Я больше не хочу...

      Время в школе тянулось очень медленно, все уже были в ожидании каникул. Таня старательно делала вид, что ничего не произошло, и у нас всё по-старому, но мы обе понимали, что всё уже не будет как раньше — что-то изменилось. Она стала больше времени проводить с Костей: вечера и даже школьные перемены они были вместе. Она даже не сделала маленького шажочка мне навстречу. Может, если бы она хотя бы попыталась со мной помириться, мы остались бы подругами. Ведь мы дружили столько лет и многое вместе прошли, в глубине души мне не хотелось, чтобы так все закончилось. У нее и раньше были отношения, но она никогда не ставила их главнее меня. Она все равно оставалась моей лучшей подругой. Что случилось сейчас, я не понимала, а она и не пыталась объяснить. Со временем я даже привыкла, хотя мне её очень не хватало, я старалась не подавать виду. Я часто видела ее на переменах с Костиком, в компании его одноклассников, она смеялась и была счастлива. Мне оставалось только за нее порадоваться, хотя это было бы не искренне.       За прошедший месяц я очень сдружилась с Настей и каким-то невероятным образом даже умудрилась поддерживать мир с её крокодилом. Хотя мы с ним всё равно не упускали возможности поддразнить друг друга. Но это было не из злости или ненависти, а больше из вредности. Он оказался очень даже нормальным парнем, хотя его иногда заносило, и мне хотелось заехать ему по лицу.       Настя оказалась очень интересной девушкой, с которой было не скучно и всегда было о чем поговорить. Почему я не замечала ее раньше, ведь она всегда была рядом? Конечно, наше с ней общение отличалось от дружбы с Таней, но я хотя бы не чувствовала себя одинокой, а это для меня было главным. Я понимала, что использую Настю, но без общения мне было бы тяжело, а она не самый худший вариант, хоть все и считают её фриком. Но, несмотря на это, в классе к ней относились хорошо. Мне кажется, она понимала, с какой целью я с ней общаюсь, но ничего не говорила.       В один из октябрьских дней Настя не пришла в школу, и мне пришлось идти домой одной. В раздевалке я встретилась с Андреем. Чувство страха накатило на меня. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что мы одни и бежать некуда.       — Привет, красавица, — как ни в чём не бывало начал он, перегораживая мне путь.       — Отвали от меня! — упираясь руками ему в грудь, чтобы сдержать его натиск, как можно спокойнее ответила я, окинув его презрительным взглядом.       — Ты что на меня обиделась? — невинно спросил он, наклоняя свою голову к моей шее. Он явно со мной играл, как кошка с мышкой.       — Нет! — грубо ответила я, отстраняясь от него. Я пятилась назад и, споткнувшись об вешалку, чуть не упала, но сохранила равновесие, Андрей напирал на меня.       — Тогда поцелуй меня. Признайся, ты хочешь этого. Ты же думаешь обо мне… — шептал он, наверное, думая, что его голос звучит маняще.       — Много чести! Оставь меня в покое, а то я закричу, — я продолжала пятиться назад, пока не уперлась в стену, мне хотелось сбежать, но я не знала как.       — И что? — вопросительно приподнял брови парень, он вдруг насторожился.       — А то, что я всем расскажу, что ты хотел со мной сделать! — выкрикнула я, попытавшись сдвинуться в бок, но он облокотился рукой об стену, тем самым закрывая пути к отступлению.       — Да кто тебе поверит? — насторожившись спросил Андрей, смотря мне прямо в глаза.       — А вот мы и посмотрим, кто мне поверит, хочешь проверить? - я пыталась придать своему голосу уверенности, хотя хотя таковой не испытывала. Я знала, что никому не смогу сказать и искренне надеялась, что он не прочтет это на моем лице.       — Ах ты, сука! — психанул Андрей, хватая меня за волосы. — Если ты хоть что-то вякнешь, тебе не очень сладко будет…       — Андрюха, ты что там делаешь? Отпусти её, — послышался незнакомый мне голос. Андрей от неожиданности ослабил хватку, и я, вырвавшись из его рук, схватила куртку с сумкой и побежала из раздевалки, попутно наткнувшись на своего спасителя, чуть не сбив его с ног.       — Извини! — стараясь не смотреть ему в глаза, проговорила я.       — Всё нормально, — небрежно бросил тот, даже не взглянув на меня.       