Часть 8
3 июля 2017 г. в 21:45
Глава 8. Начало перемен.
Первая ссора.
Двадцать пятого апреля. Наш первый поцелуй состоялся именно в этот день. Теперь двадцать пятое число стало красным в нашем с Владом календаре. Двадцать пятого мая он устроил мне тот самый праздничный ужин со свечами, а я «отомстил» ему за «изнасилование». Двадцать пятого июня мы уехали в лес на пикник...
Влад меня очень сильно любил. Я это чувствовал каждую минуту, каждое мгновение. И я тоже любил его очень сильно. Сперва мне казалось, что так же сильно, как я когда-то любил Анжелику, но спустя какое-то время начал понимать, что Влада всё же люблю больше.
Чтобы иметь возможность постоянно быть вместе, мы нашли себе подработку в Киеве, а дома сказали, что не хотим бить баклуши, потому и будем работать на каникулах. Всё лето мы провели в блаженном счастье. Вот и четвёртый курс начался, а мы с Владом и не думали расставаться. Ведь за это время у нас не было ни единой ссоры, ни одного недоразумения. Мы как будто стали единым целым.
Для окружающих ничего не изменилось, потому что друг научил меня быть осторожным, чтобы не обнаружить себя, не раскрыть случайно нашу тайну. Но мы знали правду. Мы-таки создали свою семью, жили тихо и счастливо все эти месяцы.
Я почти перестал пользоваться своими способностями, ведь о чувствах Влада я и так знал всё, без дополнительного «чтения», а чувства чужих людей меня мало интересовали. Кстати, я так и не признался ему, что владею своим даром. До нашего первого поцелуя мне это было не выгодно, а после я не хотел его расстраивать. Ведь если бы я узнал, что мои мысли читают, то тоже не обрадовался бы.
Приближалась зимняя сессия. Уже два года подряд именно в этот период со мной происходили какие-то чудеса. Наверное, поэтому где-то на подсознательном уровне я снова ожидал перемен в своей жизни. И они произошли.
Как-то мне пришла в голову мысль, что мы с Владом создали себе серьёзную проблему. Вот скоро мы закончим четвёртый курс, нам надо будет решать, как жить дальше. Допустим, мы могли поступить на пятый курс и ещё год быть вместе, но что потом?
Я оглянулся вокруг и с ужасом начал осознавать, что, изолировав себя в нашей с Владом комнате, совсем отстал от жизни. Борис давно нашёл себе другого помощника, девушки вышли замуж или встречаются с другими парнями. Меня все забыли! С ещё большим ужасом я заподозрил, что люди догадываются о моей тайной любви, поэтому начал «читать» их на предмет такой догадки. К счастью, мало кому было дело до моей тайны, но почти никто не мог понять моего аскетизма, ведь в последнее время бары, вечеринки и свидания с девушками — это не те места, где меня можно было найти.
Своими страхами и беспокойством я сразу же поделился с Владом. Он выслушал меня очень внимательно, а потом спросил, что я намерен делать.
— Я намерен? — Я сильно удивился такому вопросу. — Что мы будем делать?
— Мы? А разве сейчас есть мы? — удивился он в ответ.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Меня не волнуют мелочи типа: что обо мне подумают другие, как я буду жить дальше. Я знаю, что хочу быть рядом с тобой, и сделаю всё возможное, чтобы оставаться рядом, несмотря ни на какие преграды. Ну а если ты начал задумываться над тем, что наши отношения — угроза твоему будущему, значит, я больше не нужен тебе, значит, ты разлюбил меня.
— Не смей даже думать так, не то говорить, — воскликнул я и закрыл ему рот рукой.
Мне было очень больно. Оттого, что я оказался на распутье, оттого, что терял любовь, оттого, что боль Влада от этой потери была в десятки раз сильнее моей боли.
— Не надо, Дэн, — сказал он с таким отчуждением, будто ушат ледяной воды на меня вылил. Мол, зачем притворяться, ты же знаешь, что я прав.
У меня на глазах выступили слезы. Я снова с ужасом осознавал, что это не моя боль, а боль Влада вызывает их, только он, в отличие от меня, держится мужественно и стойко принимает удар под дых от человека, которого так сильно любит.
Я отвернулся от него. Какое-то время пытался бороться со слезами, но так больше и не смог ничего сказать — комок сжал мое горло. Чтобы успокоиться, я вышел из комнаты. Ну а Влад сделал свои выводы. Он подумал, что я соглашаюсь с ним, то есть сознаюсь, что действительно не люблю его.
Вернулся я минут через десять. Комната была переполнена обидой и болью моего друга. Мне хотелось поговорить с ним, успокоить, объяснить, что он ошибается, что на самом деле я люблю его, но моё будущее так же важно для меня. Однако я очень хорошо знал Влада, потому понимал, что никакие уверения не подействуют на него. Он очень упрямый и если что-то втемяшит себе в голову — просто так не выбросит. Тут нужен особый клин.
Я начал разговор с того, что признавал, что моя любовь действительно не такая сильная. А потом планировал побеседовать о том, что он думает по поводу нашего будущего.
— Влад, что со мной? Почему я такой неблагодарный? Почему я не могу быть источником счастья для тебя, как ты являешься для меня? — Хотя я не хотел этого, но в моем голосе звучало отчаяние.
