Нет лекарства от всех проблем

Маринетт иногда бывает удивительно убедительной и серьезной. Участия Альи она ловко избегает, скрываясь в пекарне, под предлогом «очень-очень уставшего отца и требующейся помощи». От родителей закрывается в комнате, осторожно задвигая засов на люке и быстро протараторив о «все никак не получающемся эскизе, который надо сдать завтра». Хотя, по правде сказать, эскиз не только готов, но и почти воплощен в жизнь. Школьница рухнула на кровать, утыкаясь лицом в подушку. Спать хотелось неимоверно. Даже Тикки, часто призывающая к «бодрости и неугасимой силе духа городской героини», молчала, кроша печенье на рабочий стол хозяйки. Обычно, Маринетт сгоняла квами хотя бы на ту же кровать, но сил не было. Да и желания тоже. Усталость буквально сшибала с ног. И если бы только тело. Героиня Парижа устала от всего и сразу. От ночных вылазок, от постоянных боев и травм, которые приходится прятать ото всех и зализывать раны, забившись в угол своей комнаты, точно задиристая дворовая кошка. Кстати о кошках. Нуар тоже был причиной её усталости. Постоянно усмирять не в меру флиртующего напарника было, временами, до нелепого сложно. Гораздо сложнее, чем справляться с очередным обиженным горожанином. Но больше этого её раздражала жизнерадостность Кота. Казалось, у него не две и не три батарейки, которые он успешно заряжает заранее и не скрывается так ото всех, силясь выкроить хотя бы капельку сил для жизни обычной, лишенной геройской удали и пафосных речей. Или напротив, он загнанный и усталый в этой, обыденной жизни? Не важно. Недовольная всем Маринетт будет считать, что у Нуара есть еще батарейки. И не две, и не три. Потому что он всегда задорно улыбается. Маринетт стонет, ударяя кулаками по огромной подушке. Она неимоверно устала. Вся её жизнь крутится вокруг ЛедиБаг, а вовсе не мечтательной Маринетт. Начать стоит, пожалуй, с самого простого. Жизни, в общем. Маринетт переворачивается на спину, щурясь от ноющей боли во всем теле. Отличное напоминание о том, что даже костюм героини и повышенные физические данные, не помогут, если сносить собственным телом фонари, впечатываться в стены домов, асфальт, машины и вообще все, что подвернется на пути отброшенной врагом ЛедиБаг. Но что там для девушки в алом какие-то синяки и ссадины? Пустяки, да и только. Это проблемы Маринетт. Недосып, ложь родным и друзьям – это проблемы Маринетт. С мысли сбивает вибрирующий под боком телефон. Героиня кое-как достает его и отбрасывает на край кровати, сворачиваясь клубком и обнимая подушку. Два сообщения, оба от Альи. Только одно лично ей, а другое массовая рассылка подписчикам блога. Маринетт не отвечала, да и что можно написать в ответ на: «Что ты думаешь о новом видео?». ЛедиБаг не думает. Зачем ей смотреть то, чем она и так занималась полдня. А Алье следовало бы поспать, отдохнуть, не рисковать своей жизнью ради очередного поста в блоге. Вот и вторая причина усталости героини. Лучшая подруга была повернута на ЛедиБаг гораздо сильнее, чем следовало. И постоянно рисковала собой. Мало ей Фараона, подружка так и не усвоила урок. И Маринетт боится, что может не успеть в следующий раз. И не только за Алью она боится. Девушка кое-как приподнимается на кровати, скатывается на пол, на мягкий пушистый ковер. Ей бы пора вставать, но руки повисли плетьми, и шевелиться не хочется совсем. Если бы не занятия в коллеже после всей этой беготни по искаженным дождем парижским улочкам. Даже особое зрение Кота не спасало. Напротив, мешалось. Не будь этого, возможно, Маринетт не ощущала бы себя такой... выжатой и помятой. Кое-как поднявшись и добравшись до веранды, распахнула двери и облокотилась на косяк. Вид был потрясающий. Но Маринетт просто хотелось вдохнуть свежего, морозного от ледяного ночного ливня воздуха. Вся жизнь Маринетт крутилась вокруг алой маски с черными пятнами. Если она не сможет вовремя удрать или не узнает сразу о происшествии на улица родного города, и кто-нибудь пострадает...