eternal sunshine of the spotless mind

Чонгук бежит по мокрому асфальту. Сеул в последнее время стал не таким ярким и сказочным, каким его описывают туристам. Уже который день этот чудо-город превратился в серое пятно на карте метеорологов: огромные дождевые тучи не собираются покидать это место. Но даже непрекращающийся ливень не мешает жителям Сеула толпиться на улицах. Чонгук старается не сталкиваться с идущими на встречу людьми. Пытается не наступать на многочисленные лужи. Тщетно. Мимо мелькают разноцветные вывески клубов, магазинов, кинотеатров. Он бежит уже так долго, кажется, силы на исходе. Оказавшись, наконец, на пустом участке дороги, Чон обессилено падает на колени. Кажется, в этом районе нет ни души. Как далеко он забежал? Слышны только тихие постукивающие звуки капель дождя и отдалённое гудение машин. Он чувствует, как щёки горят из-за безостановочного бега, как по ним скатываются дорожки воды. Дождь ли это? Чон на секунду закрывает, а затем резко распахивает глаза. Неужели? Выставляет раскрытую пятерню перед собой, дабы убедиться в наличии ливня. Ни капли не падает на широкую ладонь. Значит, дождь прекратился. Значит, это всё же слёзы. Но ведь… Он никогда не плачет. Чтобы прийти в себя, Гук начинает мотать головой из стороны в сторону. И вдруг, его взгляд замирает на вывеске «Ночные сеансы! Любимые фильмы всех поколений!». Секунда. И всё остановилось. Слёзы высохли, капли перестали стучать, машины вдалеке больше не гудят. В ушах остался только противный звон тишины. Здесь когда-то всё и началось. -Куки! Ты посмотри, - господи, такими выкриками он доведёт Чонгука до инфаркта, - это же тот фильм... Ну, помнишь… Блин, Чимин все уши прожужжал, а я забыл название. - Вечное сияние чистого разума, - если вы думаете, что у Чона хорошая память, ошибаетесь, - хён, здесь же написано. Чонгук хватает Тэхёна за щёки и поворачивает его голову на девяносто градусов, буквально тыча его носом в небольшой баннер, который висит на входе в кинотеатр. Вывеска простенькая: на льду лежат парень и девушка с синими волосами, а в левом нижнем углу красуется голова главного актёра. - О, ну да! – Тэ уже внимательнее оглядывает рекламу и заискивающе смотрит на друга. – Чонгуууук, - протягивает Ви, а Чон уже знает, что выполнит любой каприз, - давай сходим на этот фильм, пожалуйста. Пак говорил, что это настоящий шедевр. Тем более там играет Джим Керри. - Прямо сейчас? В одиннадцать часов вечера?– Гук удивленно изгибает одну бровь, а Тэ утвердительно кивает один, два и на всякий случай три раза. - Хм, хорошо, но попкорн покупаешь ты, - не долго думая, соглашается Чонгук и открывает тяжёлую дверь неизвестного кинотеатра. Ночной сеанс. Билеты на 23:15. Сейчас 23:00. Чонгук и Тэхён сидят в зале на последнем ряду. Нет, они не парочка, просто друзья, и так лучше видно и, если народу будет мало, можно складывать ноги на соседние или впереди стоящие сиденья. Экран включается, и появляется привычная пятиминутная реклама, после которой начнётся долгожданный фильм. - Ах, Куки! – внезапно вздыхает Ви и привстаёт с места, оглядывая небольшого размера зал. – Мы же здесь совсем одни. Чонгук повторяет действия Тэхёна и убеждается в его словах. Ну, ещё бы, в столь поздний час только одному в этом мире человеку приспичит зайти в кинотеатр. - Кстати, тебе не кажется странным, что этот фильм показывают здесь, по-моему, он выпущен в две тысячи четвёртом году? - Нет, там же на входе было написано «любимые фильмы всех поколений», - говорит Чонгук так, будто это очевидно и ничего удивительного нет. - Всё, тихо, - шикает младший и закидывает в рот сразу горсть сладкого попкорна, - кажется, начинается. И вправду, на экране вспыхивает название какой-то там компании, при поддержке которой был создан фильм. «Можно стереть любовь из памяти. Выкинуть из сердца - это уже другая история», таков слоган этого творения. Чонгук смотрел, не отрывая глаз, а Ви