— Ты о чём? — удивился он. — Ты всегда был и остаёшься источником счастья для меня!
Влад действительно любил меня очень сильно. Вот сейчас был очень обижен, но даже в таких обстоятельствах не мог допустить, чтобы я страдал. Он взял меня за руку и усадил на кровать. Друг улыбался мне, пытаясь успокоить, заверить, что всё хорошо, лишь бы я не волновался.
— Но я чувствую, что предал тебя.
— Предал?
— Не в том смысле, что полюбил кого-то другого, а в том смысле…
— Не беспокойся, — понял он, что я имел в виду. — Ты не предал меня. Я давно знал, что наша семья — временное явление. Мы живём в обществе, где сознаться, что ты гей, значит, приговорить себя к осуждению и непониманию. Я мог бы с этим смириться, но ведь ты не гей, у тебя нет причины переживать позор.
— А кто же я? Мы же любим друг друга… — я снова попробовал заверить Влада, что он ошибается, но он продолжал гнуть свою линию.
— Да, на время я каким-то чудом сумел завладеть твоими чувствами, но это не твоя сущность. Тебе нужна жена, настоящая семья с детьми, нужен статус в обществе.
Я удивился, насколько хорошо Влад меня знает.
— О жене мы поговорим позже. Но разве тебе не хочется занимать какое-то почётное место в обществе, разве тебе не хочется, чтобы после тебя остался наследник, который продолжит твоё дело?
— Нет. Мои амбиции распространяются только на то, чтобы жить тихой незаметной жизнью с моим любимым. Можно даже на безлюдном острове, лишь бы с ним. Но, к сожалению, мой любимый никогда не сможет родить мне наследника.
Мы сидели на кровати. Он держал меня за руку, поэтому я знал, что он сейчас не обижается на меня. Наоборот, жалеет, что не сдержался, высказал своё недовольство. Я также немного успокоился, но меня мучило, что я так и не сумел убедить его, что люблю, хотя и не так сильно, как он.
— Влад, мне жаль, что… — я хотел сказать, жаль, что я не женщина и не могу родить ему наследника, а потом продолжить признанием в любви, но он не дослушал, сделал свои выводы.
— Дэн, не извиняйся и не жалей ни о чём. Ты не такой, как я, и ты в этом не виноват. Так же, как я не виноват, что люблю тебя больше жизни, так и ты не виновен, что не любишь меня.
— Но я же люблю! — Я сам начал обижаться, что он не верит мне.
— Нет, Дэн, то, что ты чувствуешь ко мне, это лишь любовь друга.
— Друзья ведь не занимаются сексом! — возражал я.
— Что такое секс? Это только наслаждение тела. Эротическая симпатия и страсть — это временные чувства. Как ты думаешь, почему у супружеских пар так часто бывают измены, хотя они вроде бы и любят друг друга? Да потому, что встретит муж случайно какую-нибудь привлекательную девушку, и разгорается страсть, что затмевает настоящую любовь. А проходит время, и раскаивается изменник. Ты меня любишь как друга, между нами возникла страсть, но ты так и не отдался этой любви всем сердцем, как я тебе.
— Ты хочешь сказать, что…
— Я хочу сказать, что ни о чём не жалею. И не буду жалеть. Я всегда знал, что рано или поздно всё закончится, и давно смирился.
— И ты так спокойно об этом говоришь?
— А что я могу сделать? Я пытался что-то делать с первого дня. Очень хотел влюбить тебя в себя. А смог лишь разбудить страсть. Для меня и это счастье, ведь за год до этого я не мог добиться даже внимания с твоей стороны.
Влад снова поражал меня своей проницательностью и удивительно трезвой оценкой ситуации, несмотря на то, что он очень сильно любил меня. И почему говорят, что влюблённые не умеют думать? Мне действительно нечего было возразить Владу, поэтому я просто спросил:
— Как же мы теперь будем жить дальше?
— Так же, как жили! — улыбнулся он. Мол, не волнуйся, я ведь не волнуюсь, и тебе незачем. — Мы ничего не можем изменить. Пока ты не полюбишь девушку, с которой захочешь идти по жизни, я буду рядом, а потом уйду. Только прошу тебя, не жалей меня и не запрещай себе быть свободным только потому, что ты не хочешь меня огорчать.
Стратегии и тактика.
Влад говорил, что наша жизнь не изменится, но она очень изменилась. Я чувствовал себя виноватым, а он напряжённо ожидал того дня, когда я познакомлю его со своей будущей женой. Мы перестали разговаривать друг с другом, как когда-то, даже перестали заниматься сексом. Просто сидели в комнате, уставившись каждый в свою книгу, а на самом деле в свои невеселые мысли.
Однажды я не выдержал. Была то ли суббота, то ли воскресенье. В университет не надо было идти, а вообразив, что мы снова целый день будем сидеть в комнате и просто молчать, я захотел закричать во все горло. Неожиданно у меня возникла идея.
— Влад, на улице замечательная погода, пойдём погуляем!
— Давай. — Мне улыбалась его маска, потому что настоящая улыбка угасла много дней назад, когда я начал разговор о нашем будущем. — Куда пойдём?
— Поехали в лес!
