Это случается впервые тем утром, когда у них нет расписания. Енджэ поднимается, чтобы закрыть форточку в их комнате, ведь Марку вечером почему-то было жарко, затем возвращается в постель, пытаясь заснуть снова. Но сон как назло не идет, а сейчас только восемь утра. Когда можно было бы поспать подольше, парень просыпается до обиды рано.
Глаза все еще слипаются, и блондин их трет кулаками, но безрезультатно. Играть до поздней ночи в Линейку было не лучшим решением. Чхве надеялся, что проснется попозже, но тело, привыкшее к режиму, эти надежды разбило. А еще чертов холод. Хотя, конечно, это не привычные 6 часов утра, но тем не менее. Проспал парень около пяти часов, из-за чего под глазами залегли темные круги. Если он захочет выйти на улицу, скорее всего, придется надевать очки, а может еще и маску, он этого не любил.
Из теплой постели его заставляет вылезти природная нужда, и он, пытаясь не разбудить Марка, тихо выходит из комнаты. И сразу же жалеет о своем поспешном решении выйти в одном нижнем белье: где-то в гостиной точно открыто окно, потому что его пробирает дрожь, а в нос ударяет запах утренней свежести. Из ванной слышно, что кто-то принимает душ. Черт, теперь и ждать еще. В комнату возвращаться не хочется, потому что там спящий Туан, и в гневе он такой же страшный, как и Джинен, так что будить его по утрам подобно мазохизму. Тот обматерит так, что не поймешь даже, на этом своем “native” английском, и запустит больно подушку. Вроде и тощий, но силы хватает. Так что рациональным решением является подождать на кухне.
Сперва блондин закрывает все окна в общежитии – да, открыто было не одно, – а затем усаживается на диван, сжимая ладони между бедер, пытаясь согреться. Но потом парень замечает чью-то черную толстовку, немного скомканную, лежащую на стуле. Кусок материи сейчас больше походит на божественное благословение, потому что неприятный влажный и холодный воздух в квартире пробирает чуть ли не до костей. Енджэ хватается за ткань, сразу же надевая на себя. Он замечает, что кофта на него великовата: рукава слишком длинные, а плечи намного шире, чем у него, да и сидит она уж очень свободно. Стало быть, кофта или Югема, или Джебома. Енджэ надеется, что это все же первый вариант, ведь старший обычно очень ругается, когда берут его вещи. Особенно без спроса, особенно черную толстовку. Вокалист втягивает носом еле слышный запах парфюма. Черт. Кофта Джебома. Вещь отдает ароматом, присущим только ему, смешавшимся со свежими сладкими нотами духов. Енджэ еще раз глубоко вдыхает. Он кутается в толстовку покрепче, натягивает рукава, прикрывая кончики пальцев, и плюхается на диван с ногами. Одежда еле-еле прикрывает бедра, блондин поджимает ноги под себя и прикрывает глаза. Все еще хочется спать, и это желание пересиливает все остальные. Чхве надеется, что в ванной не Джебом, потому что ему перепадет за то, что он в его кофте – это раз, и за то, что он спит на диване – это два. Впрочем, Джебом еще много чего может придумать, он парень с фантазией. Блондин равномерно дышит, наслаждаясь родным запахом, и впадает в дрему.
Просыпается Енджэ от того, что кто-то настойчиво трясет его за плечо:
– Енджэ, Енджэ, просыпайся. Почему ты спишь здесь? – над ухом раздается голос лидера. Черт. Чхве размыкает веки и трет глаза. Садится на диване, сладко потягиваясь. Енджэ уже готовится к лекции о том, что спать в гостиной нельзя, тем более что он может легко заболеть, и он уже собирается ответить, но затем обращает внимания на старшего. Тот сейчас стоит над ним распаренный, вкусно пахнущий всякими гелями, и закутанный в одно полотенце. Видимо, он совсем не спешил в душе, надеясь, что никто из парней еще не проснулся. И это было бы верно, если бы не Енджэ.
– Погоди, это что, моя толстовка? – Джебом смотрит несколько возмущенно, на первый взгляд. Но затем младший понимает, что брюнет скорее смущен. Блондина это слегка обескураживает, и в груди появляется луч надежды: авось пронесет?
– Да, извини, хен, я замерз просто, а в комнате Марк и я… – Енджэ все же начал стягивать с себя предмет гардероба, ибо с чем черт не шутит. Но Джебом отчего-то спохватился, и потянул кофту вниз:
– Нет-нет, можешь оставаться. Только не заболей, – подобная реакция удивляет, но блондин радуется про себя. Джебом все еще стоит над Енджэ, и по его телу редкими каплями стекает вода, падающая с волос. Чхве пытается посмотреть парню в глаза, но взгляд старшего опущен куда-то вниз. Блондин пытается его отследить, а затем понимает, что Джебом смотрит на его ноги. Бедра. Сейчас это смущает почему-то, они ведь оба парни, что такого? Но хочется натянуть кофту пониже, что Енджэ и делает, неосознанно.
