Пуля

      Однажды Ренч пропал на неделю. Вообще, это не было чем-то необычным — все-таки он был оперативником ДедСек, и вообще давно приучил коллег к своему отсутствию и резким пропажам. «Отгулы» на два-четыре дня были нормой — мало ли, что происходит в городе. От грандиозной вечеринки с обилием нелегальных веществ до вооруженного вторжения в очередную неблагонадежную (с точки зрения хакеров, конечно), организацию — этот парень участвовал во всем. Ситара часто ругалась, что такое поведение рушит к чертям весь график и планы, грозила нашпиговать следящими жучками, во всеуслышание заявляла, что больше не будет отправлять ребят забрать его с другого конца Сан-Франциско и просиживать штаны перед монитором, пытаясь его найти. Однако, все равно искала, просиживала и отправляла. Не смотря на все недостатки, Ренч был незаменим в таких ситуациях, когда нужно действовать быстро, не успев даже оповестить кого-либо об экстренном начале операции, и рискнуть жизнью ради добычи важной информации или кодов. Никто не сомневался в том, что львиная доля успехов ДедСек лежит на этом парне.       Однако так надолго он раньше не пропадал. Когда прошло четыре дня, Ситара, как обычно в таких случаях, начала ворчать под нос и грозиться оторвать Ренчу голову, как только он вернется — все равно ведь не пользуется. Кинни ругался на неорганизованность «детишек», а Джош лишь тяжело вздыхал в ответ. Маркус, не так давно собственными глазами видевший последствия пропажи хакера, вообще не понимал, почему механику позволяют вот так разгуливать. На пятый день глава хакерспейса рвала и метала, парни же, схоронившись от нее на крыше, разрабатывали план по взлому ноутбука пропавшего. На шестой день команда уже не ложилась спать, на седьмой все хакеры города были оповещены о пропаже члена ДедСек, Джош и Рей окопались в окружении мониторов и подключили ботов ко всем камерам города — мониторить возможное появление механика, а Маркус «покрывал» квартал за кварталом, гоняя по городу на сумасшедшей скорости и сканируя цифровые следы. Он уже почти не злился на Ренча — лишь бы нашелся живым. К вечеру в хакерспейсе стояла уже совсем мрачная атмосфера — друзья даже не переговаривались между собой — в памяти ярко всплывала недавняя смерть Горация. Аналогия прослеживалась слишком уж хорошо.       А под утро, шаркая по ступенькам и неловко цепляясь за стену, в подвал ввалился субьект поиска. Ситара, решив, что Ренч всего-навсего пьян, кинулась к нему, на ходу решая — с объятиями или с кулаками, но вместо неловких объяснений с извинениями, получила лишь свалившееся с последней ступени прямо к ней в руки тело. Девушка, едва успев подхватить его, запоздало заметила кровавые отпечатки подошвы кеда на лестнице, а переведя взгляд на «лицо» механика — сетку трещин на дисплее маски, как если бы ее хозяина с размаху припечатали кастетом или саданули о ступеньку — ей ли не знать, из скольких образцов механик выбирал себе стекло. — Джош, Маркус! Парни! Тут проблема! — Ситара, оправившись от шока, неловко перехватила механика поперек спины, привалив к стене, и торопливо сунула пальцы ему под воротник - щупать пульс. Тот присутствовал, хоть и заполошенный, выдающий сумасшедший стук сердца. Ругнувшись и хотев уже передать горе-находку подоспевшим коллегам, девушка чуть не вскрикнула, когда этот полутруп схватил ее за плечи и попытался, оперевшись, встать на ноги. Поймав за хвост ускользающее самообладание, хакерша подавила позорный порыв отскочить и терпеливо дождалась, пока механик, бормоча извинения, обретет равновесие, и царственным жестом отвергнув помощь друзей, уковыляет в свою берлогу. На лицах присутствующих, пробиваясь сквозь радость и беспокойство, проступило почти осязаемое недоумение.       