Так не бывает...

На утро Антон проснулся от копошения Арсения где-то рядом с собой. Открыв глаза, парень перевернулся к Попову лицом и чуть приподнялся на локтях. — Ты как? — спросил юноша. — Так же, — прохрипел он в ответ. — Ты не пошел в школу? — Ну, как видишь. Я же не могу оставить тебя одного, — пожал плечами Шастун. — Боже, ты капец горячий! — ужаснулся он, кладя ладонь на лоб Арса, и перевалился через математика, чтобы достать градусник с тумбочки. — Измерь пока температуру, а я пойду тебе таблетку принесу, — засуетился Тоха, вскакивая на ноги. Вернувшись обратно в комнату, парень дал чашку с водой и таблетку Попову и достал градусник. — Блять, это пиздец. Я вызываю скорую, — испуганно проговорил Антон. — Сколько там? — тихо спросил Арсений, запивая таблетку водой. — Тридцать девять и семь, — испуганно ответил Шастун, хватая свой телефон и выходя за дверь. На самом деле, Антон всегда боялся звонить кому-то незнакомому. В такие моменты ему было ужасно не по себе, а в горле вставал ком. Но вот сейчас это все стремительно куда-то улетучилось, потому что весь разум парня был заполнен сильным волнением за Арсения. Дрожащими руками он набрал всем известный номер скорой, прижимая телефон к уху. Мужчина свернулся в калачик, словно маленький ребенок накрываясь одеялом с головой. Вот угораздило же его так заболеть. — Может, пока посмотрим что-нибудь? — все еще неспокойным голосом предложил Антон, когда буквально через минут десять вошел в комнату. — Давай, — без особого энтузиазма согласился Арсений. Включив очередной фильм, Шастун снова лег рядом с математиком, притягивая его к себе. Исходивший от него жар окутывал даже парня, и ему уже начало казаться, что у него тоже температура под сорок. Скорая приехала через час (если вы когда-нибудь соберётесь ее вызвать, то не ожидайте быстрого приезда). — Ангина, — вынес свой вердикт врач, внимательно осмотрев Попова, — я сейчас напишу вам название антибиотиков, — добавил он. Написал он конечно же не только антибиотики, но и помимо них еще целый листок необходимых лекарств. Дав пару обыденных рекомендаций по типу много пить и соблюдать постельный режим, врач направился к выходу, предварительно строго приказав Антону следить за «другом». Вздохнув, Шастун закрыл дверь и поплелся в комнату к Арсению. — Я пойду в аптеку схожу, хорошо? — предупредил парень, садясь на колени возле кровати и кладя ладонь на макушку математика, поглаживая по волосам. Юноша невольно улыбнулся, вспомнив как Попов так же сидел перед ним на коленях и гладил его по голове, когда сам Антон лежал на этой самой кровати. — Хорошо, — подал голос Арсений, тоже улыбнувшись. Выйдя на улицу парень шумно выдохнул и медленно направился в сторону аптеки. На самом деле, это сложно видеть, как болеет родной тебе человек. В такие моменты даже хочется, чтобы это лучше было с тобой, а не с твоими близкими. Купив все те лекарства, что написал на листочке врач, юноша пошлепал по промозглой погоде в обратном направлении, чувствуя, как кроссовки начинают промокать. Шастун постарался как можно тише открыть дверь, и вошел в квартиру. Арсений лежал на кровати в спальне и спал. Шастун переоделся, уже можно сказать, в свои домашние штаны и футболку, которые всегда находились в квартире Попова, и которые он отобрал у мужчины и присвоил себе. Парень осторожно лег рядом с математиком, прикрывая глаза, но почти сразу почувствовал ворочание рядом с собой. — Ты уже вернулся? — сонным голосом спросил Арсений. — Блин, прости, что разбудил, — жалостливо ответил Тоха. — Да я уже устал спать, — буркнул математик. — Ну раз так, то я сейчас тебе принесу лекарства, — чуть улыбнулся юноша и отправился в кухню. Голова Попова снова была забита плохими мыслями. Когда ты целый день занят, то на них не остается времени, а вот сейчас, когда Арс лежал пластом уже второй день, то в его голове было абсолютно все, кроме хорошего. — Анто-он, — позвал Арсений. — Чего? — улыбнулся парень, входя в комнату. — Тебе, наверное, домой надо, — осторожно начал Арсений. — Ты хочешь, чтобы я ушел? — Шастун удивленно вскинул одну бровь. — Нет, я совсем не это имел в виду. Тебя же родители ждут, волнуются. Что ты им вообще говоришь? — прохрипел Попов. — Сказал, что у друзей, — опустил глаза Антон. А ему снова стало немного стыдно за то, что он так ничего и не рассказал родителям. Шастун хотел сделать это множество раз, но каждый раз передумывал в самый последний момент. Он чувствовал на себе взгляды матери и отца, когда они спрашивали, куда направляется их сын, но, увы, практически никогда так и не получали честного ответа. После того, как Антон случайно сказал им про то, что у него есть парень, родители не могли спокойно воспринимать частые сообщения юноши о том, что сегодня он не придет домой. Они прекрасно понимали, чем может заниматься их сын ночью и явно не у друзей. Хоть Тоха и умел