Сновидения прошлого

Прохладный ветер медленно приподнимал шторы, проходя в комнату. Девушка сидела на ограждении балкона и смотрела в ночное небо. Кажется, именно в такие моменты она хотела научиться курить, послав подальше здоровье и свои же собственные интересы. Но не смогла бы. Можно было бы выпить, если было бы что. Практически все свои запасы закончились вчерашним вечером и ночью. А идти за новым было довольно опасно. Ей и так сделали прекрасный подарок — после того собрания никто не тревожил ее. Она, конечно, чувствовала сбивчивое дыхание за дверью, многие подходили, стояли, а затем уходили, плотно сжимая губы. Девушка это всё прекрасно знала, не в первый раз. Но только так и не понимала, рада ли она этому. Феерия медленно наклоняет голову назад и поднимает руку вверх, как бы пытаясь что-то достать на небе. Не в первый раз, а до сих пор больно. Больно смотреть, как что-то рушится, как кто-то ломается на куски. Когда исчезает чей-то придуманный мир и возвращается реальность. Такая холодная и жестокая. Прямолинейная. Как правда. Девушка покачнулась вперёд — назад. Она не упадет, а если и такое случится, то ей все равно не позволят умереть. Он не позволит. Потому что Его не устроит такая лёгкая смерть. Феерия ещё раз смотрит в темное небо, ни единой звёздочки, и, слегка обиженно пожимая плечами, спрыгивает на площадку балкона. Ходит влево и вправо, совершенно не охото заходить в комнату, поэтому она вновь руками берется за перила и слегка наклоняется вперёд. Ветер треплет волосы, поднимает лёгкую ткань незаправленной рубашки, после того дня она не удосужилась переодеться. Только лежала, пила и выходила на балкон. Прекрасная жизнь. Но такой жизнью, обычно, долго не живут. Несмотря на шум ветра и предельно тихие действия, девушка услышала, как закрывается дверь и уверенные шаги раздаются в ее комнате. Он не пытался спрятаться. Смысла уже просто не было. Парень подошёл к кровати и остановился, увидев так редко незаправленную постель. Феерии было просто неохото что-либо делать. Затем он ещё походил по пустой и темной комнате, разглядывая пустые бутылки, грязные бокалы, скомканную одежду и множество, множество различных карт местности. Девушка пожала плечами. Пусть вообще радуется, что само по себе помещение осталось в порядке. Она сильнее сжала руки на перилах, услышав, как уверенно Черный направляется к открытому балкону. Дверь скрипнула, сильнее открываясь. — Здравствуй, — пытается спокойно сказать девушка. Он в ответ молчит. Она тоже. Начать разговор, который они откладывали несколько лет, не решался никто. Просто сказать друг другу несколько слов было уже испытанием. — Так, что ты… — Могла бы и переодеться, — холодно перебил Черный. Феерия оглядела себя. И правда, на рукавах, воротнике и левом плече виднелись темно-красные пятна. Засохшая кровь. Девушка на свои догадки тяжело вздохнула. Вновь придется объясняться перед Мартой, выслушивая укоры и вздохи. — Не хотелось, знаешь ли. Вообще ничего не хотелось. Парень подходит ближе, но ещё не так, чтобы она заметила его боковым зрением, прислоняется спиной к перилам и смотрит на девушку. Просто молчит и смотрит. Феерия слегка улыбается, решая, что она не будет тоже ничего делать. Если он своим видом показывает, что не торопится, то и она торопиться не будет. Совсем. Нисколечко. — Холодает. Жду тебя в комнате. — Жди. Но говорят, что ждать вредно. — Жить тоже вредно. — А умирать полезно? Ее вопрос остался без ответа, вероятнее