***
Подойдя к одной из многочисленных дверей в стенах коридора, Эми достала связку ключей различных форм и размеров. Выбрав один, она протянула его подошедшему следом хозяину. Тот замешкался, пытаясь вытащить внушительную пачку бумаги и пергамента, засунутую за дверную табличку с выгравированным ником ее обитальца. Она гласила: «Нокира19, 16 читателей, 9 работ». Снизу была приписка: «Барата — 1 шт, Эми». Справившись, наконец, с почтой, он принял ключ из рук девушки и вошел в небольшую комнату, включив в ней свет. В одном углу — просторный диван оливкового цвета, заваленный книгами, листами бумаги и с клетчатым пледом на спинке, рядом с ним почти незаметная дверь в санузел, в соседнем — скромная плита, холодильник и несколько шкафчиков, словом, небольшая кухня. Стена напротив входа целиком скрыта вместительными книжными шкафами со стеклянными дверцами, в которых игриво поблескивал отраженный свет ночника на прикроватной тумбочке. Слева от вошедших расположился письменный стол. Заставленный кружками, тарелками, пачками просмотренной почты и шаткими башнями книг вперемешку с черновиками, он внушил бы ужас блюстителям чистоты и порядка. В принципе, вся эта комната — классическое воплощение кошмара чистоплюев: повсюду, просто абсолютно везде валяются скомканные бумажки, куски пергамента, блокноты, вдоль стен выстроились книжные пирамиды, одна другой выше, в ворсе ковра застряли карандаши и ручки… Хотя Нокиру это, похоже, совсем не смущало. Он по-хозяйски ввалился в помещение, пропустил внутрь Эми, которая тут же направилась в кухню, запер дверь и вразвалочку прошествовал к столу. Приземлившись на стул, он откинулся на спинку и тут же отбросил пару коричневатых конвертов с печатью в виде писательского пера в сторону, намереваясь просмотреть документы позже, и достал из кармана листок, сорванный с доски объявлений. Да, таким образам вполне легко найти бету, но это подождет, решил он, и вытащил из пачки сложенный в несколько раз клетчатый тетрадный листок. На нем корявым детским почерком было намалевано что-то вроде приглашения стать соавтором, и он пока тоже отложил его в сторону. Следующие несколько записок, похоже, адресовались Эми, но на всякий случай их стоило прочитать. Нокира никогда и никому не признавался в этом, но за достаточно короткий промежуток времени успел привязаться к горничной с каменным лицом и беспокоился за нее, несмотря на то, что его часто выводила из себя ее невозмутимость. Только развернув первый обрывок бумаги и пробежав по убористым строчкам, он гневно разорвал его и отшвырнул в угол комнаты. Он, конечно, догадывался, что Барата других авторов ее недолюбливают, но чтобы настолько… Да, многие сверлили ее недовольными взглядами, изредка она приходила к нему в синяках, а на вопрос о том, что произошло, отмалчивалась, резко меняла тему или просто просила приказать ей изменить внешность, чтобы они исчезли. Теперь записки… Интересно, сколько таких преисполненных яда и ненависти строк довелось прочитать Эми? Доска, карлик, уродка, прислуга, равнодушная тварь… От всех этих ужасных слов в горле у Нокиры застревал ком. Он бросил почту на стол и запустил пальцы в слегка волнистую шевелюру, борясь с душившими его слезами. Девушка незаметно подошла сзади, неся перед собой большую кружку с еще дымящимся напитком. — Ваше какао, хозяин. Извините за самовольство, но мне подумалось, что тринадцать — несчастливое число, и я положила пятнадцать зефиринок. — Спа… Спасибо… Он осторожно принял горячую чашку из ее рук и сделал маленький глоток. Потом со стуком поставил ее на стол, едва не расплескав содержимое, развернулся и схватил горничную за плечи. — Эми, пожалуйста, скажи мне, почему тебя все так ненавидят?! Почему так оскорбляют?! Ты хочешь грудь побольше? Или быть повыше ростом? Просто попроси! Нет? Может, тебе нужна другая одежда? Я закажу, только дай мне знать! Я не понимаю, Эми, я просто не понимаю, почему ты не сказала ничего раньше… Я же могу помочь… Эми, я… Прошу тебя… Скажи… Хоть что-нибудь… Горничная посмотрела юноше в глаза, перевела взгляд на свои плечи, которые тот все еще сжимал, и положила свою маленькую руку поверх его. Снова подняла голову, наклонила ее на бок и… Засмеялась? Чистым, звонким смехом; она смеялась первый раз за все полтора года их знакомства, и так необычно и радостно было видеть искреннюю улыбку на ее таком милом лице, которое буквально мгновение назад было абсолютно серьезным, что Нокира порывисто вдохнул и тоже улыбнулся. Эми же, отсмеявшись, мягко и успокаивающе сказала: — Спасибо, что беспокоитесь обо мне, хозяин, но мне, честно говоря, за глаза хватило экспериментов при нашем первом знакомстве. — И правда, — снова улыбнувшись, ответил тот.***