Маринетт будет раздавлена, унижена и всеми ненавидима. Как же так, героиня не спасла человека! Кто после этого поверит ЛедиБаг? Она смогла бы вернуться к обычной жизни? Взгляд упал на Тикки, неловко парящую рядом и не решающуюся сесть на плечо хозяйки. Забота квами была приятна. Хотя бы потому, что даже от крохотного веса парящего жучка, девушка рухнула бы на пол и больше не поднялась. - Маринетт, - высокий голосок квами заставил вздрогнуть и облизать пересохшие губы. Приказ трансформации почти сорвался с языка, - там... Но жучок не договорил, хотя Мари и сама приметила темную тень, стремительно приближающуюся. Собрав остатки сил, девушка готовилась драться. Пусть без помощи талисмана удачи и йо-йо, но драться. Однако тень, рухнувшая на веранду, оказалась вовсе не очередным творением Моли. А наглым, громким, шумным Котом, который, говоря откровенно, выглядел таким же ошарашенным, как и сама хозяйка комнаты. Сердце Мари пропустило удар. Она резко повернулась в сторону, надеясь, что квами успела спрятаться. К счастью, Тикки и правда скрылась в одеяле. Героиня облегченно выдохнула и взглянула на вторженца. - А, эм, привет, я тут заглянул узнать, это, как твои дела после того дела, принцесса? – Нуар вел себя, говоря откровенно, странно. Каким-то чудом удерживающиеся на растрепанной блондинистой шевелюре уши опустились. Плечи напряжено дрожат, да так, что это очень даже заметно. А от наигранно задорной улыбки у напарника ЛедиБаг нервно дергается веко. – Ну, раз все хорошо, то Ваш рыцарь покинет сей чудесный дом. Если бы Маринетт не доверяла ему свою спину каждый раз, влипая в неприятности, то вряд ли заметила, что он чем-то встревожен. «И опять это принцесса. То леди, то принцесса», - мысли лениво сплетаются во что-то целостное. Но Мари не может прогнать Кота, раз он все так же мнется, незаметно дергая ушами, не торопясь уходить. Словно и правда что-то случилось. - Может, раз уж зашел, выпьешь чаю с круассанами? – Дюпен-Чэн мысленно проклинает себя на всякий лад, костеря свою мягкотелость и податливость. Но Нуар смотрел так же, как смотрит Тикки, когда Мари едва добирается до дома, стоит действию трансформации закончиться. С мольбой и тревогой. Кот робко, даже опасливо, оказывается в её доме, снова. Осторожно проникает сквозь прозрачные двери в девичью спальню. Маринетт запоздало понимает это и неловко тупит взгляд в пол. Но замечая люк, встает на колени, чтобы хватило сил отодвинуть засов. Наклоняться при Супергерое – напарнике было крайней неловко. Все же Мари была девушкой. Обычной мечтательной девушкой. Оставлять Кота в одиночестве в собственной комнате непривычно. Немного смешно и нелепо. Так же, как в те времена, когда Тикки только появилась в её жизни. Ох, хоть бы любознательный Нуар не наткнулся на крошку жучка. От аромата сладких круассанов и чая у школьницы закружилась голова. Она и правда ничего не ела с самого утра. Вновь поднимаясь по лестнице, в надежде ничего не уронить, девушка выглядывает, замечая своего гостя у десятка фотографий и пары плакатов. Точно, она совсем не подумала о том, что при незваном госте негоже светить своими интересами. Они просто напарники в геройской обличье. А сейчас и того хуже – невольные знакомые. Которые пьют чай в её святая – святых – уютной спальне под крышей. - А, это... Там нет ничего интересного, Нуар, - герой почти подскакивает на месте и уже мысленно прикидывает, как быстро успеет покинуть комнату. Но