Fifty days with Severus Snape

Неприкасаемые, непорочные. Во всём немного не точные. Пилим деньги, моем руки. Стреляем в голову кому-то от скуки. Я помню, это карма! В этом круге нет никакого шарма. Увольте, просто люди, То, что мы такие все — Вряд ли кто-то осудит. Непрощенные, но забытые, Как один, немного убитые. И я не помню, кем мы были. Мы тонем беспечно во временном иле. Я знаю, это норма: Мы вынимаем смысл, Остается лишь форма. Позвольте без прелюдий, То, что мы такие все — Вряд ли кто-то осудит…

Гарри почувствовал, что его вот-вот вырвет, когда попытался пошевелиться. Волан-де-Морт отошел обратно к столу. Беллатриса вовсю занималась приготовлением к обряду. Её не волновало даже то, что Снегг стоял в нескольких метрах и весьма нелестно высказался о её новом облике — жалкой рабыни при господине, которому плевать на всё, кроме власти. — Беллатриса, — Лорд Волан-де-Морт наблюдал, как двое эльфов, старательно пыхтя, тащат большой ящик, украшенный искусной резьбой в виде змей (на крышке) и в виде жуков с длинными усами (по бокам). — Где наш пленник? Он же должен увидеть, как его творение наконец оживет. — Да, Повелитель, — поклонилась она и велела привести их вынужденного гостя. Гарри чуть повернул голову, когда двери в очередной раз скрипнули. На пороге возникли Пожиратели в масках. Они держали на цепи человека. Он был невысокого роста (даже слишком невысокого), в балахоне с длинными рукавами и кисточками на концах, точно такими же, какие носили лесные животные — рыси. — Здравствуй, дорогой Виолле, — прошипел Волан-де-Морт, снова поднимаясь и давая знак Пожирателям. — Как давно мы не виделись. Ты не находишь, что нам давно пора было потолковать по душам? Пленник мотнул головой. Он оказался ещё более худым, когда с него скинули балахон. Снегг в это время стоял неподвижно и не обращал никакого внимания на Гарри, который отчаянно пытался показать, что узнал этого человека. — Ты отнял у меня дочь, — тихо и с надрывом проговорил старик. — Я ненавижу тебя… И ты падешь однажды от руки, того, кто окажется сильнее. Волан-де-Морт ударил его плетью, которую так удачно принесла ему Беллатриса Лестрейндж. Старик рухнул на колени. Лорд приблизился к нему. И ударил ещё. По лицу. Цепи, в которые был закован этот неизвестный Виолле, звякнули об пол. — Оставь его! — крикнул Гарри. — Слышишь? Белла тут же подскочила к Гриффиндорцу и схватила его за волосы, дергая на себя. Волан-де- Морт был слишком занят избиением пожилого человека, чтоб запретить ей трогать Гарри Поттера. Обычно он первым демонтировал свою силу и уж тем более не позволял никому притрагиваться к священному — тому, кого должен был убить ещё во младенчестве. — Твой черед придет совсем скоро, Гарри Поттер. А пока сиди тихо и развлекайся вместе с нами, — Пожирательница улыбнулась и изо рта повеяло гнилью. Гарри постарался не дышать. — Виолле, — Тёмный Лорд перестал бить пленника, снова заговаривая с ним. — Ты же такой гениальный мастер. Ты — признанный мировой архитектор в седьмом поколении… Ты — один из первых, удостоившихся титула Герцога. У тебя могло быть всё, что ты бы ни пожелал. Всюду. Но вместо этого ты предпочел старый Париж с его не менее прогнившими людьми. Чем они отплатили тебе за твой труд? Скажи мне! Старик молчал. По его губам текла кровь. — Ты создал величественный шедевр среди архитектурных сооружений Франции. И здесь, в Лондоне, ты принимал участие в закладке одного из самых интересных мест, которые только придумывало когда-то воображение человека… Гарри понял всё: этот человек — похищенный Создатель, о котором говорили горгульи. Это — Виолле-ле-Дюк. Первый укладчик и реставратор Собора Парижской Богоматери и один из работников Лондонского Центра исследований забытых цивилизаций. Возможно, именно он делал первые раскопки на месте, где сейчас стоит их Хогвартс. Именно его тень Гарри видел тогда, в больничном крыле. Именно