Часть 10
6 июля 2017 г. в 16:36
Глава 10. Годовщина.
Прошёл ровно год с того дня, когда мы с Владом впервые поцеловались. Теперь мы оба влюблены в своих девушек, а прошлое вспоминаем с улыбкой и нежностью. Я так и не смог себе ответить на вопрос, что тогда было между нами. Настоящая ли любовь, или мы просто запутались со своими девушками и потому отдались страсти друг другу... Правда, этот ответ я очень скоро получил. Ох и страшным он оказался!
Вечером я вернулся с прогулки с Соней, а Влад встретил меня накрытым праздничным столом. Даже свечи были приготовлены, но ещё не зажжены.
— Что случилось? Ты поссорился с Викой? — удивился и испугался я.
— Почему ты так решил?
— Как почему? Накрытый стол, свечи… Ты ведь для неё всё это приготовил? Где же Вика? Сейчас придёт? — сыпал я вопросами потому, что понял, что меня охватывает какой-то ужас, но причины понять пока не мог.
— Нет, я приготовил это для тебя, — сказал он, зажигая свечи.
— Для меня? — Я почувствовал, что мне необходимо срочно присесть.
— Сегодня же двадцать пятое апреля, наша годовщина. Ты не забыл?
Я без сил опустился на стул. Что всё это значит? Лишь недавно он благодарил меня за то, что я помог отыскать ему себя! Что случилось?
— Влад, что всё это означает?
— Поцелуй меня, — вообще сразил меня наповал своей просьбой Влад.
— Что? — ещё больше растерялся я.
Поскольку перед тем, как попросить о поцелуе, Влад подошёл ко мне ближе, я надеялся, что смогу «прочитать», что он сейчас чувствует и вообще что всё это может значить. Раньше проблем не возникало, а теперь я ничего не смог почувствовать.
— Не волнуйся так, — улыбнулся спокойно Влад и взял меня за руку. — Я просто хочу провести эксперимент — проверить, что сейчас чувствую к тебе.
Моя рука в его руке и то, что я «читал» именно спокойствие, без всякого учащенного сердцебиения, как-то притупили мою бдительность. Мне тоже стало интересно, как я сейчас буду реагировать на поцелуй с Владом, поэтому кивнул в знак согласия. Поскольку он стоял, я тоже поднялся, обнял его, и мы поцеловались. Сначала ничего особенного не происходило. Мне приятно было обнимать его и целовать, ведь очень долго мы были любовниками. Но никакого возбуждения, никакой страсти. Всё это было далеко позади. Вдруг я ощутил знакомый ритм сердца со стороны Влада. Меня это насторожило. Я прислушался, но больше никаких изменений не было. «Значит, это только воспоминания», — подумалось мне. Я отстранился от него, улыбнулся и хотел сказать что-то типа: «Ну что? Убедился, что мы только друзья и нет больше страсти между нами?», да Влад опередил меня.
— Я люблю тебя, — сказал друг и поцеловал так крепко, с такой страстью, что мне показалось, будто он собирается сейчас меня изнасиловать.
— Влад! — оттолкнул я его от себя и сам отбежал. — Ты обманул меня! Зачем?
Я едва не плакал от обиды.
— Я не обманывал тебя, я просто не говорил всей правды, — наконец, объяснил он свой поступок.
— Тогда ты обманул Вику!
— Её я тоже не обманывал. Я предупреждал, что моё сердце занято. И сказал, что у неё нет шансов. Вика сама захотела занять второе место, — говорил он так спокойно, словно рассказывал о погоде на улице.
— Ты жестокий, Влад! Я боюсь тебя! Разве можно так топтать чужие чувства и чужие сердца? — в отличие от него, уровень моих эмоций зашкаливал.
— Ты моё сердце тоже топчешь!
— А ты моё? Если тебе не нужна была Вика, если ты не соглашался ни с единым моим словом, зачем лгал мне?
— Дэн, я тебе сто раз говорил, что буду возле тебя столько, сколько ты захочешь, говорил, чтобы ты не запрещал себе быть свободным. — Он подошёл ко мне и снова пытался взять меня за руку, но я не позволил. — А ты начал устраивать мою личную жизнь. Вот я и подыграл тебе. Мне не нужна жизнь без тебя!
— А ты помнишь, что я тебе говорил? Я задыхался от твоей заботы и твоей любви! Я не могу только брать, не отдавая взамен! Я просил, чтобы ты нашёл себя, свою мечту, которая была бы хоть немного выше простого служения мне! А ты? Ты вместо того, чтобы опомниться, вырвал своё сердце из груди и отдаёшь мне в руки!
Я не выдержал и расплакался.
— А что мне делать, если я правда не могу жить без тебя? — Вытирал он мои слезы. — Возьми моё сердце и делай с ним что хочешь. Хочешь — береги, как берёг всё это время, а хочешь — выброси, растопчи. Мне безразлично.