всего, Черный просто не услышал его, уже зайдя в комнату и прикрыв немного за собой дверь. Поэтому, Феерии пришлось самой искать решение вечной проблемы, оставшись на балконе ещё на какое-то время. Она не чувствовала холод так, как должна. Как должен чувствовать любой человек. Многолетнее «закаливание» сделало свое дело. Хотя, как однажды сказал Холод, это не организм перестал чувствовать температуру. Это сознание отказывалось воспринимать. Но Феерия на это только грустно улыбалась и пожимала плечами. Ей было просто всё равно. Давно всё равно на все изменения из-за Него. Только иногда в такие вечера и ночи, как эти, когда в крови было много алкоголя, а в голове мыслей, когда никого рядом не было и не надо было притворяться, она позволяла себе наклоняться вперёд непозволительно низко. Непозволительно близко к земле. Но сейчас она никак не могла себе это позволить. Никак. Черный бы не оценил ее падение. Такое постоянное, но все равно неожиданное. И он ее ждёт. А Феерия привыкла приходить к тем, кто ее ждёт, будь то союзники или враги. С почти блаженной улыбкой, она все же отворачивается от ветра и заходит в комнату. Здесь сразу чувствуется другая атмосфера. Но не такая гнетущая, как она ожидала. Черный сидит на краю ее кровати и смотрит в пол. Девушка останавливается у балконной двери, не решаясь пройти в собственную комнату. Собственную комнату в его доме. Но в чем-то и ее тоже. — Ты будешь молчать или уже убьешь меня? — несмотря на немного дрожащий голос, Феерия смогла сказать это равнодушно. — Слишком тяжёлый выбор. Легче было бы второе вместе с первым, но ты же ждёшь от меня другого, — как-то уставши проговорил Черный. — Я от тебя сейчас жду хоть что-то. Но также не жду ничего. — Красиво. — Что именно. — Не имею понятия. Парень тяжело вздыхает и поднимает голову, вглядываясь в ее лицо. Феерия тоже смотрит на него. И первое, что приходит ей на ум — он устал. Просто чертовски устал так жить, что-то скрывая и отчего-то сбегая. Устал бояться и делать вид, что не боится. Устал успокаивать других, когда ему самому нужна была помощь. И, кажется, сейчас он просил о помощи ее, сам того не понимая. — Почему ты не сказала раньше? — Потому что боялась, — сразу и честно отвечает она. — А сейчас не боишься? — Боюсь. Даже больше, чем тогда боюсь. — Тогда, почему? — Не знаю, — после недолгого молчания, говорит девушка, пожимая плечами. — Я правда просто не знаю, Черный. Не хотела, чтобы так всё получилось. — А что ты хотела? — Жить. Жить хотела. Знаешь, как это хотеть жить? — тихо говорит она, улыбнувшись. — Знаю, когда хочется, чтоб кто-то жил. Но этот кто-то не живёт, поэтому и самому жить не хочется. — Ты это сейчас о Кати? — Конечно. Конечно о Кати. Они замолчали, понимая, что врать о таких глупых вещах просто бессмысленно. Но упорно продолжали это делать. Черный оглянулся на постель, посмотрел, что сзади него, и увидел что-то лежавшее на тумбочке. Полутьма, творившаяся в комнате, не позволяла всё увидеть. Парень какое-то время ещё раздумывал, но всё же поднялся, обошел постель и взял в руки предмет. Девушка молча следила за его действиями. Она прекрасно понимала, какой разговор сейчас начнется. — Много себе уже вколола? — грубо спросил он, взяв один, наполовину пустой шприц. — А у меня есть право выбора? Брат уехал, его кошмары на расстоянии на меня не сильно действуют, поэтому только снотворное и… — Не только. — Как-то не хотелось, знаешь, подходить и просить у тебя это, только чтобы