Матрица Аморала

Никогда бы не подумал, что вот так, запросто, бросив все, сорвусь и поеду к незнакомому человеку. Что за сутки, собравшись и купив первый билет на поезд, сорвусь с учебы и уеду от девушки. Тем не менее, я уже третий час трясся в ночном поезде. Сон не шел, и я представлял, каков ОН. Вернее, надобности представлять его не было, ведь мы с ним-матрица, вернее, её продукт. И все же он представлялся мне каким-то другим человеком. Я смотрел, как в зеркало, на запотевшее, грязное стекло, по которому тянулись дорожки по-ночному холодных, тяжёлых, как утро, капель, оставляя за собой тонкие заиндевевшие бороздки. Я смотрел на себя, и думал о том, что не смогу принять себя второй раз. Я с детства привык жить с разными подобными мне людьми, не обращая на это внимания. В детдоме я видел таких же, как я. Как мы. Я все ещё не привык говорить о себе, как о двух разных людях. я привык жить один с самого раннего детства. Я не помню ни родителей, ни родственников, я даже не знал их имён. Я воевал и боролся всегда в одиночку, и сегодня небо посылало мне второго себя. Я никогда не знал и даже не задумывался о существовании моего близнеца. Видимо, волей судьбы, нас забросило в разные места еще с рождения. Почему-то мне было грустно. Такое ощущение, что я должен поделить весь свой мир напополам, и от этого становилось очень тоскливо. Я не испытывал никакой радости от ожидания нашей будущей встречи. И она настала. Я вышел из заспанного поезда под угнетённое, стянутое свинцовыми облаками небо. Мне в лицо задул мокрый промёрзлый ветер. Я остановился и закурил. Задумавшись о своём, я никак не ожидал быть сбитым с ног огромным человеком с огненно-красными щеками. Когда я совладал с его убойной мощью и смог не без его помощи подняться на свои тонкие, по-детски щуплые ноги, моему взору предстал высоченный краснощёкий гигант. Казалось, все его лицо занимали лишь большие, налитые кровью щёки, сплошь покрытые щедрыми гроздьями медных веснушек. Над щеками возвышался волосяной лес цвета медной проволоки, в котором, словно в хищник в засаде, прятались два карих, как будто отражающих рыжие ресницы, глаза. Гигант был не толст, однако очень массивен и высок. Он был похож на вулкан,-гора, с рыжими, как лава, волосами, ресницами и бровями. Отдышавшись и придя в себя, я пригляделся и узнал в этом великане человека из окна поезда, что прятался от меня накануне за дорожкой капель на холодном ночном стекле. Только этот нынешний был в сто крат массивнее и выше, ярче того, из поезда. И я впервые в жизни увидел его. Брата.