Особенности магии Сирен

Они с Водяной сидели на пирсе, нежась под июньским солнцем и болтая в воде босыми ногами. Полина что-то бормотала и слегка поводила рукой, отчего по речной глади бежали небольшие волны и закручивались водовороты. - Я, наверное, никогда ее не встречу, - страдальческим голосом сказал Сева после долгого молчания. - Свою единственную? И чтобы ваши чувства спасали города? - Ой, отстань уже! Ты, может, удивишься, но мне все это повышенное внимание неприятно. - Неприятно?! - Полина громко расхохоталась. - А кто на прошлой неделе выпил "Тайных желаний" на вечеринке у Василия и за один вечер перецеловался с тремя девушками? С тремя, Заиграй-Овражкин! А может и не только целовался.. - Ну, это единичный случай, - улыбнулся Сева, - и ничего такого там не было! Легко взмахнув рукой, он создал тёплый ветряной поток и растрепал Полинины волосы. Она в ответ тут же весело завизжала и замахнулась на него своей соломенной шляпой. Завязалась нешуточная борьба - победил, конечно же, Сева. - А может, ты моя единственная? - с самым коварным выражением лица он навис над опрокинутой на спину Водяной и состоил романтичное лицо. - Ну уж нет, Заиграй-Овражкин, избавь меня от такого удовольствия! - воскликнула Полина. Ухватившись за его плечо, она вернулась в сидячее положение. - Всю жизнь смотреть, как на моего парня вешаются всякие встречные-поперечные? Встретишь ты свою любимую, когда-нибудь обязательно встретишь, не унывай. А может, - она попыталась сдержать смешок, - тебе обратить внимание на парней? Сева закатил глаза и снова наслал на нее воздушный вихрь. Эти шуточки появились в его жизни две недели назад, когда в Заречье приехал молодой маг из Зорника, бывший потусторонний. Парень был чудо как хорош собой - высокий, с кудрями как у Муромца и живыми голубыми глазами. Но едва первая поклонница начала стрелять в него глазками и хлопать ресницами, Аристарх недвусмысленно объявил о своей ориентации. И Заречье взорвалось! Щекотливые слухи передавались из уст в уста, парни неодобрительно хмыкали, девицы восторженно шептались. Все знали, конечно, что у потусторонних такое бывает, но среди магов это было редкостью. Считалось, что романтичные отношения с собственным полом идут против естественных законов природы и не способствуют развитию силы. Такое обычно скрывали и уж точно не выставляли на показ. Аристарх, однако, ничуть не стеснялся и спустя какое-то время столь же недвусмысленно предложил Севе "познакомиться поближе". Нельзя сказать, что Севастьян Заиграй-Овражкин был человеком впечатлительным - но эта ситуация пробрала даже его. Буркнув что-то вроде "я... Ээ, не совсем понимаю...", он под прикрытием Отвода глаз скрылся от злосчастного Аристарха. Об этом немедленно прознал Муромец, и уже спустя час на ужине в красках живописал произошедшее своей сестре и всем, кто был готов его слушать. Девушки ужасно развеселились - Марго бесконечно отпускала шуточки, а Полина с Митей и Василисой хохотали до колик. Одна Анисья нежно гладила Севу по руке и устремляла на него влюбленный взор - мол, дураки они все, только я тебя понимаю! В разгар всеобщего веселья Маргарита с серьезным лицом (сохранять которое ей стоило титанических усилий) повернулась к нему и столь же серьезным голосом объявила: - Тебе сказочно повезло, Сева! От тебя теряют голову только девушки, а представь, если бы ещё и парни? - и заливисто засмеялась вместе с остальным. А мысль прочно засела в Севиной голове. Может, раз уж девушки не воспринимают его здраво, его настоящей любовью окажется какой-нибудь голубоглазый Аристарх? Тот, в общем-то, был неплохим парнем, но