поспать, — зло выговорила она, сжимая в кулаки руки. Черный странно дернулся. Девушка никак не могла увидеть его лицо, но ей было достаточно его резко сбивчивого дыхания. Он волновался. И эта тема ему была также неприятна, как и ей. — Как давно она проснулась? — Неужели, тебя это волнует?! — съязвила Феерия, но все же смогла сдержать ещё на какое-то время ярость. — Двадцать седьмого марта. Двадцать седьмого марта я вернулась. — Но… — Она тоже. Этюд проснулась вместе со мной. — Сейчас она сильнее, правда? — он аккуратно положил шприц на место, но поворачиваться не спешил. — Успел перекинуться пару словечками с Жизнью и Огненными. Конечно, был тогда не в состоянии что-то понять, но все же главное уловил… Раньше она приходила медленно и очень болезненно для тебя, но мы могли остановить эту дрянь. Хоть как-то помешать. А теперь она будет приходить тогда, когда захочет и на сколько хочет… Да, насчёт времени пребывания… — Больше, чем раньше. Сейчас может и минут двадцать находится, если раньше только по паре минут. — И, конечно, оно будет расти. Этюд сможет всё проще и дольше быть здесь, всё больше становится такой же наследницей на тело. И всё же… Это было почти четыре месяца назад. Мы бы успели что-нибудь сделать, если бы ты ещё тогда… — парень оглянулся на девушку и закончить свою фразу не смог. Слезы катились по щекам. Ворот рубашки, как и рукава, которыми она пыталась вытереться, стали мокрыми. Девушка сильнее наклонила голову вниз, смотря в пол, волосы почти закрывали ее лицо. Она то сжимала, то бессильно опускала пальцы рук. — Сделать что-то… А ты хотя бы подумал, в каком я… В каком я была состоянии, — ей пришлось пару раз делать паузы в своей речи, вытирая глаза и нос. — Мне тогда… Тогда мне совершенно не хотелось жить. Потому что я поняла… Поняла, какой угрозой стала для вас! — она закрыла лицо двумя руками, голос теперь был очень тихим. — Она каждый день… Каждый день говорила, что убьет всех. Каждого, кто хоть раз видел меня. Она заставляла снова и снова, снова и снова переживать прошлое, как тогда. Я снова ощущала все эти пытки. Я снова видела эти горящие ненавистью глаза. Твои глаза, Черный! Твои обещания, обещания, что ты убьешь меня. Но ты не мог! Не мог, а она знала это и делала ещё больнее. Всем больнее. А я продолжала бояться каждого будущего, которое она мне показывала. Бояться тех смертей, которые произошли по моей вине. О, если бы ты только знал, сколько их было! И они все… Все умерли из-за меня. И вы тоже все, все, все, все можете умереть из-за меня! Никто не сможет остановить Этюд, и тогда она не остановится не перед чем. Черный… Она убивает меня. Каждый день, каждый час, каждую минуту что-то сжимается внутри и хочется кричать, но я не могу! Я не могу ничего делать, только улыбаться, врать, улыбаться, врать, улыбаться и врать, врать, врать, врать… Ты бы знал, как я уже устала от этого! Как я устала так жить! Ты же всегда обвиняешь меня. Всегда говоришь, что я слабая, что нужно было сказать раньше, что я не должна вредить сама себе… Но, скажи… Скажи, в чем я виновата? В том, что родилась именно у Него, что именно так всё сложилось, что именно мне выпала честь быть телом для нее? Так в чем я виновата, Черный?! В том, что влюбилась в тебя?! В том, что поверила, что смогу нормально жить? В том, что живу? Ответь мне, Черный! Почему ты молчишь?! Ответь, Черный, ты когда-нибудь задумывался, каково мне?! Девушка сильно вздрогнула, опуская еще ниже лицо. Ее волосы