Хотя на дворе было начало февраля, но снега не было, а температура в минус два градуса не могла помешать нашей прогулке.
— В лес? — удивился он и, наконец, улыбнулся искренне. — С удовольствием!
Мы бросили в рюкзак несколько бутербродов, термос с кофе и поехали за город. Приблизительно около часа наслаждались тишиной и свежим воздухом. Потом нашли поваленное дерево и сели перекусить.
— Спасибо, Дэн, за прогулку, — от души благодарил Влад.
— На здоровье, — засмеялся я, потому что был счастлив, что сделал другу приятное.
В течение всей прогулки мы почти не разговаривали. Каждый был занят своими мыслями, впрочем, как всегда в последнее время. Теперь пришло время поговорить начистоту. Вокруг ни души, значит, нам никто не помешает.
— Влад, о чём ты думаешь?
Он засмеялся.
— Дэн, ты сейчас задаёшь такой вопрос, как девушка-блондинка. И блондинка не потому, что у неё светлые волосы.
— Нет, Влад, я задаю конкретный вопрос: о чём ты всё время думаешь? Вот и в этом прекрасном месте молчал, дома молчишь… А молчишь, значит, думаешь.
Он перестал улыбаться, отвернулся от меня.
— Влад, я жду.
У меня возникло искушение коснуться его, чтобы «прочитать», но я отказался от этой мысли. Хотелось знать, о чём он думает, а не догадываться самому.
— О нас думаю…
— Ты обижен на меня, — не спрашивал, а констатировал я факт.
— Нет, не обижен, — он также не оправдывался, а объяснял свои чувства. — Как я могу обижаться на тебя, ведь я всегда знал, что ты и так даёшь мне намного больше, чем должен был дать.
— Разъясни.
— Помнишь, когда мы впервые разговаривали о нас, ты спрашивал, чего я хочу, потому что есть мои желания и есть черта, за которую ты не переступишь и мне не дашь переступить. Я думаю, что мы сейчас дошли до этой самой черты.
— А почему ты говоришь, что я дал тебе больше, чем должен был?
— Да потому, что ты проводил эту черту с того момента, когда догадался о моих чувствах к тебе, а я каждый раз подвигал её дальше.
— О чём ты говоришь? Мне всегда казалось, что я бросился в твои объятия, как с моста в воду.
— Тебе действительно только казалось.
— А чем докажешь? — Я всё время думал, что должен был лучше понимать Влада, ведь у меня был дар, а оказалось, что он меня знает и понимает едва ли не лучше, чем я его. Меня это неприятно задело.
— Сознайся, что, показывая мне то видео, ты не хотел, чтобы я целовал тебя, ты хотел только разоблачить меня…
— Откуда ты знаешь? — У меня челюсть отвисла.
— Догадался, ведь ты был так удивлён, — улыбался Влад оттого, что ещё способен меня удивлять. — Тогда это была первая черта, которую я переступил просто потому, что не заметил её. Следующую черту ты провел в тот же вечер, когда просил ограничиться только поцелуями. Её я не решился переступать, но сделал всё для того, чтобы ты сам это сделал. Третья черта состояла в том, что ты категорически отказывался создавать семью.
— Но ты так заботился обо мне, о нашем быте, что просто не дал мне повода для отказа, — догадался я.
— Мне было не сложно, ведь я делал это для любимого человека, — снова улыбался Влад.
Он получал удовольствие оттого, что я наконец-то начинаю понимать его и его поступки.
— Какие ещё пределы я устанавливал? — спросил я.
— Не какие, а какой. Последний предел ты установил десять дней назад, когда задумался, что тебя не устраивает наша семья, что тебе нужна настоящая.
Влад снова меня удивлял. Я понял, что был самоуверенным болваном, вообразившим, будто мой дар делает меня сверхпроницательным человеком. На самом деле мой дар также требовал умственных усилий с моей стороны. Только так можно научиться правильно понимать людей. А я даже не удосужился разобраться в себе. Спасибо, Влад рядом, он поможет.
— Почему ты так уверен в этом? Вот уже десять дней я думаю над тем, что ты мне тогда сказал, и не нахожу подтверждений этому. Я только начал страдать от отчуждённости, которая появилась после того разговора.
— Ты сам отстранился. Ты обиделся на мои слова?
— Не знаю. Может и так, а может, обиделся на себя, потому что чувствую, что в чём-то ты прав. Меня не устраивает моя сегодняшняя жизнь, но намного сильнее мне хочется вернуть назад наше беззаботное счастье.
— Это привычка. К хорошему быстро привыкаешь, и всегда неприятно менять что-то осознанно. Но мы должны.
— Что должны?
— Взрослеть, брать на себя ответственность за будущее, делать свой выбор. В детстве хотелось играть и гулять и совершенно не хотелось учиться. Но родители заставляли, потому что от знаний зависело наше будущее. Сейчас хочется оставаться беззаботным студентом, жить в комнате общежития, отдаваться своим чувствам. Но через три-четыре месяца мы получим диплом бакалавра. Что дальше? Поступать на пятый курс? Идти работать? Если второе, то где жить? Если мы вместе будем снимать квартиру, то сколько ещё мы сможем скрывать наши отношения от других? Год, два? Наши родные будут намекать о внуках, друзья косо смотреть на двух холостяков, которые совершенно не интересуются женщинами. Нам надо сделать выбор…
У меня снова брови поползли вверх оттого, насколько Влад практически мыслит. Он так же задумывался над теми же вопросами, что и я, вот почти слово в слово повторил ход моих мыслей. Значит, он говорил правду о том, что отпускает меня. Значит, он действительно знает, на что реально может рассчитывать с моей стороны.