достаточно хорошо врать, но все равно родители никогда не верили в ночевки у Димы и Сережи. — Ну, вот. Ты же не можешь у друзей постоянно оставаться, — сказал Арсений. — Да они и так, по-моему, прекрасно понимают, что я не с ними, — вздохнул парень. Мужчина молчал. Он просто не знал, что ответить. Математик просто взял чашку с водой и таблетки из рук Антона и принялся по-очереди запивать их. — Знаешь, я много раз хотел рассказать, но… не смог, — с трудом выговорил Шастун. — Эй, не переживай, все же хорошо, — попытался успокоить юношу Попов, накрывая его ладонь своей. — Мне страшно это делать, — продолжил Антон, — вдруг они не смогут нас понять? — Не думай пока об этом, все еще успеется, — ответил Арсений, не веря в то, что он это говорит, потому что у самого внутри все переворачивалось от таких мыслей. — Да я уже не могу видеть их постоянные подозрительные взгляды, а когда спрашивать начинают, то вообще ужас, — покачал головой парень, опуская глаза. И вновь молчание. Арсений снова не знал, что ответить. В какой-то момент перед глазами все поплыло, а голова резко начала болеть с новой силой. Математик схватился за руку Антона, зажмуривая глаза. — Тебе плохо? — тут же подал голос Шастун, аккуратно помогая Попову лечь, смотря на него взволнованным взглядом. — Голова закружилась, — ответил Арсений, сворачиваясь в калачик и пытаясь сфокусировать зрение хоть на чем-то. — Ты лучше спи, — вздохнул Шастун и лег рядом, обнимая мужчину со спины. — Ты сегодня домой уедешь? — спросил математик с долей надежды, что этого не будет, хоть он и сам ранее сказал Тохе это сделать. — Ну, конечно, нет. Как я могу тебя оставить вообще одного? — пробубнил парень куда-то в шею Попова, успокаивающе водя теплой ладью по его спине. — Спасибо, — тихо ответил Арс, прикрывая глаза. Именно в эту секунду Попов вспомнил, как какое-то время назад они с Антоном так же лежали на кровати, но только это Арсений тогда успокаивал Шастуна. Арсений почему-то чувствовал себя неимоверно тупо, вот так вот валяясь, но с другой стороны ничего не мог поделать, потому что голова раскалывалась и совершенно не было сил. Шастун лежал, обнимая Попова, а в его голове кружили тучи мыслей и страх перед тем, что сказать родителям и как на этот раз объяснить свое отсутствие. Юноша понимал, насколько глупо будет выглядеть в этот раз если соврет, но и сказать правду было неимоверно сложно. Спустя полчаса математик окончательно уснул, и, почувствовав это, Шастун встал с кровати и взял в руку телефон с прикроватной тумбочки. Парень уселся на стул в кухне, беспокойно вертя средство связи между пальцами. Он все никак не решался набрать номер матери. Шумно выдохнув и обреченно опустив голову, Тоха бросил телефон на стол, а сам встал со своего места и подошел к одной из столешниц, чтобы включить чайник. Юноша просто хотел потянуть время и по возможности отсрочить предстоящий разговор. Только парню стоило приподнять свой зад со стула, как раздался резкий звонок телефона, что Шастун аж подпрыгнул от испуга, со всей силы ударяясь коленом о стол. Тихо матерясь, парень схватил трезвонящий предмет, а сердце ушло в пятки, когда он увидел, что звонит его мать. Сердце забилось в два раза чаще, а ладони начали потеть. Выдохнув, Шаст прижал телефон к уху. — Антон, ты домой сегодня собираешься? — серьезным голосом спросила женщина. — Нет, мам, я не приду. Мой парень заболел и я останусь с ним, — не слыша себя ответил юноша, находясь словно в каком-то вакууме из подступившего страха, который заставил выпалить правду, даже не думая. — Антон… — начала было что-то говорить мать, но Шастун резко ее перебил, боясь тех слов, которые она может сказать. — Мам, только не надо ничего говорить. Извини, но я не могу его бросить, — добавил Тоха, нервно стуча пальцами по столу. — Антон, я не хотела говорить ничего плохого, — успокоила женщина. — Я не сержусь. Позвони еще завтра, хорошо? — Х-хорошо, — в полном недоумении отозвался юноша. — Ты точно не сердишься? — Абсолютно точно. Тош, видимо, ты меня плохо знаешь, потому что я не собираюсь осуждать тебя за это, — мягко ответила мама. — Спасибо, — облегченно выдохнул Шастун. — Не за что. Тош, это ведь твоя жизнь, и я не могу запрещать тебе кого-то любить. Спокойной ночи, — ответила женщина. — Спокойной ночи, — повторил те же слова Антон и отключился. На душе стало настолько спокойно и легко, что юноша просто сидел на стуле и улыбался. Но в то же время в голову пришла мысль, что хоть родители и знают о его ориентации, но ведь они еще не имеют понятия, кто именно его парень. Как бы там ни было, Тоха пришел к выводу пока не думать об этом, и решать проблемы по мере их поступления. Так и не заварив себе чай, Шастун вернулся к Арсению, как можно аккуратнее ложась рядом с ним, чтобы не разбудить его, и закрыл глаза, первый раз за долгое время засыпая в этой квартире с чистой совестью.