***
Девушка заходит в комнату, закрывает хорошо дверь и окно и садится за стол. Достает листок бумаги, ручку и затем только аккуратно берет в руки конверт. Обычно, она так и читала письма, рядом всегда лежал чистый лист, чтоб записать важную информацию. Полоска конверта падает на пол, девушка достает письмо… И несколько минут ещё смотрит на него. На два совершенно разных почерка. На почеркушки и, просто говоря, грязь. Пару раз провела даже пальцем по рваному кусочку внизу листа. После чего тяжело вздохнула. Ей даже не нужно было знать, от кого это письмо, она поняла это сразу. С другой стороны, девушка отлично запоминала почерк людей. Феерия поудобнее устроилась и начала читать. Приветствие было… Весёлым. Девушка пару раз за несколько предложений отрывалась от текста и поднимала глаза к потолку, глупо улыбаясь. Похоже, это и давало ей еще одну причину не сдаваться. Не подвести этих людей. А вот они, похоже, ее подводят. Девушка даже закашляла, когда увидела слово «пожар». Раненные, убитые… Вряд ли из-за простого пожара они смогли бы такое допустить. Феерия хватает ручку и выводит первые слова на бумаге: 1. Кармен Скарлетт Блод. Немного подумав, она дополняет: 2. Пожар. Погибшие (?). Ущерб Девушка сильнее сжала ручку, но писать «Принц Наирвель» под третьим пунктом не стала. Это она не забудет. Слова о том, что поджёг устроил знакомый Кати, Феерию не особо удивил. Но, похоже, это было серьезно. На этот раз. Через несколько секунд она уже черкала под следующим пунктом: 3. Саркар. Демон. «…Высокий, с серебристыми волосами и тёмными глазами. Обычно в светлом классическом костюме и при мече. Он очень хорошо владеет им, и его стоит опасаться. И да, лучше не упоминай моё имя при нём…» (из письма Кати). Фигура — … Девушка задумалась. Почему она решила, что этот демон является фигурой. Странно. Но раз эта мысль появилась, значит, должна быть. Но об этом Саркаре Феерия решила подумать чуть позже, оставив немного места на бумаге и продолжив читать. Под четвертым пунктом она написала «Кати». И только потом вспомнила, что о ней уже был пункт. Но зачеркивала не стало. Это слишком важно, чтоб написать об этом один раз. Тему с братом она просто пропустила. Прочитала и стала читать дальше. Над этим тоже потом. И это она тоже не забудет. « …Может, ты попробуешь поговорить с ней, когда вернёшься?.. » Девушка улыбнулась. Сколько раз она уже хотела поговорить с кем-нибудь, когда вернётся откуда-нибудь. Но не получалось. Никак не получалось. Может быть, сейчас… Или не сейчас. В конце она успела ещё один раз весело усмехнуться, как заметила, что письмо закончилось. Она ещё раз его перечитала. И ещё раз. И ещё. Пыталась написать что-то дельное на листочке, но кроме пустых почеркушек ничего не было. Четыре пункта. По существу, три. Честно говоря, больше сотни. Феерия откидывается на спинку стула и прикрывает глаза. Правильно она сделала, что решила не писать ответ. Неизвестно, смогла бы она из себя выдавить хоть пару адекватных строчек текста. Но сейчас это не важно. Девушка берет одной рукой письмо, другой — лист с пунктами, и долго смотрит на них. Не читает. Просто смотрит. Как просто думает, сейчас просто смотрит. Глупо.***