Все хакеры, кроме Рея, считавшего, что если парень пришел своими ногами, то с ним все в порядке, столпились возле двери, ведущей в комнату Ренча. В хакерспейсе было правило не входить друг к другу без разрешения, но действовало ли оно в таком случае, как сегодня? Вдруг механик упал уже там, и разбил голову окончательно? Или истекает кровью? Следы на лестнице свидетельствовали о том, что хакер ранен, но ее было слишком мало, чтобы это было смертельно. Да и не добираются смертельно раненые хрен-знает-откуда сами. На стук парень не отзывался, что могло говорить как о том, что он уже отдал концы, так и о том, что он вполне успешно «подлечился» алкоголем и отключился. И мялись бы ребята под дверь и дальше, если бы не Маркус, у которого с нервами было хуже всех. Холлоуэй просто крикнул, что заходит и очень профессионально ударил чуть пониже замка, заставив слабенький засов вылететь из паз.       Открывшаяся картина вызвала коллективный вздох облегчения: Механик бессовестно дрых, свесив руку с кровати и забросив ногу в окровавленной штанине на быльце, чтобы не запачкать постель не отстирываемыми пятнами. Ситара, попросив Маркуса, как бессовестно вломившегося, заодно и осмотреть Ренча, на пару с Джошем удалилась, попросив позвать, если потребуется помощь. Хакер решил не медлить — подойдя к кровати и сняв маску, чтобы облегчить пострадавшему дыхание, он вгляделся в его лицо. К счастью, оно было цело — кроме синяка на месте трещины в маске. Возрадовавшись отсутствию признаков внутреннего кровотечения, Маркус бесцеремонно взял механика за ногу и осторожно закатил штанину. Увы, как бы плохо ему ни было, от резкого трения ткани о рану, анархист, мигом очнувшись и заорав, рефлекторно поджал пострадавшую конечность. Задел ею стену, свалился с кровати, и подвывая от боли, забился в угол, помогая себе здоровой ногой. Холлоуэй наблюдал за ним с мрачным удовлетворением — если пациент убегает, значит не все безнадежно. Однако, это не значило, что его не нужно лечить. — Не подходи ко мне! — без синтезатора голос Ренча казался необычно высоким и взволнованным. Он, вытаращив на коллегу лихорадочно блестящие глаза, уже готов был отбиваться чем угодно. Однако, все равно не пнул — ног у него не так много, надо беречь. — Если будешь вредничать — позову Ситару.       Эти волшебные слова сработали. Механик, закусив ладонь, чтобы не застонать, вытянул раненую конечность и позволил Маркусу осмотреть ее. Входное отверстие выглядело хреново — дыра с рваными краями, начиненная кровавым фаршем, и текущей оттуда кровью. Зрелище не для слабонервных. Найти среди всего этого месива кусочек металла размером с ноготь — задача не из легких. Однако была и хорошая новость — пуля не пробила ногу на вылет, не застряла в кости и не раздробила ее. Похоже, Ренча зацепило на излете. Сомнительная, но все-таки удача. Забинтовав рану механика перевязочным пакетом, Маркус пошел с докладом к Ситаре. Судя по всему, было не избежать вызова врача.       Когда приехал медик — свой парень, за «скромную» плату штопающий хакеров, Ренча пришлось почти выносить. Механик, не смотря на слабость и одурманенное из-за слишком мощных, полулегальных обезболивающих состояние, отбивался, словно его тащили не на импровизированный хирургический стол, а на расстрел. С горем пополам уложив ценного кадра на столешницу, спешно освобожденную от хлама, его коллеги вздохнули с облегчением, надеясь, что работать теперь предстоит только хирургу. Однако, они и не представляли, что их ждет — увы, на попытку срезать штаны Ренч отреагировал неадекватно.