потемнели, а прядями поседели, всё тело перестало трястись. Затем резко подняла голову, зло улыбнулась и посмотрела в упор на Черного, который готов был умереть, лишь бы не видеть этого. — Знаешь, каково мне? — спросила, продолжая улыбаться, Этюд. Затем ещё раз вздрогнула, Феерия до крови закусила губы, чтобы не закричать, и упала на колени. Схватилась дрожащими руками за голову и сильнее прижалась к полу. Нет. Именно этого она и боялась. Что он так скоро увидит ее. Так быстро, сразу же… Девушка зарыдала. Захлебываясь своими слезами, беззвучно крича, она не хотела сейчас ничего. Совершенно ничего. — Знаю… Знаю. Феерия смогла приподнять голову и посмотреть на него. Парень стоял около нее, она и не заметила, как он подошел, и смотрел в потолок. Девушка не понимала зачем, но потом увидела, как одна слезинка медленно скатилась по подбородку. Черный не позволял себе плакать, особенно видеть это кому-то, поэтому каждый такой раз отдавался болью в ее сердце. — Черный?.. — Знаю. Знаю… Знаю, знаю, знаю, знаю! Парень упал на колени рядом с ней и со всей силы обнял. Наверное, он бы и закричал, если бы мог себе это позволить. Феерия просто смотрела вперед. Слезы всё еще катились по щекам, но, почему-то, она улыбалась. Сама того не понимая. Он сильнее прижимался к ее плечу, руками крепко обхватив, как будто боялся, что ее смогут прямо сейчас снова забрать у него. Снова попытаться забрать, но в этот раз он не отпустит. Не сдастся так легко. Феерия пару раз проводит рукой по его волосам, пачкая их своими слезами и кровью. Ей снова не хочется ничего. Также, как хочется всего и сразу. Она почти отчаянно пытается понять, что с ней не так. И первое, что приходит в голову, так это то, что понимать она не хочет. Сейчас только сидеть вот так на полу, обниматься и рыдать, осознавая, что худшая игра в их жизни началась. И началась не лучшим образом. Черный немного отодвигается, продолжая держать за плечи. И пытается найти ее взгляд, устремлённый просто в пустоту. — Я знаю. Знаю… Но хочу узнать ещё. Парень медленно придвигается ближе. Но девушка успевает мимолётно понять, что он боится. Чего, не важно. Главное, что он боится, и ей это очень не нравится. Она сама начинает бояться. Себя. Феерия отводит взгляд. Потом убирает руки. И пытается аккуратно отодвинуться. Уйти от этой романтики, которая сейчас дышит страхом. Уйти от человека, который, вроде бы, любит, но боится. — Не надо… — выдыхает она шепотом. — Ты боишься, тогда зачем и… — Но я же не тебя боюсь. Девушка вздрогнула. Такая простая фраза значила для нее очень много. Он боится Этюд, но не нее. Он отличает их, разделяет, как два отдельных существа, две отдельные жизни. Феерия привыкла, что именно ее считают той дрянью, что именно ее ненавидят за смерти, к которым она не причастна, что именно ее бояться… Девушка больше не сдерживала слез, они вновь покатились по уже мокрым щекам вниз, она хотела снова закрыться руками и зарыдать… Но парень не позволил ей это сделать, нежно взяв ее лицо в ладони и поцеловав. Сначала неуверенно и осторожно. Но она сама поддалась вперёд, обхватывая его шею руками. Феерия поняла, как глупы были ее страхи. Она даже не пыталась понять, чего именно боялся он, на что и кого злился, в кого стрелял в тот день. Как Черный был слеп временами, так Феерия была слепа всю жизнь. Они оба не могли до конца признать, что между ними, боясь, что это и станет их ещё одним слабым местом. Но разве не слабости учат нас быть сильными?..

