Искушение для Дельфина

Время действия: где-то после того, как Аришок либо благополучно кончился, либо уплыл в свой ПарВоллен с Писачкой Кослуна под мышкой и Изабеллой на плече. Это не важно. Важно, что Хоук уже официально объявлен Защитником, и все на него дрочат, как на Андрасте. Ну и Себа в том числе, только не признается. *** *** Хоук отложил перо и размял пальцы. Наконец-то у него выдался тихий, свободный вечер для общения с дневником. Всё из-за Варрика, который настоятельно посоветовал записывать похождения Защитника Киркволла на бумагу. Это дико утомляло. Варрик непременно досочиняет еще кучу побочных небылиц и правды в конечном варианте их общей истории останется крайне мало. Хотя кого это волнует?.. Вдруг Хоук услышал шум, потом заливистый собачий лай с нижнего этажа, но не придал этому особого значения. Наверное, Бодан, ушедший после обеда, вернулся с рынка. Хоук снова схватил перо, задумчиво пожевал кончик, сделал пару отметок, потом отодвинул от себя дневник и с наслаждением потянулся. В спине при этом приятно хрустнуло. - Надеюсь, ты не забыл упомянуть, что у Защитника Киркволла спина трещит, точно сухое дерево, - со стороны двери донесся знакомый голос. Его обладатель говорил медленно, манерно растягивая слова. Первое время Хоука это раздражало, но потом он как-то перестал обращать внимания. За столько-то лет ко всем странностям своих приятелей можно привыкнуть. - Привет, Себ, - оборачиваясь, хмыкнул Хоук. – Не часто ко мне заглядывают королевские величества их собственной царственной персоной. - Ох, перестань! Это, ей-богу, не смешно, - вздохнул Себастьян, упираясь плечом в косяк. - Смешно, - улыбнулся повеселевший Защитник Киркволла. Он пребывал в прекрасном настроении, несмотря на рутинную работу, за которой просидел не один час. Хоук поднялся со своего места, сделал приглашающий жест рукой в сторону кресла, предлагая Вейлю присесть, а сам принялся вышагивать по комнате, разминая затекшие мышцы. - Итак, чему обязан? - Знаешь, - немного помолчав, начал Себастьян, - я много думал о нашем последнем разговоре… Я по-прежнему не уверен. - Себ, ты мечешься уже три года между местью за родных, своим законным правом на трон и сомнительным поприщем безродного церковника! – воскликнул Хоук, припоминая упомянутый Вейлем последний разговор, в результате которого они наорали друг на друга, наговорили кучу резкостей, едва не рассорившись, но так и не пришли к какому-либо решению. – По-моему выбор очевиден. - Для меня всё не так просто, - принц покачал головой. – Я не могу вернуться. - В то время, пока ты торчишь тут, изображая из себя монаха, которому нет дела до мирских проблем, в том числе своих собственных, землями твоих предков и твоей семьи заправляет черте кто! - Они все убиты, - голубые глаза, подернувшись болью тяжелых воспоминаний, словно потускнели. – У меня нет семьи. - Твои оправдания ни на что не годятся! – Хоук раздраженно всплеснул руками. Ему совершенно не хотелось возвращаться к той неприятной беседе, но Вейл нарвался уже изрядно, так что отступать, к сожалению, было поздно. – У меня тоже никого нет, если ты вдруг забыл. - Я молюсь за покой наших родных каждый день! – горячо воскликнул Себастьян, потом сник снова. – Из меня вышел бы отвратительный принц. Я не умею вести за собой народ, я не умею вдохновлять на подвиги, меня никогда не учили искусству полководца. Из-за меня будут умирать невинные! - Ну вот опять… – буркнул Хоук, сердито наворачивая круги по комнате. – Невинные умирают каждый день, и не в нашей воле что-либо поделать. Бросив свою страну на произвол судьбы, попросту сбежав и укрывшись под дланью Создателя в Церкви, ты принесешь еще больше бед и горя, ежели вернешься. Себастьян молчал долго. Тяжелая тишина расстилалась по комнате, словно удушающий туман. Хоук вертел в голове то, что он сказал и с каждым новым кругом, эта фраза казалась ему всё более и более оскорбительной. На самом