***

      Спустя долгие два часа, медик выполнил свое дело, и дождавшись заветного сигнала о переводе крупной суммы на счет, отбыл. Механик, бледный и несчастный, без своей неизменной маски, отправившейся на ремонт, скорбно возлежал на самом большом диване, укрытый пледом до пояса (штаны все-таки пали в неравной битве) и укоризненно вздыхал. Ругаться больше не хотелось — за время операции, проводившейся под местным наркозом, он истратил свой запас негатива на месяц вперед. Мимо него то и дело проходила Ситара, каждый раз делая лицо «как-же-ты-меня-задолбал». Однако все равно внимательно вглядывалась в его драматично раскинувшуюся фигуру — не стало ли хуже. Джош, принявший неожиданно активное участие в битве со штанами, старался прошмыгнуть мимо как можно незаметнее, чтобы не нарваться на очередной испепеляющий взгляд.        Кинни, наоборот, невозмутимо сидел неподалеку — он, не слушая причитаний, накрепко припечатал механика к столу, да так, что у того остались синяки. Ходят слухи, что раньше у хакеров не было своих медиков, и раненым пытались помочь собственные товарищи — не имеющие медицинского образования, зашивающие раны по-живому, небрежно, а пули вытаскивая пальцами. Тогда, несомненно, были нужны крепкие ребята, способные удержать в нужном положении извивающегося, орущего от боли человека… Маркус, выполнявший роль операционной медсестры, подвергся меньшему осуждению, но все же не был прощен за предательский вызов врача. Холлоуэй, не захотевший играть в покаяние перед безвинной жертвой кровожадных мясников, вскоре уселся рядом с ним на диван, и безмолвно поддерживая, и словно в детской попытке унять боль прикосновением, положил руку на бедро раненой ноги друга, легко сжав его через плед. Ренч, для разнообразия, не стал брыкаться, тихо наслаждаясь чужим теплом и сквозящей в нем заботой.       Не смотря на обширный полевой опыт, гору трупов на счету, бессчетное количество успешных миссий, приближавших ДедСек к победе семимильными шагами, и даже на постоянный риск погибнуть, лучший оперативник отвратительно переносил ранения. Ему не так страшно было погибнуть на одном из заданий, как остаться там раненым, на вражеской территории, парализованным болью и беспомощным. Именно так и произошло в этот раз — механик, случайно подслушав разговор о крупной поставке наркотиков, тут же отправился портить планы одной из банд. Выслеживание товара заняло несколько дней, подготовка и поиск информации — еще столько же. Ренч буквально партизанил на чужой территории, поэтому не решился даже сообщить свое местоположение — в банде тоже есть хакеры. Операция вышла не слишком успешной. Поставленную задачу механик выполнил, отход — провалил. И тогда, скорчившись за ящиками в темном углу, с пулей в ноге, потеряв пистолет и ослепленный болью, хакер впервые за долгое время разрыдался. Выключил динамики, скорчился в три погибели, и не смог успокоится до тех пор, пока потревоженная банда не ушла. Тогда он, сначала короткими перебежками, потом — на чужой машине, имея только одну ногу для нажатия педали, чудом добрался до хакерспейса. Однако, силы истощились, когда он увидел выходящую из-за угла Ситару — тогда она показалась ангелом во плоти. Дальше парень плохо помнил — очнулся уже на своей кровати, крепко схваченный за пострадавшую конечность Маркусом.       Вообще, у Ренча было мало шрамов — он избегал ранения даже не из страха умереть, а от нежелания терпеть боль. Как в насмешку, природа наградила парня крайне низким болевым порогом. Он помнил и даже стыдился в глубине души того, сколько хлопот принес друзьям своими детскими капризами и истериками, воплями при каждой перевязке и стремлением обожраться обезболивающим до потери пульса. Но сейчас все было по-другому — в команде появился Маркус. Он никогда не паниковал, не срывался на механике, откалывающем номера один другого краше, не твердил о его гадком характере и никогда не переставал улыбаться. Даже сейчас он вел себя не так, как остальные — разве Ситара стала бы сидеть рядом, баюкая его боль? Разве Джош смог бы заставить его показать рану и позволить себе помочь? О Кинни и говорить не стоило. Он любил этих ребят, но к Холлоуэю относился по-особенному. Этот парень словно излучал тепло — в его широких ладонях и темных глазах будто бы жило солнце. И Ренч, как маленький замерзший ребенок, купался в его лучах, подставляясь под них, не боясь, что ему причинят боль. Он всегда с трудом позволял людям прикасаться к себе, а особенно — к своим ранам, но здесь механик капитулировал, даже не начав сражение.       Маркус вел вниз по его ноге, разминая попутно мышцы, согревая холодную кожу, пока не дошел до свежей повязки. Тогда хакер, едва нащупав ее под пледом, осторожно отвернул ткань, пустив табун мурашек по бледной голой коже, и положил свою теплую ладонь прямо на рану. Ренч разом напрягся, но вспышки боли не последовало. Было только тепло и ощущение всепоглощающей безопасности, окунувшись с головой в которое, механик позволил себе уснуть.