— Где я, и что это, черт возьми, такое?! Нервный молодой человек топтался посреди огромного зала с колоннами и неимоверной красоты витражами, указывая на антропоморфное насекомое под два метра высотой, чем-то напоминающего таракана. Стоящий рядом с существом мужчина в темном балахоне с рукавами, подолом и капюшоном с золотистой окантовкой поправил крупную брошку в виде пера и произнес, странно растягивая слова: — По порядку. Вы находитесь в Храме Фикрайтеров, месте, где любой писатель, неважно, начинающий или нет, сможет найти поддержку, бету, соавтора, вдохновение и дом. В прямом смысле, здесь есть жилые помещения, и чем больше у вас читателей, тем роскошней апартаменты. Если у вас их одна-две штуки, то, уж простите, в вашу комнатушку влезет только письменный стол. Юноша сглотнул, а человек в балахоне невозмутимо продолжил: — Далее. Это, — он погладил насекомое по хитиновому панцирю, заставив новенького передернуться, — называется Тараканом Автора. Не бойтесь, оно не опасно. При появлении нового писателя в Храме появляется так же и новый Таракан. Как только хозяин даст ему имя, он начинает его слушаться, однако может и не подчиниться, если приказ может повредить самому владельцу. Могут менять внешность, но, опять же, только по приказу господина. Тебе все понятно? Новоприбывший повел плечами и кивнул, а говоривший хлопнул в ладоши: — Что ж, отлично. В таком случае, начнем регистрацию, — он достал лист пергамента и ручку. — Какой у вас ник на Фикбуке? — Нокира19. — Количество работ? — продолжал спрашивать мужчина, записывая ответы. — Четыре штуки. — Читатели? — Пятеро. — Поздравляю, в вашей комнате помимо рабочего стола будет еще кровать и маленький книжный стеллаж. Как назовете своего Барату? — Что еще назову?! — Ах да, я чуть не забыл, — человек в балахоне почесал лоб, — мы не называем Тараканов Тараканами, согласитесь, звучит унизительно, поэтому мы просто переводим слово «таракан» на другой язык. Большинство обитателей Храма называют их Барата, португальский, некоторые используют японский, то есть зовут их Гокибури, есть еще такие варианты как Шабэ, немецкий, Кукарача, испанский, и Скарафаджо, итальянский, так что зовите как хотите. — Э… — похоже, новичок переваривал так неожиданно свалившуюся на него информацию. — Вроде понял… — Так как назовете? — Пожалуй, пусть будет… Погодите, какого оно вообще пола?! — А это не важно, сам потом выберешь. — Уо… Ну… Пусть будет Эми, что ли… Да, пускай Эми. — Отлично… — человек размашисто записал имя и поставил точку. — Теперь распишись тут, пожалуйста, а я это… Ронни! В зал на всех парах влетел какой-то щуплый рыжий пацан в конопушках и затормозил возле Нокиры, выронившего ручку от громогласного зова. — Увести его, большой брат? — с готовностью отчеканил Ронни. — Так, чтоб ничего не помнил, да? — Не-не-не, не так быстро. Принеси-ка робу для этой Бараты, не голой же ей разгуливать, — приказал Капюшон, как его окрестил новоприбывший, и пояснил, когда пацаненок умчался: — Они могут только тело менять, одежда им нужна так же, как и людям. Опа, спасибо, Ронни. Мужчина надел на гигантского таракана что-то вроде бесформенного халата и сказал: — Представь какое-нибудь антропоморфное существо и прикажи своей Эми изменить внешность, должно получиться. — А… Ладно, сейчас… Ммм… Эми, измени внешность, пожалуйста. Далее несчастная Барата сменила столько колоритных образов, что даже села на пол, аргументировав там, что превращения отнимают много сил, и она устала стоять. Она побывала и высоченной блондинкой с пятым размером, и классической японской лоли, и полноватой чернокожей дамой, и чем-то вроде жителя планеты Пандора, и сморщенной старушкой с длинными седыми волосами, и рыжей девчонкой в конопушках наподобие Ронни (который, к слову, тоже оказался Баратой), даже эльфийкой. В конце, уже отчаявшись придумать хоть что-то, подходящее к непробиваемому характеру его помощницы, Нокира в который раз попросил ее сменить внешность. На него снизу вверх посмотрели большие карие глаза. Миниатюрная девушка с темно-каштановыми волосами и аристократически бледной кожей поднялась, осмотрела себя со всех сторон, заглянула за шиворот и снова подняла взгляд. — Хозяин, извините за наглость, но не могли бы вы сделать мне каре с челкой? Мне кажется, такая прическа будет смотреться лучше, нежели эта, — Эми попыталась откинуть слегка растрепанную прядь назад, но та упала обратно. — Э… Хорошо… Через несколько мгновений просьба девушки была выполнена. Капюшон хлопнул в ладоши и довольно произнес: — Что ж, пусть Эми потуже затянет халат… Да, вот так… Отлично. Теперь идите за мной, я вам комнату покажу.