Она не могла постучать. Уже пятнадцать минут не могла найти силы постучать в чёртову дверь. Феерия мучилась уже больше недели, но сегодня решилась попросить помощи. В который раз она не выдержала. Но это была не слабость. Девушка постоянно твердила, что это была не слабость, и она так долго продержалась. Достаточно долго, чтоб попросить помощи. Она в который раз подносит руку, но в этот раз дверь резко открывается, ударив ее по лбу. Феерия быстро хватается обеими руками за голову и слегка присаживается вниз. — Извините, вы в порядке? — парень подбегает и аккуратно трогает за плечо. — Я не хотел, вы… А. Это ты, — как-то вмиг отстраненно говорит Кошмарик, увидев, кого именно он ударил дверью. — Ничего страшного, всё нормально, — она разгибается, но продолжает одной рукой держаться за лоб. Какое-то время они смотрят друг на друга. Просто смотрят. Оба одеты в то, что закрывает большую часть тела, оба невыспавшиеся и оба чувствуют себя сейчас максимально некомфортно. В голове парня сразу вспыхивают отрывки того вечера с ней. Кошмарик бледнее и сухо кашляет в кулак руки. Этого достаточно, чтобы Феерия поняла, о чем только что подумал брат. И ей хочется сейчас просто сбежать. Сбежать, укутаться в одеяло и лежать так всю жизнь, а может чуть-чуть подольше. — Пожалуй, я… — Нет! — громко говорит девушка, хватаясь за дверь, которую парень поспешил закрыть за собой. — Нет, — уже более спокойно выдыхает она и быстро берет его руку, крепко сжимая. — Мне нужна твоя помощь. Кошмарик холодно посмотрел сначала на начинающее краснеть запястье, затем на сестру, которая одновременно была и серьезной, и взволнованной. — Обратись к кому-нибудь другому, — зло прошептал он. — Нет, помочь мне можешь только ты. Здесь только ты. Пожалуйста. Прошу тебя, я больше не выдержу. — Что. Что на этот раз?! Девушка просто заглянула в глаза брата, нашла в них немое согласие и потянула его за собой. Он поможет. Даже если не хочет этого сейчас. — Ты собираешься мне что-нибудь уже объяснить?! — взревел Кошмарик, когда девушка почти затащила его в свою комнатушку. — Не понял, — Феерия, наконец, отпустила руку парня, на что тот сразу облегчённо выдохнул, и села на кровать. — Усыпить меня. — Нет, — сразу и грубо ответил он. — Но… — Без «но». Если нет согласия Черного и Вечников, я ничего делать не собираюсь, — сказав это, парень сложил руки на груди и продолжил сверлить сестру взглядом. — Ты лучше меня знаешь правила. — А ещё я лучше других знаю, как это не спать почти две недели, — сквозь зубы яростно прошептала она, стискивая в ладонях ткань одеяла. — Как ты не понимаешь, если мне было не так плохо, я бы не подошла к тебе ещё несколько месяц. Но сейчас мне нужна твоя помощь! Твои способности! Я прошу один чертов кошмар, это не так много. И тебе же это нравится. Не лги, тебе нравится, когда люди кричат, просыпаясь от кошмаров! Это твой кайф, твой наркотик! Не важно, что будет потом, я просто хочу спать! — Феерия почти выкрикивала слова, а слезы продолжали течь по щекам, отчего голос постоянно срывался. — Пожалуйста… Ещё немного они молчат. Девушка, почти потеряв уже всякую надежду, обдумывала план своей жизни на несколько дней вперёд, смотря в пол. Дни представлялись не радостные. Кошмарик продолжал стоять и иногда поглядывал на сестру, молча размышляя. А затем быстро подбежал, толкнул в плечо, отчего девушка, совершенно этого не ожидавшая, упала на постель, а парень уже закрывал ладонью ее глаза. — Ты сама попросила, запомни. Я попробую сделать его менее страшным. — Благодарю. Девушка тихо выдыхает и сама закрывает уже глаза, когда рука Кошмарика переместилась на лоб. Пытается расслабиться, но не получается. Всё тело напряжено, а интуиция кричит изо всех сил, но на нее, как всегда, никто не обращает внимания.***
