Выбрать правильную сторону

Я проснулась оттого, что внизу, подо мной что-то громыхало, дребезжало и звенело. Пока я пыталась понять, что это за место, и что я тут делаю, послышался голос моего брата Львиносвета:  — Эй, Воробей, ты не видел мое полотенце? Нам скоро выходить, а мы едва встали. К тому же, чем быстрее соберемся, тем меньше потом будет проблем.  — С чего бы это мне его видеть? Твое полотенце — ты и ищи, — отозвался Воробей, другой мой брат. — Я же не виноват, что ты вечно все теряешь. И вообще, с каких пор ты вдруг волнуешься из-за таких пустяков? Тут до меня окончательно дошло, где мы. Мы ехали в поезде, уже третий день. Все дело в том, что нашу маму, Листвичку, повысили на работе и перевели в другое место. Кто же знал, что этим местом будет крупный город практически на другом конце страны? Точно не мы с братьями. Собственно, теперь мы едем туда, навстречу приключениям. Ну, или просто родственникам, это уже как получится. Я поздоровалась с братьями и слезла с полки. — Утреца, Остр. Ты не видела мое полотенце? — теперь Львиносвет допрашивал про этот злосчастный кусок мягкой тряпки меня.  — Привет. Нет, не видела. Воспользуйся тем, что дали вместе с постельным бельем. Нам же всем их выдавали, — ответила я и начала складывать постельное белье. — Доброе утро. Хотя нет, не совсем доброе. С утра на улице льет дождь, как из ведра. А ещё Свет тут со своим полотенцем привязался, — похоже, Воробей был не в настроении, собственно, как и всегда. — Свет, а что твое полотенце делает среди моих вещей? Ты случайно туда что-нибудь ещё не сунул? — поинтересовалась я, увидев край того самого полотенца, который торчал из моей дорожной сумки. — Ух ты, спасибо, что нашла его. Ты прям Шерлок Холмс, — секунда и Львиносвет выхватил у меня полотенце и убежал в туалет, единственное место, где можно было умыться.  Через десять минут, отстояв длиннющую очередь, мы смогли привести себя в порядок и начать собирать последние оставшиеся вещи. Как раз когда я уже собиралась убрать ложку и закинуть сумку наверх, чтобы не мешалась, в купе вошла Листвичка, неся две кружки с чем-то горячим.  — Мам, нам уже скоро четырнадцать стукнет, сколько можно носить нам еду? Мы не маленькие дети, захотим поесть — сами принесем, — проворчал Воробей. Странный. Он самый младший из нас троих, но ворчит как старый дед. Хотя, в этом случае, я с ним была согласна. Мама слишком сильно нас опекает, будто мы младенцы. И вообще, нас трое, как-нибудь справимся. Ладно бы только Воробья, маленького, худого и почти полностью слепого вдобавок беспокоилась. Но нас-то со Светом зачем так опекать?  — Ну-ка, дети, все дружно сели за стол и поели кашу. Сейчас еще принесу. Нам всем понадобятся силы, ведь нам надо выгрузиться из поезда и доехать с вещами до дома моей сестры, — Листвичка была настроена решительно, и было ясно, что она сегодня в хорошем настроении, не смотря на ворчание Воробья, которое она будто пропустила мимо ушей. Ах да, совсем забыла упомянуть, что у нас есть тетя. Её зовут Белка, и ещё она преподает в той школе, где мы будем учиться. Там еще и бабушка наша преподает. Мне вот непонятно, места другого для работы нет кроме школы, что ли. Или почему они работают в школе? Тетя ещё понятно, мама говорит, что она с детства хотела учить других и, будучи одновременно очень творческой личностью, она стала учителем ИЗО. А вот насчет бабушки вообще непонятно. Хотя, какая разница. Я взяла в руки теплую кружку каши и ложку и принялась есть. Не особо понимаю людей, которым нравится питаться чем-то подобным, даже когда есть нормальная еда. Взяв пакетик с чаем, я пошла налить кипяток. У чайника, ну, или как там называется эта штука, была очередь, причем довольно длинная. Похоже, что все решили позавтракать. Чуть позже ко мне подошел Воробей.  — Ну круто, теперь ещё ждать, пока эта очередь рассосется. Проще в соседний вагон сходить, — как всегда ворчал он. — Пойдешь со мной, Остролистая? Хм, а вот это что-то новенькое. С чего бы это вдруг Воробей предложил мне пойти с ним куда-то, да ещё и так далеко? Он за три дня дальше туалета не сходил, а учитывая, что едем мы в первом купе, то это около пяти метров, не больше.  — Ну окей, пошли. Только вот зачем, можно ведь просто подождать и налить воды тут.  — Во-первых, кружки нужно помыть. Во-вторых, надо поговорить, — ответил Воробей.  — Поговорить? В честь чего это? Ну, ладно, пошли, — я убрала черную прядь волос за ухо и пошла за братом. — Так о чем ты там хотел поговорить?  — Так вот, у меня пододеяльник пропал, — немного смутившись сказал Воробей. — Не поможешь найти?  — А там сказать не мог? — спросила я, внутренне удивляясь тому, что младший брат вообще у кого-то помощи попросил.  Воробей смутился еще больше, поправил очки, которые съехали на кончик носа и пробурчал:  — Там был Свет. Я хихикнула, из-за чего получила несильный, но вполне ощутимый тычок в спину.  — Помогу, только не дерись, — улыбнулась я. Забавный он все же, мой братик.  — Спасибо, — Воробей набрал пол кружки воды и положил туда же чайный пакетик. Больше воды все равно не набрать, если конечно не хочешь облиться кипятком. Потом воду набрала я. Удивительно, но он был прав, тут не было очереди. То есть совсем. Вагон будто бы был абсолютно пустым. Хотя, тут ведь ехал почти целый отряд из какого-то загородного лагеря, и они вышли на прошлой крупной станции. Так что, тут осталось совсем немного людей, которые ехали, как и мы, до конечной. Похоже, эта бесконечная материнская озабоченность иногда даже полезна. Им-то, в отличие от нас, пришлось вставать ни свет, ни заря, чтобы собрать вещи, а мы ещё со вчера готовы. Оставались неубранными только самые необходимые вещи. Сейчас упакуем кружки и всякую мелочевку, и уже выходить надо будет. Приедем.  — Остролистая, давай быстрей. Осталось всего полчаса до прибытия, — Листвичка опять волнуется. Ведь не каждый день ты переезжаешь на другой конец страны. Наверно стоит поторопиться.  — Иду, мам, — я побежала по вагону, и скоро уже оказалась у двери в наше купе. Оказалось, что Свет предпочел стоять в очереди и сейчас сидел на своей нижней полке и пил чай. Я села за стол, вернее, за то, что носило такое название, так как это трудно назвать настоящим столом, и посмотрела в окно. За стеклом уже пролетал пригород, ну, или очередной дачный поселок. Маленькие домики с садами и деревьями, ещё зелёными, и с покосившимися заборами. Большинство калиток были закрыты, а окна домиков заколочены, но были и такие, где ещё жили люди. Странно. Ведь уже двадцать восьмое августа, уже всем пора уехать в город и готовится к новому рабочему и учебному году, а тут по дачам сидят. Хотя, это их дело. Вот вдалеке уже показались первые пятиэтажки, возвещавшие о скором начале города. Мама принялась нас торопить, ведь уже скоро вокзал. Мы взяли свои сумки и чемоданы и отправились к двери вагона.  — Ну хоть что-то сегодня идет хорошо, и тут не придется ждать, пока миллион человек выйдут на перрон до нас, — ничего удивительного, что Воробей опять ворчал. Он вообще всегда ворчит. Иногда просто так, иногда по поводу, а иногда, как сейчас, чтобы не показать, как он волнуется. Но не смотря на это, иногда он может быть очень милым. Жаль конечно, что редко.  — Сынок, ну что ты опять заладил. Сейчас приедем и поедем к тете Белке домой, — Листвичка тоже старалась не подавать виду, что она волнуется, но ей, в отличие от Воробья, это не очень хорошо удавалось. — У них с мужем двухэтажный коттедж.  — Ага, на другом конце города. Весело будет ехать через весь этот мегаполис до частного сектора. Вот за окошком уже мелькают дома разной высоты, а в вагоне запахло выхлопными газами. Что поделать, крупный город, он всегда такой. За нами уже выстроилась целая очередь, и все сейчас были похожи на Воробья. Они ворчали, сердились и ссорились друг с другом. Не повезло им, однако. Вот прогудел гудок поезда и мы остановились. Открылась дверь, и я увидела большую площадку, почти полностью забитую людьми. Мы взяли свои вещи в руки и начали выходить. Получилось, честно говоря, не сразу, так как вещей было много, а двери в вагонах узкие. И вот мы уже пропихиваемся через эту разнокалиберную толпу и идем к выходу с вокзала. А навстречу нам бежит женщина с ярко-рыжими волосами и одной очень светлой, почти белой прядью. Они с мамой обнимаются, и она представляется нашей тетей, Белкой. Оказалось, они с мамой договорились, что Белка нас встретит и довезёт до своего дома. Мы сели в новую Toyota, погрузили вещи в багажник и поехали. Примерно через час мы доехали до дома. В нем не было ничего необычного, обычный городской кирпичный коттедж, но мне почему-то это место сразу показалось родным, давно знакомым и таким уютным, что хотелось поскорее покинуть машину и зайти внутрь. У него и правда было два этажа, чердак, небольшой передний и большой задний двор и выделявший этот дом среди остальных гараж. Не то чтобы он был каким-то особенным, это был самый обычный гараж, как те, которые были у домов наших старых друзей, но у других домов гаражей не было. То есть они были, но не рядом с домами, а отдельно собранные, с прибитыми на дверь номерами машин владельцев гаража. Нам с братьями выделили две комнаты на втором этаже: одну мне и одну Воробью со Светом. Мама решила расположиться в гостиной, хотя тетя Белка и настаивала на том, чтобы она переселилась куда-то ещё. Моя комната была не то чтобы большая, но она явно была больше, чем моя прошлая в нашей старой квартире. Правда, тут пока ничего не было, кроме кровати, письменного стола со стулом, шкафа и ковра на полу, но я уже решала, что и куда можно поставить. Единственная проблема заключалась в том, что в комнате было слишком много красного, розового и оранжевого. Не скажу, что имею что-то против этих цветов, но мне было бы неприятно жить в такой яркой комнате. Ну ничего, все это поправимо. Самое прикольное в этой комнате, так это то, что почти у самой двери была лестница на чердак. Надо будет сходить туда, вдруг там и выход на крышу есть. Навряд ли оттуда будет такой же вид, какой был с крыши нашей семиэтажки, но что-то видно точно будет. Не знаю, связано ли это с моей внешностью или может это просто случайное совпадение, но зачастую, когда у меня проблемы, одиночество успокаивает и помогает принять нужное решение. Возможно, это и правда связано с любовью к холодным оттенкам, черными волосами и весьма холодными, по словам других, глазами. Но, вот вопрос, как глаза могут быть холодными, если они зелёные? Хотя, это их дело. Я переоделась из дорожной одежды в джинсы и новую иссиня — черную футболку, и мы с братьями отправились изучать окрестности дома и вообще весь, ну или его часть, частный сектор.