— То есть выбор надо делать мне, — уточнил я, — ведь ты свой давно уже сделал.
— Да, выбор надо делать тебе. Слушайся своего сердца, своих желаний и делай выбор душой.
— А как же ты?
— Я же говорил, что не надо меня жалеть. Я был счастлив, надеюсь, что и в будущем когда-нибудь буду. Да, сегодня моя любовь и мое счастье — это ты. Но если верить другим людям, человек за свою жизнь может познать и две любви, и даже больше.
— Ты меня имеешь в виду? — улыбнулся я.
— А кого же ещё. Ты очень сильно любил Анжелику. Но сумел полюбить и меня тоже. Надеюсь, нет, я точно знаю, что если случится нам расстаться, то я обязательно полюблю кого-нибудь другого, — также улыбался он, хотя улыбка была очень горькой. Я чувствовал, что ему всё же больно говорить об этом.
Какое-то время мы молчали. Каждый из нас думал о своём. Влад наверняка сожалел о такой перспективе, ну а я попытался разобраться в своих чувствах и желаниях. Влад прав. Я не хочу навсегда оставаться с ним. Меня начала душить размеренность и будничность наших отношений. Но я слишком сильно любил его, чтобы просто бросить. Меня снова раздирали противоречия. Как тогда, когда только начинались наши отношения. Душой я любил Влада, но никак не мог умом решиться на связь с ним. Теперь же моя душа хотела чего-то нового, а разум не мог решиться на перемены.
В действительности я просто жалел Влада, поэтому не хотел разрывать наши отношения, не хотел причинять ему боль. Когда я осознал это, смог ответить себе на вопрос, при каких обстоятельствах смог бы расстаться с Владом — только когда у него появится альтернатива мне. Надо найти ему девушку, а может и другого парня, если он действительно гей, как утверждает, чтобы он мог направить на неё или на него часть своей любви и заботы и хоть немного облегчить страдания оттого, что не сможет любить меня и заботиться обо мне.
Я так обрадовался, что нашёл выход из сложившейся ситуации, что немедленно захотел рассказать об этом Владу, но лишь посмотрел в его грустные глаза и отказался от этой идеи. Необходимо было постепенно подвести его к мысли, что так будет лучше и для него, и для меня.
— Мы опять молчим, — попробовал я заново завязать разговор.
— Извини, я задумался. — Влад даже вздрогнул от неожиданности. Видимо, мысли унесли его очень далеко от нашего разговора.
— Не извиняйся, я ведь тоже думаю.
— И о чём ты думаешь?
— Скажи мне, Влад, почему ты так уверен, что я брошу тебя? Ведь я не хочу тебя бросать, не хочу, чтобы ты меня бросал. — В моём голосе звучали вибрации сожаления. Но я не играл. Мне действительно было очень грустно из-за того, что мы вынуждены говорить на эту тему.
— Да потому, что ты не любишь меня, — в который раз повторил Влад. — Ты привык ко мне, любишь как друга, жалеешь. Но твоя настоящая любовь ещё не пришла к тебе. Может, она придет к тебе завтра, может, через год, может, через десять? Я готов всё это время быть рядом, а когда…
— А может, завтра, через год или через десять лет ты сам полюбишь кого-нибудь другого?
Я даже рассердился и обиделся на него за такие слова. «Почему он постоянно твердит, что я не люблю его? Почему не верит, что он дорог мне? Только из-за того, что я задумался о своём будущем, он сделал вывод, что я хочу бросить его? Вот сейчас фантазирует, что скоро я полюблю другую женщину и женюсь на ней. Но мне даже серьёзно думать об этом страшно. Я не хочу никакую другую женщину! Я хочу, чтобы он был со мной! И я больше не могу выносить его фатализма! — пронеслось в моей голове. А потом вдруг как будто сработал переключатель. — О чём это я думаю? Я ведь несколько минут назад принял решение, что хочу сбагрить с рук Влада и начинать строить свою новую жизнь. Я что, действительно не хочу его бросать?»
— Возможно, я также от этого не застрахован, — согласился Влад.
Он даже не заметил моей внутренней борьбы. И это было очень хорошо. Потому что я решил подумать об этом позже. А пока просто вести разговор так, как буду чувствовать. Мои чувства всегда были «умнее» рассуждений разума.
— Ну а если это случится когда-то в будущем, почему мы сейчас страдаем оба? Почему не наслаждаемся друг другом, пока не настал тот час, а накликаем на себя беду своими страхами и ожиданием неизбежного?
— Я хочу этого больше всего на свете, но не могу не думать о будущем. Ты ведь также думаешь об этом…
— Не буду возражать, думаю, — согласился я.
— И что нам делать?
— Что делать? — ухмыльнулся я. — Жаль, старик Чехов умер. Может, он бы подсказал что-нибудь.
