Непростительная ошибка Санады Геничиро

Санада флегматично наблюдал за очередной, пролетающей над его головой, тарелкой – Атобе снова резвился, изображая не то ревность, не то просто необузданную страсть. Пригибаться от посуды или, тем более, отскакивать в сторону и покрывать любовника всевозможными ругательствами Санада перестал после третьего года совместной жизни. Он знал, что Атобе побросается немного и прекратит, потому что ни одна из тарелок не достигнет цели. Нет, не из-за того, что Атобе страдает косоглазием, а только из-за того, что это всего лишь его блажь, для остроты в отношениях. Оттого удивление Геничиро было просто невероятным, когда следующая тарелка впечаталась ему в лоб. – В яблочко, – Кейго хмурился и язвил. В принципе всё как всегда, но что-то было не так. – Кейго, у тебя приступ дебильности? Ты совсем охренел? – Геничиро потирал ушибленное место и пытался медленно подойти к своему дражайшему партнеру. Обычно, все их ссоры заканчивались отменным сексом, где Атобе орал, словно его режут. Но не сейчас. Кейго отступал назад и презрительно кривил губы. – Да нет, здесь только один человек, у которого приступы. И не только дебильности, – глядя на обалдевшего, от тихого голоса, Геничиро, Кейго вкрадчиво полюбопытствовал: – Неужели я смог удивить скалу, самого Санаду Геничиро? Чего от меня ты не ждал? Прямого попадания по твоей наглой роже или то, что я умею говорить спокойно, когда недоволен? – Такое чувство, что у тебя после простуды осложнения. Может, пояснишь, чтобы… – и, всё-таки, от греха подальше, Санада увернулся от следующего снаряда, прячась за тяжелую кухонную дверь. – Кейго, чёрт бы тебя побрал! – Пояснить? Пояснить тебе?! Блядина! – Геничиро опешил от такого заявления, выглядывая, и тут же получая промеж глаз квадратной бархатной коробочкой для украшений. – Если решил уйти и создать семью, я тебя держать не собираюсь, но мог бы не приносить сюда украшение для своей будущей жены! Глаза Атобе полыхали гневом, но в то же время в них была такая боль и тоска, что Санада мог только прикрыть глаза и с печальной улыбкой прошептать: – Ты истеричка, Кейго. Недолечившаяся истеричка. Хотя, кажется, что твоя болезнь не лечится, – он покрутил коробочку в руках и со смешком перекинул её нахмурившемуся Кейго. – Это тебе. – Чего мне? – он в недоверием воззрился на подарочную упаковку. – Кольцо с гравировкой любимой Кейко? Брови Санады медленно, но уверенно поползли вверх. В два шага он оказался рядом с Атобе и достал кольцо из коробки. Шок в его глазах заставил Кейго нахмуриться ещё больше. Они не успели задать друг другу ни одного вопроса, как в кармане Геничиро зазвонил телефон. Веселенький мотивчик, который Атобе просто ненавидел, давил на уши. – Ну, ответь, вдруг это твоя Кейко. – Ты… – номер был незнакомый, но Санада ответил. – Да. Кто? Да. Да. Я уже заметил. Прямо физически заметил. Да. Извините, а вы можете повторить всё ещё раз? Да, очень надо. Спасибо. – Геничиро включил громкую связь и посмотрел на Атобе с плохо скрываемым торжеством. – Мы приносим вам свои извинения! Наш сотрудник перепутал изделия и ваше кольцо до сих пор у нас в салоне, а вы забрали чужое. Извините. Вы можете прямо сегодня прийти и забрать ваше украшение. Извините ещё раз, – сотрудник ювелирки продолжал ещё что-то говорить, но Атобе уже не слышал, потому что Санада выключил громкость. То, насколько стремительно лицо Кейго краснело, говорило о том, что он признал свою маленькую оплошность. Но он снова удивил своего возлюбленного. – Придурок. – Я-то почему?! Это сотрудник ювелирного салона перепутал, а не я! – возмущению Санады не было предела, но он с удовольствием отвечал на объятия подобревшего Кейго. – Он просто не профессионал. А ты придурок, потому что не проверил, что тебе отдали, – пресекая все попытки Геничиро что-либо возразить, Атобе прошептал, перед тем, как прижаться к сухим и обветренным, но желанным губам. – Любимый придурок.