— Что ты имеешь в виду? — не понимал я ни его слов, ни его хладнокровия. Ведь даже мои слёзы не возмутили спокойствия Влада.
— Только то, что сказал. Я люблю тебя, и мне абсолютно не важно, будешь ли ты встречаться с Соней или не будешь, будешь отвечать мне взаимностью или нет. Я просто хочу быть рядом с тобой, иметь возможность заботиться о тебе, говорить с тобой, хоть изредка целовать тебя. Большего мне и правда не надо. Если ты выполнишь эти четыре условия, то сбережёшь моё сердце.
— Влад, своими словами ты моё сердце разорвал на куски, — сказал я.
Мне захотелось убежать от него, но я подумал, что Владу, наверное, сейчас ещё больнее, чем мне, только почему-то я не могу больше чувствовать его. Именно поэтому я поборол искушение и просто лёг, повернувшись к нему спиной.
Утром меня разбудил аромат кофе. Влад намеревался подать мне его в постель.
— Спасибо, я сейчас выпью, только мне очень в туалет нужно, — не решился я обидеть Влада прямым отказом, но и поощрять, беря с его рук кофе, я тоже не хотел.
Я сходил в туалет, умылся и только после этого взял чашку.
— Какие у тебя планы на сегодня? — будто вчера ничего не случилось, спрашивал Влад.
— Сейчас иду к своему куратору, потом у меня встреча с Соней, — так же спокойно ответил я.
— Хорошо. А я сейчас в магазин. Тебе ничего не нужно?
— Спасибо, кажется, ничего.
— На обед тебя ждать?
— Нет, говорю же, что встречаюсь с Соней. С ней же и пообедаю…
— Как скажешь…
Я взял свой ноутбук и пошёл в университет. У меня возникли определённые подозрения по поводу Влада, поэтому я должен был выяснить всё точно. Но дома этого не следовало делать.
Мне было страшно. Занимаясь исследованием моего дара, я не один том проштудировал как по психологии, так и по психиатрии. И хотя я не был врачом, но с очень большой долей вероятности предполагал, что у Влада приступ шизофрении. Надо было срочно проверить своё предположение. Сломать базы данных для меня — что два пальца об асфальт. Сначала я нашёл медицинскую карту Влада, потом и его матери. У неё тоже была шизофрения, она несколько раз лежала в клинике, но приступы проходили. Правда, последние два с половиной года она находилась на стационарном лечении. Влад тоже состоял на учёте. И хотя данных про госпитализацию я не нашёл, было ясно, что болезнь передалась ему от матери. Потом, когда полностью открылась вся страшная картина, я связался с отцом Влада. Он был в командировке, потому не смог приехать сразу.
— Дэн, я приеду через два дня и заберу его. Будь с ним очень осторожен. Не возражай ему, не провоцируй агрессию. Но если будешь видеть, что он делается совсем невменяемым, звони в скорую и называй диагноз.
Вооружённый новыми знаниями, я вернулся домой. Влад убрал в комнате, приготовил обед и ждал меня. Его уже было не узнать. Куда делся тот весёлый и счастливый парень, что совсем недавно благодарил меня за то, что я помог ему найти себя? Болезнь делала из него бездушного робота. Моё сердце сжалось от сострадания. Я понял, что просто обязан позаботиться о друге, пока не приедет его отец.
— Привет, Влад. — Я сделал вид, что в прекрасном настроении.
— Привет. — Растягивался его рот в улыбке, но она была какая-то нарисованная, бесчувственная. — Ты уже обедал?
— Да. Ты тоже что-то приготовил?
— Пельмени. Есть также сметана.
— Знаешь, я, наверное, не откажусь от небольшой порции, — порадовал я его. — С Соней зашли в кафе, но я почему-то не наелся.
Мы пообедали, и я взялся за мытьё посуды. Он настаивал, что сам всё сделает, но я сказал, что, поскольку он готовил, я должен хотя бы убрать.
— Какие у нас дальнейшие планы? — спросил Влад.
— Соня с Викой завтра домой уезжают. Давай устроим для них праздник. Купим торт или мороженое, посидим вместе…
— Давай, — согласился Влад.
Вообще-то мне было немного страшно приглашать девушек: кто знает, что сейчас у Влада в голове. Я больше не мог «читать» его чувств. Может, потому, что не было никаких чувств? Было лишь это ужасное спокойствие, с которым Влад вчера дарил мне своё сердце. Но если бы я сразу отгородил его от окружающего мира, Влад бы мог что-нибудь заподозрить. А так я мог контролировать его и гарантировать относительную безопасность Соне и Вике. Мне даже думать было страшно, что я вообще ничего не могу контролировать и нахожусь в опасности сам.