деле он никогда не задавался вопросом, а что же по-настоящему чувствует Себастьян. Вейл открыто заявлял, что не хочет возвращаться, что не знает, как править. Разумеется, в этом плане он бессовестно лукавил. Все видели, что он не воин, а истинный принц. И этого принца было не скрыть за походными доспехами, виртуозным владением боевым луком и уж конечно не спрятать за напыщенными молитвами в Церкви. Его манеры были безупречны, речь хорошо поставлена, гордая осанка и блестящий внешний вид только усиливали высокородный эффект. Каждый из спутников Хоука счел едва ли не своим долгом удивиться, почему же наследный принц до сих торчит в Киркволле, когда его народ отчаянно нуждается в правителе, и для каждого у Себастьяна был заготовлен свой ответ, к которому было невозможно придраться. Словно он заранее знал о подобном допросе. Осторожности и хитрости Себастьяну тоже не надо было занимать. Наверное, всё это опять же досталось от королевской крови, которую он тратил совершенно напрасно, сопровождая Хоука по его личным делам или по делам неродного и по сути безразличного Киркволла. - Слушай, Себ… - когда молчать стало совсем уж неловко, позвал Хоук. – Извини, я не то хотел сказать. - Нет-нет, - Себастьян покачал головой. – Ты прав. Я именно тот, каким ты меня описываешь. Я прячусь, я до смерти боюсь ответственности. И я совсем не такой, как ты. - То есть? – Хоук перестал бродить и внимательно посмотрел на своего собеседника. - Хоть ты не королевской крови, а величия и уверенности в тебе больше, чем во мне, - голубые глаза прожигали насквозь, Хоук внезапно осознал, что жадно вслушивается в слова, слетающие с губ принца. – Ты харизматичен и силен. Народ пойдет за тобой, куда бы ты не позвал его идти. И они будут умирать за тебя с улыбкой на устах. Хм, - Себастьян горько усмехнулся, опустив голову, - вокруг тебя уже собралась небольшая армия, которая и в огонь, и в воду. Я бы никогда такого не смог. Себастьян поднялся с кресла, подошел к Хоуку и решительно протянул ему руку – попрощаться. - Мне пора, - произнес Вейл, фальшиво улыбнувшись. - Я думаю, у тебя были более приятные планы на сегодняшний вечер, чем моё нытьё. Ты и так оказался чересчур любезен, выслушав всё, что я наговорил. - А у тебя на сегодня запланировано, как обычно, бдение у алтаря Создателя в молитвах? – ядовито спросил Хоук, сжимая руку принца в своих пальцах чуть сильнее, чем требовалось. - Я прошу у него помощи, - просто ответил Себастьян, словно ничего не замечая. - Как-то он не слишком торопится тебе на помощь. Или, может, это ты не столь истово веруешь, чтобы он обратил на тебя Свой взор, м? – Хоук притянул Вейля к себе. - Не смей сомневаться в моей вере в Создателя! – Себастьян, задетый за живое, угрожающе понизил голос, скатившись в приглушенное шипение. - Я и не сомневаюсь в твоей вере. Лишь в её смысле. - Хоук, я не хочу снова спорить с тобой на эту тему, - Вейл тяжело вздохнул. – Ни к чему хорошему это не приведет. - Так ли тебе нужна твоя вера? – Хоук не желал отступать. - Ты действительно хочешь знать? – с плохо скрываемым раздражением спросил Себастьян, пытаясь вырвать свою руку из цепких пальцев Хоука, но потерпел неудачу. – Ладно! Я скажу тебе. Вера дарит мне спокойствие и уверенность. Избавляет от искушений и… - Искушений, говоришь? – Хоук задумчиво сощурился. – И что же это за искушения такие? - Не важно! – рявкнул Себастьян, свободной рукой пытаясь освободиться. Хоук схватил его за плечо и, с грохотом захлопнув дверь ногой, прижал к ней принца. При этом он оказался очень близко, чем заставил Вейля занервничать. Он почувствовал, как щеки заливает румянец смущения, а на языке болтается ругательство, достойное не принца, а скорее портовой шлюхи. Себастьян с огромным трудом заставил себя гордо промолчать. Хоук нагло разглядывал его, Вейл поспешил отвернуться от этого пронизывающего, испытывающего его стойкость взгляда. - Что, даже ничего не