— Да, потянуло нас на литературу, — улыбнулся Влад. — «Что делать?», «Быть или не быть»…
Я тоже засмеялся. Настроение немножко поднялось.
— Нет, классики литературы нам не помогут. Давай обратимся к другой личности, нашему современнику.
— Кого ты имеешь в виду?
— Горбачёва. Михаила Сергеевича. — Я сделал серьёзное выражение лица, а потом начал пародировать первого президента СССР, как делал это Максим Галкин. — Давай будем искать консенсус в наших отношениях…
Это было смешно. Мы оба рассмеялись. И если бы не обсуждали такой болезненный вопрос, как будущее наших отношений, то ещё долго, наверное, продолжали бы шутить в том же духе. Но волнение и страх перед будущим не позволили потерять нить разговора.
— И что ты предлагаешь? — заинтересовался Влад.
— Вообще-то, — перестал я смеяться и заговорил серьёзно, — ты предложил выход ещ тогда, когда мы заговорили впервые на эту тему. Я только предлагаю воспользоваться им. Давай расширим пределы наших отношений.
— Как это?
— Тогда ты сказал, что не хочешь запрещать мне быть свободным. Я знаю, что если действительно воспользуюсь твоим «разрешением», пойду хоть раз на свидание, то посею в твоём сердце сомнение. Но ведь ты и так сомневаешься в моей любви. У тебя есть страх, что я в любой момент брошу тебя. И в то же время я думаю, что кроме тебя мне никто не нужен. Я обижаюсь и злюсь на тебя, что ты не веришь мне. Поэтому я предлагаю выйти из нашей спальни на люди, вернуть себе друзей и приятелей, начать встречаться с девушками…
— Но мне не нужны девушки! — возмутился Влад.
— Я не имею в виду свидания и секс, я говорю о вечеринках с друзьями, о походах в кино… о том, что у нас было раньше. Давай узнаем себя и друг друга глубже, испытаем и оценим себя в разных жизненных ситуациях.
Влад молчал. Я понимал, что он боится решиться на такие кардинальные перемены в жизни, потому продолжал аргументировать свое предложение.
— Вот ты так уверенно рассказывал, почему любящий супруг изменяет своей жене. Но я думаю, что неожиданная страсть — только одна из причин. В тепличных условиях, когда пара всегда вместе, когда нет искушений и есть взаимопонимание, легко быть верным. А при малейшем дискомфорте в отношениях между людьми возрастает угроза измены, ведь не мне тебе рассказывать, сколько женатых мужчин заводят любовниц.
— Кстати, замужних женщин это тоже касается, — поддержал моё мнение Влад.
— Согласен, — обрадовался я, что он думает так же. — Мы оба сейчас чувствуем дискомфорт. Давай искать компромисс между собой, а также между нами и обществом. Что ты теряешь? Меня? Но ты же уверен, что никогда не имел меня по-настоящему. А что, если ты ошибаешься и я люблю тебя настолько, что не захочу никогда с тобой расстаться?
Вот уж действительно сердце умнее разума. Во всяком случае, у меня. Я пытался строить какие-то планы, принимать решения о своём будущем. Даже уверял себя, что не хочу бросать Влада, потому что жалею. А на самом деле ведь действительно не хочу, потому что он мне самому нужен. А появились все эти мысли и желания перемен оттого, что наша жизнь стала неполноценной. Если снова вернуться к кругу жизни, который я чертил на первом курсе, и попробовать начертить сейчас, то он тоже будет искажён. Правда, тогда его искажало отсутствие любви, а сейчас отсутствие друзей и общения.
Влад не сразу ответил. Его практический ум долго соревновался с его чувствами, но я был уверен, что ум победит.
— Знаешь, Дэн, сейчас мне кажется, что я собственными руками разрушаю своё счастье, тем не менее, я не могу не согласиться, что ты прав. Действительно, что я теряю? Разве что один день, неделю или месяц той сказки, в которой живу с того момента, когда впервые поцеловал тебя. Но что такое один день или даже год в сравнении со всей жизнью, что ожидает нас впереди?
Я очень обрадовался, что Влад согласился.
— Значит, мы достигли стратегического соглашения. Остается обсудить тактические моменты…
— Поехали домой, мой стратег, — засмеялся он. — Перед тактическими дислокациями я хочу… — хотя мы и были в лесу, где ни одной живой души в радиусе нескольких километров теоретически просто не могло быть, тем не менее он наклонился ближе ко мне и продолжил шепотом, — заняться с тобой любовью.
— О, ты заставил чаще биться моё сердце! — сказал я, не скрывая радости и удовольствия от такой перспективы.
Мы едва сдерживали себя в автобусе и в коридорах общежития, чтобы не взяться за руки, чтобы не начать целовать друг друга просто на людях. Моё возбуждение накатывалось на меня жестокими волнами, мешая трезво мыслить, а к этому добавлялись ещё и чувства Влада. Ну вот, я уже открывал дверь в комнату и радовался, что через несколько секунд окажусь в объятиях любимого. Вдруг я услышал, что Влада кто-то окликнул. Это была наша сокурсница Вика.
— Привет, Влад. Хорошо, что я тебя встретила. — Она подошла ближе. — Привет, Дэн.