— Что-то ты слишком покладистый сегодня, — позволил я себе засомневаться в его искренности. — Вчера говорил, что кроме меня никого не хочешь видеть, а сейчас так спокойно соглашаешься на общество девушек…
— Я не обманывал, — улыбнулся он. — И сейчас не обманываю. Ради того, чтобы ты был счастлив, я могу потерпеть их какое-то время. Зато у меня будет вознаграждение, ведь я буду рядом с тобой…
У меня пошёл мороз по коже от его слов. Но я помнил, что он сейчас и сам не знает, о чём говорит. А моя задача — продержаться до приезда отца Влада, а также не спровоцировать никаких разборок с Викой. Ведь кто знает, как она отреагирует на то, что Влад хочет бросить её. И кто знает, как он захочет от неё избавиться.
— Может, ты еще передумаешь и не будешь разрывать отношений с Викой? Хотя бы до понедельника, пока она не вернётся от родителей, — попросил я Влада.
— Хорошо, тем более что в ближайшие три дня её я не увижу, — согласился он. — А сегодня как-нибудь выдержу.
— Пусть будет так, — вздохнул я, будто бы сожалея о том, что он-таки разорвёт связь с Викой. А потом скинул с себя хандру и уже более весёлым голосом продолжил: — Тогда пойдём купим торт, а по пути назад заберём Вику и Соню к себе.
Девушки ни о чём не догадывались, поэтому наше приглашение приняли с удовольствием. Я всё ещё волновался, не случится ли чего-нибудь непредвиденного, ведь понимал Влада всё меньше. Но на моё счастье Вика сама изъявила желание уйти пораньше, ведь её автобус отправлялся в шесть часов утра, а надо было ещё сумку собрать. Соня тоже ушла, потому что постеснялась находиться одна в компании двух парней, значит, всё складывалось очень хорошо.
— Ну наконец-то мы избавились от них, — вздохнул Влад с облегчением.
— Ещё не поздно, девять часов. Я, наверное, поработаю немножко.
— Замечательно! Я тоже поработаю с тобой. — Мне так хотелось сказать, что он обрадовался тому, что остался со мной наедине, но эмоцией радости даже и не пахло. Он был таким же спокойным и бездушным.
Я, как всегда, сел со своим ноутбуком на кровать, он сел за стол, только развернул стул так, чтобы я постоянно был в поле его зрения. У меня снова мурашки поползли по спине от ужаса, насколько всего за двое суток Влад сделался неадекватным. Но я пытался не думать об этом. Послезавтра приедет Игорь Романович и заберёт его. Осталось ждать чуть более полутора суток. Не так много, если учесть, насколько был дорог Влад мне как друг, но как много, если учесть, во что он превращался.
Работа у меня не шла, поэтому я просто листал страницы Интернета, но и там почти нечего не видел и не запоминал. Мои глаза были пусты, а мысли далеко.
— …Дэн, — услышал я.
— Да?
— Ты так задумался… Что с тобой?
— Да ничего особенного, — улыбнулся я. — Наверное, придремал немножко. Давай будем ложиться спать, голова что-то болит.
— Дэн, поцелуй меня, — попросил Влад.
— Хорошо, — согласился я.
Я встал с кровати, попробовал расслабиться. Потом подошёл к нему. Влад так и оставался сидеть, потому я наклонился и нежно поцеловал его в губы. Он не ответил, даже не обнял меня. Но я не подал вида, что меня это заботит, просто отстранился от него, улыбнулся так же нежно и сказал:
— Спокойной ночи, Влад.
— Спокойной ночи, Дэн, — ответил он. — И спасибо тебе.
— За что? — удивился я.
— За то, что бережёшь моё сердце.
— Как я могу выбросить его, если тоже люблю тебя, — заверил я Влада.
— Любишь, но только как друга, — неожиданно я ощутил слабую эмоцию сожаления.
Раньше она бы меня очень огорчила, а теперь, наоборот, я едва ли не радовался этому. Впервые за два дня я почувствовал хоть что-то кроме того могильного спокойствия.
— Прости…
Я больше ничего для Влада не мог сделать, потому просто лёг спать. Он тоже не стал меня задерживать. Через пару минут выключил свет и тоже лёг.
— Я люблю тебя, Дэн, — услышал я сквозь сон.
Утром снова меня ожидал кофе в постель. Теперь я принял его без сопротивления. До приезда отца Влада оставалось еще около тридцати часов. Как их выдержать? Чтобы хоть как-то облегчить себе жизнь, я решил, что необходимо отвлечь Влада по-настоящему.
— Влад, девчонок нет. Чем мы сегодня займёмся? — спросил я с такой интонацией, что он сразу понял, что у меня уже есть идея.
— Я слушаю тебя, — с готовностью откликнулся он.
— Поехали в лес!
— С удовольствием! — обрадовался он. Подбежал ко мне, обнял. Я снова мог «читать» его! Он начал чувствовать! Я чётко ощущал его радость и влюблённость. Значит, отступало то могильное спокойствие, приступ проходил.