Виолле передал ему мешочек, который он, к слову, оставил в гробнице в обмен на Золотое сердце. Может, зря оставил? — Ты — великий Создатель, чье имя вошло в историю за ту необычную форму, которую ты осмелился вынести на суд людской и потерпел неудачу… — Убей меня сразу! Сейчас! — Виолле дышал тяжело и говорить ему было трудно. — Я до последнего верил в то, что ты оставишь мою дочь в покое… но ты — чудовище, ещё большее, чем мои Горгульи. Они никому ничего не сделали, и я не понимаю, почему люди так относятся к ним… да, у них нет души, но они живые… а у тебя нет шанса, слышишь? — Твои Горгульи — живые? — рассмеялся Волан-де-Морт. — Ты глупец, старик. Живыми станут они только тогда, когда ты вложишь в них душу. Живую душу… Гарри опять пошевелился. Беллатриса во все глаза смотрела в рот Повелителю. Её маниакальная страсть к Лорду вызывала у многих недоумение и отвращение, но Гарри кое-что понял по ходу этого диалога: Беллатриса надеется на Виолле не меньше, чем Волан-де-Морт надеется на смерть его (Поттера). Беллатриса любит его, пусть и фанатично, пусть и безрассудно. Но любит. А он — чудовище, неспособное на это чувство. И поэтому, обряд нужен не столько Волан-де-Морту, сколько Беллатрисе, которая всеми фибрами гнилой души желает, чтобы он ответил ей взаимностью. — Ты видишь его? — Лорд указал палочкой на Гарри. Виолле повернул голову. — Этот мальчик должен был умереть давно, но у меня не получилось его убить. — У тебя нет столько силы. — Теперь будет, — самодовольно оскалился Лорд. — Вот это тоже твоя работа, верно? Гарри увидел в скользких руках Воскрешающий камень. — Ты уверен в этом? — спросил Виолле. — Что, если, камень не мой? — Твой, — Волан-де-Морта давно нельзя было провести простым, но устаревшим уже, методом отрицания. — За ним охотились столько лет. А ты прятал его у своей дочери. — Ты и сейчас ничего не добьёшься, — ответил старик, усмехаясь. Он оказался смелым. Немногие могли так запросто, смотря в лицо Лорду, держаться. — Я не буду делать то, чего ты хочешь. Я выдохся и идей у меня нет… — Лжец! — Беллатриса взвизгнула. — Где зелье, Белла? — Волан-де-Морт огляделся. И наткнулся взглядом на Снегга, который присел к Поттеру и что-то прошептал ему. — Что ты задумал, Северус? В следующее мгновение Лорд взмахнул палочкой и Снегга, будто фанеру, отбросило в дальний угол. С разворотом. Гарри вздрогнул, видя, как тот упал и ударился головой. Зельевар затих, а Беллатриса принесла колбу, наполненную ярко-алой жидкостью. — Да начнется обряд оживления! — провозгласил Волан-де-Морт, смотря прямо в глаза Гарри. — Ты слышал меня, Гарри Поттер?! Тебя уже ничто не спасет. — Посмотрим ещё! — крикнул волшебник, резко освобождаясь от наручников и вскидывая голову. Красно-белый луч вырвался из кончика волшебной палочки Снегга, когда Гарри перекатился по полу и поднялся на ноги. — Нет!!! — Тёмный Лорд вдребезги разбил склянку с зельем, а Беллатриса застыла, как вкопанная. Гарри кинулся к лежащему Снеггу. Волан-де-Морт одним движением настиг его и отшвырнул обратно. Снова и снова нанося удары плетью, он не забывал использовать палочку. Гарри не мог сразу отражать две атаки. Беллатриса подключилась с диким, только ей присущим, азартом. — Сектупсемпра! Сектумсемпра! — визжала Белла, тыкая своей изогнутой палочкой во все углы, куда пытался спрятаться Гарри. — Поттер! Тебе конец! — Остолбеней дуо! Гарри сумел выбить Пожирательницу из седла с третьей попытки. После очередного выпада, он довольно удачно подпрыгнул и схватился за рога висящего на стене чучела оленя. Врезав Беллатрисе ногой по лицу, Поттер применил заклинание. Волан-де-Морт метался по залу, призывая других Пожирателей. Гарри знал, что долго не продержится. Нужно было забирать Снегга и Виолле. Подскочив к пленнику, Гарри простой «алохоморой» сумел отпереть замок на цепях. И как это Беллатриса так просчиталась? — Идёмте, сэр, — позвал Гарри, беря