скажешь? – чуть ли не с обидой в голосе спросил Хоук. - Я надеюсь на твоё благоразумие, - чинно отозвался Себастьян. - Тебя интересуют только разговоры о Создателе? – насмешливо фыркнул Защитник Киркволла. – Когда мы ведем беседу о Нем, ты более разговорчив. Он обхватил Себастьяна за шею рукой, заставляя смотреть себе в глаза. Принц чувствовал, как погибает – медленно и мучительно, опускаясь всё ниже, и ниже в своё порочное желание. Нервы восторженно затрепетали, низ живота наливался тяжестью, ощущая жар близости чужого тела, кровь опасно закипела. Себастьян чувствовал растерянность, не знал кому молиться. Создатель за столько лет не избавил его от наваждения, и надежды, что сейчас, когда это так необходимо, он явит свою милость, не было. Принц крепко зажмурился, сорвав зрительный контакт, моля своего мучителя о свободе. Хоук подступил еще ближе, прижавшись телом к Себастьяну – его дыхание коснулось шеи, заставляя вздрогнуть. Вслед за дыханием последовали горячие губы, язык, зубы нежно прикусили кожу. Себастьян, не прекращая прокручивать в памяти молитвы Создателю, вцепился в одежду Хоука, до хруста сжимая ткань в кулаках. Каждое движение заставляло колебаться – то ли прижать Защитника к себе сильнее, найти его наглые губы, то ли оттолкнуть изо всех оставшихся сил. Себастьян никак не мог определиться, что делать, поэтому Хоук не встречал никакого сопротивления. Он уверенно расстегнул все ремешки на доспехе принца, стянул его, под пальцами оказался напряженный сосок, неосторожное прикосновение к которому разрешило для Себастьяна все сомнения. - Хоук! – жарко вскрикнул принц, вцепившись в плечи Защитника. – Ты… - Ублюдок, засранец, мракобес и богохульник? – быстро начал перечислять Хоук без тени сожалений или стыда. Себастьян, ухватив его за воротник домашней робы, резко притянул к себе и, смело заглянув в глаза, прошипел: - Ты - искушение! - Ооо, я польщен, мой принц, - Хоук усмехнулся. - Три года! – простонал Себастьян, не веря самому себе, не веря, что произносит эти слова. – Я сходил с ума три года! Я боролся! Я молился! Но… - Хватит. Молчи, - прошептал Хоук и, дернув принца к себе, подтолкнул его в сторону кровати. Однако Себастьян неожиданно остановился. Он вырвал свою руку из чужой ладони и прижал к себе, словно бы Хоук пытался её отнять. - Я не могу, - выдавил из себя принц глухо, так, словно бы каждое слово давалось с огромным трудом. - Но... В чем дело? - Прости меня, - Себастьян отвернулся, запахнулся в свою одежду и быстро покинул комнату. Хоук не стал его догонять. *** Себастьян знал каждую трещинку, каждый изъян в статуе Андрасте. Раньше разглядывание зазубрин и миниатюрных сколов помогало привести мысли в равновесие, окунуться в блаженство тишины, гармонии с самим собой, но сейчас перед глазами принца величественная статуя была всего лишь жалким, потрепанным временем, золоченым куском камня. Себастьян был в ярости. Внутри кипел и извивался гнев, он не знал чем унять этот голод. Молитвы протекали сквозь его душу, не принося ни спокойствия, ни уверенности, не давая взамен ничего, кроме бессилия от осознания того, что он - просто человек. Душа, упакованная в тело, за стиснутыми зубами и сжатыми кулаками, кричала на разные голоса от безысходности. Хоук безжалостно отрубил крылья веры, на которых Себастьян столько лет безмятежно парил над всем земным и бренным. Принц чувствовал, как жуткие щупальца греха плотно обвиваются вокруг, как они грубо и настойчиво вонзаются в него, как стекающие с них слизь и грязь проникают в тело, заставляя выгибаться от омерзения, отнимая последние силы сопротивляться, убивая надежду на шанс остаться со светом, не утонуть в темноте порока. Себастьян ощущал, как его вера меркнет, а на её месте расползается червоточина. Он ненавидел себя за то, что имея возможность уничтожить, изгнать порчу из своей души, он не спешил, сомневался. Чего-то ждал… Часть его была готова отдаться