***

22.07

Феерия чихает и просыпается. — И тебе утра доброго, — он сильно зевает, пытаясь не заснуть ещё. — Одного понять не могу, у тебя на меня аллергия началась? Она отрицательно мотает головой и сильнее прижимается к Черному. Его кофта вся мокрая, наверняка из-за ее слез, но девушка всё равно утыкается в нее лбом и сильнее вдыхает его запах. Она не видит его лицо, но уверена, что парень сейчас улыбается. — Ничего же не было… — Нет. А ты не помнишь? — Хотел удостовериться. — Вот как. Сам себе уже не веришь? Черный тихо фыркает и аккуратно целует девушку в лоб. Прижимает к себе ещё сильнее. — Глупышка ты моя. — Это так странно, — после недолгого молчания тихо произносит она. — Позавчера мы держали друг друга на прицеле, вчера тихо ненавидели и боялись, а сегодня лежим в одной постели. Так ведь не должно быть, правда? — А кто знает, как должно быть. У нас так, у других по-другому. Ты вообще помнишь, было ли у нас как-то иначе? — девушка мотает головой. — Вот именно. Какая разница. — Разница, — она слегка усмехается. — Мы убить друг друга пытаемся, ты это понимаешь? Не знаю, как тебе, но меня многое не устраивает. Многое… — Феерия отодвигается слегка подальше и серьезно смотрит парню в глаза. — Давай заключим договор. Ты не посмеешь бить меня или как-то по-другому причинять вред, если я того достаточно не заслуживаю. Если у тебя срыв, срывайся на подушку. Не на меня. Только если я правда виновата настолько, чтобы переломать мне все ребра. И да, если ты посмеешь это сделать… Я уеду. И больше не переступаю порог твоего дома. Ни за что. — Тогда, я просто закину тебя через окно, — пробубнил тихо парень, надеясь, что она не услышит. — Хорошо. Думаю, это достаточно честно. Девушка ещё раз смерила его настороженным взглядом, но затем вновь придвинулась ближе, утыкаясь в его шею. — Черный? — Что? — Мы можем продолжить вчерашний разговор? — Зачем? — парень слегка отодвигается, смотрит в такие же сосредоточенные ее глаза и тяжело выдыхает. — Если хочешь… — Пыточная свободна же? — теперь уже она пытается не смотреть на него. — Просто, мало ли что… Вы можете не удержать… Да и так легче, а я не сильно против, если нужно… — Заткнись, — громко отчеканивает парень, на что Феерия вздрагивает. — Я не позволю ещё хоть раз тебе побывать там. И поверь, мы все сможем удержать ее, если будет нужно. А если потребуется, я вернусь откуда угодно, чтобы не позволить этой дряни распоряжаться твоим телом. Потому что только ты имеешь на это право, — девушка хотела уже расплакаться и расцеловать Черного, но он вдруг продолжил: — Да и потом, ты всегда говоришь, что не против. А потом мы делаем, и нам же затем достается. Такие твои истерики ужасны, знаешь ли. Феерия резко садится на кровати, парень, нехотя, тоже поднимается. Ещё пару минут они молча смотрят друг на друга, Черный с малым удивлением, она с яростью, а затем девушка просто даёт ему пощечину. Смотрит на ошарашенное лицо парня, отворачивается и ложится на постель, спиной к нему. — Похоже, я это заслужил. — Да, — тихо отвечает она, закрываясь почти полностью одеялом. — Ну, это хорошо. Не хотелось бы, чтоб это было просто так, — он взлохмачивает волосы и ещё недолго смотрит на обиженный комочек одеяла. — Может, нам это, свадьбу сыграть? — Чего?! — девушка сразу чуть ли не подпрыгивает и оборачивается. Не упуская шанс, Черный сжимает ее в объятиях. — Всё хорошо. Говорю же, я не позволю этому повториться. Я всегда буду рядом с тобой, если нужно. Если ни я, то кто-то другой, хоть кто-то будет с тобой. — А Кати?.. — шепотом спрашивает она, ещё не пытаясь выбраться из этой схватки. — Я расскажу ей. Покажу