Измени меня.

На свое удивление просыпаюсь в совершенно чужой комнате, когда за окнами солнце уже заходило за горизонт. Сладко потянувшись, что аж свело мышцы, я нехотя встаю с кровати и обнаруживаю себя облаченной в чужую пижаму. Вот черт, надо же было так вчера нахерачиться! Сажусь обратно на кровать и пытаюсь вспомнить вчерашний вечер. Помню, как забирали Мелларка; помню, как он перепил нас; потом мы веселились; дальше пропасть в памяти и вот я тут. Хотелось бы получить ответ на мой вопрос, где я? За всеми мыслями не замечаю, как в комнату заходит Пит с подносом в руках, на котором стоит стакан с желтоватой водичкой, тарелка с чем-то горячим и небольшая фарфоровая чашечка, наверное с кофе. — Доброе… добрый вечер, Китнисс, — парень доброжелательно говорит мне и, пододвинув табурет ближе ко мне, ставит поднос на него. Я молча беру стакан с водой и, жадно осушив содержимое, понимаю, на сколько сильно я хотела пить и еще сильнее хочу есть. — Мистер колодец, где я? Что произошло? — спрашиваю я менее дружелюбно у парня, нежели чем он, ставя стакан на место. — Ты у меня дома. В обед все проснулись, кроме тебя, и прибрав за собой весь мусор после праздника, вечеринки, посвящения, называй как хочешь, уехали. Тебя мы будить не стали, — отвечает Мелларк, присаживаясь рядом со мной. Я, взяв тарелку с овощным салатом, сосисками и вареным яйцом, сажусь в позу лотоса и жадно поглощаю еду, к счастью сильной тошноты нет и ничего не мешает мне наслаждаться пищей. — Знаешь, я не был уверен, что ты хорошо себя чувствуешь, поэтому легкий ужин, но если что, внизу мама приготовила лазанью. Хочешь? — говорит Пит. — Хочу, — я улыбаюсь. — Отлично, тогда приведи себя в порядок и спускайся вниз, я предупрежу. — отвечает парень. — Ванная — первая дверь налево. С этими словами Мелларк уходит из комнаты, оставляя меня наедине с собой. Быстро доев содержимое тарелки и выпив кофе, я иду в ванную. — Н-да, жизнь помотала, — смеясь, произношу я, смотря в зеркало. Волосы торчат в разные стороны, след от стекшей слюны идет от правого уголка рта, глаза заспанные, а лицо помятое, еще и след от подушки не сошел. Рассматриваю ванную и на полочке нахожу новую зубную щетку, на которой приклеен стикер, где написано, что это мне; на крючке висит единственное полотенце с такой же бумажкой, что и на щетке. Настраиваю воду и захожу под душ.

***

Когда я, обернутая в полотенце, возвращаюсь в комнату, то обнаруживаю на кровати не свои вещи и свое нижнее. Мля, колодец довыеживается у меня. Где моя одежда? Тяжело вздохнув, подхожу к кровати и спотыкаюсь. На полу стоят нюдовые лаковые туфельки на невысоком каблучке. А на кровати лежит записка: «Китнисс, твои вещи порвались и я их выбросил. Платье мамино, совсем новое.» — Убью! — произношу я. Выбора у меня нет, поэтому надеваю свое белье и платье. И вправду, оно село как влитое, будто сшито под меня. Обуваю туфли и иду к зеркалу. — О-хре-неть! — только и могу произнести. На меня смотрит совсем другой человек. Волосы собраны в небрежный пучок, нежно-розовые платье до колен. Как нимфа, мать вашу. Начинаю крутить около зеркала, рассматривая отражение и понимаю, что-то мешает на спине. Немного помучавшись достаю бирку и срезаю ее. Невольно замечаю, что размер указан мой, а ценник для такого платьишка ну слишком завышен — целых шестьсот долларов. — Ты готова? — постучавшись в дверь, Пит заходит в комнату. — Это ты? — Я готова, — только отвечаю и выхожу.