страсти, он в греховных снах видел и чувствовал, как сладостно ластится, жадно окунается в своё желание, как делит его с Хоуком. Уже не раз Себастьян просыпался среди ночи в холодном поту с его именем, застывшем на искусанных в муках губах. И испытаниям его стойкости не было конца… На другой край длинной церковной скамьи присел Хоук. Казалось, будто он не замечал Себастьяна. Его взгляд скользил по огромной статуе Андрасте. Он безмятежно любовался ею, Себастьян старался не забывать дышать. Стоило Хоуку оказаться рядом, принц чувствовал, как его легкие скручивает обжигающая лапа, выжимая до капли весь воздух. - Ты был прав, - подал голос Хоук, по-прежнему смотря на Андрасте. – Здесь так спокойно, тихо. И пахнет приятно. Что это, ладан? - Нет, - с трудом протолкнув сквозь себя выдох, ответил принц. – Это восковые свечи. Белые с медом, красные с розой. - Хм, значит, вот чем пахнет моё искушение, - протянул Хоук, расслабленно откидываясь на спинку скамьи. – Медом и розой. Пальцы Себастьяна дрогнули, он поспешил сжать их в кулаки. - Твоя кожа пахнет точно так же. Я до сих пор чувствую её вкус на своих губах. На это раз принц вздрогнул всем телом, Хоук как всегда болезненно прямолинеен. Себастьян отвернулся в сторону, кусая губы. Сердце колотилось в грудной клетке, ударяясь о ребра. - Прошла уже неделя, - произнес он тихо. - Нет. Лишь два дня. Всё было как во сне. Себастьян не ел и не пил, чувствуя себя самым грязным грешником на земле, недостойным даже того, чтобы поддерживать силы к жизни. Он отчаянно пытался отмыться, очиститься от недостойных помыслов, он не отходил от алтаря, губы устали шептать молитвы, слова с трудом вырывались из охрипшего горла, сдавленного стыдом. Время слилось в единый, ничего не значащий поток, проплывающий мимо. Однако сколько бы Себастьян ни молился, он не ощущал приближения прощения. Его душой всё больше и больше овладевало отчаяние, лики Создателя и Андрасте затухали с каждым новым словом, обращенным к ним из уст недостойного. Зато сквозь ночь призывно улыбался манящий тело и душу принца Хоук. Высшие силы покинули Себастьяна, а он был рядом. Ближе, чем кто-либо, убедительнее, чем когда-либо. Себастьян собрался с силами и обернулся на Хоука, тот спокойно смотрел на принца. В его глазах царила безмятежность, которую отчаявшийся принц мгновенно возжелал обнять, заключить в своих руках, впитать в себя, чтобы она растворилась в нем и никогда больше не покидала его души. - Позволь мне быть твоей верой, - произнес Хоук. – Меня ты никогда не потеряешь. Он поднялся со своего места и подошел к принцу, протягивая ему раскрытую ладонь. Себастьян медленно вложил в неё свою руку, тело пронзило наслаждение, ощущение тепла чужой кожи, близости запутало все мысли в голове. Себастьян встал, сделал уверенный шаг вперед, сердце подпрыгнуло, готовое сорваться в пропасть и навсегда исчезнуть в темноте. Хоук крепко сжал его руку, накрывая второй ладонью. Он слегка улыбался, но пронизывающий взгляд был серьезен. За мишурой чувств терялось его истинное настроение. Себастьян весь задрожал - в спасительную пропасть не падалось. В этом мире его держало что-то посильнее, чем он сам. - Я всегда буду рядом с тобой, - произнес Хоук, привлекая к себе принца. Себастьян с готовностью упал в объятия, он крепко вцепился в одежду Хоука. Тот мягко обхватил принца за талию, провел рукой по волосам, его губы скользнули по щеке, будто случайно, небрежно. Измученный принц ждал этой искры, способной растворить его тело в пылающей агонии. Неожиданно Себастьяну стало всё равно, вокруг были прихожане, монахини, где-то по церкви бродила владычица Эльтина. Но все они летели к черту, Себастьян не хотел ничего так же неистово, как Хоука. Горячее желание захлестнуло принца обжигающей петлей. Он теснее жался к Защитнику Киркволла, который всегда так восхищал его. Себастьян чувствовал, что он не один. И ему было спокойно. Впервые за долгое время.