Два одиночества.

Я нашел счастье в тот момент, когда решил прекратить поиски» Фредерик Бегбедер «Романтический эгоист»

В один момент ты просыпаешься и понимаешь, что твоя жизнь не такая уж и успешная. Да, ты известный певец, у тебя миллионы фанатов, да, ты владеешь большим пустым домом. И тут ты задумываешься над словом «пустой», и в голове мелькают фотографии друзей, уже обременённых узами брака и вполне счастливых по этому поводу, и ты начинаешь задумываться, что тебе тоже уже пора иметь такие счастливые фотографии и называть свой дом «полным». С такими мыслями я проснулся в семь утра несколько недель назад. Каждый день я обдумывал, советовался и в какой-то момент понял, что готов. Я пришел к мысли, что пора передавать свой опыт своим детям. Мысль о суррогатном материнстве пришла ко мне первой, и я даже отправился в клинику, чтобы разузнать что там и как. Но по пути я заметил большое белое здание, огражденное высоким забором. Я машинально притормозил и открыл скрипучую калитку. На улице играло много детей, они улыбались, лепили куличики из песка, играли в догонялки. Интернат стоял в глубине двора. Асфальтовые дорожки чисто выметены, клумбы перекопаны, качели, уже давно не не видевшие краски, скрипели. Я сначала было подумал, что это детский сад и собирался уже выйти, но мой взгляд остановился на табличке «Интернат». В сердце что-то ёкнуло, сразу вспомнились рассказы мамы о таких местах, я тогда точно уяснил для себя, что быть, а уж тем более жить, я там не буду и не будут мои дети. И вот сейчас я смотрю на этих детишек, так неосознанно смеющихся и не понимающих своей судьбы. — Мужчина, вам что-то подсказать? А то вы стоите на проходе, детям негде идти. — А, что? — я опомнился и обернулся. Передо мной стояла добрая старушка, придерживая за руку двух маленьких детей. — А где тут кабинет директора? — я улыбнулся ей и погладил по головке девочку лет пяти, стоявшую рядом. — Ой, да на втором этаже. А вы что, ребеночка взять хотите? , — старушка ободрилась и в ее глазах появились огоньки надежды Пропуская мимо ушей вопросы, летящие мне вдогонку, я зашел в здание. Сразу ударил в лицо запах краски и сырости. На полу лежали ковры, из открытых комнат доносились тихие голоса. По бокам стен висели картины. Передернувшись от прохлады я стал подниматься по лестнице. Отыскать кабинет директора не составило труда, он находился прямо перед лестницей. Прочитав с табличке на двери имя, я постучал и зашел. За столом сидела немолодая дама, лет пятидесяти, с выкрашенными в каштановый цвет волосами. На ее лице виднелись морщины, а губы не сдвинулись в улыбку, оставшись такими же прямыми при виде меня. — Здравствуйте, Зоя Вадимовна… — Чем могу помочь? — грозно пресекла мои попытки любезностей директриса. — Я бы хотел малыша взять, — я уселся на стульчик и улыбнулся женщине в надежде растопить ее сердце — Взять или забрать? — она встала со стула и подошла к шкафу, высунула от туда какую-то папку и внимательно посмотрела на меня. — А в чем разница? — в недоумении спросил я — Взять-это взять поиграться на выходные, у нас так часто. Наскучило одним, они решили взять, поигрались денек, второй и обратно привезли. А вот забрать -это уже единицы. Приехал, оформил и сделал ребенка счастливым. Ну так что? — она отвлеклась от поисков в папке документов и посмотрела на меня. — А-а-а, я вас узнала. Дима Билан, такие как вы как раз взять детей приезжают. Я, находясь в шоке, опешил и не смог ничего ответить. Я не понимал, как эта женщина смогла так быстро поставить меня на место и что такого могло произойти в ее жизни, что в душе добрая (мне так показалось) дама озлобилась на людей. — Ох, какая возрастная категория детей вас интересует? — Вы неправильно меня поняли. Я хочу забрать малыша, сделать счастливым — Малыша… грудничка что ли? — не обращая внимание на мои слова продолжала она, а я в свою очередь пытался придумать слова, чтобы хоть как-то защититься — Послушайте, я вижу, что вы любите детей, но ничего поделать с тем, что их считают игрушкой не можете. Но я вам докажу, что я хочу именно забрать, полюбить. — А вы это ребенку докажите, — после минутного молчания сухим тихим голосом ответила она, а я почувствовал себя маленьким ребенком, которого только что отчитали за порванные штаны. Директриса достала другую папку, на краешке которой было написано «Дети до года». — Нет, подождите, я бы хотел ребенка постарше. Так можно? — я уже абсолютно потерялся под взглядом этой женщины. Казалось, она уже многое пережила, поэтому какой-то сопляк, выбирающий себе ребенка, не способен внушить ей доверие. Дама встала и ,пробубнив себе под нос что-то вроде: «Постарше он хочет», достала другую папку с надписью «Дети от года до четырех». — Подойдет? — с язвительной улыбкой спросила она, и дождавшись моего кивка, села. — Значит так, если вы все же решитесь именно забрать ребенка, вот перечень документов, необходимый для усыновления или удочерения. Рассказывать дальнейшие условности я пока не буду. Пойдемте смотреть на деток. В комнате на первом этаже, где как я понял, играли дети именно того самого возраста «от года до четырех». Я зашел в помещение и понял, что этот «дом» находится в сравнительно хорошем состоянии. На стенах вполне хорошие обои, поверх висят фотографии детей. В одном углу стоят столики, за которыми рисуют дети. В другом лежит ковер, на котором играют в конструктор, машинки. Кто-то играет в мячик, кто-то смотрит в окно. Директриса начала мне рассказывать про детей, про их интересы. В какой-то момент она так увлеклась, что на лице промелькнула улыбка, оказавшаяся довольно красивой и я даже засмотрелся, но она, заметив мой взгляд, вернула на лицо сомкнутые в линию губы. — После прогулки дети играют, занимаются рисованием или музыкой с преподавателям, поэтому сейчас тут не все дети. А вот, познакомьтесь Анна Николаевна и Кристина Константиновна, воспитатели. Две девушки подошли к нам и сразу присоединились к рассказам о жизни в их интернате. Я так увлекся этим разговором, что не заметил как из рук выпал листок с документами. Вошедшая в компании пары мальчиков малышка дотронулась до моей руки и протянула листок. Ее взгляд задержался на мне. Он был оценивающим, также на меня посмотрела директриса несколькими минутами ранее. — А это…? — я указал на девочку, которая уже примостилась за столиком. — А это Мирослава. Ей три годика, всего год у нас. Бедная, родители разбились, ее к нам определили. До сих пор думает, что у нас детский садик, — Анна, которая мне показалась более сочувствующей и любящей детей, протерла покрасневшие глаза. — Ну, Аня, перестань. А кому здесь легче? Девчонка талантливая, рисует красиво. Да в общем, можете с ней пообщаться, — выговорила резкая Кристина и позвала девочку. Та подбежала к нам и уставившись на меня тем же взглядом, взяла за руку Зою Вадимовну. Та прошептала ей что-то на ушко, и девочка подошла ко мне. Я взял ее за руку, улыбнулся ей и на входе услышала слова директрисы: — Ее уже два раза забирали, — выделила она последнее слово, а я покрепче сжал руку малышки.