— Давай, как в прошлый раз, возьмём с собой бутерброды, кофе. Сейчас уже тепло, можно взять покрывало, чтобы посидеть на траве, — предложил я, радуясь ещё больше, чем Влад.
Значит, его отец говорил правду, что позитивные эмоции сглаживают приступ. Вся беда в том, что для большинства больных восприятие реальности меняется. И то, что для здорового человека хорошо, для больного может оказаться наоборот. Если бы я не понял вовремя, что противное нормальному человеку рабское служение — для него и есть наибольшее счастье, то кто знает, может, моего друга уже давно забрала бы скорая помощь.
Поездка в лес для Влада тоже была позитивной, потому что когда-то в лесу мы устраивали вместе с ним пикник и в лесу же помирились после первого недоразумения. Но вдруг я вспомнил, что так же эта поездка может вызвать и негативные ассоциации, ведь тогда я принял решение, что нам надо расстаться. Идея с лесом вдруг утратила для меня свою привлекательность, но Влад уже загорелся. Мне лишь оставалось надеяться, что мои опасения окажутся напрасными.
Сегодняшняя прогулка кардинально отличалась от предыдущей. Тогда мы в основном молча бродили между деревьев, а сейчас Влад постоянно о чём-то говорил со мной. Если не думать о том, что я знал диагноз Влада, то поездка оказалась довольно приятной. После двухчасовой прогулки мы расстелили покрывало на небольшой поляне и перекусили.
Отдохнув немного, снова ходили по лесу. Только после полудня уехали домой.
Сегодня мы не выясняли отношений, не решали какие-то глобальные проблемы, поэтому и настроение было замечательным в течение целого дня. Мне не хотелось идти в общежитие, где в четырёх стенах я снова буду ловить на себе пристальный взгляд Влада, но всё же я предоставил выбор ему. Если он захочет, то я тоже пойду домой. Он захотел.
— Дэн, поцелуй меня, — попросил он, как только мы вернулись.
— А почему это ты постоянно просишь, чтобы я тебя целовал, — подыграл я ему. — Сам целуй.
Дважды просить его не пришлось. Он обнял меня, начал страстно целовать. С облегчением я снова «прочитал» влюблённость и нарастающее возбуждение.
— Эй, парень, успокойся, — шутил я. — Мы же не договаривались о сексе, а только о поцелуе.
— Но я очень хочу тебя, — просил он.
— Нет, Влад, ты же знаешь, что я люблю Соню. Тебя я тоже люблю, но только как друга. И подарить поцелуй могу, но не секс.
На его лице ясно отображалось разочарование, потому на радостях, что он окончательно возвращает себе эмоции и чувства, я решил уступить ему, но только частично.
— Но могу предложить альтернативу, — решился я. — Помнишь, первый свой оргазм мы пережили и без секса…
— Дэн, я люблю тебя, я так счастлив, что ты у меня есть! — Влад снова транслировал любовь и счастье.
Мне было очень тяжело. Во-первых, снова целоваться с Владом хотя и не было противно, ведь не так давно закончился наш роман, но всё же после Сони он не очень вдохновлял. Во-вторых, мне было очень жаль Влада. Нам оставалось всего месяц до диплома. Вот пройдёт у него этот приступ, сможет он вернуться к нормальной жизни, но с чем возвращаться? Снова тратить год, чтобы закончить то, на что не хватило месяца?
Я обнимал спящего Влада, а сам думал, что вот осталось каких-нибудь двенадцать часов. Тогда приедет его отец и заберёт его. Может, не отдавать? Может, уверить, что я позабочусь о нём в течение этого месяца? Пусть он-таки получит свой диплом.
У меня зазвонил телефон. Влад, естественно, проснулся.
— Кто там?
— Это мой папа. Спи, — успокоил я его. — Я выйду в коридор, чтобы не мешать тебе.
— Не уходи!
— Я через пять минут вернусь. Спи.
На самом деле звонил не мой папа, а папа Влада.
— Влад ещё с тобой? — спрашивал он.
— Да. Не волнуйтесь, с ним всё хорошо. Я бы даже сказал, что ему лучше.
— Спасибо тебе, Дэн, за хорошую новость, — обрадовался он. — Я приеду ближе к одиннадцати…
Вдруг мне показалось, что скрипнула дверь. Хотя я не был уверен, но решил подстраховаться.
— Хорошо, папа, не волнуйтесь, я всё передам…
— Влад рядом? — всё понял Игорь Романович.
— Да… Нет, наверное, лучше будет, если ты сам ему перезвонишь. У тебя есть его номер телефона или тебе скинуть эсэмэской?.. Ладно, созвонимся завтра. Пока!
Я спиной чувствовал, что Влад смотрит на меня, но делал вид, что даже не подозреваю об этом. После того как отключился от Игоря Романовича, я набрал другой номер и изобразил другой разговор.