Феерия приоткрыла глаза. Над ней было небо. Светлое, чистое голубое небо. И солнце, которое светило где-то рядом. Она несколько раз поморгала и медленно села. Быстрые движения ни к чему. Как и спешка. Она была на каком-то лугу. Светло-зеленая травка, лес вдалеке и тишина. Не та жуткая тишина. Нормальная тишина. Не совсем тихая. Подул лёгкий ветерок. И девушка усмехнулась. Или брат думает, что она на это купится, или он и вправду решил дать ей передохнуть. Но кошмар остаётся кошмаром, она будет пугаться, бояться, поэтому зачем тянуть. Девушка встала на ноги и оглядела себя. Белое платье, больше похожее на ночную простую сорочку. И всё. Прекрасно. Она легко пожала плечами и пошла вперёд. Пойти куда-то не туда она просто не могла. И наконец она увидела их. Призраки. Призраки прошлого. Хочешь напугать кого-либо — покажи ему прошлое. Феерия ещё раз улыбнулась. Похоже, ее до сих пор ещё хотят запугать этим. Девушка сразу узнала макушку «золотых» волос. А рядом чисто-белых. Наир и Холод, первая встреча. Разве было что-то в этом такого страшненького… — Рада представить, Наирвель. Наир, это… Девушка ещё раз улыбнулась, но на этот раз как-то более грустно и напряжённо. Она не слышала. Не слышала того, что не помнит. Не помнит имени, как такое можно забыть! Можно. И очень легко. Вместо рассуждений, Феерия пыталась разглядеть лица. Слишком далеко, но это она и так прекрасно знала. Глуповато-улыбающееся Холода и отстраненно-высокомерное Наира. И свое. Чувство. Когда пытаешься познакомить свое настоящее и прошлое. Пытаешься прошлое немного протащить в настоящее. На удивление, получилось. Именно из-за этого разговора, ставшим началом всему остальному. Важный эпизод. Но не страшный. Совсем не страшный, тогда в чем же… — Кто это? — Я же только что сказала… — Меня не интересует его имя. Кто он такой? Друг? — З-знакомый. — Очень хороший знакомый. Я тоже счастлив познакомиться с… — А я не счастлив. Нет никакого желания знакомиться с низшим населением. Если ты знакома с такими, то… — Ну, хватит. Ты как всегда. — Извини, а это случаем не тот самый принц? — Именно он. — О, тогда, другое дело. Что же ты сразу не сказала! Рад знакомству, ублюдок! — Что ты там вякнул, мальчишка?!.. Феерия вновь улыбнулась и решила подойти поближе. Она хорошо всё слышала, но лиц все равно не видела. И не видела себя. Кажется, сейчас она должна стоять между ними… Девушка вздрагивает. Ее там нет. Но именно сейчас маленькая она должна разъединять их драку. Первый удар. Второй. Наир наносит быстрые и точные удары. Его этому научили. Холода учить было некому. Ему остаётся уворачиваться, но пару раз достается. Он начинает злиться. Ему холодно. Феерия переходит на быстрый шаг. Этого не было! Всё было совсем не так. Она их помирила. Она дала начало этой долгой и настоящей дружбе. Она тогда не позволила парню узнать, что он является магом и одним из сильнейших в магии Холода. Так где же она!.. Девушка резко останавливается. Глаза распахиваются, тело начинает немного трястись, а сердце набирать быстрее обороты. Маленькой ее здесь не было. Здесь была она. Этюд стояла позади начавшейся драки. Такое же платье, только серо-чёрное, такие же волосы, только серо-чёрные, такая же улыбка… Не такая же. Она улыбнулась, наслаждаясь нарастающим страхом девушки. А затем рассмеялась. Громко. Феерия хотела закрыть уши, но не могла пошевелиться. Она ничего не могла сделать. Только наблюдать, как рушится прошлое и создаётся новое будущее. Без нее. Раньше.***
