-Ты случился...

Жан всегда смотрел на Сашу свысока. Она ведь, просто глупая картошечница. Без жалости на неё не взглянуть. Все шутят над ней, сваливают на неё свои поступки, а она глупая, улыбается. Улыбается так искренне и чисто, но так глупо и наивно! … Саша давно перестала думать о еде, лишь иногда действительно вспоминает. Она не изменилась, почти. Такая весёлая, дружелюбная, доброжелательная, какой и была всегда. Только вот, у Саши под сердцем появился груз, странный и неизвестный… Он сжимает сердце каждый раз, когда около девушки проходит парень. Только вот не любой, а именно Жан Кирштайн, а может и нет. Саша ещё не поняла. Она не поняла что это, когда появилось и что в ней изменилось. Девушка шла по коридору и напевала про себя нехитрую мелодию. Она просто прогуливалась во время перерыва. Как вдруг заметила странное явление. Жан мило беседовал с девушкой, она была кадетом и видимо заплутала и попала к ним в корпус. Каштановые волосы, чуть вьющиеся почти от самых корней, а к концам красивые, завитые локоны. Такие не сделаешь никак. Только от природы… Яркие голубые глаза, длинные ресницы и аккуратные розовые губы. Настоящая красавица… Невольно Саша начала сравнивать её с сбой. «Её волосы даже нельзя сравнить с моими… У неё они лёгкие и воздушные, но при этом очень густые и так игриво переливаются на солнце… А мои? Вечно растрёпанные и просто прямые, как какие-то огрызки свисают в хвосте… А глаза? В её глазах легко можно утонуть… Провалиться в эту пучину насыщенных синих и голубых оттенков, а вот мои… Карие как карие. Цвета земли, грязи… » Девчушка была очень критична к себе. Такое наблюдалось впервые… Чтобы ей что-то в себе не нравилось? Да она даже и не раздумывала об этом. Всегда отдавась помощи другим и не задумывалась о внешнем виде… Тем временем Жан вновь посмеялся над очередной шуткой кадетки. Саше впервые хотелось кого-то придушить и этим кем-то был далеко не Жан. Как только кареглазая отошла от ступора, она пошла дальше. Ускорив шаг, девушка юркнула через вход в казармы, который парень немного перекрыл рукой, ведь пока он разговаривал, привычно упёрся об дверной косяк. Брауз впервые не поздоровалась с ним и шла вовсе без присущей ей улыбке или хотя бы доброжелательного выражения лица. Просто поникшая Саша, которая казалось на грани истерики. Всё это очень насторожило Жана. Пусть он всегда относился к девчушке из охотничьей семьи несерьёзно и ему было откровенно наплевать, но почему-то именно сегодня на душе было неспокойно. Картофельная ведь всегда приходила на помощь, когда кто-то в ней нуждался и Жана естественно не обходила стороной. Ему казалось это не справедливым. Почему она должна страдать в одиночестве? Сегодня для Кирштайна день добрых дел. Он проводил собеседницу и направился к комнате Саши. С каждым шагом ему почему-то становилось всё сложнее идти. Будто он провинился и ему нужно просить прощения. Хотя, он всё ещё не знал о том, что именно он- причина слёз вечно весёлой Саши. Он без стука вошёл в казарму и обнаружил в ней лишь уже заплаканную Брауз. Больше никого… А ведь она и правда никогда не искала утешения. С ритмом жизни, который был у них, эта хрупкая девчонка явно не одну ночь провела зарыв лицо в подушку, лишь бы соседки не проснулись от плача и выспались к подъёму. Жан впервые видел её такой. Картофельная девочка никогда не унывала и даже на поле боя, на волоске от смерти, смотря ей прямо в глаза, та не теряла спокойствия и даже умудрялась шутить. И в то время, как у всех здесь есть близкие друзья, которым можно излить душу, она почти одна. Её лучший друг остался в Даупере и это её отец. Сегодня Жан решил стать её лучшим другом. Хотя бы разово, но дать ей плечо, на которое можно опереться хотя бы сегодня. Услышав, как открылась дверь, Саша подняла глаза. Чёрт, а ведь Жан никогда не замечал, на сколько они красивые. Цвета горького шоколада, покрытого небольшим слоем ярко янтарного мёда. -Саша? Ты чего? Что-то случилось? Он говорил так заботливо и тепло, что хотелось излить ему всю душу, но Брауз не привыкла к такому. Просто отрицательно замотала головой и натянула свою дежурную улыбку. -Нет. Просто глупости. Разнервничалась и вот… Не волнуйся, лучше иди и займись своими делами. Не стоит тратить драгоценный выходной. Голос дрожал и она запиналась. Нет. Просто так это оставлять было нельзя. Кирштайн присел на корточки у кровати, на которой сидела зарёванная Брауз и снова заглянул в её глаза, от которых сложно было оторвать взгляд. -Сними эту фальшивую улыбку. Тебе она не к лицу. Я ведь вижу, ты не хочешь улыбаться. Сейчас твоя улыбка грубая неестественная, даже смотреть не хочется. А вот обычно она очень красивая и завораживающая. Такой нет ни у кого. Видишь, люди сразу могут отличить твою наигранность от красивого оригинала. Щёки Жана приобрели неестественно розоватый оттенок. Было непривычно делать комплименты Саше. Но ведь, от правды не убежишь? Её улыбка действительно красива. Если парень лишь чуть покраснел, то Саша уже была похожа на спелый помидор. Получать комплименты от Жана было особенно приятно. -Благодарю… Эта излишняя вежливость. Все давно знали, для чего она так говорит, но не понимали, зачем скрывать акцент. Многих это бесило, а Жану даже нравилось. Это добавляло глупости виду Брауз, но причуды - это её изюминка. Он находил это довольно милым. Раньше он и представить не мог, что Саша такая симпатичная. Только сейчас он понял, сколько красоты скрывается в этом маленьком милом комочке, который так любит мясо… -Уж не знаю, что случилось, но прекращай плакать. Он провёл рукой по мягким и приятным волосам девушки, которые уже давно распались из хвоста, а резинка лежала где-то на кровати. За целый день хвост сильно растрепался. Он не понимал, что это было, но хотелось прижать этого необузданного зверька к себе и никогда не отпускать. Мягкие с виду губы персикового оттенка так и манили к себе. Как только Саша хотела вновь заверить Кирштайна, что всё в порядке, Парень неожиданно впился в её губы прижав девушку к себе, не давая отстраниться. Больше всего он не хотел, чтобы Саша «сбежала» от него. Теперь он заметил в Саше ещё одну черту, характерную лишь ей. Она всегда пахла ванилью с примесью шоколада… Всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Воздуха катастрофически не хватало и Кирштайн разорвал поцелуй. -Ты случился… Тихо проговорила, а вернее прошептала Брауз.