ей всё. Сделаю так, чтобы в случае чего она тоже могла помочь тебе. Поверь, Кати справится. И поймет. Она всегда понимает. — Я знаю… — Вот видишь. Мы не оставим тебя. Парень, наконец, отпускает ее и пытается вытереть вновь начавшиеся мокрые дорожки по щекам. — Зачем ты… — Ну, чтобы ты сразу обратила на меня внимание. Это было первое, что пришло мне в голову. — Значит, ты об этом часто думаешь? На ее вопрос Черный только рассмеялся. А затем как-то странно подавился. — Фей, мы можем поговорить на ещё одну не очень приятную тему? — Конечно, — легко отвечает она, слегка пожимая плечами. — В общем… Это о том, что было одиннадцатого июня… Девушка сложила руки на груди и стала сверлить парня взглядом, чтоб ему было как можно более некомфортно говорить на эту тему. Хотя, она хорошо удивилась тому, что он помнит дату. Обычно это она их постоянно запоминает. — Я мог бы свалить всё на алкоголь, — он быстро взглянул на Феерию и вновь опускает голову. — Не мог. Я виноват в этом. И мне очень… — парень не закончил, закрывая рукой лицо и пару раз выдыхая, затем мимолётно посмотрел на девушку. — Это каждый раз приносит тебе удовольствие, не так ли? — Угу, — серьезно говорит Феерия, пытаясь скрыть улыбку. — Ты каждый раз так смешно извиняешься. Что я… Просто… Не могу, — и она начинает тихо смеяться. — Прости прости, продолжай. Черный слегка обиженно смотрит на это. Но понимает, что сам виноват и сам должен ответить за это. — В общем… Я тогда поступил неправильно. Совсем неправильно. И я не имел права так… Так на тебя… Я прошу… Прошу… Феерий, да прекрати смеяться! Я тут пытаюсь извиняться, а ты как всегда! — парень тоже складывает руки на груди и смотрит на смеющуюся девушку, которая никак не может остановиться. — Сам же виноват. Вот и терпи! Ладно уж, хватит с тебя, — уже спокойно заканчивает она, ложась на постель и закутываясь больше в одеяло. Черный ложится рядом. — Ты не так зла, как я думал. — За это время я успела мысленно тебя убить, воскресить, запытать до смерти и ещё раз спасти. Радуйся, что всё мысленно. Парень приподнимается на локте. Девушка всё так же лежит, перебирая в руке ткань одеяла. — Значит, я же должен загладить свою вину. — Да нет… — Думаю, я всё же должен. — Хорошо, и как же? — она почти с вызовом посмотрела на него, надеясь попросить кружку чая в постель сейчас же. Черный просто взглянул на нее и улыбнулся. Просто. Чертовски. Улыбнулся. Девушка тихо выдыхает… — Обещаю, в этот раз… — З-заткнись! — смущённо выговорила она, закрывая его лицо куском одеяла. Черный засмеялся, легко убрал ткань вместе с руками девушки, которые ее держали, и легонько поцеловал ее в лоб. — Не бойся, пока сильно настаивать не буду, — начал шептать он ей на ухо. — Когда захочешь, можешь сказать. Девушка ещё раз попыталась убрать его лицо от себя, толкая в щеку руками, он, подаваясь, слегка отодвигался подальше. Она ещё раз толкнула, на этот раз в грудь, и слегка не рассчитала силы. С тихим охом парень упал с кровати. Феерия несколько секунд продолжала просто лежать, а затем быстро вскочила и, не слезая с постели, наклонилась посмотреть на лежавшего на полу Черного. — Живой? — А ты надеялась так просто от меня избавиться?! — Надеялась, — спокойно и честно ответила она. Парень на это только возмущённо фыркнул и сел, потирая ушибленное место на голове. — Готов к следующей неприятной теме? — Да сколько их будет! Давай уже, — раздражённо ответил он, продолжая сидеть на полу и смотреть на нее снизу вверх. — Мне… Мне нужно уйти, — выпалила Феерия на одном дыхании. Несколько минут прошли в полном молчании. Черный непонимающе смотрел на девушку, когда она