Девушка резко подскакивает на постели и хватается за голову. Сердце всё ещё сильно колотится, мурашки покрывают кожу. Не понятно, от кошмара или осознания одной маленькой мысли, которую кто-то усердно держал в ее голове, заставляя задумываться о ней все больше. Кошмарик так бы не смог. Он не может сильно менять прошлое. Особенно так. И он уж точно никогда бы не стал в кошмаре показывать ее. Что девушка не сделала бы, парень понимал — она заслуживает этого в самую последнюю очередь. Брат показывал ей прошлые ошибки. Ошибки, о которых она сожалела, ошибки, которые она не могла исправить. И даже если это было страшно, даже если она просыпалась, падая с кровати, парень никогда не давал ей увидеть то, что она на самом деле боится. Никогда. А ещё это странное в конце… Феерия убирает руки и проводит ладонью по одеялу. Ткань. Ткань не та. Она ее всегда узнает. Потому что именно она приказала сжечь все вещи из этой ткани. Девушка подняла глаза, и вновь сердце пропустило пару ударов. Это была ее комната. Ее комната в ее доме. Похоже, она так легко не отделается. Феерия опускает босые ноги на холодный пол и, не раздумывая, сразу идёт к двери. Ей не нужно смотреть по сторонам. Иначе в памяти вспыхнут ещё больше воспоминаний, заставляющих ее кричать. Заставляющих ее падать. Она открывает дверь и сразу оказывается в коридоре. Нет, была же ещё одна комната. Но девушка об этом не стала задумываться. Это кошмар. Здесь всё не так, как должно быть. Ее шаги громко отдаются в тишине длинного коридора. Она упрямо и быстро идёт вперёд. Пора заканчивать это. Если кошмар ей не нравится, она идёт к Вечникам. Это то самое условие, которое она поставила перед братом. В этом случае он обязан ее разбудить. Без разницы как. А сейчас ей этот сон не нравился. В нем было что-то не то. Что-то не так, отчего девушка только начинала быстрее идти. Пройти маленькую библиотеку, несколько помещений, подняться затем по лестнице и… Девушка успевает только повернуть за угол, как в нее сразу кто-то врезается, и они оба падают на пол. Она быстро вспоминает, что призраки прошлого неосязаемы, как глаза утыкаются в свои собственные. Маленькая она. Феерия вглядывается в ее лицо. Испуганное лицо. Чего же она так испугалась? До девушки наконец доходит, если они столкнулись, значит, они должны и видеть друг друга. Но она не видела в прошлом себя из будущем. Специально сделано? Кошмарик не пошёл бы на такие трудности. Или хотя бы не в этот раз. — Привет, — Феерия пытается улыбнуться, продолжая сидеть на полу. Лучше не делать резких движений. Мало ли. — Я знаю, это выглядит странно, но мне нужна твоя помощь и… Маленькая она не дослушивает, быстро подходит к ней и сильно обнимает за талию. — Прошу, спасите меня! У Феерии в глазах темнеет, страх вновь появляется, хоть и сидит пока где-то глубоко. Она помнит эту фразу. Этот крик о помощи. Когда уже не важно кто, не важно, что сделает он в ответ. Когда уже ничего не важно. Нужна только защита. Стена, за которой она могла спрятаться. Даже не понимание или какая-либо нежность. Ей нужен был щит. Девушка опускает глаза и вглядывается в тело маленькой себя. Конечно. Множество ран, ушибов, синяков, порезов. Никаких бинтов или других лекарств. Сломала ногу — сама виновата. Сломали ногу — тоже виновата только ты. Она всегда была виновата. В любом случае. И девушке сейчас не нужно было спрашивать, от кого защитить. Она хорошо помнила этот оторванный зубами кусок платья правого плеча. И кровоподтёки. И ноги, которые уже не держали от страха и боли. Тогда страх и боль. Став немного старше она чувствовала ещё кое-что. Омерзение. Холодную ненависть. Феерия медленно провела по волосам маленькой девочки. Слегка мокрые и растрёпанные. Платье грязное. Она вновь почувствовала желание отомстить. Отомстить тому, кто с ней это сделал. Сделал, а потом всю оставшуюся жизнь извинялся. Рассудок вновь пришел в норму, когда в памяти вспыхнула его усмешка и доброе лицо. Она ведь и правда всегда его прощала. Черт, всегда. Феерия уже хотела что-то сказать. Успокоить, она ведь лучше всех сейчас знала, что нужно сказать. Но не успела. Сзади послышались