на лице Мари неловкая улыбка, и стыд красит её скулы пунцом. Кот ощущает себя отвратительно, словно сломал очень дорогую вещь. Все же, есть вещи, которые лучше не видеть и не трогать. Но то ли кошачье любопытство сыграло с ним злую шутку, то ли Плагг как-то повлиял на его сознание, то ли сам герой не был таким уж рыцарем «без страха и упрека». Ладони в когтистых спандексовых перчатках осторожно водили по паре мелких плакатов, не очень удачных и местами смазанных фотографий. Юноша, запечатленный на этих «картинках», выглядел как оживший манекен. Адриан даже поджал губы, с обидой понимая, что он больше похож на пластиковую фигуру в полный рост, напичканную сложной, но никому не интересной, техникой, позволяющей улыбаться. Смеяться. Говорить. Вне облика игривого уличного балагура, он и правда был удивительно статичен в своих рассуждениях, движениях и взглядах. И это было бы грустно, если бы не было чем-то обыденным. Рассматривая единственную фотографию из всей коллекции, на которой блондин действительно не казался манекеном (говоря откровенно, фото было крайне неудачным, но Адриан, наверное, и сам не помнил, когда так бодро здоровался с Нино и искренне улыбался). Кот с опаской мял в руках кусок плотной бумаги, словно бездушная материя сдастся под его натиском и выдаст все тайны человека, что приколол его сюда. Хотя в мыслях герой так далеко не заходил. Здесь были и фотографии Альи. Она то корчила рожи, то тыкала пальцем в телефон, призывая фотографа обратить внимание на какую-то особенно важную новость. По крайней мере, так подумал сам парень. Истина ему была неизвестна. А вот фотографии других одноклассников. Даже смущённый вниманием нерадивого фотографа Натаниэль. Нервно улыбающаяся Джулека и довольная Роуз, с невероятно лукавым прищуром глаз. Макс, Нино, Ким... Даже Хлоя с Сабриной. Странно, что на этом фото нет ни следа от дротиков. Или Маринетт просто не умеет их метать? Вопреки здравому смыслу, небольшой стенд заставил его смущенно утереть внезапно зачесавшийся нос. Маринетт с трогательным вниманием относилась к людям, что окружали её. Так думал и Кот, и Адриан. Хотя последний не задумывался об этом и, скорее, принимал добродушие одноклассницы как нечто само собой разумеющееся. Как бы это забавно не звучало, но в форме Кота образ хозяйки комнаты вставал перед ним даже излишне четко. В ней был тот стальной стержень, который герой беззаветно любил в Леди. Но в дочке пекаря была та мягкость и даже нежность, которую он в героине грёз не замечал. Особая чуткость и чувственность. Думая о достоинствах очаровательно неуклюжей девушки, он упрямо смотрел на смазанный снимок и своё улыбающееся лицо. Осторожно провел большим пальцем руки по улыбке, боясь, что она сотрется. Но радость юноши никуда не делась. Адриан действительно не мог вспомнить, когда так улыбался. Но если Кот видел Мари, то Адриан с трудом мог отличить её от других одноклассниц. Только тогда, когда девушка напрямую обращалась к нему или вставала совсем близко. Да и так, кроме нелепой неловкости и наивно распахнутых голубых глаз, он ничего не замечал. А Нуар был очень внимателен. Это пугало. Слова Маринетт заставили его врасплох. Девушка поставила поднос на пол, дабы подняться самой и закрыть люк. И снова на засов. - Отец подумал, что от занятий у меня проснулся зверский аппетит. Так что голодать сегодня нам не придется, - одного взгляда хватило, чтобы понять одно: Маринетт ужасно смущена. Помимо двух дымящихся чашек, обнаружилось блюдо, полностью заваленное круассанами, плюшками, пирожками и даже парой конфет. - А? Да, чай, ты же говорила, принцесса, - он сел прямо на пол, не выпуская фото из рук, но в то же время совершенно забыв о нем. Маринетт