Отбежав на безопасное расстояние от школы, я убедилась, что никто за мной не следует, и остановилась перевести дыхание. Хоть и прошло уже достаточно времени, меня всё так же бросало в жар от одного вида Андрея. Это был первый раз, когда он ко мне подошёл после случившегося между нами. Я часто рисовала в голове эту ситуацию и мысленно представляла, как даю ему по его наглому лицу. Но сегодня я как будто окаменела, страх меня парализовал, и боль того вечера снова накатила на меня. Ругая себя за свою слабость, я потихоньку отправилась домой, обдумывая, что делать дальше, ведь было очевидно, что я разозлила его. Мне было страшно, что он не оставит меня в покое. Достав телефон из кармана, я хотела позвонить Насте и рассказать о случившемся, но передумала. Навряд ли она чем-то сможет помочь, а слов утешения от неё не дождёшься.       — Попробую сама с этим разобраться, — сказала сама себе я.       На следующий день я сильно боролась с желанием сказаться больной. Но, зная свою мать, решила не рисковать. Иначе допроса не избежать. А мне не очень хотелось отвечать на её вопросы в попытке выяснить причину моей выдуманной болезни. Поэтому, решив не искушать судьбу, я быстрее обычного собралась в школу, стараясь как можно реже при этом попадаться на глаза родителям. Выйдя на улицу, я посмотрела на часы и поняла, что ещё очень рано и у меня целая куча времени до начала занятий. Идти мне было некуда, поэтому я направилась в школу. Там было тихо, я ходила по коридорам и радовалась тому, что здесь никого нет. Через какое-то время коридоры начали заполняться людьми, и я направилась на первый этаж, чтобы переодеться для урока физкультуры. В очередной раз я пожалела, что не осталась дома. С физкультурой я не дружила: канат, козёл, баскетбол – это было не моё. Хотя я неплохо стояла на воротах и по бегу имела «отлично», но любви к предмету это не добавляло. На улице был дождь, а это значило, что заниматься мы будем в зале. Это меня очень расстроило. Тамара Леопольдовна —  большая любительница нормативов и зачетов. И я не удивилась бы, если вдруг она бы повелела сдать незапланированный зачет по канату.       В раздевалке уже были девчонки. Я переоделась и стала ждать звонка.        — Убери свои ноги, они мне мешают! — пихая меня, проговорила Нина, явно пребывая в плохом настроении. Нина — девушка крупных размеров, и она занималась рукопашным боем. Удар у неё тяжёлый, это я испытала уже на себе.       — Чем они тебе мешают? Места мало, жопа большая, не пройти что ли? — вдруг осмелев, спросила я.       — Ты чё, курва, страх потеряла? — выпучив на меня глаза, рассвирепела Нина. По раздевалке пронёсся гул. Обстановка накалилась, и я поняла, что зря полезла на рожон. Но деваться было уже некуда. Мне надоело молча сносить унижения и оскорбления. За меня заступиться некому, значит, нужно учиться постоять за себя самой. Надоело отмалчиваться и терпеть.        — Я его и не находила, — гул в раздевалке стал на октаву выше. Я поняла, что Нина так этого не оставит, но останавливаться тоже была не намерена.       Нина молча схватила меня за грудки, ее глаза налились кровью, я пыталась сопротивляться, но у меня получалось слабо.       — Я научу тебя хорошим манерам! — грозно проговорила она и со всей силы дёрнула меня за футболку —  та аж затрещала по швам. Нина еще раз дернула, и футболка совсем слетела с меня. Я осталась стоять в одном лифчике, пытаясь прикрыть его руками.       — Давайте запихнём её в мужскую раздевалку? — раздался чей-то голос, полный энтузиазма, я не смогла понять, кто это предложил. Кровь пульсировала в висках, в ушах громко звенело, меня начало лихорадить от страха.       Девчонки схватили меня и потащили к дверям, я упиралась руками в дверной проём, не давая меня выпихнуть. Но их было больше, и они быстро меня скрутили и вытолкнули из раздевалки. Нина распахнула дверь к парням и, взяв меня за волосы, закинула к ним. Парни громко заулюлюкали и засмеялись. Я попыталась выбраться, но дверь снаружи была забаррикадирована. Я была готова умереть от стыда. Слёзы хлынули водопадом из глаз, меня начало тошнить. За спиной раздавались сальные шутки и вовсю шло обсуждение моих форм. Вдруг я услышала голос учительницы, и дверь распахнулась. Я рванула обратно в нашу раздевалку и села на скамейку в надежде, что им хватит того, что они уже сделали. Я привыкла к разного рода издевательствам, но это было уже чересчур.       — На, возьми футболку, она у меня запасная, — с нотками жалости проговорила одноклассница Юля, одна из тех, кто, по-видимому, не участвовал в этом.       — Спасибо, — заикаясь от слёз, с благодарностью в голосе проговорила я и приняла футболку.       Прозвенел звонок, и я поплелась на урок. Какими бы ни были обстоятельства, пропускать физкультуру нельзя, а иначе встречи с директором не избежать. И тогда всё придётся рассказать, а я не хотела. Если узнают, что я настукачила, будет ещё хуже. После построения учитель начала рассказывать нам план занятий. Как я и предполагала, именно сегодня зачёт по канату. Все разбрелись по залу в ожидании очереди для сдачи зачета. Каждый, кому не лень, не упустил возможности посмеяться надо мной и сказать какую-нибудь гадость. Я села рядом с Настей.       — А ты чего пришла к первому уроку? Ты же вроде не занимаешься? — удивлённо спросила я у неё. Она в детстве сильно повредила ногу и теперь у неё пожизненное освобождение от физических нагрузок. Если я не ошибаюсь, то ее укусила собака, и ей делали операцию. Теперь у нее одна нога короче другой, и она сильно хромает.       — Я не знала, что физ-ра первым уроком. Обычно она последняя. У тебя всё хорошо? Неважно выглядишь, что случилось? — заботливо поинтересовалась девушка.       — Всё хорошо, просто не выспалась, — соврала я. Она все равно скоро узнает все сама, а у меня не было желания рассказывать о том, что произошло.       — М-м, — делая вид, что поверила, промычала она. Мне хотелось, чтобы она меня завалила вопросами, я бы ей тогда всё рассказала, но она промолчала.       — Блин, я не хочу лезть по этому канату, я не умею! — делая вид, что ничего не произошло, сказала я Насте.       — Скажи, что болит голова, или рука, или нога, — предложила та, не говоря ничего о случившемся.       — Ты учишь меня врать? — приподняв удивлённо бровь, спросила я, толкая её в бок.       — Антипова, тебе надо особое приглашение? — обратилась ко мне учительница.       — Она больше по шестам, нежели по канатам, – раздавались шуточки по залу.       — Тамара Леопольдовна, я плохо себя чувствую, можно я потом зачёт сдам? — жалостливо проскулила я, не обращая внимания на возгласы ребят.       — Хватит, вставай и иди к канату. Мне некогда в игры играть. Справку давай и иди на все четыре стороны, — строго гаркнула учительница.       — Блин… Ну не могу я, правда. Я не умею… — отчаянно воскликнула я, не находя аргументов.       — А как ты по лианам лазишь? — вставил свои три копейки Денис. Весь класс начал смеяться.       — Без тебя-то нам совсем никак, — отчитала его Тамара Леопольдовна.       — Ну, действительно, вам не кажется странным, что мартышка, а по канату не лазит? — не успокаивался Денис, кормя класс очередной порцией шуток.       — Иди отсюда, посмотрим, как ты себя покажешь! — оттаскивая его за ухо, проговорила учительница. — Антипова, ты пойдёшь?       — Нет, — покачала головой я.       — Ставлю двойку карандашом, — отворачиваясь, предупредила она.       — Ну и ладно. Можно мне выйти? — крикнула я вдогонку.       — Иди куда хочешь, — бросила мне Тамара Леопольдовна.       — Её нельзя отпускать одну… — начал говорить Денис.       — Лучше заткнись, иначе я не знаю, что сделаю с тобой! — не сдержалась я.       — Я же говорю, она дикая: то она голая по школе бегает, то на людей бросается! Ее надо изолировать от общества, — всё никак не мог угомониться Денис. Для меня это стало последней каплей и я влепила ему пощёчину.       — Ты меня достал, придурок. Ненавижу тебя! — крикнула я и вышла из зала. Волна отвращении и ненависти к этому миру накатила на меня. Сколько мне еще можно терпеть это все? Где и перед кем я так провинилась, что со мной происходит это? Ком застрял в горле, мне хотелось что-то или кого-то ударить, разнести или сломать в клочья. Я никогда еще не испытывала такого чувства злости! Все внутри меня кипело. Ненависть, ярость и негодование, все эти чувство фейерверками взрывались во мне. Я мысленно представляла, с каким удовольствием разбиваю морду Денису.