Эта работа таки для вас. Сами знаете где, ближе к шести. Меня узнаете сразу, таки зуб даю.
— Укроп, идем гулять!***
На лавочке, в сквере, что напротив публичного совета, сидел крепкого телосложения блондин с собакой. Его ясные почти детские голубые глаза нервно скользили по прохожим, будто пытаясь зацепить важную, только ему известную, деталь. С виду можно было предположить, что мужчина пришел на свидание вслепую, тиндер ему в помощь. Укроп, обычно не отличающийся особым энтузиазмом, мирно дремал, примостив голову на хозяйские колени. Мгновение — и на озадаченном лице сыщика проскочило удовлетворенное выражение. Без того ясные глаза таки загорелись. Остап не спеша поднялся со скамьи, оставив ворчащего Укропа, чей сон был нагло прерван, спокойно подошел к типу в плаще и затемненных очках. — Привет, Айзек. — Остап присмотрелся к лицу незнакомца, ожидая реакции. — Но как, детектив? — удивился мужчина. — Как вы узнали? — Камон, чел! Ты же сам указал в той записке, что я тебя сразу узнаю. Так вот: это было легко. Из всех прохожих только на тебе нет патриотической футболки, из чего делаю вывод, что ты иностранный шпион. — Но как вы узнали мое имя? — Всех иностранных шпионов зовут Айзек, любого школьника спроси. — Остап был явно доволен произведенным эффектом. — Ладно, ближе к делу. — Даже не знаю, с чего начать. Сегодня мне довелось наблюдать акт вопиющей бесчеловечности! — замямлил Айзек. — Я долгие годы потратил на то, чтобы привести эту страну к упадку. Я гадил в подъездах, я плевал в фонтаны, да я, представьте себе, всегда первым смотрел фильмы в плохом качестве, дабы спойлерить их на форумах. — Каков негодяй! Это же аморально и низко! — возмутился страж порядка, а его четвероногий друг со скамьи вторил лаем. — Ах ты аморально низкий… — Да я и морально низкий, — хихикнул шпион. — Но не суть. То, что я вам сейчас покажу, не идет ни в какое сравнение с моими шалостями. Слова Айзека явно заинтриговали опытного сыщика, хотя он и пытался это скрыть. Собеседник достал смартфон и принялся листать ленту, будто пытаясь найти что-то конкретное. — Вот она! Смотрите сами, только осторожно! Остап взял любезно предоставленный гаджет, светящийся знакомым оформлением одобренной государством социальной сети «КнигоХаря», и принялся читать открытый там пост. С каждой строчкой его детские глаза становились все шире, а челюсть отказывалась держаться на положенном ей месте. Закончив, детектив долго не мог прийти в чувства. — Я разберусь с этим, — спешно выдал он, немного выйдя из ступора. — Зло будет наказано.***
В старом кафетерии было тихо. Как обычно. Да и кафетерием эту рюмочную можно было назвать с натяжкой. Не то, что в лучшие ее дни, в разгар спокойных девяностых. В этом элитном, по меркам местной гильдии алконавтов, заведении теперь собирались сливки криминального общества соседнего двора. Свой двор Остап любил больше, но тамошнего криминального авторитета, чье имя принято не называть вслух, задержали жена с тещей на пятнадцать суток домашнего ареста. Все бы хорошо, но зацепка нужна была срочно, а за стаканчик беленькой эти социальные элементы все выложат. В кафе «Слава Нации», а именно так называлось заведение после недавнего ребрендинга, нервно оглядываясь, вошел явно подозрительный тип. Одет он был как все обычные явно подозрительные типы: черный плащ, шляпа, очки — все, чтобы не привлекать к себе внимание. Завидев Остапа, тип расслабился и широко улыбнулся. Как и все подозрительные типы, этот имел пару золотых зубов. — Димон! — орнул Остап. — Дуй сюды, работа есть! — Он вам не Димон! — возмутился одноглазый бармен. — Зовите его Картавый! — Тише, бгхат! Детективу мона! — картавя, отозвался Димон по кличке Картавый. — Кстати, Картавый, — протянул сыщик, — давно хотел спросить… Почему тебя так называют? — Уф! Гауф… — закатив глаза, выдал Укроп, дремавший на соседнем стуле. — Во, псину свою лучше слушай, — размахивая грязным указательным пальцем, дерзнул Димон. — Это же таинство кгхещения! — Не хочешь — не говори, — обиделся детектив, — не за этим я тебя звал. Бармен, три пива… — Гауф! — перебил мопс. — Точно, Укропу светлое. И не думай разбавить, он мигом учует! — Вот поэтому к нам с животными и нельзя! — возмутился одноглазый. — Да только тебе попробуй против что скажи. Картавому такой расклад явно был по душе. Смачно поковыряв в ухе, но не обнаружив там чего-либо достойного его внимания, он протянул руку за халявным пивом. — Ну, выкладывай, начальник. Шо за гхабота? Остап ничего не ответил, лишь передал Димону свой телефон, предварительно открыв злополучный пост. Рука его тряслась, а суровое выражение лица не обещало