угрюмо смотрит на листок в руках Кота. Но тот поглощает сласти, старательно дуя на чай и пробуя его языком. Заметив взгляд одноклассницы, он неловко, но обворожительно улыбается. Ответом, правда, служит только недовольное цоканье языком. Но беседа не продолжается. Маринетт опирается спиной об кровать, как незадолго до этого. Усталость накатывает с новой силой. И она может думать только о том, что здесь забыла эта туша, закутанная в спандекс. Ничего ведь не случилось. Нет больше робких рыжих мальчишек, влюбленных в её бедовую головушку. А Нуар просто ни о чем не думает, нависнув над подносом. Ради того, чтобы отправить очередное лакомство в рот, герой отставляет чашку и наоборот. Словно и не помнил о второй руке. Хозяйка комнаты не выдерживает. Её терпение достигает предела, ибо терпеть кошака в те редкие минуты, когда можно просто безнаказанно стенать на мягкой кровати, почти невозможно. Особенно, когда он держит очень важную для неё вещь. - Может, уже выпустишь фото из рук? – удивительно, как она не зарычала, внимательно вперив во вздрогнувшую спину колкий взгляд. - А? – Нуар едва не роняет плюшку, вцепившись в неё острыми зубами, и медленно поворачивается к хозяйке комнаты. - Ну? Кот с удивлением смотрит на чудом не измявшуюся фотографию, зажатую в его ладони. С таким искренним непониманием, что Маринетт даже стало чуть-чуть совестно за приказной тон. Но это была мимолетная слабость, которая вполне могла стать роковой при общении с Котом. Разрешишь ему что-то сделать один раз, он никогда этого не прекратит. Однако карточку герой Парижа не возвращал. Он методично, нарочито медленно жевал булочку, а после так же неторопливо запивал её почти остывшим чаем. Мари показалось, что он делал это на зло. Усталости пришлось потесниться и уступить немного места быстро разгорающемуся пламени ярости. Но дочь пекаря была далека от истины. Юноша в спандексе думал. С одной стороны, он был готов в сию же секунду вернуть вещь на место, но вот с другой, ему хотелось поговорить с Мари об истинном амплуа, об Адриане Агресте. Почему-то блондин был уверен, что рассказ будет явно отличаться от обычных ахов и вздохов. Ну, или пытался себя в этом убедить. Кто разберет? - Кто это, принцесса? Так много его фотографий и... постеров? Известная модель? – да, уж, Адриан просто мастер, не замечать очевидное. Помимо неудачных, но забавных фотографий на стене были вырезки из многочисленных журналов. Может, Кот немного поспешил с выводами об адекватности собеседницы? Мари поднимается через силу, едва не падает, сделав один шаг в сторону стены. Не упала. Обычная неуклюжесть испаряется, стоит Адриану покинуть поле зрения бравой героини Парижа. Ей и правда до смешного везёт, так? В руки попадается один из последних постеров, который девушка едва получила. Слыханное ли дело, с помощью Альи провернуть такие трюки, что ЛедиБаг и не снились, дабы достать клочок плотной бумаги. На котором запечатлен человек, с которым ты не можешь даже нормально заговорить. Рухнув обратно на ковёр, девушка тяжело вздыхает. И Кот, поначалу не обращавший на её манипуляции внимания, вздрагивает. Не нравится ему эти ахи и вздохи. - Одноклассник, Адриан Агрест. Модель, лицо бренда Агрест. И просто мечта женской половины Парижа младше тридцати. А, может, и больше... - О, и твоя тоже? Как ску-у-учно. Он же обычный слащавый мальчик, коих по всему Парижу сотня другая. Сладенький принц, вроде так таких зовут девицы в интернете. То ли дело я, твой головокружительный рыцарь. Маринетт только криво улыбается, не в силах ответить или оспорить слова Кота. Хотелось закрыть глаза и больше не открывать их несколько часов. - Конечно, мне нравится Адриан, - как и совсем недавно, её