будто замер, даже перестал есть попкорн. Пак Чимин был абсолютно прав, когда назвал эту картину шедевром. Спустя полтора часа, под самый конец фильма, Чонгук слышит с правой стороны тихие всхлипы. Он поворачивается и видит, что Тэ, не моргая, смотрит на экран, и его глаза блестят от нахлынувших слёз. Такое ощущение, что он сейчас находится не здесь, а где-то там, глубоко внутри этой необычной истории. - Тэ? - … - Тэ, ты чего? – вот тут Тэхёна вообще прорвало. Он поворачивается к Чонгуку, хватается за его руку и утыкается своим мокреньким носом в тёплое плечо, не переставая взахлёб реветь. – Ну, ну, это же фильм. Чего плакать? Неужели тебя это так задело? - Тебе легко, - всхлип, - говорить, мистер я-не-плачу-и-другим-не-советую, - пробубнил всё ещё плачущий Тэхён. Чувствуя, что на рубашке у плеча образовалось мокрое пятно, Чонгук поворачивается и укладывает голову Тэ себе на грудь. Спустя время всхлипы прекращаются, и Тэхён успокаивается, ощущая горячую ладонь, что гладит по спине. На мгновение, время вокруг этих двоих приостановилось. Никто не пытался нарушить уютную тишину. Тэ слушал размеренное сердцебиение Чонгука и думал, стоит ли начать такой нужный разговор. Последний же думал о недосказанности в их столь долгой дружбе. - Чонгук, – Ви отрывает голову от гуковской груди и поднимает взгляд на Чона. А Гук пропадает в этих ещё не совсем высохших от слёз глазах. Его засасывает в тёмный омут, как зыбучие пески в пустыне засасывают заблудших путников. И почему он раньше не замечал, как тонет в этом взгляде? Тэ чувствует эти искры, что снуют между ними и спешит отвести взгляд в сторону экрана. – Мы дружим уже пять лет и… Чонгук не выдерживает и подаётся вперёд. Губы едва касаются тэхёновых, и он замирает так на секунду, давая Тэ возможность самому выбрать продолжение. И Ви сильнее прижимается грудью к Чонгуку, захватывая и посасывая его нижнюю губу. В этом поцелуе ни грамма пошлости или мокрых языков, только нежные и трепетные, едва заметные касания. Чонгук хватает Тэ за талию, приподнимая его над сиденьем и пересаживая на свои колени. Теперь Ви удобнее, и он обнимает Чона за шею, притягивая того ещё ближе. - Какая дружба, хён? – отстраняясь, говорит Гук, - я уже давно не дружу с тобой. Я люблю тебя, - удивительно, с какой лёгкостью ему удаётся это сказать. - Я… - такие слова немного шокируют Тэ, и он подвисает, не зная, что сказать в ответ. Он вроде бы тоже любит, уже как два года по-настоящему любит. Но чувства застревают комом в горле, кажется, не собираясь выходить наружу. – Ты мне тоже нравишься, Куки, - тихо говорит Тэхён, - то есть, не как друг, - вконец засмущавшись, он опускает голову и впивается взглядом в пуговицы на рубашке Чона. - Эй, - Чонгук берёт правой рукой подбородок парня и поднимает его голову так, чтобы их взгляды снова встретились. – Что такое? - Я… - Тэ пытается не смотреть Чону в глаза, но тот лишь сильнее сжимает его подбородок, - я боялся… Боялся, что ты не примешь мои чувства. Думал, ты считаешь меня хорошим другом и только. И вообще, - он переходит на шёпот, - я думал, ты натурал. Чонгук ухмыляется и вновь приближается для поцелуя, но Тэ упирается руками в плечи младшего, и тот останавливается. - Куки, можно вопрос? - он на секунду задумывается, ёрзая на коленях (всё-таки это смущает), а затем продолжает, - если бы существовала такая машина… Ну, машина, которая могла удалять воспоминания. И если бы мы с тобой очень сильно поссорились, ты бы стёр меня? Удалил бы всё, что связывало нас? - Ни за что, - не задумываясь ни на секунду, отвечает Чонгук. И соединяет их губы в новом, таком же нежном и тягучем поцелуе. Кажется, недосказанность исчезла, вопрос, мучавший с самого начала фильма, был задан и спрашивающий вполне доволен ответом. На заднем ряду сидит необычная для этого мира парочка, целуясь и не замечая прихода уборщицы. На экране мелькают титры закончившегося фильма. Почему эти