— Алло, Светлана Степановна? Это Дэн… Простите, что поздно… Мне звонили родители, просили узнать, можете ли вы привезти те лекарства, что я в прошлый раз покупал?.. О, они есть у вас в наличии! Прекрасно! Я заеду в понедельник и заберу, а вы придержите их, пожалуйста.
Наверное, Влад заподозрил, что я с Соней разговариваю, приревновал, вот и вышел подслушать. Но услышав, что я разговариваю про лекарство, решил обнаружить своё присутствие.
— Дэн, у тебя кто-то заболел? — спросил взволнованно.
Я «вздрогнул» от неожиданности. Надо же было показать, что разговор был настоящий, а не просто спектакль.
— Влад, зачем ты вышел? — спросил я удивлённо, а потом положил телефон в карман и пошёл в комнату. Там и продолжил разговор. — Нет, у меня никто не заболел. Это соседка моих родителей недавно перенесла какую-то операцию, и ей нужны очень дорогие лекарства. А в Киеве их можно купить со скидкой, вот она и просит меня через родителей.
— А ты к своему папе на ты или на вы обращаешься? — что-то всё-таки заподозрил Влад.
— На ты… А к чему этот странный вопрос?
— Мне показалось, что ты один раз обратился к нему именно на вы.
— Во-первых, подслушивать нехорошо, — засмеялся я. — Разве твои родители не научили тебя этому в детстве? А во-вторых, я обращался не только к папе, а ко всем, в том числе и к соседке. Обычно, когда я разговариваю с домом, они включают громкую связь.
Э, нет! Целый месяц я не выдержу! Влад очень умный и очень хитрый. А еще с больным воображением. Мне о своем дипломе надо думать, а не нянчиться с Владом. Если бы я был уверен, что мне действительно удастся вывести его из этого состояния, то я может и потерпел бы. Но я очень много знал о его болезни, потому вовсе не был уверен.
До приезда отца Влада оставалось ещё часа два. Я боялся, чтобы он не нагрянул без звонка. Тогда Влад мог бы что-нибудь заподозрить. Понял ли Игорь Романович, когда я говорил ему о звонке? Но я зря волновался. Ровно в десять часов у Влада зазвонил телефон.
— Здравствуй, сын, — услышал я голос Игоря Романовича. Связь была очень хорошая, к тому же я сидел рядом. — Как дела?
— Нормально, папа…
— Слушай, у меня для тебя есть сюрприз.
— Какой сюрприз?
— Я тут возвращаюсь из командировки. И ты не поверишь — еду именно через Киев. Буду у тебя через час или полтора.
— Класс! А конфеты мне привезёшь? — пошутил Влад. Наверное, он в детстве всегда так встречал своего отца, вот и решил порадовать традиционной фразой.
— Конфеты? — засмеялся папа. — Да ты ещё в школе начал просить привезти тебе сигареты.
— Я уже бросил курить, — смеялся и Влад.
— Ну что, сын? Встретишь отца? Напоишь с дороги горячим чаем?
— С удовольствием, папа. Я тебя жду.
Влад встал и заглянул в холодильник.
— Ты слышал, Дэн? Мой папа скоро приедет! Я приготовлю что-нибудь поесть.
В его голосе слышалась неподдельная радость. Видимо, у них были хорошие отношения, раз Влад так радовался.
— Тебе помочь?
— Да, сходи, пожалуйста, в магазин и купи молока.
— Молока? — удивился я. Ни Влад, ни я молока не пили.
— Да. Это для папы, — понял он моё удивление. — Он говорит, что если не выпьет за обедом стакан молока, останется голодным, даже если перед этим телёнка съел.
Я выполнил просьбу Влада и принёс молоко. Он сварил пельмени, поджарил яичницу и сосиски. Одним словом, приготовил простой, но калорийный обед, чтобы накормить своего отца, который работал дальнобойщиком.
— Влад, может, мне оставить вас? Ведь ты с отцом давно не виделся. Наверняка у вас есть какие-то темы для общей беседы, которая не предназначена для посторонних ушей.
— Нет, Дэн! Не уходи! У меня нет от тебя секретов. Да и папе приятно будет познакомиться с моим лучшим другом.
— Ты забыл, что мы уже знакомы? Он же уже несколько раз заезжал к тебе, — удивился я.
— Извини, действительно забыл. Я вообще мало что помню из того, что происходило до нашего первого поцелуя, — снова пугал меня Влад своей неадекватностью. — Ну а коль вы уже знакомы, то тем более тебе нужно остаться.
— Хорошо, если ты настаиваешь…
Игорь Романович приехал в начале двенадцатого. Поздоровались, сели за стол, хорошо пообедали. Он действительно после обеда выпил чашку молока, чем вызвал мою улыбку. Вот что значит многолетняя привычка! Нетрудно такого человека сделать счастливым!
— Ты не очень спешишь домой? — спросил Влад. — Может, задержишься, немножко погуляем по Киеву?