громкие шаги и голос. Голос, от которого маленькая девочка сильнее сжала свое будущее. — Мы не закончили, моя маленькая дурочка. Предстоит ещё сли-ишком много боли. Девушка сильнее вглядывается в темноту коридора. Это были не те слова. Совсем не те. Он никогда не называл ее своей и точно не говорил о боли. Но если это было не он, то кто тогда ещё?.. Человек подходит ещё ближе, и страх разрастается сильнее. Это он. Но и не он. Девушка аккуратно поднимается, придерживая маленькую девочку, которая продолжала вцепляется в нее. За ним, маленьким мальчиков, показался и он настоящий. Ненастоящий. Но несомненно выглядевший как Черный. Резко Феерия перестает чувствовать хватку, маленькая она делает неуверенный шаг вперёд, проходит сквозь ее и падает на пол. Маленький Черный как-то хищно улыбается, подбегает ближе, хватает за руку и куда-то уводит. Всё происходит так быстро, будто в ускоренной перемотке. Но почти также, как и должно быть. Здесь она маленькая падает, здесь он ее догоняет и продолжает начатое. Здесь, прямо в коридоре. Но точно никуда не уводит. Феерия перестает смотреть в ту сторону, куда ушли те двое, и переводит свое внимание на оставшегося Черного. А он поистине стоит этого внимания. Вроде бы, выглядит как всегда. Но девушка, знавшая его с рождения и проводящая с ним реально много времени, сразу поняла это не то. Одежда не чисто-черного цвета. Какого-то серого. Волосы более прилизанные и уложенные. Не та поза, не те движения. Лицо тоже совсем не то. Совершенно. Глаза смотрят хищно и с презрением, губы складываются то в равнодушную линию, то в оскал, никак улыбкой это не назовешь. И дыхание. Феерия ещё раз вздрагивает и на несколько маленьких шагов отходит назад. Его нет. Почти нет дыхания. Как у полумертвого. — Кто ты? — ее голос громко звучит в коридоре, но это больше придает ей уверенности. Кто бы это не был, это не Черный. Значит, уже не так боязно. — Твой худший, худший ночной кошма-ар, — на распев говорит он. На это девушка улыбнулась. Хотела ещё рассмеяться, но вовремя поняла, что на всякий случай этого лучше не делать. — Худший кошмар? А не переоцениваешь ли ты себя, — она говорит уверенно и с усмешкой. Несколько шагов, но теперь вперёд. Она не бриться. Это всего лишь какая-то иллюзия, даже не очень похожая на него. Зачем вообще тогда… Девушка резко замирает. Как она не подумала об этом раньше. Этот таинственный он не хотел принимать облик Черного. Он хотел только скрыть свой. Значит, там может быть кто угодно. Неуверенный шаг назад. Кто угодно… Кого она боится? Ещё шаг. Но ведь все мертвы. Все! Кто… Кто на этот раз… Ещё. Пожалуй, только она. Человек резко кидается к ней, девушка уходит за угол, благо, успела до него дойти, и уже готова уходить дальше. Но ее резко сбивает сильный поток воздуха, непонятно откуда взявшийся. Она падает, колени начинают тихонько болеть. Быстро вскакивает, в голове проносятся возможные убежища, но до них далеко. До любого оружия тоже. Этот кошмар для нее. Кто-то всё очень хорошо продумал. В то, что это был Кошмарик, девушка верила всё меньше и меньше. Но он был сейчас ее единственным шансом проснуться. Вырваться из этой чертовой ловушки, дрянной игры. Феерия ловит себя на своих же мыслях. Почему она думает так?! Почему?! Она успевает почти пробежать пару метров, в голове уже стоит туман, голова безжалостно болит и всё тело становится до невозможности тяжёлым. Она всегда слабее во снах. В кошмарах. Девушка уворачивается от удара, сложно бороться с тем, у кого почти нет дыхания, она его не чувствует, не слышит. Ещё один разворот, но окно напротив почти взрывается, осыпаясь мелкими осколками, и ветер