***

Внизу за накрытым столом сидели мужчина и женщина средних лет, наверное отец и мать Мелларка. — Добрый вечер, — как можно дружелюбнее произношу я. — Здравствуй, Китнисс, — произносят одновременно родители парня и смеются, как дети, ей Богу. Мужчина красивый, коренастый блондин с голубыми глазами, а Пит его точная копия. А женщина невысокая и немного полноватая, явно не моего размера. И тут, бинго! Дошло. Дорогие подарочки, Мелларк. — Садись рядом со мной, — говорит отец Пита и лучезарно улыбается. — Спасибо, эээ, — мне становится неловко от незнания их имен. — Зови мне Хью, — отвечает мужчина. — А меня Клэр, — говорит женщина, ставя на стол тарелку с лазаньей. — Очень приятно, — отвечаю я. В это время подходит Пит, переодевшийся в брюки и рубашку. Кажется, я начинаю понимать, что происходит. Все время, что шел ужин, колодец поучал меня, как правильно держать вилку с ножом, как ими пользоваться. Какой вилкой есть салат, какой горячее. Запрещал хлюпать соком из стакана, а его родители задорно смеялись над ситуацией, пока меня это выводило из себя. Я честно стараюсь не показаться совсем неумехой, но в тот момент, когда Пит поправил меня, что для десерта есть специальная десертная ложка, а чаем не шмыгают из блюдца, как я привыкла делать дома, на меня накатывает огромная, размером с вселенную ЗЛОСТЬ, мать вашу! Но увы, стиснув зубы, приходится терпеть, дабы не обидеть Клэр и Хью, родителей Пита. — Спасибо за вкуснейший ужин, но мне пора домой, — говорю я, доев свой шоколадный мусс. — О, на здоровье, дорогая, — улыбаясь, отвечает мне Клэр. — Пит тебя проводит. Парень нехотя встает из-за стола, оставляя недоеденный десерт. Его мама шустро убрала все со стола, пока я прощалась с Хью. — Заходи к нам еще, ты милая девушка, — говорит Клэр и неожиданно кидается обнимать, и целует в щеку. — Обязательно, — кратко отвечаю я и выхожу на улицу. Парень еще о чем-то говорит с матерью и выходит ко мне. Злость опять накатывает и, не сдержав ее, я накидываюсь на Пита с кулаками. — Ах ты сукин сын, что ты себе позволяешь? Что за институт благородных девиц? Что за показушность? Ты ведь не такой, родители твои не такие, а из меня, блять, леди делаешь? Так вот, колодец, я тоже не такая! — ору я на всю улицу. — Где ключи от моей машины? Пит молча отдает мне вещицу и, дождавшись, когда я разблокирую двери, садится на переднее сиденье. — Хочу лично удостоверится, что в таком состоянии ты доедешь целая и невредимая, — отвечает парень на мой удивленный взгляд, когда я сажусь на водительское место.

***

Всю дорогу мы ехали молча: Я наслаждалась своей музыкой, негромко льющейся из колонок, а Пит играл в смартфоне в какую-то игрушку. На какой-то момент мне почудилось, что мы семья. Смешно. От своих мыслей я начинаю очень громко смеяться. — Ты чего? — парень отвлекается от своего супер-пупер-гипер-важного занятия. — Да вдруг представилось, что мы семья, прикинь, колодец? Ты и я семья, — говорю я и взрываюсь в новом приступе смеха, а вот Пит заметно грустнеет. — Э, ало, ты чего в настроении изменился? — меня это выбешивает. — Да ладно, не бери в голову. Ты не поймешь, — отвечает Мелларк, устало прикрыв глаза. А я и не уточняю, меня это не касается, а если касается, то думать об этом не хочу. И не буду. Остаток дороги мы молчим. — Как ты вернешься домой? — уточняю я, остановив машину рядом с домом, где я живу. — Такси, — кротко кидает Пит. — Хочешь, останься у меня, а завтра я поеду в магазин и отвезу домой, — предлагаю я и корю за это предложение. — Прости, это глупо. Я выхожу из машины, Мелларк следом за мной и на мое удивление идет к двери дома. — Я слышал, что твои родители уехали на долго? — спрашивает наконец-то Пит. Ответом служит звонок от мамы, которая сообщает, что они вернутся только через месяц, так как бабуля себя очень плохо чувствует. Но они привезут обратно Прим завтра. Ясен пень, что все слышал Пит, гребаная привычка разговаривать по громкой связи. — Поиграем в семью? — задает очередной вопрос парень и неожиданно целует.