— И спешу, и не очень, — ответил Игорь Романович. — Только гулять мне что-то не хочется. Я лучше отдохну, а то уже третьи сутки за баранкой. Давай я, наверно, прилягу на твою кровать, и мы просто поболтаем. Расскажешь, как у тебя дела. Кстати, когда у тебя защита?
Я сел на свою кровать, взял ноутбук и сделал вид, что не вслушиваюсь в их разговор, хотя на самом деле ловил каждое слово.
— Приблизительно через месяц. Точная дата пока неизвестна.
— А как работа продвигается? Успеваешь?
— Да у меня уже почти всё готово, — улыбался Влад. — Могу хоть через неделю защищаться.
— Молодец, горжусь тобой, — улыбался отец тоже.
«Он сейчас улыбается, — подумалось мне. — Но как должно быть больно ему знать, что не суждено его сыну в этом году защищаться!»
Слово за словом и меня втянули в разговор. Приблизительно через час или немножко больше Игорь Романович встал.
— Ну всё, отдохнул немного, можно и о серьёзных делах поговорить. Дэн, друг мой. Оставь меня с сыном минут на пятнадцать. Мне надо поговорить с ним с глазу на глаз.
— Да, конечно, — я прямо слетел с кровати.
— Папа, зачем ты прогоняешь Дэна? Он мой друг. От него у меня нет секретов, — обиделся Влад.
— Потом сам ему всё расскажешь, если сочтёшь нужным, — настоял на своём Игорь Романович. — А мне спокойнее будет говорить, если мы останемся одни. Дэн, не забудь телефон. Когда мы закончим, Влад позовёт тебя.
— Вот, он у меня с собой, — показал я, что готов к выходу.
Влад боялся и ожидал чего-то неприятного. Мне снова стало жаль его, но грела мысль, что хорошо, если он хоть что-то чувствует.
Я не знаю, о чём они говорили и как Игорь Романович убедил Влада согласиться поехать домой, но ему для этого хватило и десяти минут. Поскольку я знал, что понадоблюсь им обоим, то далеко не уходил, а ждал на балконе. И как только Влад позвонил, сразу вернулся в комнату.
— Сын, я жду тебя в машине, — сказал отец и вышел.
— Влад, что случилось? Ты плакал? — Я был шокирован его состоянием.
— Дэн, мне срочно надо ехать домой… — У него по щеке снова катились слёзы.
— Ну говори, наконец, что случилось! — Он транслировал такую боль и такую обречённость, что мне и касаться не надо было, чтобы ощутить её.
— Моя мама… Ей хуже! Она…
— О, Боже! — Я присел на свою кровать. — Она может умереть?
Я как-то забыл, что мать Влада тоже больна и сейчас находится в больнице. Бедный Игорь Романович! Как он всё это выдерживает?
— Этого никто не знает. У неё уже было несколько таких кризисов. Тогда она выжила, может и сейчас всё образуется, но папа хочет, чтобы я попрощался с ней.
— Конечно, поезжай, — проглотил я комок в горле.
— Я не могу! Не могу уехать от тебя!
— Почему? Ты что, надолго уезжаешь? — «удивился» я.
— Надолго, на целую неделю!
— Влад, друг мой! — Я обнял его, чтобы успокоить и дать надежду. — Ты даже не заметишь, как эти дни пролетят. Но ты увидишь маму, проведёшь время с папой… Ты же знаешь, что сам себе не простишь, если, не приведи Господь, с мамой случится беда, а ты не проведал её, не отдал ей последний долг.
— Я знаю. Но как же ты? — горевал он.
— За меня не волнуйся. Со мной остается твоё сердце, которое я буду беречь до твоего возвращения.
— Ты обещаешь мне? — улыбнулся он сквозь слёзы.
— Обещаю. А ты пообещай мне, что будешь держаться, что не запаникуешь без меня, что стойко выдержишь эту неделю и вернёшься ко мне радостным и счастливым.
— Обещаю, — снова улыбнулся он.
— Ну а теперь собирай свои вещи и не заставляй отца ждать. Он и так в пути не одни сутки, а еще четыре часа впереди.
— Да, ты прав.
Влад бросил в свою дорожную сумку самое необходимое, и уже через пять минут я сопровождал его до машины отца.
— Ну что, Дэн, надеюсь, ещё когда-нибудь встретимся, — сказал Игорь Романович. — Бывай, друг!
— Счастливого пути! Влад, звони мне!
Игорь Романович не подал мне руку на прощание, и я был этому очень рад. Даже представить страшно, что творится сейчас в его душе. Добавить его страдания к страданиям Влада и моим собственным — это было уже выше моих сил.
Как только машина двинулась с места, я почувствовал такую усталость, будто вагоны разгружал. Поэтому первым делом пошёл к себе и постарался отдохнуть. Думал, засну, да куда там! Постоянно перед глазами стояло заплаканное лицо Влада. Как он там? Доехали уже? Что с ним сейчас делают? Может, Игорь Романович смилуется и перезвонит мне? А может, Влад позвонит?