почти вбивает ее в стену. Хватка на шее, и она впивается ногтями в руку не-Черного. Он улыбается. Улыбается… Как она. Девушку охватывает паника, истерика, ужас, она инстинктивно начинает бить ногами, руками пытается дотянуться до лица. Ей один раз удается, под глазом начинает мелкой струйкой течь кровь. Хватка на мгновение ослабевает, но сразу же усиливается. Выражение его лица не изменилось. Всё бесполезно. Через несколько минут она сможет мыслить здраво, сможет вырваться. Если доживёт. Рука сжимается сильнее. Феерия сильно открывает рот, пытаясь вздохнуть хоть немного. В голове пустота, ноги не чувствуются, а руки только пытаются немного ослабить хватку на шее. Ее сильнее выжимают в стену… И где-то далеко проносится одна настоящая мысль. Стена не может быть такой мягкой. Как… Как постель. И сразу же в нос ударил запах крови, глаза закрываются. И она слышит, начинает слышать где-то вдалеке. «… Прошу! Пожалуйста! Проснись, Феерия!.. Рука исчезает, девушка падает на пол, сильно ударяясь головой об пол, и до того, как потерять сознание, успевает заметить исчезающую оболочку Черного. И появляющуюся Этюд. Как всегда улыбающуюся. Но на этот раз зло. Ее что-то очень сильно не устраивает. Очень сильно. Раньше!***
Девушка вновь открывает глаза. И закрывает. Открывает… И так ничего не видит. Темно. Она пытается подняться, но не знает, получилось ли это у нее. Кромешная тьма и пустота. Не ничего. Совсем ничего. Ничего. Она передвигает ногу. Затем другую. Пытается идти, но как, если она не чувствует собственного тела. Мысли далеки. Она думает лишь о том, что сейчас. Она не может рассуждать и предполагать. Потом. Если выберется. Выберется… Она начинает идти быстрее. Ещё быстрее. Ещё! Перед ней появляется какая-то вспышка, девушка успевает затормозить и отойти на несколько шагов назад. Снова Черный. Но теперь уже больше похожий на него. Только без дыхания. На этот раз совсем. Феерия отходит ещё подальше, но парень не двигается. Совсем. Ещё одна вспышка. По сторонам появляются все братья. Наирвель, Холод, Тенюшка. Просто знакомые, «белые», «черные» ровным кругом появляются вокруг девушки. Феерия поворачивается пару раз вокруг себя, проверяя, всё ли здесь. Это важно. Потом она поймет, почему это важно. Сейчас стоит увидеть и запомнить. Раздаются ещё несколько десяток вспышек, более громких, чем все предыдущие. Девушка даже слегка подскакивает и вновь поворачивается к Черному. За ним выстраивается кучка людей. Толпа. Такие же нелюди появляются за спинами каждого. У кого-то один, у кого-то сотня, у некоторых ещё больше. Убитые. Девушка понимает это случайно. За их спинами те, которых они убили. Сами или нанимая кого-либо. Это не важно. Всё смерти на их совести… Если совесть ещё осталась. Но ей становится жутко даже не от этого. От другого тело дрожит, а по щекам начинают течь слезы. Они не дышат. Никто из них. Они все, все… мертвы. Резкая черная полоса… И темноту покрывают кровавые пятна. Девушка закрывает рот рукой. Ее начинает подташнивать. Она оборачивается, почувствовав едва различимое дыхание. Как недавно. Полумертвое. Этюд не смеётся. И даже не улыбается, как всегда делает. Она только пристально смотрит Феерии в лицо. И вот, улыбается. Сильнее даже, чем обычно. — Начнем же игру, моя девочка. Сыграем! — Сыграем, — зачем-то тихо вторит ей девушка. Как будто и не она это сказала. Как будто она уже не здесь. Феерия поднимает голову. Всё расплывается, но она до сих пор видит ее улыбку. Видит, как губы слегка открываются и Этюд напоследок выдыхает: Сейчас.***