— Привет, — буркнул я, недовольный тем, что она так не вовремя явилась. Мне наконец-то удалось справиться с замком, и я зашёл в комнату, но дверь оставил открытой, поэтому слышал и видел всё, что происходило между Владом и Викой.
— И чем я заслужил такую радость оттого, что ты встретила меня? — Влад самым бессовестным образом флиртовал с ней.
— Я хотела попросить тебя об услуге, — улыбалась она не менее соблазнительно. — У меня не сходится проверка по нагрузкам. Посмотри, пожалуйста, мои расчёты.
— А что мне за это будет? — Ну настоящий ловелас улыбается. У меня даже ревность где-то в глубине души зашевелилась.
— Всё, что скажешь! Мне завтра идти к куратору, а не с чем, — принимала Вика его игру.
— Приходи сегодня вечером, я посмотрю твои расчёты, — наконец согласился Влад.
— А сейчас ты не можешь взглянуть? Они у меня с собой, — вконец обнаглела девушка.
— Нет, сейчас я очень занят, освобожусь часа через два, может, даже через три. Если хочешь, оставь свои записи, я посмотрю их позже, а вечером зайдёшь заберёшь, а можешь зайти позже и вместе их посмотрим.
— Давай так: когда освободишься — зайдёшь ко мне. Я приготовлю что-нибудь вкусное на ужин…
— С удовольствием, — согласился Влад, растягивая на лице улыбку.
— Ну всё, я надеюсь на тебя!
Влад закрыл дверь с внутренней стороны, потом тихонько покрутил замок, чтобы не было слышно в коридоре, что дверь замкнута, а лишь тогда повернулся ко мне.
— Вот пристала! — Он был очень зол.
— Влад, — засмеялся я, — ты прекрасный актёр! Я уж думал, не приревновать ли мне тебя к Вике! Или у меня всё же есть причина ревновать? — додал шутя.
— Не зли хотя бы ты меня, — улыбнулся он. — Я сейчас не в том настроении, чтобы соревноваться с тобой в остроте шуток.
За закрытой дверью нашей комнаты нам нечего было бояться. Мы сбросили с себя маски и демонстрировали свои истинные чувства.
— Иди ко мне… — протянул я ему руки.
— Я люблю тебя, — прошептал он мне на ушко, а потом нежно и одновременно крепко поцеловал.
— Я люблю тебя, — шептал я Владу, когда всё закончилось.
Новая жизнь.
Мы привели в порядок комнату и себя, открыли дверь и снова нацепили на себя маски беззаботных весёлых студентов.
— Влад, через полчаса тебе надо быть у Вики, — напомнил я ему.
— Вот пристала! — зло повторил он. — Откуда она взялась на мою голову?
— Не горячись, — посоветовал я. — Хотя она так же сильно раздражала меня тем, что явилась очень не вовремя, но теперь я думаю, что это даже хорошо, что она пришла.
— То есть хорошо?
— Настала пора обсудить тактику, — напомнил я Владу наш разговор в лесу, и он сразу всё понял.
— Я тебя слушаю, — вздохнул он обречённо.
— Не знаю, то ли Вика так подкатывала к тебе, чтобы ты помог ей, то ли ошибка в расчётах только повод. Постарайся «воспользоваться» её приглашением.
— Ты хочешь, чтобы меня стошнило? — исказилось его лицо от отвращения.
— Не притворяйся! – возмутился я. — Вика симпатичная девушка, а что такое секс с девушкой, тебе знакомо не из рассказов других. К тому же я не заставляю тебя прыгать к ней в койку. Эта идея мне самому не нравится! Просто веди себя с ней так, как делал это возле нашей двери, пригласи в кино…
— Зачем? Я не хочу тратить время на неё, я хочу быть рядом с тобой, — упрямился Влад.
«Почему меня так раздражает его упрямство?» — подумал я. Но постарался скрыть свои чувства. Просто улыбнулся и заговорил весёлым голосом, правда, упрёк в моих словах все же слышался.
— Даже мама не проводит столько времени со своим малышом, сколько мы с тобой. Научись оставлять меня одного или на других людей. Верни и себе часть своей жизни.
— Зачем она мне без тебя? — Я снова «читал» его безнадёжность, что брала верх над доводами разума.
— Не говори так! Не заставляй меня чувствовать себя виноватым, что я недостаточно сильно люблю тебя, — изобразил я отчаяние. Мой трюк сработал.
— Ты не виноват! — начал заверять Влад. — Не надо так переживать! Конечно, ты прав. Мне надо начинать учиться жить на расстоянии от тебя.
— Ну а если ты согласен со мной, то давай дуй к Вике и напусти ей такого туману, чтобы она сразу упала в твои объятья. — Тут я подумал, что это всё-таки недостаточная мотивация для того, чтобы Влад действительно постарался сблизиться с Викой, потому и добавил: — К тому же этим ты убиваешь двух зайцев. Если у тебя сложатся хорошие взаимоотношения с Викой, никому и в голову не придёт заподозрить о существовании нашей тайны.
— Ради того, чтобы сберечь нашу тайну, я готов даже поцеловать Вику, хотя потом долго придется мыть губы с мылом, — пошутил он.
— Не притворяйся! — снова возмутился я, но уже с улыбкой. — Не такая она и плохая. Скорее, наоборот.