Даже к ночи я не дождался звонка ни от Влада, ни от его отца. Но Игорь Романович позвонил мне на следующий день.
— Что с ним? — спрашивал я с нетерпением.
— Его забрали на обследование. Но прогнозы неутешительны. Вероятно он, как и его мама, останется там навсегда.
— Нет! Не говорите так! — воскликнул я в отчаянии. — Как такое может быть? Я знаком с ним четыре года. Он всегда был очень умным и уравновешенным. Неужели один эмоциональный срыв может свидетельствовать о таком приговоре?
— К сожалению, Дэн. К сожалению… — дрожал голос Игоря Романовича. — Я на следующей неделе буду в Киеве. Можно я заеду к тебе, и ты расскажешь, как все случилось? И как ты понял, что он болен…
— Да, конечно, — пообещал я.
Мне трудно было представить, как я буду говорить с Игорем Романовичем на такую пикантную тему, как нетрадиционная сексуальная ориентация его сына и моя, но он должен был знать правду. Как отец он имел на это право.
А ещё имела право Вика знать, куда делся Влад, почему не отвечает на её звонки. Она залетела ко мне в комнату в воскресенье вечером и потребовала, чтобы я сказал, зачем Влад выключил телефон.
— Сядь, Вика, мне нужно с тобой поговорить.
Во всей этой неразберихе и волнениях я совсем забыл о ней.
— Да нужен ты мне! Где Влад?
— Сядь, — повторил я тихо, но настойчиво. Она послушалась. — Хотелось бы мне сказать это мягче, но, к сожалению, это невозможно. — Мне очень сложно было выговорить эту фразу, но неминуемого не избежать. — Влада нет и в ближайшее время не будет.
— То есть не будет? Что ты несёшь? — подскочила она. — Вот его ноутбук, вот его диплом…
— Через несколько дней приедет его отец и заберёт всё это…
— Дэн, что с Владом? — расплакалась Вика.
— Он очень болен…
— У него рак?
— Хуже. У него шизофрения, — не стал тянуть я с правдой.
— Это чушь! Это неправда! Ты несёшь вздор! — снова закричала она.
У девушки начиналась истерика. Я взял её за руки и снова посадил на кровать. Сам сел рядом и обнял её.
— Нам всем очень повезло, что я вовремя догадался об этом. Ведь никто не знает, во что могла вылиться его агрессия.
— Агрессия? Дэн, я два дня назад сидела с ним вот на этой кровати. Пила чай, ела торт. Он целовал меня… О какой агрессии ты говоришь? Он был сама доброта!
Мне казалось, что моё сердце не выдержит той боли, что я перехватывал от Вики.
— Люди с этой болезнью очень хорошо умеют маскироваться. Я тоже ничего не замечал. Но всё так, как я говорю. Уже тогда, когда мы сидели и ели торт, мы были в большой опасности. Он уже тогда был неадекватен. А вчера приехал его отец и забрал его. Сейчас Влад в специализированной клинике.
— Нет! Я не верю, — плакала она.
— Прости. Если бы я знал о его диагнозе раньше, я бы не допустил такого.
— Чего бы ты не допустил? Не допустил бы, чтобы я влюбилась в него? Но ведь я со второго курса мечтала о Владе!
— Нет, я бы не послал тогда тебя к нему. Может, сейчас тебе было бы не так больно, — раскаивался я.
— Да что уж теперь! Теперь уже ничего не исправишь.
В понедельник утром приехала Соня. Она хотела встретиться со мной на обеденном перерыве в нашем студенческом кафетерии, но я не смог. Я так эмоционально был истощён, что сейчас даже улыбнуться бы не смог, не то что изображать из себя счастливого влюблённого.
Но шила в мешке не утаишь. От Вики Соня узнала, что с Владом что-то случилось. Но поскольку больше ничего она так и не сказала, а только плакала, Соня сразу же прибежала ко мне. Я ожидал увидеть беззаботную весёлую девушку, которую провожал домой три дня назад и которая будет требовать внимания к себе и развлечений, а вместо этого меня обнимала взволнованная девушка, которая очень тревожилась за меня. Это было неожиданно… и приятно.
Мы часа два сидели, обнявшись, и вспоминали Влада. Я всё время думал: хорошо, что Сони рядом нет, хоть не путается под ногами. А она может и не путалась бы. Наоборот, её поддержка очень бы помогла.
— Ну всё, Солнышко, иди к себе. Мне надо работать. А то со всеми этими несчастьями я совсем забросил свой диплом.
— Хорошо, но пообещай, что мы завтра встретимся хоть ненадолго.
— Обещаю…
Кажется, в среду приехал Игорь Романович. Я пошёл с ним в деканат, и он уладил там все формальности, потом помог собрать вещи Влада. Ну а когда с делами было покончено, сели поговорить.
— Дэн, расскажи всё с самого начала, — попросил Игорь Романович.