воспоминания с такой болью сейчас отпечатываются на сердце? Хотя в тот момент Чон чувствовал себя по-настоящему счастливым, ведь он обрёл то, о чём давно мечтал. Пусть до этого, долгое время Тэ был отличным другом, но тогда он стал более значимым человеком. Он стал целым миром для Чонгука. Горячие слёзы вновь хлынули, обжигая и так красные, из-за холода, щёки. Чон совсем падает спиной в лужу и прикрывает ладонями свои глаза, больше не стесняясь плакать. Одному только Богу известно, сколько он так пролежал. Но кому-то на небесах явно это надоело. Поэтому, почувствовав новые капли дождя на тыльной стороне ладони, Чонгук убирает руки от глаз и смотрит несколько секунд на беззвёздное небо, покрытое тучами. Дождь начинается с новой силой. Неизвестные силы заставляют его сесть, а затем и встать на ноги. Пощупав себя, Гук понимает, что насквозь промок. Он крутит головой и осматривает местность, в которую прибежал пару часов назад. Ноги сами разворачивают его на сто восемьдесят градусов и несут по такой знакомой дороге. Поворот направо, поворот налево, еще один налево, и вот он стоит перед многоэтажкой почти на окраине города. Здесь всегда было мало народу. Кого-нибудь живого можно было увидеть только под вечер, когда жители этого дома возвращались в свои квартиры с работы. Чон подходит к первому подъезду из имевшихся двух и нащупывает ключи, которые всё так же лежат в заднем кармане брюк. Он прислоняет небольшой магнит к отверстию в домофоне и слышит привычное пиликанье открывшейся двери. Заходит внутрь и понимает, что оказался в кромешной темноте: кажется, в доме нет света. И как ему это помешает? Маршрут изучен и пройден на сто рядов. Пять лесенок до первого этажа, затем налево и девять лесенок до второго этажа, потом снова налево, и так до тринадцатого этажа, последнего в этой многоэтажке. Поднявшись наверх, Чонгук останавливается и переводит дыхание. Обычно здесь работал лифт, и не приходилось подниматься пешком. Но, кажется, из-за плохой погоды отключили электричество. «Главное, чтобы вода была», - думает Гук и подходит к последней квартире, вставляя в замочную скважину ключ и поворачивая ровно три раза. Небольшая студия встречает одного из хозяев глубокой тишиной ночи. Чонгук снимает насквозь промокшие кроссовки и носки. Прямо на входе стягивает футболку, джинсы и трусы, проходя нагишом вглубь квартиры и кидая одежду около стиральной машинки в ванной. Наощупь находит кран и включает воду, слава Богу, она есть. Чонгук быстро залезает в душевую кабину и врубает почти кипяток. Потому что он замёрз, надо согреться, иначе он заболеет. Помывшись, он выходит и обматывает бёдра прохладным полотенцем. С каменным лицом он проходит к шкафу, стоявшему в углу большой комнаты, и вытаскивает сухие спортивные штаны и домашнюю футболку. Наверно, сегодня Чонгук переночует здесь, возвращаться обратно нет смысла. Они не живут здесь уже месяц, поэтому на кухне Чон находит только рамён быстрого приготовления, но вскипятить чайник, чтобы заварить лапшу естественно не получится. Громко выдохнув, Гук хлопает по столу раскрытой ладонью и сдерживает слёзы обиды, он не может снова заплакать из-за какой-то глупости. Взгляд мечется по кухне в поисках чего-нибудь тяжёлого, нужно же чем-то выместить злость на стене. Схватив старую чугунную сковороду, Чонгук замахивается и намеревается бросить её в стену справа от входной двери, но внезапно останавливается. Рука опускается, и сковорода падает на пол с громким противным звуком. Чон подходит к стене, которую три секунды назад хотел убить. С грустной улыбкой он проводит пальцами по царапинам на светлых однотонных обоях. Их едва можно заметить, в темноте их видно только благодаря голубому свечению луны, которое пробивается сквозь оконные рамы. Всего лишь царапины, но сердце больно сжимается, пропуская удары один за другим. Чонгук прислоняется лбом к стене и шумно вдыхает воздух, будто пытаясь вновь