Има это телодвижение будто возвращает в реальность, он поправляет полотенце на бедрах, прочищает горло, а затем произносит слегка запинаясь:
– Ну, так чего ты тут сидел?
Енджэ вспоминает чего он, собственно, ждал, и сразу же подрывается с дивана, случайно зацепляя Джебома на ходу. Блондин быстрым шагом идет в ванную, шлепая босыми ногами по паркету. Толстовка снова задирается, открывая вид на крупные ляжки и попу. Чхве смущается пуще прежнего, пытаясь натянуть вещь ниже. Джебом не сдерживает смеха, когда дверь в ванную комнату с громким стуком закрывается. Ноги у Енджэ что надо.
Когда блондин выходит, приняв все водные процедуры, Джебом уже сидит одетый в домашние синие треники и белую футболку с дурацким принтом. На том же месте, где сидел Енджэ несколько минут назад. Младший проходит мимо него,стойко игнорируя, и пытается прикрыть ноги. Не особо получается.
***
Все в той же гостиной, на все том же многострадальном диване, повидавшем немалое, сидит Чхве Енджэ, держа на руках мальтийскую болонку, именуемую Коко.
Мохнатое чудовище Собака кусает блондина за кончики пальцев, на что Чхве лишь хохочет, умаляя все старания животного нанести своей матери физический вред. Они недавно вернулись от ветеринара, и белое пушистое существо мстит. Пытается. Джебом замирает у входа в комнату, разглядывая сложившуюся картину. Чхве Енджэ вновь сидит в его толстовке и в этих своих блядских коротких шортах, еле прикрывающих бедра. Разумеется, блядские они только для Джебома, ну потому что вы посмотрите на это! Чистой воды провокация!
После еще одной минуты терзаний, гордая Коко спрыгивает с более неугодных колен матери и удаляется в глубь общежития. Возможно в поисках Марка(читать: отца).
Блондин резко переключается с одной цели на другую, смотря прямо на лидера:
– Джебом – хен, как дела? Почему там стоишь? – Енджэ все еще сидит с широко расставленными ногами, а рука опускается на внутреннюю часть бедра и…
– Джебом – хен, проходи, садись, – блондин хлопает на место рядом с собой, загадочно улыбаясь. Брюнет сглатывает вязкую слюну, отталкивается от дверного косяка и присаживается чуть поодаль от Чхве. Смотрит в телевизор, видит… что Енджэ трет шею и облизывает губы.
– Хен, жарко сегодня, да? – произносит блондин, и стягивает с себя толстовку, оставаясь в одной майке. И в шортах, шортах! Блядских шортах!
– Да, так лучше, определенно, – парень расслабленно выдыхает. Джебом потеет тоже, но не от жары. Им треплет челку, приводя ее в порядок(читать: устраивая шухер) и думает, что делать, если у него встанет.
Енджэ внезапно чуть ли не налегает на старшего, и тянется рукой к пульту. Им задерживает дыхание и носом почти утыкается блондину в шею. Да он издевается! Енджэ вновь усаживается на прежнее место и переключает канал.
– Мог бы просто… Э, попросить, – старший сглатывает, когда замечает что лямка майки сползла с плеча. Почему она на него большая?
– Да ладно, какая разница? – Енджэ не отвлекается от наблюдения за клипом какой-то там звезды, или еще кого. Какая разница вообще? Джебома раздражает (читать: волнует) эта чертова лямка, и он, ведомый неизвестно какими мотивами, касается рукой покатого плеча и подцепляет ткань, возвращая ее на место. Младший вздрагивает и смотрит сначала на руку у себя на плече, а потом в глаза Джебома. У того, очевидно, случается небольшой «эмошинал брэйкдаун». Хочется схватиться за сердце и пожурить свою жизнь, но со стороны это выглядело бы странно, поэтому парень сдерживается. Молча терпит атаку и смотрит прямо в глаза, стараясь не моргать, и убирает руку. Потом все-таки сдается и откидывается спиной на спинку дивана. Блондин пожимает плечами и продолжает смотреть .
– Майка… Великовата что-то, – Джебом покашливает в кулак, и говорит якобы между делом.
– Да? Честно, даже не знаю чья она. После стирки все вещи перемешались. Может, Джексон-хена. Надеюсь, он не обидится, – Енджэ хмыкает, коротко смотрит на старшего, а затем снова на экран телевизора.
Конечно, это не Джексона. Им свою майку узнает. Для БэмБэма, Марка и Джинена майка будет велика. Джексон к своей одежде относится очень щепетильно и стирает ее отдельно, а Югем носит футболки. Ну, или не надевает ничего вообще, но это другая история.