скулы и щёки заливает алым, а мечтательная улыбка удивляет Агреста в шкуре супергероя. Замечает Кот и то, что одноклассница робко сжимает постер и старательно отводит взгляд. Стесняется? Смущена? Он почти не слушает, что тараторит «Принцесса», задумавшись о своём. Если Мари подразумевает под «нравится» именно «влюбленность», то Адриану немного стыдно. Конечно, когда девушка наберется храбрости и сил на признание, он, увы, откажет. - А ещё, я правда его не очень понимаю. Адриан очень милый, умный и добрый. А от его улыбки у меня кружится голова. Ты, наверное, посчитаешь меня глупой, потому что я ни разу не говорила с ним нормально. Ну, кроме одного раза, когда он только перевёлся. Но мне правда-правда нравится Адриан. Он такой... Он тот, на кого я хочу равняться! Сильный, уверенный... Я понимаю, у него тоже много проблем, а я, такая дурочка, чуть ли не в Боги его возвожу. Что же я говорю. Иногда он такой тихий, что у меня сердце сжимается. Понурый, даже на шутки Нино не сразу реагирует. Нино – тоже мой одноклассник и друг Андриана. Мне бывает страшно за Адриана, да только чем помочь смогу? Он же не расскажет... Ох, что же я несу... Мари - милая девочка. Особенно мила та её часть, что сейчас сидит и самозабвенно лепечет, а не суетливо запинается в разговоре с Агрестом. Но, в глазах юноши она стоит гораздо ниже отчаянно храброй Леди. Таинственной Леди. Потрясающей Леди. Свободной Леди. ЛедиБаг была чудо как хороша во всех её ипостасях. Тот образ, на который он так хотел бы походить в своей не геройской жизни. - А ещё... Адриан совсем не такой в жизни, как может показаться. Смотришь на фото из журнала – вот он, Парижский принц. Но когда я смотрю на свои снимки, сделанные случайно и впопыхах, мне кажется, я могу дотянуться до него настоящего. Наивно, да? Кот? Кот! Собственные мысли и холодная рука хозяйки комнаты, что пыталась дозваться до Адриана, заставили его вздрогнуть. Он испуганно уставился неестественно зелёными глазищами на приятельницу и отшатнулся. - Ты меня слушаешь, Кот Нуар? Ты же сам просил рассказать об Адриане, - Маринетт ничуть не обиделась, только собрала всю силу воли в кулак, чтобы не рухнуть на освобожденное героем место. - Да-да, я внимательно слушал, - неловкая улыбка. Лгун. Бесчестный лгун. Он ведь поверил, что и Мари видит в нем только красавчика с обложки. А стоило только прислушаться. - Так чем же он так зацепил мою «принцессу»? – Нет, Кот не стал считать Мари мерзкой и отвратительной. Она всё же девочка – подросток. Такой же подросток, как и он. Только она не спасает родной город, храня сию тайну за семью печатями. Ей-то откуда знать все тяготы Адриана? Пока Мари задумчиво мнет в руках плакат с чудовищно прекрасным «принцем», Агрест мучительно размышляет. По сути, что его жизнь? Съемки, коллеж, игры с Нино? Ну, а еще вылазки в облике харизматичного обаяшки Кота. Блондин свято уверен в том, что в этом образе он непобедим. Он прекрасен, местами робок и храбр. А еще силён. В таком амплуа он мог бы поспорить даже с отцом! Да что там, помахать ремнем – хвостом и зажить так, как ему хочется. А ему не хочется быть только моделью. Серьёзно, он бы лучше пошел по стопам отца. Или, что лучше, стал бы актером. Певцом. Да кем угодно, делающим хоть что-то, кроме как «улыбайся и будь очаровашкой». Но, грешно винить в этом окружающих. Говоря откровенно, Адриану нравилось его бытие моделью. Просто жажда бунта никак не утихала. Да и просто хотелось узнать, на что он ещё способен. Блондин хотел вызова. Риска. Попробовать свои силы. Он, в общем-то, и не думал, что кроме как в геройском амплуа сможет это получить. А ещё не хочется постоянно быть одному. Конечно, у него есть веселые одноклассники и