Севе не особо нравился. По крайней мере, такие отношения будут честными для обеих сторон. Это казалось странным, но чем черт не шутит? Дело было в том - эту свою тайну Сева не доверял почти никому - что ему отчаянно хотелось искренне влюбиться, полюбить кого-нибудь по-настоящему, хоть и не "спасать города", как выражалась Полина. С Водяной они совершенно неожиданно сдружились. Сначала на почве совместных вылазок для обряда, а потом как-то закрутилось. Возможно, потому что она была единственной девушкой, способной соображать в его присутствии, а может, просто по-человечески ему нравилась. Полина оказалась стоящей девчонкой - немного стеснительной, но смелой и веселой. Она порой давала очень мудрые замечания, называла его исключительно "Заиграй-Овражкиным" и часто высмеивала, хотя (Севе так казалось) в глубине души очень уважала. Та же Полина, на волне всей шумихи с Аристархом и поиском Севиной любви, предложила ему обратить внимание "на своего зеленоглазого соседа по избушке". И в самом деле - если уж думать о парнях, то первым на ум приходил именно Муромец. Нет, не то что бы он нравился Севе в том самом смысле, ноо.. ладно, да, Митя был классным. Таким весёлым, открытым, непосредственным парнем, и опять же эти чудесные волосы.. Всё это не могло не привлекать (чисто по-дружески!!) воздушного колдуна, потому что он сам был воплощённой противоположностью этих качеств. Эти размышления постепенно привели Севу к твердому решению соблазнить Муромца. Ну, может, не так радикально, но попробовать поцеловать точно стоило. Ещё он задумался - а вдруг, если приложить усилия, "режим Сирены" сработает и на парня? Ведь с девушками он мог контролировать это в какой-то степени. И если что-то пойдет не так, Митя обо всем забудет, и они будут жить как жили. Между тем в Заречье холодало. Осень вступала в свои права, золотила деревья и заставляла юных колдунов чихать и доставать из шкафов теплые свитера. Стали поговоривать о переезде в Белую усадьбу, и на эту дату Сева и назначил свой эксперимент. В день икс, едва он открыл глаза и увидел белый потолок своей комнаты в Усадьбе, сердце улетело куда-то в пятки и возвращаться явно на собиралось. Весь день Заиграй-Овражкин сидел как на иголках, бросал на Митю странные взгляды, а тот никак не мог взять в толк, с чего это его друг стал ещё молчаливее, чем обычно. И вот, когда в перерыве перед целительством они завернули в Севину комнату за амагилями, он понял - сейчас или никогда. Или он сейчас же делает то, что хотел, или посылает эту затею к Лешему и больше никогда к ней не возвращается. - Муромец, подойди сюда. Взмахом руки Сева захлопнул дверь и сразу наткнулся на подозрительный взгляд друга. - Овражкин, с тобой все хорошо? Ты какой-то странный сегодня, - пробормотал Митя, но всё-таки подошёл ближе и замер перед Севой. А тот с любовью во взгляде смотрел прямо ему в глаза, не отрываясь и почти не моргая. Всё-таки было в Севиных глазах что-то.. демоническое, и в тоже время завораживающе-прекрасное. - Муромец.. - внезапно севшим голосом прошептал Сева, обхватывая ладонью Митину шею. А потом.. да, наклонился и поцеловал прямо в губы. Честно сказать, какого-то фееричного взрыва эмоций или чего-нибудь ещё он не почувствовал - ощущения почти как при поцелуе с девушкой. Приятные. Губы у Муромца были полные, мягкие и ужасно горячие. Их обладатель - как ни странно - никак не реагировал, не отвечал, но и по морде бить Севу явно пока не собирался. Это уже отличный знак. О, Ярило его раздери, всё-таки это было замечательно! И вот когда Сева совсем вошёл во вкус и пустил в ход язык, Митя словно очнулся и с