— Да это я так — цену себе набиваю, — согласился он.
Влад ушёл, а через пятнадцать минут вернулся назад.
— Что случилось? — удивился я. — Неужели ты сбежал?
— Нет, — засмеялся он в ответ. — Я пришёл взять кое-что из посуды, а так же за тобой.
— Ты с ума сошёл? — Я не понял, зачем понадобился ему.
— Там собралась уже неплохая компания. Девчонки наварили вареников, пригласили своих парней. Я намекнул Вике, что ты сам скучаешь, вот она и сказала, чтобы я захватил и тебя с вилками и стаканами, которых им недостаёт.
— Ладно, пойдём, — согласился я. — Только давай, наверное, прихватим с собой ещё что-нибудь из наших продовольственных запасов. Неудобно как-то идти с пустыми руками.
— Согласен, — поддержал меня Влад.
Мы взяли колбасу и сыр, а также недостающую посуду и пошли в гости к девчонкам.
У Вики и правда была ошибка, причём по невнимательности, в самом начале расчётов. И хотя ход решения задачи был правильный, результат не совпадал. Влад указал на ошибку, и она через десять минут всё исправила. Ну и, конечно же, в знак благодарности пригласила Влада на вечеринку, которую устраивали её соседки по комнате. В отличие от нас с Владом, Вика жила в четырёхместной комнате, вот и собралась компания из семи человек: четыре девушки, Влад, Сергей — парень Иры, Алексей — парень Тани, лишь Соня оставалась без пары. Тогда Влад и намекнул Вике, мол, не плохо бы и Дэна пригласить, а то и девушка скучает, и он сам в четырёх стенах сидит.
Вечеринка удалась на славу. Сначала поужинали, потом устроили дискотеку. Алёша и Серёга хотели уединиться со своими подружками, начали намекать нам с Владом, что поскольку мы оба здесь, не разрешим ли мы им воспользоваться нашей комнатой. У меня даже фантазии не хватило, чтобы вообразить, что Влад может впустить кого-то в наше «гнёздышко», но он снова удивил меня своей практичностью и изобретательностью.
Влад действительно не мог позволить хозяйничать чужим людям в нашей комнате, поэтому пригласил всю компанию к нам, тем самым давая возможность нашим новым друзьям уединиться в комнате девушек.
— Девушки, — говорил он весело, — спасибо вам за ужин. Всё было очень вкусно, особенно хлеб.
— Да как ты смеешь! — «возмущались» они. — Вот смотри у нас, больше не пригласим к себе.
— Вы ведь не обижаетесь, правда? Понятно же, что я шучу. Всё было действительно очень вкусно. Теперь я предлагаю десерт. У нас с Дэном есть мороженое и клубничное варенье. Пойдёмте к нам, закончим этот вечер красиво!
— Влад, ты чудо! — улыбались девочки и, конечно же, с радостью пошли к нам.
Только Алёша и Таня не пошли. Оказалось, что он вообще сладкого не любит, а у Тани аллергия на клубнику. Ясно, какая аллергия! Правда, по пути и Серёга с Ирой куда-то делись. В целости и сохранности добрались до нашей комнаты только мы с Владом да Вика с Соней.
Влад был хорошим хозяином, поддерживал порядок в комнате, держал холодильник полным, одним словом, заботился обо мне. Потому и приход неожиданных гостей не мог застать его врасплох. За считанные минуты среди комнаты стоял стол, на нём — четыре тарелки и обещанное мороженое с вареньем.
— Ребята, вы такие аккуратные, — удивлялась Соня.
— Да привыкли уже обходиться без мамки, — шутил Влад.
— А я никак не привыкну, — вздыхала она.
Соня была первокурсницей и хотя уже прожила в общежитии не один месяц, всё же созналась, что никак не научится готовить и поддерживать порядок. Из-за этого вечно достается от девчонок.
С самого начала вечеринки Влад был кавалером Вики, а я Сони, но когда мы оказались в нашей комнате, Соня пыталась держаться возле Вики, поэтому как-то неудобно было продолжать делать вид, что нас две пары. Мы просто были одной компанией, которая находит тему для разговора и наслаждается мороженым. А что делать дальше, когда доедим мороженое, я понятия не имел. Влад так же поглядывал на меня, и я чувствовал его растерянность. Да-а! Месяцы нашей уединенности не прошли даром — мы просто не знали, как вести себя с девушками. Чтобы хоть как-то выйти из затруднительного положения, я начал «читать» девушек. Сначала Вику, потом Соню. Вика явно высказывала признаки симпатии к Владу, а вот Соня панически боялась и меня, и его. Если бы её воля, она бы сбежала к себе, да помнила, что там Таня со своим парнем.
Я решил, что не помешало бы успокоить девочку. Потому просто начал расспрашивать Соню, откуда она, как ей живётся в общежитии и вообще в Киеве. Так, слово за слово, в разговор втянулись и Вика с Владом. Шутки, прибаутки, весёлые истории… Мы нашли общий язык с девушками. Не заметили, как время пролетело. У Вики с Таней был уговор, что, когда можно будет возвращаться, Таня перезвонит ей. Но даже после звонка девушки у нас ещё на часок задержались.
— Ну и как тебе выход в свет? — спросил я Влада, когда за Соней и Викой закрылась дверь.