ослабленного старика. — Скорее! Северус был без сознания. Тащить его на себе Гарри не мог. И сколько же раз будет повторяться одно и то же — почему именно Снегг умеет летать без метлы, когда ему этого захочется? Почему? Гарри стоял спиной к Волан-де-Морту. Он нисколько не боялся, а может, просто был, на самом деле, так глуп. Виолле присел на корточки над зельеваром. Прикоснулся к его шее и нащупал пульс. — Живой, — сказал он так, как будто, всю жизнь только этим и занимался. — Вытаскивать его надо, Гарри. — Кто бы спорил, сэр! — Гарри Поттер! — Волан-де-Морт швырнул в спину парню заклинание, но Гарри вовремя обернулся и отразил его. — Отойди от Снегга. Он уже труп. И ты тоже… В зал вломились Пожиратели смерти. Гарри загородил собой Снегга и старика-Виолле. Он услышал только смех волшебников в черных угрожающих масках. А Лорд Волан-де-Морт сократил расстояние между ними. В его руках была палочка — плеть он бросил. Взмахом перенес Воскрешающий камень в недосягаемое для Гарри место. И усмехнулся. — Сдавайся, сопляк, — послышался голос очнувшегося Яксли. — Иначе здесь будет сразу три трупа. Ты же хочешь спасти Снегга? Он обещал тебе башку оторвать за стерву Уизли, ты знаешь? Гарри удивленно заморгал, смотря на мужика. Что он несёт?! При чем тут Джинни? — Это она дала нам координаты вашего местонахождения. Дошло или нет? — спросил Корбан, поигрывая волшебной палочкой. — Амбридж удачно попала под раздачу. Меньше проблем ещё и с ней. Гарри держал Пожирателя на мушке, но рука его все больше дрожала по мере рассказала Яксли о том, как они сговорились с Амбридж, как он убил Дурслей, как насели на семейство Уизли, как Артур испугался за жену и согласился помогать Амбридж. Как пытались украсть Джинни, и она осталась в Хогвартсе… — Ложь! — орал Поттер, глотая слёзы. — Ложь, сука! — Неужели? — усмехнулся Яксли. — Вот она, твоя краля! Волан-де-Морт щелкнул пальцами. Звук вышел не таким четким, как бывает в случае, если пальцы сухие. У него они были слишком влажными и с облезающей кожей. В зал влетела горгулья, меньшего размера, чем те, что видел Гарри в доме Виолле. В лапах с большими когтищами, она несла… Джинни Уизли. Гарри опустил палочку, позволяя Яксли сразу же выбить её «экспелиармусом». Волан-де-Морт запустил в парня «круцио» и давил до тех пор, пока не убедился в полной обезоруженности Поттера. Он ждал, пока Гарри перестанет даже глубоко дышать. И будет лишь стонать, лежа на полу и захлебываясь собственными слюнями. Лорд ждал, пока его злейший враг не начнет задыхаться. Ждал, когда у него солёной пеной вырвется душа… — Отличная работа, друзья мои, — безрадостно сказал Лорд, обращаясь в Пожирателям. — Теперь займемся тем, чем должны. Сквозь пелену Гарри увидел, что Лорд снова приготовился к обряду. Ящик поставили в центре зала. Пожиратели встали в круг. Виолле подтащили к ногам Повелителя. Тот что-то приказывал, а бедный старик вынужден был исполнять. На пол закапала кровь. Лорд палочкой провел по запястью Виолле и открыл крышку ящика. Тут что-то зашевелилось. Стукаясь о стенки и издавая шипение. Гарри, балансируя на краю сознания, почувствовал, что его шрам заболел сильнее, чем сдавленные мышцы. — Мой Повелитель, — голос Беллатрисы оказался слабее, чем обычно. — Возьмите сейчас… Пока я ещё… могу… — Белла? — Лорд явно не был готов к тому, что увидел. Пожирательница, падая от силы заклинания, ударилась об угол и сильно повредилась. Она лежала на полу в противоположной стороне от Гарри и Снегга. Из-под её тела растекалась багровая лужа. — Что?! — взвыл Тёмный Лорд. — Я умираю… Гарри заметил, что горгулья, севшая рядом, внимательно рассматривает Джинни, лежащую тоже без признаков жизни. Да что же это такое — Волан-де-Морт загнал их всех в смертельную ловушку и теперь всё будет зависеть только от… неё?! От Джиневры Молли Уизли? — Джинни… что ты… наделала… — сумел произнести Гарри, прежде, чем отключиться.