погрузиться в историю этих царапин. - Спасибо Вам, Хэрён, - говорит Тэхён, выпроваживая риелтора за дверь только что купленной квартиры. – Вы очень нам помогли. - А как же… - Вашу часть денег мы переведём завтра на счёт Вашей фирмы, - не давая возможности вставить слово, говорит Чонгук. – Спасибо ещё раз и до свидания, - уже лучезарно улыбаясь, произносит Гук и закрывает дверь перед тающей от подаренной улыбки девушкой. Тэ заливается хохотом, как только слышит хлопок двери и закрывающийся замок. - Ты видел, как она на тебя смотрела? – сквозь смех говорит старший. – Да она же тебя взглядом раздела и съела, а когда ты улыбнулся то вообще… - новый приступ уже настоящего ржача. - Хён, неужели ты ни капли не ревнуешь? – удивляется Чон. - Что? – Тэ прекращает смеяться и поднимает серьёзный взгляд на Чонгука. – Если бы она с тобой начала флиртовать, я бы вспорол ей глотку своими же ногтями, - понижая тон, произносит Ви. Чонгук стоит и хлопает глазами от шока. Всё-таки его хён – странная особа. Наверно, за это он его и любит. Младший ухмыляется и подходит вплотную к Тэ. - Хёооон, - протягивает Чон и поднимает голову Тэхёна за подбородок так, чтобы их губы находились на расстоянии пары миллиметров. – Давай закрепим покупку нашей квартиры, - скорее утверждая, чем спрашивая, выдыхает Гук, обдавая губы старшего горячим воздухом. - Но… - Тэ мнётся, понимая, к чему клонит младший, - у нас же нет кровати. - А она нам не нужна, - шепчет Чон на ухо Тэхёну и проводит мокрым языком по ушной раковине, останавливаясь у мочки, захватывая её в плен и сладко посасывая. С уст старшего срывается первый неконтролируемый выдох, и Чон ухмыляется, языком спускаясь к шее. Руки Тэ решают, что нужно помочь Гуку, и начинают расстёгивать его рубашку. Но Чон сегодня хочет по-другому. Он сжимает запястья Ви, поворачивает его и прижимает лицом к стене прямо около входной двери. Чон придерживает руки старшего своей одной, а свободной ведёт от груди до плоского живота. - Куки, постой, - неохотно выдыхает Ви, сильнее прогибаясь под настойчивой рукой. – Может, потерпим до завтра? Купим кровать и хорошенько отметим. - Неа, - улыбаясь, говорит Чонгук. - Я хочу сейчас, – а если он хочет, значит, непременно получит, и Тэ это прекрасно знает. Поэтому он просто вздыхает и оттопыривает попу, упираясь ей прямо в пах Чона. Гук издаёт подобие рыка и быстро стягивает со старшего шорты вместе с боксёрами. Он облизывается и ведёт рукой по оголённой ягодице. Не сдерживается и шлёпает по правой половинке, от чего Тэ вскрикивает и подаётся вперёд, больно стукаясь лбом о стену. Чонгук ухмыляется и проделывает те же действия с левой половинкой, получая ответную реакцию в виде тихого скулежа. - Не знал, что тебе нравится грубо, Тэхёни, - протягивает Чон, поглаживая и легонько похлопывая покрасневшие ягодицы. Затем поднимает руки старшего и фиксирует их над его головой. – Старайся не опускать их, пока я не разрешу. Тэ чувствует себя ребёнком, которого папочка ругает за плохое поведение. А ещё он поражён, как смог так быстро возбудиться из-за таких примитивных ласк. Чон задирает мешающуюся футболку Тэхёна до лопаток. Опускает руки на мягкие половинки и раздвигает их, открывая себе обзор на сжимающееся колечко мышц. Улыбаясь своим мыслям, Чон опускается на колени и слегка подаётся вперёд, кончиком языка проводя по сфинктеру. Тэ моментально дёргается. - Ох, не надо там, Чонгуки, - смущёно выдыхает старший и сжимает кулачки – чувствует, как горячий язык проникает внутрь, оглаживая эластичные стеночки. Чон буквально трахает языком старшего, у которого уже коленки подкашиваются, и, кажется, руки затекли. Чонгук ненадолго отстраняется, причмокивая, будто только что отведал самую вкусную сладость на свете. Он смачивает слюной свой палец, подносит его к сфинктеру и нежно поглаживает вход. Проникает внутрь осторожно, стараясь не доставить дискомфорта, затем медленно вставляет