Я боялся этого момента, но, с другой стороны, чувствовал и облегчение, ведь мог снять с души камень.
— Как вы знаете, я с Владом с первого курса живу в этой комнате. Мы всегда очень хорошо ладили, со временем стали хорошими друзьями…
До сих пор удивляюсь, что нашёл в себе силы рассказать Игорю Романовичу действительно всё. И про свой дар, и про наш первый поцелуй, и про то, что однажды почти силой заставил Влада встречаться с Викой, и про то, как догадался, что Влад уже не Влад… В конце рассказа я задал вопрос, который волновал меня больше всего.
— Скажите, Игорь Романович, если бы я не заставлял Влада встречаться с Викой, если бы поступил с ним как-то по-другому, он был бы сейчас здоров? Это я ему устроил этот эмоциональный срыв?
— Нет, Дэн. Нет. Ты ни в чём не виноват. Признаки болезни он показывал еще лет с двенадцати или тринадцати. Потому и был на учёте. А потом всё будто бы устроилось. Врачи предупреждали, что рецидивы возможны в любой момент. Но последние два года в школе были спокойными. Потом в институте тоже. Мы тихонько надеялись, что он выздоровел. Но чуда не случилось. У его матери была навязчивая идея, что в доме грязно. Она всё чистила, мыла, снова чистила… а у Влада ты стал навязчивой идеей. Я думал, что всё случилось резко, а оказалось, что он начал болеть два года назад.
— Если бы я только знал! Может, если бы ему давали какие-то лекарства или он проходил бы консультации у психолога… Ведь должен же быть способ вылечить его! — убивался я.
— Ты так сильно любишь его? — удивился Игорь Романович.
— Конечно люблю, — ответил я. А потом вспомнил, что он знает всю правду о нас с Владом, покраснел даже. — Только не так, как вы только что подумали. Я не гей, просто Влад немножко запутал меня, соблазнил. Но я всё-таки люблю его как самого близкого мне друга. И чувствую себя виноватым, что не нашёл способа помочь ему.
— Если бы он был, этот способ! Думаешь, я не казнил себя каждый день, когда моя жена попала в больницу? Я думал, что что-то проглядел, что надо было раньше к врачам идти, надо было быть внимательнее к ней, ещё множество идей возникало, что надо было сделать. Но ничего бы не помогло, потому что, к сожалению, эту болезнь ещё не научились лечить.
— Как он сейчас?
— Не волнуйся, он сейчас не страдает. Ему дают лекарства, и он почти всё время спит.
— Но зачем? Я же видел, что самое худшее состояние он пережил! Тогда он не чувствовал никаких эмоций. Был как робот. Он тогда говорил ужасные вещи. Но уже на следующий день и ещё через день у него снова появились некоторые чувства. Может, если бы он остался со мной, я смог бы ему помочь? — Снова я сожалел о том, что не всё сделал для того, чтобы помочь другу.
— Нет, ты не смог бы. Ты только подвергал себя опасности. Ведь он был одержим тобой, а ты в любой момент мог сделать что-то такое, что ему бы не понравилось. Такие люди не отличают добра и зла, не знают боли и сочувствия. На самом деле он всё время был этим самым роботом, только очень хорошо маскировался, — успокаивал меня Игорь Романович.
— Нет! — настаивал я на своём. — Благодаря моему дару я всегда читаю настоящие эмоции человека, а не те, которые он хочет изобразить. Когда Влад маскировался, я вообще ничего не мог почувствовать…
— Зачем ты это делаешь? — вдруг довольно враждебно спросил он.
— Что делаю?
— Даешь мне надежду…
— Выходит, что есть-таки надежда, что его можно вылечить? — неимоверно обрадовался я.
— Врачи сказали, что если бы у него были эмоции, то был бы и шанс. А у него нет эмоций…
— У него есть эмоции! — У меня появилась идея, как доказать, что я прав. — Владу можно передать подарок?
— Можно, но только что-то такое, что не причинит ему вреда.
— Я понял.
Я порылся у себя в коробке с разным хламом, который давно надо было выбросить, и нашёл там мягкую игрушку в виде сердца, которую мне когда-то подарили на день святого Валентина.
— Передайте это ему и скажите, что это моё сердце. Пускай так же бережёт его, как я берегу сердце Влада. Он поймёт. И ещё скажите, что я приеду и обязательно заберу его, когда он выздоровеет. Если я правильно понимаю Влада, то только надежда, что мы будем вместе, сможет спасти его.
— Но это же вернёт его к тому, с чего началась болезнь, — возразил отец.
— Это вернёт ему эмоции, и тогда врачи смогут его лечить. Что вы теряете? Ведь вы и так смирились, что его уже нет с вами, — аргументировал я свою идею.
— Может, ты и прав. Я попробую…
— Только, пожалуйста, звоните мне хоть иногда и говорите, как он.
— Хорошо…