верный, преданный лучший друг. Но этого Агресту было мало. Он хотел большего. Гораздо большего. Чтобы лицо отца мелькало не только на экране планшета помощницы, чтобы не давиться вкуснейшими блюдами за пустым пугающе длинным столом. Словно его избегают. И пренебрегают. Ему хотелось любви. Домашнего уюта и теплой руки отца на взъерошенной шевелюре. А ещё внимания ЛедиБаг. Этого ему хотелось особенно остро. Внимания и заботы девушки, о которой он ничего не знал. Ведь его чувства – это такой повод сблизиться и узнать друг друга получше! Но героиня ускользала из когтистых лап, не желая ни близости, ни тепла. - Знаешь, Кот. Ты будешь смеяться, - девушка и сама смеётся, неловко, почти кашляя и хрипя, забирая фото из его рук. – Он просто улыбнулся. А потом рассмеялся. И я поняла, что не могу оторвать взгляда. Нуар недоверчиво ведет ухом, словно не верит. А потом вспоминает. Да, точно, тогда Нино поздравлял своего друга с первым разворотом в журнале. И друг долго подкалывал блондина, что теперь любая девушка у его ног. И щелчок фотоаппарата помнит. И девушку, что смущенно ковырялась в фотоаппарате, бурча себе под нос. Кажется, именно ей он одалживал зонтик, когда убеждал, что не подкладывал чёртову жвачку на стул. Точно, он рассмеялся, потому что заметил, что у неё покраснели даже кончики ушей. Да так заметно, что Нино пошутил по этому поводу. Хотя, чему удивляться, любитель пузырей тот ещё шутник. - Доволен? - Ага-а, - растягивает герой, поднимаясь с ковра и забираясь по лестнице на кровать девушки. Не то, чтобы для этого был какой-то повод, просто не хотелось сидеть напротив Маринетт, смотря глаза в глаза. Нуару немного стыдно. - А ты чем был расстроен? - О чём ты, принцесса? - Не дури, Кот. Ты выглядел не лучше промокшего до кончика хвоста котёнка. Неужели, снова отчитала Леди... Марринетт поднимается туда же, отчаянно желая рухнуть на занятую Котом кровать, но только упирается в неё спиной, садясь на ковёр. Иначе говорить слишком тяжело. Приходится напрягать горло, подозрительно горящее. Наверное, позже стоит принять лекарства. Постоянные засыпания на ковре у лестницы к кровати после ночных патрулей явно не самое лучшее решение. Нуар замирает, подпирая подбородок ладонями. От лёгкого движения накладные уши, кажется, шевелятся по-настоящему. Как бы забавно не звучало, именно из-за этого Кот и оказался на балконе Маринетт. Вернее, стоит начать со слишком грубой Леди, разозлившейся на классическое «Моя Леди», произнесённое за патруль раз надцать (в защиту Маринетт стоит сказать, что в итоге она смогла сладить с задачкой по физике, которая и послужила причиной столь неприятного обращения с напарником). Продолжить отцом, решившим повторить фотосессию в аквапарке, после которой у Адриана зуб на зуб не попадал (а всему виной то, что, видите ли, Агресту-старшему не понравилась причёска сына). Добавить пропуск занятий в коллеже. Вот и сорвался, всучив Плаггу целую головку камамбера и решил развеяться. Первый раз искренне надеясь не встретиться с ЛедиБаг. Он, конечно, был безумно влюблён в героиню Парижа, но... Адриан мог похвастаться редким здравомыслием, пробуждающимся в состоянии, когда от нервного срыва отделяет одно единственное слово. И не сказать, что только эти события довели блондина до столь нестабильного состояния, однако сыграли роль последних кривых гвоздей в крышку гроба самообладания. - Наверное, отчитала, - начал супергерой, лукаво щуря глаза. Маринетт не обернулась, Адриану приходилось разговаривать с тёмным затылком. И сбившимися хвостами, подвязанными красными ленточками. Хвостики казались такими пушистыми, что кошачьи инстинкты упрямо требовали проверить их на мягкость игривым движением когтистой