пыталась спокойно улыбаться, но смотря куда-то в сторону. Пальцы напряжённо мяли ткань одеяла. — Впервые ты спрашиваешь. Всегда я узнавал о твоем уходе самым последним. Прогресс, — он слегка усмехнулся. — Я просто подумала… Раз мы и так начали говорить на не очень приятные темы, то лучше сказать сейчас, чем потом получать от тебя выговор. Конечно, мы заключили договор, но лишний раз рисковать… Да и менять что-то нужно. Хотя, конечно, зная это сейчас… — Ты можешь пойти. Феерия с нескрываемым удивлением посмотрела на него. Теперь уже Черный отворачивался и заметно нервничал. — Ты серьезно… — Да! Да, я серьезно. Так… — парень пытался как можно скорее перевести тему, возвращаясь в привычный образ с ухмылкой на лице. — Могу ли я поинтересоваться, куда ты идешь? Она еще раз слабо улыбнулась, смотря в складки на одеяле. Не найдя сил, чтобы что-то сказать, девушка просто отрицательно мотнула головой. — Ла-а-адно, — растянул он, пытаясь держать себя в руках. — Хотя бы, к кому? Могу же я знать, на кого нанимать убийцу, если что. — М-можешь, — проговорила шепотом она, но, собрав все силы, четко и громко сказала: — К «черным». Мне нужно уйти к «черным». — Вот как, — через несколько минут сказал отрешенно парень, пытаясь переварить сказанное. Феерия сама не понимала, почему так стала бояться его. Бояться его реакции. Ведь, правда, она всего лишь пойдет к врагам на чаек неизвестно куда и не особо понятно к кому, на сколько тоже точно не сказано, одна, да, что может пойти не так? Обычно, как раз после вот таких восклицаний всё идёт не так. Девушка прикусила губу. В мыслях она уже миллионный раз прокручивала сотни разных отмазок, готовая к любому его ответу. Любому, кроме, пожалуй, этого. — Только пиши чаще. И не больше, чем на неделю, надеюсь, этого будет вполне достаточно. И возьми с собой всё необходимое, поменьше пользуйся их вещами. И хоть примерно скажи место, чтоб меньше добираться было, и… — Черный? — перебила его девушка, прерывая, больше похожую на нервную, тираду. — С тобой всё нормально? Ты не болен? Похоже, у тебя жар, да? — она немного улыбнулась, пытаясь убрать это напряжение. — Всё нормально. Просто… Я хочу начать тебе верить, Фей, — честно сказал он. Какое-то время Феерия совершенно не шевелилась. Она просто не могла поверить, эти слова девушка ждала уже долго, но понимала, что придется ждать ещё больше. Поэтому, не придумав ничего лучше, она быстро слезла с кровати, села возле Черного и обняла. Обняла так сильно, как только могла. Чтобы он понял, что она рядом, что всё сейчас спокойно и что всё будет также в порядке и хорошо, если на какое-то время она уедет. Чтобы он поверил в то, что она вернётся. Парень только уткнулся носом в ее макушку. — Но ты обязана мне пообещать, обязана пообещать, что если что-то пойдет не так, что если появится какое-нибудь предчувствие, если кто-то или что-то не понравится и будет всё не по твоему, то ты сразу связываешься со мной. Сразу же, и в свою очередь я пообещаю, что приду в этот же мгновение и заберу тебя. Сделаю всё, чтобы вернуть тебя домой. Пообещай мне, Фей. — Обещаю. — Ей всегда было не просто говорить это. Обещала она очень редко, такие случаи можно подсчитать на пальцах, и только тогда, когда она была полностью и абсолютно уверена в себе и обстоятельства. Сейчас она ни в чем не была уверена. Но пообещала очень легко, пообещала от сердца, искренно. — Спасибо. И я обещаю, — парень убрал несколько прядей волос и почти невесомо поцеловал ее в лоб. Девушка подняла голову и улыбнулась, он сразу же улыбнулся в ответ. И хоть за этими улыбками пряталось столько слез, они, похоже, были счастливы.