Джебом умалчивает, но довольно лыбится про себя. Смотрит на широкий вырез, плоскую грудную клетку, аккуратно выделяющиеся ключицы и бледную шею. Кожа на вид очень мягкая, и наверняка приятная, что Джебом хочет впиться зубами, оставлять засосы и слышать тяжелое дыхание. Мысли уносит совсем не туда. Взгляд опускается по рукам, по тонким запястьям, милым пальчикам. На безымянном Енджэ носит фамильное золотое кольцо, которое никогда не снимает. Хотя, возможно, разве что перед дрочкой. А дрочит ли Енджэ? Глупый вопрос. А какой рукой? В голове всплывают картинки характерного содержания – где блондин надламывает голос, немного выгибается, резко и размашисто водит рукой по стволу, возможно стонет имя Джебома и…
– Джебом-хен? – Енджэ трогает за запястье. Старший подрывается, словно выдернутый из сна.
– Ну чего, чего еще? – Им немного повышает голос и смотрит возмущенно.
– У тебя.… Ну, это, встал, – Чхве смотрит в сторону, но потом кивает на ширинку. – О чем ты задумался там? – вопрос риторический.
– Блять… – Джебом смотрит на своего предателя, осторожно отдергивает руку и спешит в ванну.
Енджэ смотрит вслед смущенно и несколько заинтересованно.
***
Блондин бегает по общежитию в поисках штанов. Картина маслом: рубашка нараспашку, от простейшей укладки не осталось почти ничего, а белые носки сползают со щиколоток. Джебом только вернулся из ближайшего супермаркета и, открывая дверь, совсем не ожидает увидеть полуголого Енджэ. В его рубашке.
– Ты чего бегаешь? – старший ставит пакет с продуктами на пол и развязывает шнурки.
– Опаздываю, хен, опаздываю! Ты не видел, куда менеджер-хен положил мои штаны черные, с концерта последнего?
– Я за твоими вещами не слежу, уж прости, – Джебом скидывает легкую куртку и забирает продукты, унося на кухню. Расставляет по местам, а клубничное молоко уносит к себе в комнату и ставит в мини-холодильник. Он не жадный, ну просто это клубничное молоко.
Енджэ все еще мечется по общежитию, пытаясь найти предмет гардероба. Старший усаживается в гостиной на диване, наблюдая за видом и потягивая купленное молоко (он ведь не одну бутылку купил).
– Надень другие, это такая проблема?
– Ну да, да! Мне нужны именно они.
Джебом смотрит на расстегнутую белую
свою рубашку и хмыкает.
– Куда ты выряжаешься-то так? – старший достает из кармана телефон и проверяет какаоток. Уже печатая ответ Джомалону, слышит:
– С человеком одним встречаюсь… – Енджэ отводит взгляд и еле заметно смущается. Им аж отвлекается от дисплея и смотрит исподлобья. Что это еще за человек такой? Запрет на отношения у них закончился. Неужели, у Енджэ кто-то появился? Внутри что-то неприятно скручивается и злобно так шепчет: «Мое». Джебом ревнив.
– Свидание? – пытается придать фразе безразличия. Получается не очень. Енджэ отрицательно мотает головой и смущается еще больше, отворачивается.
– Тогда тебе стоит переодеть рубашку. Ты мою нацепил. Снова. Своей одежды, что ли, нет? – ядовитые ноты проскакивают в голосе и парень крепче сжимает бутылку в руке. Он хотел бы сейчас крепко схватить Енджэ и усадить у себя между ног, сжимая со спины. Без всяких нежностей там. Не отпускать никуда, потому что.… Ну нельзя!
Блондин опускает рукава и замечает, что они несколько длиннее, чем нужно. Заглядывает в ростовое зеркало в коридоре: рубашка широкая в плечах.
– Да бл…! – вовремя останавливается, замечая убийственный взгляд старшего и стаскивает вещь прямо там. Енджэ сует ткань Джебому прямо в руки и бормочет извинения, несясь в свою комнату. Чхве почти что вылетает через пару минут, одетый в любимую футболку от Суприм и синие джинсы. Запрыгивает в кеды и хватает первую попавшуюся куртку с комода, вылетая из общежития.
К слову, куртка Джебома.
– Да еб твою мать!
***
На часах начало одиннадцатого. Им Джебом драматично отпивал клубничное молоко из бутылки, сидя на кухне. Сейчас бы набухаться, но он не пьет. Енджэ все еще нет. Джебом звонил четыре раза, взял трубку младший только единожды. Ответил, что у него все хорошо, он не пьян, и будет дома в десять. А также пошутил, что Джебом прямо как папочка волнуется. Посмеялся и бросил трубку.