— Могло быть и хуже, — сознался он.
— Ты знаешь, что нравишься Вике?
— А ты откуда знаешь? — удивился Влад.
— Я просто предположил, — пришла моя очередь удивляться. — Да вижу, ты уверен в этом. Я чего-то не знаю?
— Мы когда-то уже пробовали встречаться…
— Когда? — ещё больше удивился я. Ведь кроме того случая, когда она вместе с Зоей ходила с нами в кино, я вообще не мог вспомнить, чтобы он хотя бы раз произносил её имя.
— Сразу после Зои. Мы всего несколько раз ходили на свидания, но потом я окончательно признался себе, что люблю только тебя, вот и забыл о Вике. А она сегодня намекнула, что не будет возражать, если мы возобновим наши встречи.
— Ну а ты что?
Я вдруг понял, что ревную. Впервые за время наших с Владом отношений я почувствовал ревность. Но, с другой стороны, я понимал, что именно Вика может стать тем лакмусом, который проявит все наши чувства. Потому решил, что стоит продолжить начатый путь.
— А что я? Промолчал. — Он подошёл ко мне ближе, взял за руки. — Я не хочу никого видеть и ни с кем встречаться. Я хочу остаться с тобой здесь, в этой комнате. Но я помню, о чём ты меня просил. Поэтому, если ты настаиваешь на том, что нам надо вернуться к «нормальной» жизни, я буду встречаться с Викой.
Снова его обреченность и безнадёжность! Снова его фатализм! Меня опять начали раздражать его жалобы. Правда, я не мог на него сердиться, ведь понимал, что Влад не виноват, что так сильно любит меня.
— Друг мой, я ни на чём не настаиваю. Я просто предлагаю. Если тебе неприятна даже сама мысль об отношениях с Викой, какое я имею право просить тебя об этом. А с другой стороны… — я решил, что нелишним будет немного вознаградить его за самоотверженность. — Не очень то и хочется мне отдавать тебе какой-то Вике. Знаешь, как я приревновал…
Я опустил голову, будто мне действительно стыдно было сознаваться в своей ревности. А Влад принял всё за чистую монету. Расцвёл улыбкой, как роза под летним солнышком.
— Тебе нет причины ревновать, ведь ты же знаешь, как я люблю тебя, — погладил он меня по щеке, а потом поцеловал.
Начало новой жизни было положено. Правда, какой именно она будет, я пока мало представлял себе. Зачем я предложил искать какой-то консенсус? Да и что его искать, если мы оба хотели быть вместе и оба страдали от одной мысли, что можем расстаться. Можно ведь было просто выбросить тот разговор из головы. Со временем Влад бы успокоился и поверил, что я-таки люблю его. А жена мне и вовсе не нужна.
Но я чувствовал, что что-то всё же произошло более глобальное, чем просто неосторожно высказанная мысль. После такого жить по-старому уже нельзя. Как когда-то всего лишь один поцелуй изменил всё, так теперь всего лишь одно сомнение и страх перед будущим всё менял.
Влад правильно говорил, что мне надо делать выбор. И делать его сердцем. Понять, почему мне понадобилось задуматься о том, о чём я не хотел думать. А также понять, почему Влад сомневается в моей любви. Может, мной сейчас руководит не любовь, а привычка, как он говорит? Но продолжать отношения только потому, что привык к ним, — это глупо.
Да и что касается моих собственных чувств, то всё было не так однозначно. Я был уверен, что всё-таки люблю Влада. Может, не так сильно, как он меня, но всё же достаточно, чтобы, невзирая на все доводы разума, хотеть оставить все по-старому. Ведь мне было легко, радостно, комфортно, спокойно, когда он находился рядом. Я наслаждался его преданностью, его страстью, его любовью и поддержкой. И лишь на миг представляя себе, что в трудную для меня минуту его не будет рядом, приходил в отчаяние. Ну а когда подумал хорошенько, понял, что не любовь руководит мной в такие моменты, а самый обыкновенный эгоизм.
Если я сейчас не прислушаюсь к себе, не использую шанс, чтобы изучить себя и свои чувства глубже, упущу возможность стать действительно счастливым человеком.
Я не мог ответить на все эти вопросы. Ответы могло дать только время. Потому я и принял окончательное решение, что мне стоит отдалиться от Влада. Попробовать пожить «нормальной» жизнью. Встречаться с друзьями, общаться с девушками. Если мы любим друг друга по-настоящему, то очень скоро поймём это. Ну а если это заблуждение, привычка, то вскоре наша жизнь изменится кардинально.
Я знал, что Влад, хотя и сознавался, что не хочет ни с кем встречаться, будет пробовать наладить отношения с Викой. Он это сделает ради меня, но мне хотелось верить, что в конце концов это будет полезно также и ему. Ведь что ожидало его со мной? Вечная неуверенность, вечный страх, что если не сегодня, то завтра я брошу его. А если он прав и я действительно не люблю его? Что тогда будет? Ни собственного дома, ни собственной жизни. Так недалеко и до алкоголизма или какой-нибудь другой деградации личности дойти. Вот поэтому я был намерен приложить максимум усилий, чтобы показать другу, что есть другая жизнь и не стоит цепляться только за меня.