ещё один, продолжая двигать ими в Тэхёне. Когда младший трахает Ви уже тремя, последний просто не знает, куда себя деть. Он громко стонет, иногда вскрикивая, повиливает задницей, пытаясь насадиться глубже. Чонгук чувствует, что старший готов и резко вытаскивает пальцы. Он отходит, оставляя Тэ стоять, опираясь о стену, и быстро стягивает с себя всю одежду. Сплёвывает на ладонь и проводит ею пару раз по своему возбуждённому члену, размазывая остатки слюны по колечку Тэхёна. Гук решает подразнить и так измучившегося хёна. Он проводит головкой между половинками, едва надавливает ею, чуть проникая в сфинктер, но не входит полностью – хочет, чтобы Тэ попросил его. А тот уже просто изнывает, но всё равно понимает, что нужно младшему. - Чон-гуки, пож-жалуйста, войди, умоляююю, - протягивает Тэ и сильнее прогибается в спине. А Чонгуку этого достаточно, он одним рывком заполняет Тэхёна и замирает, давая время привыкнуть. Затем начинает медленно двигаться, почти полностью выходя и вставляя всего на половину длины. Тэ ждёт, когда младший сорвётся и оттрахает его, но последний не собирается менять своего ритма, заставляя Тэхёна скулить. Чон хочет сделать ещё приятнее. Он поворачивает старшего боком, приподнимает его ногу и вставляет на всю длину, ускоряя толчки. В такой позе головка точно попадает по простате, от чего Тэ с каждым разом вскрикивает громче и громче. Чон чувствует скорую разрядку и увеличивает темп, сильными толчками впечатывая Тэхёна в стену. Он наклоняется и целует все участки тела, до которых в состоянии дотянуться. Опускает руку на сочащийся смазкой член Тэ и круговыми движениями поглаживает головку, заставляя старшего кричать и сжимать пальцы на ногах от удовольствия. Перед глазами вспыхивают фейерверки, а толчки Чонгука становятся ещё быстрее. Тэхёну кажется, что ещё чуть-чуть, и он упадёт в обморок от переизбытка чувств. Пару фрикций со стороны Чона, и Тэ закатывает глаза, проходясь ногтями по обоям на стене. Он глубоко в себе сжимает член Чонгука и кончает в руку младшего, поскуливая и подрагивая от нереального оргазма. Гук делает ещё толчок и, не выдерживая узости, спускает прямо в Тэхёна. Старший чувствует, как горячая сперма разливается внутри и в последний, на сегодня, раз стонёт уже хриплым из-за криков голосом. Гук прижимается грудью к спине старшего и тяжело дышит. Медленно, чтобы не причинить боли, он опускает ножку Тэ, выходит из растянутого колечка мышц и раздвигает руками половинки, наблюдая, как его же сперма толчками выходит из сжимающегося сфинктера. - Извращенец, - шепчет Ви и пытается подняться, но всё ещё подрагивает и не может пошевелить руками. Чон замечает это и принимается поглаживать затёкшие запястья. Он поднимает и поворачивает чуть живого Тэхёна к себе лицом. - Я тебя очень сильно люблю, - говорит Гук и нежно касается губ старшего. - Я тебя тоже, - хрипит Тэ, а Чон понимает, что, кажется, перестарался, и завтра он будет извиняться за больную задницу и порванные обои. Чонгук отстраняется от стены и поворачивается спиной к входной двери. Каждый уголок этой квартиры напоминает о Тэхёне. Он грустно вздыхает и направляется к кровати, чтобы упасть на неё и провалиться в неспокойный сон. Эту квартиру они купили, как только надоело ютиться на односпальной кровати в общежитии Чонгука. Деньги попросили у родителей, аргументировав тем, что друзьям надо держаться вместе, тем более в таком большом городе. Об этом месте знали только самые близкие друзья. Иногда они устраивали здесь вечеринки, на которые приходили только пятеро. Чонгук и Тэ любили друг друга настолько безумно, что Чимин даже пару недель завидовал, что его друзья теперь вместе. Другие приняли этот факт спокойно и не смели осуждать парней. Никто до сих пор не знает, что случилось с этой парочкой. Спустя полгода совместного проживания, в один самый обычный день они вдруг стали далеки друг от друга. Это было заметно невооружённым