He wanted to be free.

«I had no choice. He wanted to be free».       Я часто задумывался над тем, был ли у меня хоть один малейший шанс отговорить его идти на это самоубийство. Когда я заводил разговор о финале «игры», он лишь спокойно отвечал, засовывая по привычке руки в карманы брюк. – Себастьян, исход очевиден. Смирись. Как же я злился на него! Готов был голыми руками крошить стены, врагов и случайных прохожих, если б это изменило его выбор. Смешно, да, знаю. Я руководствовался лишь своим эгоизмом – просто не мог его отпустить.. Не мог допустить мысли, что больше никогда не увижу его. Его смерть – худший, из всех возможных сценариев. Именно этот сценарий мне и был уготован. Самое страшное, я так и не смог с ним проститься: ни тела, ни похорон. Ничего. Я не мог выразить свою скорбь. Такая мелочь, но может хоть она б на время спасла меня от испепеляющей изнутри пустоты. Даже за год я не научился жить с этой мыслью. Я будто впал в кому. Для всех. Пока на мой телефон не упало сообщение: «Приходи на указанный адрес. IA». Это была она! Женщина, влюбившая в себя социопата. Женщина, поставившая на уши все возможные правительственные организации. Ирэн Адлер. Да, у Джеймса были с ней дела, но я совершенно не ожидал, что она объявится в Лондоне, после прошлой охоты. Для Мориарти Эта Женщина была весьма полезным союзником, умеющим собирать «грязь» на нужных ему людей для последующего шантажа или разоблачения. Надо сказать, искусством лжи и манипуляции она овладела идеально. Джеймс звал её одной из лучших своих информаторов. Признаться, прок от неё всё же был. Хотя я испытывал к ней дичайшее отвращение. Мы встретились с ней на окраине города. Сейчас и не вспомню, почему согласился на эту встречу. Я никогда не был с ней знаком лично, лишь наблюдал со стороны. – Здравствуйте, Себастьян. У меня для вас кое-что есть. – Она кокетливо протянула мне конверт. И у меня на мгновение потемнело в глазах. Печать. Печать на конверте, на которой виднелась отчётливая буква «М». Что за игры, Джеймс? Даже после смерти? Не может этого быть. Невозможно! Ирэн так и не дождалась от меня благодарственной речи. Впрочем, ей было наплевать. Она лишь выполнила просьбу Мориарти. А я стоял и как мальчишка боялся открыть конверт. Боялся того, что внутри. Может это прощальная речь Мориарти? Чушь! Он не был сентиментальным и никогда не проявлял никаких тёплых чувств. Неделю я провёл в абсолютном беспамятстве. Если бы он только мог меня сейчас видеть - засмеял. Совершенно пьян и сломлен. Только бездумно мусолил в пальцах этот конверт. Но в одно утро не выдержал! Я открыл тот гребанный конверт, что передала мне Адлер. И вздрогнул, узнавая подчерк. «Готовься, нам предстоит большая работа. JM». Да какого ж хрена! Мои пальцы со всех сил сминают этот лист бумаги и отказываются его выпускать. Кажется, теперь я знаю, что такое тремор. Черт! Я ведь до последнего отказывался верить, что он мёртв! Но в какой-то момент мне пришлось поверить. Как он мог со мной так поступить? Возвращение Наполеона. "And to be awarded the one who believes and does not lose hope". Я сижу на холодном полу его дома. Я так и не смог его покинуть. Каждый раз я приходил сюда, надеясь, что он вернётся. Что всё это просто глупая шутка. Здесь всё, как и прежде. Я не осмелился трогать ни единой его вещи. В шкафу так же висят его дорогие костюмы, упакованные в прозрачный полиэтилен. Я часто брал в руки его пиджак, висящий внизу на вешалке в прихожей. Вдыхал его запах и твердил себе, что он жив. Я допивал очередную бутылку виски, когда услышал звук отворяющейся двери и негромкие, до боли где-то в области груди, знакомые шаги. Щелчок выключателя. И вся прихожая озарена светом. Я резко подорвался с места и буквально помчался вниз по лестнице. До прихожей. Стоит у двери. Он! Всё тот же самодовольный король криминала в новеньком костюме и до блеска начищенных туфлях. - Здравствуй, Себастьян. – приторно прозвучал его голос. Пухлые губы застыли в ехидной ухмылке. - Так и будешь стоять там, Моран? – Джеймс немного склонил голову на бок и театрально развёл руки в стороны, будто сокрушаясь моей нерешительности. А я не знал, броситься в его объятия или пристрелить ублюдка. Хотя.. знал! Уже через секунду я крепко обнимал его, утыкаясь носом в его плечо. Не веря, просто не веря в происходящее. - Ты последняя мразь, Джеймс. – Я не мог сдержать нахлынувшие на меня эмоции. Я обнимал его, прижимая его худое тело к себе с такой силой, что ещё немного, и я бы услышал хруст ломающихся рёбер. - Я бы сам застрелил тебя, если бы знал. Ублюдок. Как ты, твою мать, мог со мной так поступить? Ты убил на той крыше не только себя, Джеймс. Мне некого было оплакивать. Когда я добрался до той крыши, всё было идеально чисто. Будто там ничего и не произошло. Кому нужен был весь этот спектакль, Джеймс? Я не мог спать, я не мог думать ни о чём. А тут, спустя год, объявляется твоя собачонка и суёт мне этот проклятый конверт! – я продолжал этот бесконечный диалог с самим собой. Меня прорвало. Прорвало эту дичайшую рану, что гнила и убивала меня изнутри. Джеймс слушал. Молча. И я не был уверен, что услышу хоть какую-то оправдательную речь. Да и черт с ней! Я не буду спрашивать его, где его носило целый год. Лишь надеюсь, что однажды он будет со мной считаться. Перестанет мне лгать. Перестанет вести эти сумасшедшие игры и оставлять меня на краю обрыва. - Я тоже скучал, Бастиан, - все так же насмешливо раздается через какое-то время. Одна фраза и мой мир моментально выстраивается заново.

И окончательно пропадает пустота.