i've never loved him

      “Я никогда не любил его. Никогда. Да просто никогда. Не тогда, когда он своей улыбкой соблазнял весь мир. Вот точно не тогда. Кто может вообще влюбиться в эту улыбку, которая заставляет сердце биться, ноги подкашиваться, а странные мысли появляться в твоей голове. Вы вообще видели его улыбку? Даже девушки лёгкого поведения не улыбаются так откровенно. Чёрт. Ну и кто заставлял тебя думать об этой улыбке, Скичко?       Я никогда не любил его. Даже не думал. Но этот чёртов французский так и лезет в голову. Особенно, когда знаешь, как звучит его голос на разных языках. Только на французском его речь звучит пошло. Кто Вообще Так Говорит? Кто говорит так, будто хочет, что б его взяли на столе, который стоит рядом? Кто ещё звучит так, будто он озвучивает не Зака Эфрона, а есть голосом порноактёров? Твою ж… Ну что Скичко, доигрался?       Я никогда не любил его. Меня вообще бесят его волосы, которые каждый раз выглядят по-разному. То они причёсанные, то причёска напоминает ту, которую девушки называют “творческим беспорядком”; то они выдают своего собственника, который несколько минут назад развлекался с кем-то в соседней комнате. И этот цвет волос? Да, он к лицу ему, его глазам его тону кожи. Но меня бесят эти нежные волосы, которые так легко и приятно перетекают сквозь пальцы, как вода. Они настолько мягкие, что самые дорогие шелка становятся неприятными и грубыми на ощупь. А когда эти волосы касаются моего голого тела во время страстных поцелуев ночью, мне хочется только… Скичко, ты совсем сдурел? Что опять в душ?       Я никогда не любил его. Особенно тогда, когда он смотрел на меня глазами полными тепла, доверия и надежды. Когда эти глаза смотрели на мир, а в них виделся только я. Мой чёртов образ. Как можно быть настолько преданным человеку, который тебя даже не любит? Который вообще ничего не чувствует к тебе кроме отвращения. Как так можно? Это же просто невозможно. Но больше всего они меня бесят во время того, как мы занимаемся сексом. Они блестят так ярко, так желанно, так красиво, что луна теряет звания “светила ночи”. А особенно меня выводит из себя то, как он смотрит на меня во время разрядки. Как эти глаза закачиваются и закрываются, но открывается рот, в немом крике. Чёрт. Ну что, Скичко, пошли шорты менять.       Я никогда не любил его. Кто будет называть меня Алексом, зная, что я Саша? Меня же это бесит. Мы где вообще живём? Как-то в Украине не принято сокращать имена и уподоблять к американским. Поэтому я Саша, а не Алекс. Кто будет кричать “Алекс” на пике наслаждения? Особенно тем потрясающим голосом с французским акцентом? Остановись Скичко, а то твой организм просто не выдержит.       Я никогда не любил его. И вообще меня бесит, як он воспринимает наши отношения. Вот почему он заставляет меня чувствовать виноватым, когда говорит…” -Саш, что ты там пишешь? - проснувшись посреди ночи, спросил заспанный Вова.       Я посмотрел на него и понял, что заспанным он выглядит в сто раз лучше, чем затраханным. -Уже ничего, - я закрыл свой ноут и вернулся назад в кровать. -Ложись уже, писатель, - Вова обнял мене абсолютно всеми своими конечностями. - Я кохаю тебе. -Я теж тебе кохаю.       Я никогда не любил его. Но, кажется, его я кохав больше всего на свете.