протяжным вдохом отлетел от него сразу метра на два. - Овражкин!! Совсем с головой поссорился?! - заорал Митя так, что его наверняка услышала половина Белой Усадьбы и прижал пальцы к губам. Сева молчал и притворялся деревом - ситуация была патовая. Сейчас он из-за своих дурацких экспериментов потеряет единственного лучшего друга. Лихорадочно соображая, он понял, что сейчас лучшее, что можно сделать - заставить Муромца забыть все случившееся. А сделать это можно одним-единственным способом - включить "режим Сирены" по максимуму! И Сева запел. Первую попавшуюся песню, которая шибанула в голову (как потом он подумал, шибанула очень кстати). Всё-таки главное оружие Сирены - пение, и этим искусством воздушный колдун владел в совершенстве. Как зелена в глазах глубина, Будет на дне тепло, Как уголь черно мое волшебство, Твоё как снег бело. Искры ночей все горячей, Плавится хрупкий наст. Занялся мох, но наш лисий бог - Он не оставит на нас. И пока он пел, в Митиных глазах вместо шока появлялось знакомое бездумное выражение и белая поволока. И вот уже он сам приближается к своему другу (или уже не просто другу?), обнимает его за шею - и Сева жадно подаётся вперёд, ловя губами Митины губы, и у него все плывёт перед глазами, потому что поцелуй такой замечательный, сладкий, и так здорово зарываться пальцами в чужие волнистые волосы.. И пока сирена со своей жертвой сплетаются в жарких объятиях, время будто останавливает свой ход. Сева приходит в себя, только когда понимает, что пальцы Муромца пробрались ему под рубашку (О, Ярило, как же это приятно!), но очевидно, если виновник этой катастрофы сейчас же не прекратит, все зайдёт слишком далеко, а к такому пока никто не был готов. Нечеловеческим усилием воли Сева оторвался от чужих губ и зашептал Мите на ухо: - Тебе пора. Пора уходить! - Но.. - Иди!! Почти вытолкав ошарашенного друга за дверь и захлопнув ее, он прислонился головой к стене и стоял, замерев, пока дыхание окончательно не пришло в норму. *** Полина набрала полный рот вкуснейшего вишнёвого компота, когда Сева сообщил ей шокирующую новость. - Ты - что сделал?! - плюнув компотом и спешно вытирая салфетками себя и Севу, вопила Водяная. - Заиграй-Овражкин, совсем с головой поссорился? - Тихо-тихо, не ори, ты прямо как Муромец! - увещевал Сева, потому что на них уже стали оборачиваться. - Муромец, Муромец, только о нем и думаешь, - проворчала Полина, но стала потише. - Так ты говоришь, он теперь ничего не помнит об этом и вы общаетесь как обычно? - Ага, - уныло сказал Сева. Он сам не знал, радует его это или совсем наоборот. Водяная несколько секунд сидела, осмысляляя происходящее, и вдруг в серых глазах мелькнул первобытный ужас. Медленно-медленно она повернулась к собеседнику и положила руки ему на плечи. - Заиграй-Овражкин. Ты ведь в курсе, что магия Сирен априори не может действовать на людей своего пола? Это значит, что Митя все делал по своей воле, а сейчас.. врёт тебе. Теперь дикий ужас отразился и на лице Севы. Так бы они и просидели, наверное, в шоке от произошедшего, как вдруг об стол стукнулась чья-то кружка и ее обладатель бойко уселся на скамью между ними. - А чего все такие грустные? - весело спросил Митя, укладывая одну руку Севе на плечи. - Овражкин, ешь скорее, мы к Лисе опаздываем, а по пути ещё поговорить надо! Севе после этого заявления уже кусок в горло не лез, и он спешно покинул столовую вместе с улыбающимся другом, переодически оборачиваясь на Полину с совершенно страдальческим лицом. А та, удобно подобрав под себя ноги и налив новый стакан компота, поджидала подруг и размышляла о превратностях любви и дружбы.