Счастье?

      Вчера перед сном я ощущала себя счастливой.       Когда мне еще не было шести лет, мы с папой нашли замечательное место вдалеке от популярного пляжа: бледный изжелта-серый песок, васильковое небо с ватными облаками и много заросших папоротником пещер. Внутри было холодно и страшно: дикие камни будто бы говорили всем своим видом о том, что мы забрели на чужую территорию, нам здесь не рады.       Я была маленькой. Мною движил интерес юного кладоискателя и смелого энтузиаста. Тогда, в отличие от сейчас, я не боялась ничего и никого.       Папа не мог налюбоваться мной: его девочка скакала по колькотаровым камням, не брезгуя вязкими водорослями, что путались в ногах, смеялась от легкого прикосновения ветра к загорелой коже и так и норовила засыпать счастливого родителя горячим песком. Тогда, среди бурого известняка и окатанной гальки, я нашла темно-малахитовый, почти гелиотроповый камешек идеально круглой формы. Помещался в маленькой ладошке, не оставляя свободного места.       Я думала, что нашла яйцо динозавра и была от этого невероятно счастлива.       Я оберегала детёныша от холода и жары, животных и любопытных детей. Надеялась, что зверёк скоро вылупится и сможет составить конкуренцию даже соседскому Арчибальду − пушистому пекинесу, немного заносчивому, но от этого не менее добродушному щенку.       Прошло много лет, и я понятия не имею, куда задевался мой так и невылупившийся детёныш брахиозавра, но каждый раз, когда я вспоминаю тот день, я чувствую себя самым счастливым человеком в мире.       А вот когда я думаю о тебе, моё приподнятое настроение становится хуже некуда. Это как американские горки: сначала ты с бешеной скоростью взлетаешь вверх, и эйфория захватывает всё твоё естество, а потом вдруг ты с куда большей скоростью грохочешь вниз своего наслаждения, падая к ногам неопределенности. Я всегда чувствую себя рядом с тобой именно так.       Я не знаю, как реагировать на твой пустой взгляд и мученическое поджимание губ. Как будто из нас двоих не меня терзает изнутри невидимый зверь. Ты всегда смотришь на меня так снисходительно-нежно, как будто говоришь с неразумным ребёнком. И я чувствую себя этим ребёнком. Но это не та ситуация, когда хочется быть маленькой и неопытной, чтоб ты мог меня оградить от чего-то очень страшного и злого. Это та ситуация, когда ты попрекаешь меня и злишься на себя из-за того, что тебе приходиться возиться с этой нерасторопной девчонкой. И в этот момент ты становишься этим самым страшным и злым. И мне некуда бежать. Неоткуда ждать помощи. И я как будто стою одна на краю обрыва, а ветер подталкивает к пустоте; ты так и не подхватываешь меня в последний момент, чтоб отругать за глупость и спасти.       Ты часто говоришь, что мы поладим. Я склонна думать, что ощущение тишины, которое у нас с тобой бывает, не предполагает счастливого будущего. Это не та уютная тишина, когда молчание кажется вполне закономерным, а люди не стремятся заполнить разговор пустой болтовнёй − лишь бы неловкость ушла. Это та тишина, когда кажется, что все слова уже сказаны, но внутри ещё остаётся противный червячок, который грызет внутренности каждый раз всё сильнее и сильнее. И вроде бы хорошо − тишина не кажется неловкой, но запах недосказанности витает в воздухе и заставляет задыхаться от этой полупустоты.       У нас всё «полу», не замечал? Полутишина, полуобъятия, полупоцелуи, полуинтерес.       Полудоверие.       Я не чувствую тебя. Я не знаю, какую музыку ты слушаешь и какого писателя ненавидишь, я не знаю, как ты реагируешь на оскорбления и как выглядит твой страх, я не знаю, как ты познакомился со своим лучшим другом и как получил этот шрам на локте. Я даже не помню, как ты улыбаешься. Не уверена, улыбался ли ты мне.       Я хочу видеть в тебе человека, которому могу довериться. Но как только начинает выстраиваться тоненький фундамент доверия и искренней заинтересованности, ты моментально рушишь его своими эгоистичными желаниями и стремлениями доказать, что понимаешь меня лучше, чем кто-либо ещё.       Я сама себя не понимаю.Я не понимаю, что чувствую к тебе. Я хочу влюбиться, но вместо этого ощущаю себя пустой и разбитой. Мне кажется, ты не хочешь узнать меня. Ты просто хочешь меня. И от этого я забываю, как чувствовать себя счастливой.       Единственное, что я знаю наверняка − я буду жалеть, если пойду у тебя на поводу. Я буду ненавидеть тебя, но себя − вдвойне.       Мне нравятся твои неторопливые поцелуи и жадный взгляд, который скользит по мне, когда я говорю по телефону. Мне нравится обнимать тебя и вот так лежать на кровати в сумерках; наблюдать, как ты куришь на балконе и каждый раз ругаешь себя за эту самую последнюю сигарету. Тогда я чувствую себя спокойно и не думаю о том, что через три секунды ты прижмешь меня к стене и будешь делать то, чего я не хочу, то, что ты заставляешь меня делать.       Ты говоришь, что принимаешь мою точку зрения, но в конечном итоге мы становимся похожи на охотника и загнанного зверя. И тогда твои неторопливые поцелуи превращаются в пытку, а пытливый взгляд карих глаз − в жестокое наказание. Твои губы очерчивают контур моих, спускаются вниз по шее, нежно кусая тонкую кожу. Одной рукой ты всё ещё крепко удерживаешь мои запястья над головой, а другой − медленно проводишь вдоль позвоночника, спускаясь к краю джинсов.       «− Я же не насилую тебя.       − Люди называют это партнерским насилием».       Ты интересовался, кто меня сломал, но даже не предпринимаешь попыток починить. Как будто втираешься в доверие. Сейчас ты мил и интересуешься, почему я снова поссорилась с деканом, но в другую секунду ты отказываешься рассказать о своей работе и снова заламываешь мои руки над головой. И сбежать я не могу. Ты сильнее физически.       Я не понимаю, что меня держит рядом с тобой. Со стороны может показаться, будто я пытаюсь удержаться за свой последний шанс. Я запуталась и не знаю, что делать.       Потому что ты, как паук: поймал цепкими лапами жертву и с каждым мгновеньем все больше и больше опутываешь меня своими липкими нитями. Я кричу и мне страшно. Я боюсь тебя, но интерес куда больше страха. Это неправильно и я корю себя за происходящее каждый день.       И поэтому сегодня я засну несчастной.