ничего хорошего. Картавого это ничуть не смутило. Со спокойной душой он принялся читать. Не прошло и минуты, как его веселый гонор сменился удивлением, а потом и вовсе ужасом. Положив телефон на барную стойку, Димон одним махом осушил громоздкий стакан и глубоко выдохнул. — Ужас какой, — почти прошептал он. –Кошмагх… Там же… — Ну? — Там полно ошибок! — Да ну тебя, филолог хренов! — возмутился детектив Криворучко. — Не знаю, чему больше удивляться: тому, как ты до такой жизни скатился, или тому, как тебя картавого взяли в школе государственный язык преподавать? — Туда и не таких бегхут, — хихикнул вор. — А с загхплатой учителя еще и не туда скатишься. — Хорошо, а что ты об этом думаешь? — спросил сыщик, тыча пальцем в телефон. — Скажем так, бгхат. Тебе в это лучше не лезть, если жить хочешь. Для начала, в посте нет эмоджи с национальным флагом. Явно тегхогистов габота. Это клята комунистычна пгопаганда! — С чего такие выводы? — удивился Остап. — Уж очень смущает меня слово «дгужба». Детей сейчас даже в школе учат, что дгужба — идея сугубо коммунистическая. Сам вспомни: сыгок «дгужба», бензопила — тоже «дгужба» Везде эта дгянь насаживалась, шоб минимизигховать свободныые гхыночные отношения! — А правда же! Выходит, это преступление против государства, — заключил детектив. — Только не пойму, почему этим служба декоммунизации не занялась? — Так сеть то гхосудагственная! — возразил Димон. — От своих подставы не ждут. А пост-то анонимный… — Давно пора запретить эту анонимность, — отозвался одноглазый бармен. — О чем только думают! Сколько людей в опасности! Укроп, разделавшись со своим светлым пивом, спрыгнул со стула и неровной походкой направился в уборную. Все трое проводили его взглядами, после чего картавый нарушил тишину: — Есть у меня знакомый школьник. Как-то угхожал меня по IP вычислить. И шо вы думаете? Вычислил! Вот только сам он этому не очень гхадовался, когда я ему двегхь откгыл. Тепегь у меня в должниках ходит. Дам я тебе его адгесочек, вмиг твоего анонима вычислит!***
Примерно через полчаса детектив Криворучко, по наводке Димона, подходил к дому опасного школьника. — Жди здесь, Укроп. Дети, как правило, не любят животных. Чувствуют себя тупыми и обижаются. — Гуф! — подтвердил мопс. В подъезде, в дальнем углу, орудовал не кто иной, как Айзек. Шпион был полностью поглощен работой и даже не заметил детектива. Придерживая обеими руками орудие труда и напевая что-то на своем родном языке, выводил на стене какой-то расплывчатый узор. «Тобой я еще займусь», — подумал Остап и вызвал лифт, в котором, судя по запаху, Айзек уже побывал. Дверь открыла пышная леди бальзаковского возраста. В ее маленьких заплывших глазках проскочила тень удивления. Дышала она неровно. — Я частный детектив Криворучко, мне нужен Вольдемар фон Ван-Бюррен, — ответил Остап на удивленный взгляд хозяйки квартиры. — Эйоу! Засранец, че ты уже натворил? Опять в интернетах своих модных хулиганишь?! — гаркнула мадам тренированным басом через плечо. — Вы не так поняли. Мне нужна его помощь в одном срочном деле. — Ну заходи, раз так, кисуль. Дуй за мной. Приняв во внимание габариты хозяйки поместья, детектив даже не пытался ее обойти. Хотя шла она медленно, нелепо виляя выдающимися бедрами. Комната, в которую завела сыщика леди, детскую напоминала слабо. В основном, из-за разбросанных по полу игрушек для взрослых и великолепной коллекции журналов срамного содержания, одобренных государством. — Вы не так поняли. Мне нужна комната вашего сына. — Вон та дверь, — разочарованно ткнула пальцем явно обиженная дама. Указанная комната напоминала склад. Все возможные и не очень поверхности были завалены фирменными шмотками сомнительного происхождения. Последнее детектив заключил, учуяв стойкий запах элитного секонд-хенда. В виду плотно закрытых занавесок, настольная лампа представляла собой единственный источник света. — Хаю-хай, щеглы! С вами Вован, и это мой блог! — проорал писклявым фальцетом молодой человек, с виду лет двенадцати. На столе, на стопке школьных учебников, стоял телефон, камера которого была направлена точно на школьника. «Лучше бы я его за онанизмом застукал», — подумал Остап. Не часто случается, чтобы эмоции повидавшего виды сыщика, пред именем которого дрожали бывалые преступники, прорывались наружу. Это был как раз один из тех случаев. — Да ты хоть понимаешь, что тебе светит за вертикальную съемку?! Незадачливого блоггера здорово дернуло. Резко развернувшись всем корпусом, он умудрился бросить телефон в сторону двери. Это был грандиозный промах. Гаджет просвистел прямо возле уха детектива и глухо врезался во что-то мягкое в коридоре. Последовавшие через пару мгновений отборные изыски нелитературной речи не оставили никакого сомнения: снаряд нашел себе цель. «Хотя, — подумал детектив — я бы удивлялся, если бы телефон в столь объемную цель не попал». Лицо Вольдемара, подобно хамелеону-двоечнику, то белело, то снова заливалось краской. «Лучше бы он меня за онанизмом застукал», — подумал школьник, но твердо решил сказать то, что первое пришло на ум: — Да я тебя по IP вычислю! — Замечательно! — обрадовался сыщик. — Именно ты мне и нужен.***