глазом. Чонгук больше не подходил к Тэхёну на переменах и не обнимал его при любой возможности. Тэ перестал безостановочно болтать о Чонгуке и их отношениях. Друзья пытались расспрашивать, но оба молчали и отнекивались, мол «Всё нормально, немного поссорились, с кем не бывает». Теперь Чон не спешил после учёбы домой, ведь знал, что там будут скандалы. Знал, что Тэ опять без доказательств будет обвинять в измене, хотя Чон никогда бы не пошёл налево. Тэхён же возвращался раньше и ждал, пока принесёт блудного младшего. Он знал, что тот ему изменяет, так как прекрасно слышал разговоры девушек из университета о Чоне. Конечно, были такие дни, когда всё будто возвращалось на свои места. Они снова ходили за ручку во время учёбы, спокойно разговаривали и светились от недолгого счастья. Такие моменты были редкостью и прекращались также внезапно, как начинались. Это мог быть обычной спор или небольшая ссора, которая приводила в знакомый тупик, где один обвиняет другого, а последний не может перебороть гордость и доказать обратное. Когда всё заходило слишком далеко, например, Тэ начинал громко кричать или колотить Чона, то младшему ничего не оставалось делать, как только затыкать его грубым поцелуем, в котором разворачивалась настоящая кровавая борьба языков. После этого, конечно, следовал не менее грубый секс. Обычно после него, когда Тэ и Чонгук нежились в объятиях друг друга, кто-то из двоих, задавал вопрос, ставший спасительным в их отношениях. - Куки, если бы существовала такая машина, которая может удалять воспоминания, скажи, ты бы стёр меня? - Ни за что, - спустя несколько минут раздумий отвечает Чонгук. И они засыпают, наслаждаясь недолгим затишьем. Такие отношения обычно не держаться долго, но у этих двоих это как-то получалось. Возможно, где-то внутри у каждого из них всё ещё таилась та мальчишеская любовь, которая соединила их когда-то. Но, как говорится, ничто не вечно. И эта ночь изменила судьбы обоих. Тэ сегодня захотел сделать себе выходной и напиться с одногруппниками в честь дня Святого Валентина. В клубе, в который его привели друзья, было невыносимо жарко. На танцполе было куча пьяного народа, дрыгающегося не в такт. Тэ решил не присоединяться к танцующим, а сразу пойти к барной стойке, за которой обязательно найдётся много выпивки. После десятого коктейля, голова начала немного кружится, а руки слегка перестали слушаться. Чтобы немного прийти в себя, Тэхён встаёт и направляется к туалету, путь к которому лежит через тот самый танцпол. Проходя сквозь толпу, он раздвигает руками двигающиеся тела и старается оттолкнуть лезущих на него девушек, но руки уже не поднимаются и одна блондинка всё же успевает присосаться своими красными губами к шее Тэхёна, оставляя там смачный след от губной помады. Ви стало настолько противно от этого, что он плюёт на туалет и быстро пробирается на выход из клуба. Оказавшись на свежем воздухе, голова перестала так сильно кружиться, а ноги вполне устойчиво держали хозяина в стоячем положении. Тэ решает не искать приключений на свой аппетитный зад и вызывает такси, вместо того, чтобы пойти пешком. Пунктом назначения является общежитие, в котором живёт Ви. Просто соседи жаловались на крики в их с Чонгуком квартире, и они решили пожить пока раздельно друг от друга. Еле как доковыляв до своей комнаты, Тэ пытается воткнуть ключ в замочную скважину, но алкоголь, выпитый ранее, не даёт этого сделать. После трёх неудавшихся попыток, Ви психует и пинает дверь ногой. Спустя минуту замок щёлкает, и дверь изнутри открывает злой Чонгук, который хватает старшего и рывком затаскивает в помещение. - Ты как сюда… - Где ты был? – перебивая Тэ и выделяя каждое слово, говорит Чон сквозь зубы. - Я, - ик, - отдыхал с дурзями. А что, нельзя? – Тэ вскидывает горделиво голову, и Чонгук только сейчас замечает яркий след от помады на шее старшего. - Это что такое? – Чон хватает Тэхёна за шею и