***

Девушка откинула сумку в сторону и присела на краешек кровати. Через несколько часов Черный ушел, а она решила сразу начать собираться, ведь на следующее утро пора было уже уходить. Она ещё раз посмотрела на постель, на большей части которое аккуратно было разложено оружие. Оружие, которое всё равно не спасет ее там. Феерия уже давно приняла решение, что поедет, не взяв с собой ничего. Наверняка там найдется и одежда, и карты, и оружие, и еда, они не станут убивать ее таким глупым способом, как отравление. Хотела бы она сказать, что они просто не будут убивать, но не могла. Вероятность этого была меньше одного процента. Никакой кареты, она договорилась, что пойдет пешком. Использовать телепорты опасно, можно отследить местоположение как «черных», так и «белых». Рисковать своим прошлым и настоящим не хотелось вовсе. Поэтому она решила рискнуть будущим. Она уйдет завтра же, утром, до восхода солнца. Надеясь на то, что за пару дней пути доберется. Можно взять немного денег, иногда просить довезти от одного места до другого, но быть уверенной в том, что никак нельзя будет допросить и связать в одну линию маршруты этих людей. Многое было рассчитано на несколько шагов вперёд, сейчас всё как никогда походило на настоящие шахматы. Но девушка также была в чем-то не уверена. Например в том, что сможет найти снова в себе силы и позвать Черного. Позвать, когда ничего ещё не будет, кроме глупого предчувствия, которое обычно и спасает жизни. Позвать, хоть она и сама ушла. Сама. По своей воле, ей очень хотелось в это верить. Просить о помощи Феерию не научили. Было некому ее учить этому, никто не знал, что это такое, помощь. Девушка встала и снова начала мерить комнату шагами, переступая через кучи одежды и книги. Она ненавидела ждать. Просто ненавидела. Ждать, когда невозможно что-то сделать, как-то это изменить или подготовиться. Ждать и молчать. Молчать она тоже ненавидела, но к этому ее успели научить больше. Феерия дошла до окна и прислонилась к холодному стеклу. У нее есть ещё целый день, вечер и ночь, чтобы насладиться здешней жизнью, а она просто, как обычно, сидит в комнате. Одна. А где-то непривычно очень тепло греют слова «я хочу начать тебе верить, Фей». Именно это чувство испытывают те, у кого исполнилась давняя мечта, чувство наивного счастья и желания чего ещё. Желания большего. Намного больше, чем сейчас. — Не «хочу», Черный, я мечтала от тебя услышать, — прошептала Феерия, глядя в уже светлое утреннее небо. — Верю. Начни мне верить. Она глупо улыбнулась, перевела взгляд ниже, сталкиваясь со своим отражением. И с ужасом отшатнулась. «Верить тебе. Моя девочка, веришь в то, что кто-то может поверить тебе? Но, веришь ли себе сама, моя маленькая глупая девочка?» Девушка вновь подошла к окну, в отражении которого появилась Этюд. Унимая дрожь, Феерия думала только об одном — сейчас она живёт, та появилась только в отражении. Живёт… — Он сможет мне поверить. Все смогут верить мне, ведь я стану достойна доверия. Доверяя им, я смогу меньше лгать и тогда… «Моя маленькая девочка станет меньше лгать. Но сможет ли больше говорить правды? О прошлом.» Феерия понимала, что уже проигрывает. Конечно, нет, она не собиралась рассказывать сразу всё, что знает и что было. Сейчас точно нет. Когда-нибудь, этого времени девушка просто навсего боялась. Иногда она как будто видела, как не может ничего сказать из-за колотящей дрожи, как на нее ненавистно смотрят глаза тех, кому она смогла довериться, как замахиваются сотню рук для удара… Но ударов не будет. Не будет ничего из этого. Потому что она не скажет. Не скажет, ведь вечно будет бояться удара, от которого защититься уже не захочет.

***

23.07

Феерия останавливается и оглядывается назад. Сильный ветер поднимает светло-серую юбку дорожного платья, волосы иногда лезут в лицо, она быстро убирает их рукой. Замок Черного прекрасен на рассвете. Весь такой темный, в лучах солнца он показывает кое-что совершенно другое… Сожаление. Сожаление, что всё получилось именно так. Она ещё раз ставит руки «козырьком», пытаясь разглядеть человека на балконе, но плохо получается, ведь солнце светит прямо в глаза. Ещё одна безуспешная попытка… И Черный выходит на балкон своей комнаты. Улыбается и машет рукой, Феерия повторяет жест в ответ и разворачивается уходить. Но ещё раз смотрит назад, и замечает какую-то фигуру на балконе рядом с парнем, которая тоже машет и что-то кричит. Но ветер заглушает слова, поэтому девушка ещё раз кивает головой, улыбается и уходит. Больше не оборачиваться. Нельзя ещё раз обернуться, иначе она не сможет остановить себя, чтобы не вернуться.