— А помнишь, Укроп, как мы прошлым летом накрывали террористическую группировку? Еще бы, Укроп помнил. Именно ему тогда пришлось выруливать ситуацию и спасать плоды недельных трудов. Прохладным вечером, в конце августа, начальник следственно-оперативной группы по борьбе с борцами с действующим околоконституционным режимом, Арсен Торчков, раздавал последние инструкции бойцам. Операцию возглавлял известный частный детектив Остап Криворучко. Странное имя, говорите? Да нет же. Все полицейские прекрасно знали, что это лишь удачный псевдоним. Человеку профессии Остапа опасно было бы работать под собственным именем. Полицейские должны были занять подъезд и задержать террористов, штаб которых располагался в одной из квартир. Первая попытка с треском провалилась. Пришлось ждать, пока разойдутся смотреть сериал бабушки, сидящие вечерами у подъезда. Они здесь власть, и они здесь закон, что пришлось признать оперативникам, на которых они громко накричали. Сержант Дрючков даже расплакался. Ребятам пришлось долго его утешать, а кадету бежать в ближайший ларек за шоколадкой. На первом этаже располагалась нужная квартира. Сыщик ее выслеживал вот уже несколько недель и регулярно докладывал о результатах наблюдений майору Торчкову. На двери, прямо под номером, расположилась табличка:Работает террористическая организация. Пожалуйста, соблюдайте тишину! Спасибо!
— Сразу видно, вежливые люди живут, — умилялся майор. — Может, мы ошиблись? — Да нет же! — протестовал Остап. — Я сам видел, как один из них выбрасывал несортированный мусор! — Тсссс! Попросили же люди тихо себя вести! — возмутился сержант Дрючков. Оперативно-следственная группа собиралась расходится, как вдруг Укроп отодвинул коврик, который обычно покоится у двери. — Срань господня! — удивился Торчков, хлопнув в ладоши. — Они не хранят ключи под ковриком! Значит, им есть что скрывать. Берем их. Группу террористов успешно накрыли, а после суда и закрыли. Майор со своим отрядом получили повышение, Остап — немалую премию, а Укроп — личную благодарность главы службы по борьбе с борцами с действующим околоконституционным строем.***
Брать потенциального террориста — дело крайне опасное. Он может разозлиться и еще, чего доброго, накричать. А то и вовсе поколотить. Кто ж их разберет — этих террористов —, что у них на уме. Однако, полицию Остап решил не привлекать. Из доказательной базы только адрес, вычисленный извращенным школьником. Не шибко убедительно. Сколько на бабушек у подъезда не ругайся, а детектив Криворучко находил их весьма полезными информаторами. Он уже знал, что по указанному адресу проживает одинокая пожилая женщина, Клавдия Семеновна. В прошлом ярая феминистка, она неоднократно привлекалась к ответственности за избиение шлангом от пылесоса молодых женщин, чем, по ее словам, пыталась доказать, что женщины тоже могут бить женщин. Короче, явно опасный социальный элемент. Но кого она могла прятать? Насаживание клятой пропаганды через соцсеть — это слишком низко, даже для пожилой феминистки. — А ты что скажешь? — Уаф, ауф! Брррррррр… — Твоя правда, Укроп. Нужно с ней пообщаться. Будь готов к худшему. Сделав глубокий вдох, детектив вдавил кнопку дверного звонка. — Входите, открыто! — глухо ответили из-за двери. В квартире пахло кошачьим кормом. Остап прошел в комнату. За компьютером сидела женщина лет пятидесяти, заливала на ленту фото кабачков, огурцов и своего прекраснейшего ковра, украшавшего стену за диваном. — Ваша песенка спета, сдавайтесь!***
— Одного не пойму, — не унимался Айзек, — как вы догадались, что это кот? — Все встало на свои места, когда я увидел, что именно пожилая леди публикует в своем блоге. Такие люди давно деградировали и не имеют четкой позиции относительно чего-либо. — Зато имеют кучу лишнего софта на компьютере! — подхватил шпион. — Коту оставалось лишь пробежаться по клавиатуре, а программа исправила ошибки. Айзек облегченно вздохнул. — Надеюсь, полосатый засранец получит свое — заключил он. «Всегда нужно уметь нести ответственность за свои слова, даже если ты кот», — подумал Укроп и принялся допивать свое светлое пиво.