лапы. – Наверное, я правда виноват. Наверное, я устал. Наверное, у мур-рцессы слишком зоркие глазки, прямо как у её верного рыцаря. Плечи Мари вздрагивают. И Адриан, не в силах рассмотреть лицо одноклассницы, предпочитает думать, что смог рассмешить собеседницу. Она не смеялась. Даже не улыбнулась. Внезапно тело свело болезненным спазмом, и Дюпэн-Чэн молилась всем богам, чтобы вытянутые ноги не свело судорогой. Агрест не хочет говорить о проблемах. Маринетт ведь тоже не сказала больше, чем спрашивал Нуар. Да и то, видимо, чисто из чувства признательности к защитнику Парижа. Не более. Он платит той же монетой. Что, несмотря на грубость формулировок, звучит вовсе не раздражённо или обиженно. Мари спрашивает из вежливости и вечной обеспокоенности состоянием окружающих (Адриан не может знать, что подобные «масштабы» забота Дюпэн-Чэн приобретает после становления ЛедиБаг: не хочется, чтобы Акум становилось ещё больше). Но будь её воля, послала окружающих с их проблемами куда подальше. Ибо иначе никогда не прекратит бегать от собственных. - Тогда, раз ты такой бодрый, почему не удержался на лапах и свалился на чужой балкон? – с трудом удалось сдержать дрожь в голосе, хотя рычащие выходили не мягкими, слегка гнусавыми, а острыми и громкими. Подобно звериному рычанию. Адриан не замечает, а Нуар обеспокоенно проводит когтём по лопатке. С Маринетт же всё хорошо? Почему-то только сейчас он заметил, что принцесса выглядит не нормально. - Заловился бабочек и в лапах запутался, - игриво отвечает Нуар, делая вид, что воспринял интонации собеседницы за шутку. И старательно отгоняет слишком воспитанного Адриана, пользуясь кошачьим нахальством супергероя, силясь опередить гневное «Так проваливай, раз распутался». Почему-то показалось, что именно это сейчас рявкнет одноклассница. – У тебя что-то случилось, принцесса? Кот снова оказывается рядом, сбивая с кровати одеяло и подушки, что падают с тихим стуком на пол. Маринетт мысленно просить у затаившейся где-то там квами прощения. Не бросаться же на Нуара из-за сброшенного одеяла? Можно и попасться. Раскрываться Мари категорически не желала. Не нужно такого счастья! Уж точно не сегодня! Но вопрос застаёт врасплох. У неё что-то случилось? «Красный спандекс в пятнышки случился», - едва не шипит сквозь зубы измученная героиня Парижа, но оставляет подобные мысли при себе. - Так же, как и ты, я устала, Кот Нуар. Это ведь нормально, уставать, да? - У принцессы проблемы? «Именно. Именно у этой чёртовой «принцессы» проблемы!» - Маринетт хочется смеяться, но как-то не выходит. Кот сидит рядом и больше не повторяет попыток коснуться. Мари словно не ощущает неловких прикосновений. - У кого их нет, Кот? Но некоторые проблемы растут как грибы после дождя и приходят оттуда, откуда никак не ждали. У меня даже злиться сил нет... Адриану хочет обнять одноклассницу и ласково погладить по спине, сказав, что она просто переутомилась. Маринетт, конечно, не героиня Парижа, но ведь так же работает на износ. Представитель класса, оценки у неё выше средних, а ещё не самое простое увлечение... даже Адриан замечает рулоны ткани, обрезки, разноцветные нити на ковре. И нередко Дюпэн-Чэн отпрашивалась с занятий, чтобы помочь в пекарне. Адриану даже немного неловко, что ничего кроме дружбы предложить не может. А Нуар думает о другом. Он не собирается нежничать. И, думается ему, Принцесса не оценит. Не спрашивает, не касается (хотя к хвостикам очень уж хочется прикоснуться, но это явно дурное влияние Плагга), а только закидывает руки за голову и тихо хихикает. - Я сказала что-то смешное, Кот? – с нажимом произносит Маринетт, со свистом выдыхая сквозь плотно сжатые зубы. - Нет-нет, Мур-рцесса, просто подумал, что