От этого «Папочка» Джебома передернуло, а мысли снова унеслись не туда, но парень вовремя остановился.Брюнет допивал последнюю купленную бутылку молока и тяжело вздыхал. Вот уже пару часов он занимался тем, что обдумывал свое поведение, поведение Енджэ, анализировал свои чувства к главному вокалисту, и думал, какого, собственно, хуя…
Входная дверь открылась бы тихо, если бы количество шума зависело от аккуратности. Блондин сбросил обувь и повесил курточку на крючок. Енджэ пытался прошмыгнуть в комнату, не привлекая внимания. Не удалось.
– Как погулял? – голос Джебома разрезал тишину. Ну, как, «тишину»: из комнат доносился монотонный шум, но на кухне и в гостиной никого не было. Енджэ почти подпрыгнул на месте и оглянулся:
– Хен, зачем пугаешь так!?
– Хорошо погулял, спрашиваю? – Джебом уставился в пустоту перед собой, отведя взгляд от младшего.
– Ну да, отлично, – Енджэ широко улыбнулся. У старшего от этой улыбки внутри что-то стянуло.
– Так и не расскажешь, с кем ходил?
Енджэ отрицательно замотал головой. Джебом потускнел еще больше. Было обидно и неприятно: мало того, что Енджэ хочет нарядиться чуть ли не как на концерт, уходит неизвестно куда и с кем, отказывается рассказывать и вообще…. Не то чтобы он обязан, но просто Джебом беспокоится, он хотел бы знать. Старший встает со стула и направляется к себе в комнату, не глядя на парня. Блондин замечает такую смену настроения и даже разочарование(?) в глазах Има. В душе поселяется чувство вины и он хватает парня за руку:
– Хен, ты меня ждал?
Джебом не отвечает, но руку не отдергивает. Ждет.
– Прости, я просто хотел сделать сюрприз потом… – ведомый неизвестно какими чувствами, Енджэ мягко обнимает парня со спины.
У Джебома спирает дыхание. Он смотрит на чужие руки у себя на поясе и не верит. Только когда касается ладонью запястья – тогда и осознает. Спине очень тепло, а в животе чертовы бабочки. Он тяжело выдыхает и осторожно разворачивается. Енджэ поднимает на него непонимающий взгляд, уже боясь, что он сделал что-то не то, но в следующую секунду Джебом обнимает его и крепко прижимает к себе. Блондин утыкается лбом старшему в сгиб шеи и продолжает:
– Я встречался с Элиоттом Ямином, он был здесь проездом. Мы договаривались о совместной песне. Но я хотел тебе рассказать, когда мы уже ее закончим, – с души словно сваливается огромный валун и Джебом прижимается ближе, выдыхая. Енджэ чувствует, что все нормально и поднимает голову, смотря старшему прямо в глаза. И улыбается. Вот этой вот его улыбкой, от которой хочется выть от счастья и глубоко дышать летним ночным воздухом.
Джебом кладет ладони на лицо блондина и улыбается уютно, с откровенной любовью. Енджэ смотрит восхищенно, что в глазах появляются искры и тянется к Иму. Младший целует очень осторожно и мягко, медленно углубляя поцелуй. Джебом отвечает, пытаясь вложить в ответ все то, о чем не говорил уже довольно долго.
Из комнаты Маркджэ доносится смех Джексона. Значит, на диване спать не останется.
***
Енджэ поднимается, чтобы закрыть форточку в комнате, ведь Джебому вечером почему-то было жарко, затем возвращается в постель, обнимая старшего за талию и пытается заснуть снова. Но сон как назло не идет, а сейчас только девять утра. Когда можно было бы поспать подольше, парень просыпается слишком рано.
Глаза все еще слипаются, и блондин их трет кулаками, но безрезультатно. Джебом не давал спать до трех ночи. Чхве надеялся, что проснется попозже, но тело, привыкшее к режиму, эти надежды разбило.
Из теплых объятий его заставляет вылезти природная нужда, и он, пытаясь не разбудить Има, тихо встает с кровати и выходит из комнаты. И сразу же жалеет о своем поспешном решении выйти в одном нижнем белье: светить засосами не хотелось.
Енджэ возвращается в комнату и натягивает первую попавшуюся футболку: ту, в которой вчера был старший.
Джебом просыпается от того, что кто-то мягко тормошит его за плечо, а затем целует в щеку.
– Хен, хен, просыпайся, – над ухом раздается голос Енджэ.
Им размыкает веки и трет глаза. Садится на кровати, сладко потягиваясь. Но затем обращает внимания на младшего. Тот сейчас стоит над ним распаренный, вкусно пахнущий всякими гелями, в одной его футболке и с маленьким полотенцем на плечах.И улыбается.
– Все-таки моя одежда идет тебе намного больше, чем мне, – Джебом обнимает младшего за пояс, собственнически укладывая руки на заднице младшего, и довольно тыкается куда-то в солнечное сплетение.