проводит пальцами по красному отпечатку, убеждаясь в том, что это действительно помада. – Ах, ты, - Чон ровно секунду подбирает слова, - шлюха! Меня значит обвиняешь в измене, а сам успел переспать с какой-то бабой! - С чего ты… - Сегодня же день Святого Валентина, - снова перебивает Чонгук, - нам сегодня 3 года, Тэ! – уже переходит на крик младший. - Нам? – кажется, эти слова немного отрезвили Тэхёна. – Нас уже давно не существует, Куки. - Как ты можешь быть такой сукой? - Суки дают всем подряд, я что, похож на такого? – скептически спрашивает Тэ. - Да, ты настоящая потаскуха, которая специально заводит темы про мои якобы измены, чтобы скрыть тот факт, что за моей спиной трахается со всеми подряд, - шипит Чон, замахивается и больно ударят Тэхёна по щеке. Голова Ви по инерции поворачивается в сторону, а руки тянутся к красной от шлепка скуле. - Я всё знаю, Куки, - Тэ поворачивает тёмный взгляд обратно на младшего и грустно ухмыляется, - не строй из себя дурочка. Девушки, что учатся со мной на одном курсе, рассказывали о том, какой большой член у милого Чонгуки, какой сильный оргазм они испытали с таким мачо, - эти слова он будто выплёвывает в лицо Чону и смотрит с вызовом, ожидая, что на это скажет младший. - И ты им поверил? – пыл Чона мгновенно растворяется. - Тэ? - Да, - кажется, взгляд Тэхёна в эту секунду совсем пустой, будто внутри ничего не происходит. - Почему? - Чонгук в недоумении, как можно было поверить бредовым сплетням каких-то девчонок. - Потому что я догадывался, а они лишь подтвер... - Стоп! - младший не мог больше слушать это, вероятно, была другая причина, по которой Тэ так ревновал. - Давай решим всё сейчас. Вернее, ты решишь, - Гук тяжело выдыхает и понимает, что он не готов к любому исходу. - Ты бы удалил меня? - в последнее время этот вопрос стал таким решающим. В воздухе повисает тишина. Всё зависит только от одного человека в этой комнате. Если всё пойдёт как обычно, то они лишь продлят свои сломанные и измученные отношения, а если… - Да, я бы стёр… Большего не нужно. Чон отходит на шаг назад и, еле сдерживая слёзы обиды, выбегает из комнаты общежития и несётся прочь от этого места. Он знал, что не был готов к такому концу. Тэ оседает на пол в прихожей и прикрывает глаза, из которых хлещут обжигающие слёзы. Оба осознали, что ничего уже не вернуть. Чон вскакивает с кровати, когда слышит звук открывающейся двери. Он быстро реагирует и хватает небольшой торшер с прикроватной тумбы, тихо направляясь к выходу из квартиры. Как только он поворачивает в коридор и видит тень, то замахивается, но когда тень выходит из-за поворота, рука со светильником опускается и предмет интерьера падает на пол. - Чонгук, я… - Тэ не знает, что сказать, чтобы всё пошло как раньше, нужно ли опять всё сливать в ссору? – Я не закончил, - говорит Тэхён и, замечая опухшие красные глаза младшего, его губы начинают дрожать от осознания того, что Чон тоже плакал. – Я бы удалил тебя, потому что ты принёс мне много боли в последние годы, но после этого, - Ким сглатывает образовавшийся ком и продолжает еле слышным шёпотом, - я бы вскрыл себе вены из-за того, что потерял частичку себя. Ты навсегда останешься моим миром. Они оба не сдерживаются. Тэхён прикрывает рот рукой и чувствует, как по его щекам скользят мокрые дорожки слёз. Чонгук же, не отрывая взгляда от старшего, без стеснения начинает плакать, снова позабыв о том, что он как бы никогда не плачет. Младший первый подаётся порыву чувств и вплотную подходит к Ви, обнимая его за талию и крепко прижимая к себе, словно боясь вновь потерять его. Тэ обвивает шею Чонгука руками и утыкается носом в изгиб шеи, продолжая плакать. Сейчас оба чувствуют невыносимую боль в груди. Это недавние раны на сердце, которые они оставили друг другу, начинают заживать. Скоро это пройдёт. И они снова будут удивлять друзей своим безумным счастьем. Потому что выкинуть любовь из сердца невозможно