Уже совсем не осталось кислорода, она только сильнее открывает рот. Руки и ноги не двигаются, даже глаз не открыть. В голове вновь пусто, неужели она, справившись со всем до этого, не сможет выжить здесь. Да что же!.. По щеке катится что-то холодное. У нее, наконец, получается слегка приоткрыть глаза. Она не может понять, кто это. Но это не важно. Она чувствует его дыхание. Живое. Настоящее. Рука тянется к размывчатому лицу, самым кончиком пальца она касается теплой щеки до того, как рука падает на постель и подняться уже не может. — Я… — шепчет девушка, тратя на эту простую букву последние вздохи. — Я… — Феерия? Феерия?! Руки исчезают, несколько мгновений кислород так и не поступает, но затем просто врывается. Девушка начинает кашлять. Сначала тихонько, но затем давясь воздухом и собственной кровью. Тело дёргается повернуться, но не может. Ее вновь хватают за лицо, вглядываются в едва приоткрытые глаза, пытаясь заметить что-то не свойственно. Но это она, поэтому ее быстро отпускают и помогают повернуться на бок. Девушка продолжает кашлять кровью, на полу образовывается приличная лужица, но никого это не волнует. Ее слишком долго душили. Она слишком долго не могла проснуться. Девушку, наконец, отпускает. В пустую голову потихоньку возвращаются мысли. Осторожно. Чтоб не свести с ума. Она пытается подняться сама, но не получается. Похоже, с телом тоже не все в порядке. Феерия начинает нормально видеть, тоже очень медленно, различает край свисающего одеяла и кровь. Черно-красную. Ничего хорошего. Ее аккуратно разворачивают. Пытаются удобно посадить, но что-то больно впивается в одну руку и ноги. — Ох, прости. Я сейчас, сейчас, подожди немножко. Феерия увидела и того, кто спас ее, чуть не убив. Конечно, это был Кошмарик. Она не стала на него дольше смотреть, ещё было тошно различать какие-то детали и много думать. Рука повисла, ноги тоже не двигались, когда парень размотал веревки. Почти канаты. Она их видела до этого в каком-то ящике здешнего ее шкафа. Сейчас они были немного красными. Кровь. Девушка медленно переводит взгляд на свою руку. И ее вновь начинает тошнить. Брат помогает ей вновь подняться от края кровати. С четвертой попытки ей всё же удается прошептать «пить», Кошмарик сразу бросается за бутылкой воды. Она жадно отпивает. Вкус воды смешивается с кровью, девушка вновь хочет закашлять, но останавливает себя и проглатывает эту жидкость. Губы были до невозможности сухие, вода ещё попадала в маленькие ранки, от чего начинало щипать. Но Феерии стало легче. Хоть немного. Парень продолжает вглядываться в ее лицо, поэтому она находит в себе силы и отвечает холодным, почти яростным взглядом. — П-прости. Я переживаю за тебя и… И… — Не сейчас, — выдыхает она и удивляется, как тихо сказала это. Похоже, громче она сейчас не могла. — Что… Что было? — Посмотри. Девушка поднимает голову и оглядывает комнату. Вновь помутнело, она быстро отпила ещё воды. Этот кошмар и правда отличался от других… Комната была разгромлена. Этим можно было сказать всё. Окно выбито наружу, несколько осколков остались ещё в раме, стол чуть ли не сломан, ящики выдвинуты, а их содержимое лежит в разных углах. Одежда скомкана и, похоже, многая рваная. Несколько длинных царапин на двери в ванну, девушка даже не хочет смотреть на свои ногти. Кровать тоже не в лучшем состоянии, подушка, вероятнее всего, выкинуть в окно, одеяло, как и простыня, в крови, воде и ещё непонятно чем. Комнатушку Феерия осмотрела. Но вот себя осмотреть как-то не решилась. — Сколько? — Три, — парень качнул головой в сторону ее левой руки. — Первый до меня, второй я не смогу удержать, а третий не сильный… Вроде бы. Столько же, сколько и кошмаров. Столько же, сколько раз она пыталась проснуться. Не