Чье-то незнакомое мясо

Кожа рвется. Он чувствует это. Чувствует, как расходится, раскрывается, разворачивается ткань ее гладкого живота под его пальцами. Чувствует это отделение. Слой за слоем. Вы знаете, в коже столько слоев. Вы знаете, они так легко рвутся. Ноитора погружает пальцы в мясо. Свежее, истекающее кровью и болью. Еще живое мясо. — По-тро-ха, — раздельно произносит Ноитора. — Если хорошенько покопаться, можно найти что-нибудь полезное. Ноитора подцепляет пальцами что-то склизкое и тянет на себя. — Кишки, — сообщает он Тесле. — Как их тут много. Ноитора запускает руку глубже. Края раны расходятся, и Тесла с трудом удерживает себя от того, чтобы помочь им раскрыться еще. Ему плохо видно. — Эта сука просто набита кишками, — ухмыляется Ноитора. Можно подумать, он впервые копается в трупе. Тесла еле заметно морщит нос и тихо вздыхает. Но и в самом-то деле. В трупе Неллиел — точно впервые. Впрочем, может быть, она еще жива. Впрочем, едва ли. Ноитора отшвыривает кусок... ну, может быть, это уже и тонкий кишечник, или еще какой-нибудь — Тесла не слишком разбирается в названиях, в сторону, и его тут же облепляет тусклый песок. Просто комок грязи. Или дерьма — даже больше похоже. Ах, ну конечно. Кишки — дерьмо. Дерьмо — кишки. И как он сразу не уловил связь. Конечно же, они и должны быть похожи. А тем временем в руках Ноиторы уже печень. Забой скота. Неуклюжая, разом потерявшая форму после смерти, коровья туша. Кровь, кровь. Голоса. Перед глазами Теслы — незнакомые картинки, расплывчатые выцветшие кадры. Он бы назвал их воспоминаниями, вот только ничего подобного с ним никогда не происходило. Мужчина, достающий из брюха животного скользкий, блестящий кусок мяса. Подносящий его ко рту. "Попробуй, Тесла". Кровь стекает по его подбородку, остается на густых усах, от чего они почти смешно топорщатся. Тесла моргает, заставляя незнакомого мужчину исчезнуть, и пытается сосредоточится на Ноиторе. А тот протягивает ему теплый кусок — и Тесла вздрагивает от того, до чего похож жест. — Попробуй, Тесла, — говорит Ноитора. От того, до чего похожи слова. На этот раз он не собирается отказываться. Пальцами левой руки Ноитора запихивает печень — печень Нэллиел, Вы только представьте — в рот Теслы. Правой рукой — придерживает за горло, чтобы чувствовать, как он судорожно глотает. Чувствовать, как кровь и мясо устремляются вниз, внутрь Теслы. Ненадолго Ноитора задумывается о том, что было бы забавно залезть теперь в него и снова достать Нэлл, только уже из другого брюха. Тесла глотает, горло дергается под ладонью Ноиторы, и он забывает об этой идее. Смотрит на своего фраксьона. Тот весь такой чистенький, только кровавый след на шее — от руки Ноиторы. И слишком яркие губы. Он, наверное, вообще впервые действительно замечает губы Теслы — обычно слишком тонкие и бледные, чтобы обращать внимание. Удержаться, и не слизать с них кровь — кто бы смог? Но Нелл, Нелл, Нелл, лежит совсем рядом и ждет к себе внимания. Внимания к себе. Нельзя ее расстраивать, не так ли? Внутренности больше не интересуют Ноитору, и он достаточно бесцеремонно — если, конечно, теперь еще можно говорить об этом — вытряхивает, выгребает. Песок, темный от крови, облепляет их, как куча голодных мух. По крайней мере, в отличие от них, он не шевелится. Слипшийся от крови мех. Грязные копытца. — Ты знаешь, как разделывать тушу? — спрашивает Ноитора. Тесла молчит. Он... кажется, он действительно знает. Квинта встает с колен, выпрямляется. Песок шуршит, стекая с одежды. Тесла тоже поднимается. Отсюда, сверху, Неллиел, нет, труп Неллиел — довольно неприятно произносить это так, но в то же время спокойно. Еще спокойнее было бы — "тело". Или все-таки "туша"? Про мертвых людей говорят одними словами, про мертвых животных — другими. Как говорить про Нелл, решить сложно. У людей же не должно быть копыт и шерсти, нет? У животных же не должно быть лица? К счастью, лицо Неллиел видно плохо. Песок. Ноитора сжимает в руках Санта-Терезу. — Не самый удобный инструмент, — замечает Тесла. — Заткнись! — В данной ситуации, — уточняет он тихо. Ноитора размахивается, и вот у Нэллиел на одну голову меньше. У девочки было два яблока, потом у нее забрали одно яблоко. Сколько у девочки осталось яблок? — Одно яблоко, — беззвучно произносит Тесла. А у Нэллиел ни одной головы. У некоторых девочек с самого начала по одному яблоку. Тесла трясет головой. Мысленно. — Какой кусок хочешь? — интересуется Ноитора. — Лопатку. — В горле Теслы клубок неуверенности. В горле Теслы два клубка стыда. — Чего? Это где? Тесла пытается показать. Как хорошо, что у Неллиел уже нет головы. Как. Хорошо. — Не можешь ты без выебонов, ага? Жри так, слышал? Ноитора наклоняется, и поднимает тело. То есть тушу. Поднимает это за заднюю ногу, вздергивает вверх. Руки Нэлл волочатся по песку. Треск. Тесла моргает, а в руках Ноиторы уже одна нога. — Как это называется? — спрашивает тот, подсовывая кусок мяса под нос Тесле. — Окорок. — Ага, пойдет. Ну, жри. Начинай. Тесла опускает глаза на упирающийся в его губы кусок. Нельзя сказать, что Ноитора хорошо умеет кормить с рук. Однако Тесла послушно приоткрывает рот и откусывает кусочек. Теперь это только мясо. Теперь это и похоже только на мясо. Никаких имен, никаких воспоминаний. Просто чье-то незнакомое мясо. Вкусное.