки цветов, который по совместительству владел крупнейшим порно-порталом, и как за это ему самому влетело - порномагнат оказался зятем Гейдриха... Заварилась такая каша, что перепало и Шелленбергу - все его профили Гейдрих, принципиально не имевший аккаунтов нигде, кроме как в гмейле, приказал заблокировать: "Додумался, что выставлять!" В тот момент Мюллер испытал неведомое доселе, сладостное, злорадное облегчение... оно распирало его, он упивался им. Но счастье длилось недолго, и по прошествии месяца соскучившиеся подписчики встречали "Беллмаунта", как героя, свежими сердечками. В кармане халата зажужжало. Мюллер спокойно вытащил свою кнопочную нокию, приложил к уху... и чуть со стула не упал, когда на том конце промурлыкали: Доброе утро, дружище." - Я слушаю вас, дружище, - привычно бесцветно ответил Мюллер, держась, при этом, за сердце. - Ах, отчего вы так нервны? - томно продолжал мурлыкать Шелленберг, и в его ненавистном голосе Мюллер отчётливо слышал неприкрытую насмешку, - Сердце после сорока надо беречь, как медик вам говорю. - А с чего вы взяли, что я нервный? Напротив, я ещё не проснулся. Ладно, давайте к делу, я спешу, бригадефюрер. Мюллер сделал ударение на "а" в последнем слове, но перестарался, получилось слишком ехидно, и за этим последовала очередная улыбка Вальтера - невидимая, едва ощутимая в голосе, и оттого ещё более ненавистная для него, Мюллера, улыбка. "Лисий оскал" - вдруг подумал группенфюрер, -"и ведь не повыбиваешь - новые вставит, уже не раз проверено, будь неладна современная стоматология". - Не смею задерживать, группенфюрер, просто мы тут с Канарисом гуляем в окрестностях Бабельсберга... кстати, не хотите к нам присоединиться? У адмирала есть отличный тяжеловоз в стойле... - Нет, спасибо, - поджав губы, коротко ответил Мюллер и подумал: "Вот ведь, скотина!". - Ну как хотите. Так вот мы подумали, как давно вы использовали скайп? Я обо всей этой неприятности с Борманом, разговорами и... - Благодарю за заботу, мне приятно знать, что вы обо мне думаете, но отчитываться о своих действиях ВАМ я не намерен. Ещё раз прошу меня простить, я очень спешу. Хайль! Не дождавшись ответа, Мюллер нажал на отбой и смачно, по-баварски, выругался. Скайпом он пользоваться не умел. И когда говорил по нему в последний раз, даже позвал Шольца, который долго сопел у монитора, пытаясь включить видеозвонок. Чёртово изобретение, которое ему устанавливал, кстати, лучший айтишник Вальтера по имени Макс фон Штирлиц, с которым тот в последнее время подозрительно сблизился и не пропускал ни одного теннисного турнира с его участием. "Долго ж ты страдал по Гейдриху" - ухмыльнулся Мюллер, и пошёл одеваться - работа горит. День проходил привычно, но самое ненавистное для него во всём Рейхе лицо никак не хотело выходить из головы. Мюллер всё время возвращался мыслями к утреннему разговору, хотя в последнее время Шелленберг частенько так делал - звонил с утра, в самый неподходящий момент, и приходилось скакать с одной ногой в брючине и делать строгий голос, поскольку в это время давно нужно было быть в кабинете, но Мюллер злостно опаздывал. А тут ещё вся эта история с Борманом, разговор с которым невероятным образом дошёл до Гиммлера, после чего тот удалил его, Мюллера, из друзей, запостив при этом библейскую цитату о бисере перед свиньями, а через час и вовсе кинул в чс, и теперь узнать, что пишет этот слюнтяй можно было только через Шольца, который хоть и дурашка, но тем не менее догадался зарегиться под невинным ником "Муха-Цокотуха". К слову, Гиммлер сидел на фейсбуке как Красный Октябрь, а Кальтенбруннер был Дзержинским. Гёббельс не изменял себе и назывался Бабельсбергским бычком: баб у него в друзьях было хоть отбавляй, но его истеричные посты они лайкали, скорее, из чувства долга. Сам группенфюрер на никах не заморачивался. Вот у Менгле ник был весьма говорящим - Айболит, но он, Мюллер, так и назывался: Мюллер - просто и со вкусом. И всё же, причём к этому всему скайп? Поздно вечером вернувшись домой, группенфюрер проверил электронку. Там было негусто: пару сотен доносов и письмо от Нёбе, которое гласило, что они "с пацанами из пятого и третьего прут завтра на рыбалку на тачке Олендорфа, пива взяли бочку, и не хочет ли Мюллер присоединиться". Мюллер собирался уже отправить свой положительный ответ, когда вдруг нажал на что-то и ... внутри резко похолодело, сжалось, оборвалось, и напоследок по всему этому заскребли кошки. Перед побледневшим лицом группенфюрера возник экран скайпа. С открытым диалогом на 720 ч. 55 мин. И не с кем-то, а с тем, с кем он говорил в последний раз - с Шелленбергом. - Хайль Гитлер, - спокойно отозвались по ту сторону монитора и из темноты возникла физиономия того самого айтишника Штирлица, - Я уже и не надеялся, что вы когда-нибудь вспомните о нас, - улыбнулся штандартенфюрер. - Х-х-хайль... - с трудом выдавил Мюллер и только сейчас вспомнил, что... на красную трубку слева он так и не нажал в тот злополучный день, около месяца назад. Ему стоило невероятных усилий взять себя в руки, но получилось не очень. - Я не люблю, когда подглядывают в замочную скважину!!! - взвизгнул он, и вскочив с кресла, вылетел из комнаты. Бедный группенфюрер только сейчас понял, что всё это время Шелленберг и Штирлиц не просто слушали его, но видели, записывали, стучали руководству... а самое страшное - и это было действительно самое страшное - ржали. "Вот же, черти! Затеяли коварство, осуществили, и что ты им сделаешь?" - думал он, забираясь в свой Рейнджровер, параллельно командуя шофёру, чтобы ехал к Борману. В ту ночь в Берлине не спал никто, кроме "чертей", которые ещё с вечера находились в Швейцарии, в срочнейшей командировке, и делали вид для Гиммлера, будто 3G в горах не ловит. Наутро "пацаны" из третьего и пятого никуда не поехали, перепало от Гиммлера и Кальтенбруннеру, дескать, сколько можно порочить Шелленберга, который всего лишь выполняет свою работу, и качественно выполняет, а Мюллер сам идиот. Но больше всего влетело Шольцу, который никак не мог взять в толк, почему для соединения и отключения существуют две разные кнопки, вместо одной, как был когда-то один рычаг в дисковом телефоне. На страничке Уолтера Беллмаунта всё было по прежнему - каждый час в ленте появлялись фотки альпийских лугов, гор, облаков, ручейков, тропинок и уютных домиков. К вечеру добавились босые ноги, ноги в вязаных носках, руки с чашками горячего шоколада и фрагментами пледа, подоконники и первые звёзды... но кульминацией стало селфи, где владелец страницы, до безумия мило надув губки, слал воздушные поцелуи и приветы "всему СД и в особенности четвёртому отделу".