получалось. — Душить… Ты же начал до второго. — Да. Но у меня ещё не получается, как у Черного, — до Кошмарика доходит, что он только что сказал, поэтому он сразу виновато смотрит на девушку. — Я имел ввиду, что… — Ты правильно сказал, — сухо ответила она. Если это правда, то зачем ее стараться более, что ли, красиво сказать. — И это я тебя… — Да, — он слегка улыбнулся, поворачиваясь к девушке другой стороной лица. Чуть ниже глаза была видна царапина и начинающий синяк. Кровь остановилась, но несколько засохших капель остались. — Прости. — Ничего, я понимаю. Слушай, — начал тихо он, но смог продолжить. — Я же… Я же не мог так тебя… Кошмар был не сильный, честно. — А это и не ты. Парень удивлённо смотрит на девушку, которая теперь разглядывала свою левую руку. Срочно нужно было к Вечникам. С такими ранами она долго не протянет. А ещё нужно было успеть скрыть их до того, как другие могли заметить или даже просто заподозрить. — Это была Этюд. Только, пожалуй, она могла выполнить такое. Но зачем? Зачем же? Не просто так ведь, не чтобы позлорадствовать. Ох, — выдыхает девушка, прижимая руку к виску. Под пальцами чувствуется что-то теплое, но она пытается не обращать на это внимания. — Она… Она показала, кто будет следующим? — тихо спросил парень, сжимая в руке кусок одеяла. Привычка. Многолетняя привычка их семейки. Феерия отрицательно потекла головой. Но в голове вновь что-то щелкнуло. Как вспышка. Та самая, из-за которой в последнем кошмаре появились все. Девушка напряжённо вспоминает. Это всегда сложно. Сложно вспоминать сон, кошмар тем более. Если несколько первых минут, шанс, что можно всё увидеть. Лица быстро сменяют друг друга. Кто же… Кто же… «…Ты что, с дуба рухнула?! Я — спектральное отражение светового потока в водяных взвесях, вызванное сильным умопомешательством. Мираж я! А тебе пора завязывать с ночными прогулками! А то и не такое привидится… » Девушка вздрогнула и резко открыла глаза. Память ловко играла ее воспоминаниями, но сейчас это было очень удачно. Эти слова… Похоже, первые слова… Она. Это же было понятно с самого начала. Феерия быстро опускает ноги на пол, широко открывая рот от боли, как будто крича, и хватается за стену, готовясь встать. — Ты что! Тебе нельзя! — парень быстро перескакивает через кровать, пытаясь уложить девушку обратно в постель. — Нет. Нет, я должна… Должна найти. Хоть что-нибудь. Она оставила какую-нибудь подсказку. Она всегда так делала. Это же игра… — Феерия, ты бредишь! Успокойся. Пожалуйста, просто успокойся. — Это по моей вине. Вина. Вино. Красное. Кровь… Что-то кровью. Да, кровью… — Замолчи! Просто перестань, Феерия, ты слышишь меня?! — Помоги мне, — ее руки быстро хватают парня за ворот рубашки и притягивают ближе к себе. — Ее имя… Она начала… — Кого? — КСБ. Кармен Скарлетт Блод. Кати. Змея. И ещё… И ещё… — Причем здесь… — Она следующая. Или нет. Я не знаю! — девушка убирает руки от парня и хватается уже за голову. — Имя… Не имя… Кровью… Нужно найти и… — Феерия. Не нужно искать. Это ведь оно? Она поднимает на брата взгляд, который потихоньку становится более адекватным и спокойным. Девушка поворачивается в ту сторону, куда смотрит парень. И слезы вновь непроизвольно начали течь. Над кроватью кровью большими буквами было выведено одно слово. Одно слово, которое сейчас стоило так много. Дорогая — Дорогая, — шепчет Феерия, пытаясь не обращать внимания на свои пальцы, из которых ещё текла кровь. — Дорогая. — Скарлетт — дорогая? Но почему? Почему именно так? — с нотками испуга спрашивает Кошмарик. — Не знаю. Не знаю… Но различные отрывки уже начинают собираться в один пазл. Пазл, в который с ними играла она.