если бравая горожанка, командующая героем Парижа во время схватки с Художником, да и частенько мелькающая, где не стоит, расплачется, вместо того, чтобы дать проблемам тапком, позволю кошке съесть мой язык. Лицо Дюпэн-Чэн побагровело от гнева. Кот видит сначала лишь алеющие уши, а после она порывисто оборачивается к нему и хватает трясущимися (Адриан надеется, что от гнева, а не от усталости) руками за воротник. Резко притягивает к себе, ударяясь лбом о лоб. И смотрит. Внимательно, пронзительно. Светло-голубыми глазами. И совсем не похожими на острые льдинки. Совсем не похожими на глаза его Леди. Мари и ЛедиБаг имеют ряд дразнящих сходств. Невысокие голубоглазые брюнетки, чёртовы хвостики с красными ленточками. И до зубовного скрежета раздражающий, восхищающий стальной стержень. Где Адриан поджимает хвост, они принимает удар и бьют в ответ. Яростно и остервенело. Сражения с акуманизированными, нападки Хлои. Как легко Леди вычисляет настоящего Кота в схватке с фальшивкой, как Маринетт уговаривает фотографа сделать снимки во дворе ради Джулеки. И таких примеров безмерное множество. Адриану кажется, что на обеих девушек можно легко положиться. Пускай его сердце и отдано ЛедиБаг, он искренне надеется, что с Мари они станут хорошими друзьями. От лёгкого разочарования не остаётся ни следа. Мари милая и сильная девочка, даже поверхностная влюблённость в «Сладкого Принца» не делает её хуже. Это, чёрт возьми, нормально. Научиться бы Агресту, замечать брёвна в своих глазах. Заглядывая в глаза Леди, Нуар вкушал хладное спокойствие, безмятежность и безграничное доверие. На этом, пожалуй, всё. Кот был жаден. Он не хотел быть лишь приятелем и напарником. Одним из тех, кого безупречная Леди защищает, даже если Нуар и привык попадать под влияние акумы или получать очередной синяк, впрочем, исцеляемый или костюмом, или чудесами Леди. Хотелось стать кем-то. Не частью Парижа. Кем-то внушительнее и заметнее несуразной башни. Но в отражении бездонной синевы глаз Леди отражались огни Парижа, его коварные крыши и люди. Нуар был любим, но не более чем тот же Мим или Голубь (чтоб ему чихалось!). Конечно, доверяли, однако так мало даже этих крох... «-Посмотрите на меня, моя Леди! – игривые нотки скрывают дрожь в голосе. Всего на мгновение трусишка – Адриан оттесняет свободолюбивого Нуара. - Я смотрю на тебя, Котёнок, - беззлобно усмехается ЛедиБаг, оборачиваясь к напарнику. - В-верно, - «смотришь, да не на меня» едва не срывается с губ, но он смеётся. Адриан бы давно сжал холодной рукой предплечье другой и потупил взор в пол. Но Нуар почти обижается, отчего ловит лёгкий подзатыльник и хрустальный смешок героини Парижа» В глазах Маринетт, конечно, не утонешь, не откроешь новую вселенную и не отыщешь мириады звёзд. Зато на собственное отражение можно любоваться бесконечно. Ни гнев, ни раздражение, ни усталость не умаляли чистоты прямого взгляда. Дюпэн-Чэн смотрела так, словно мира и уютной девчачьей комнаты просто не существует. В её глазах только усмехающееся лицо Кота Нуара. И от этого приятно ноет под лопатками. Нуар замер, понимая, что перестал дышать, а влага на губах появилась от судорожного дыхания одноклассницы. Адриан бы рассыпался в извинениях, а Кот мог позволить себе воспользоваться моментом и смутить суровую Принцессу, однако стоило лишь открыть рот... - Да что ты говоришь? – Маринетт не злиться, нет. Она в бешенстве. Чёрт возьми, хватит уже. Хватит! – Могу отгрызть вместо кошки, может, начнёшь следить за своими словами. «- Девочка, ты чего не здороваешься? – Маринетт вздрагивает от прикосновения к плечу и почти впивается пальцами в чужое предплечье. Привычка. Потом только резко повернуться, сделать шаг в нужную сторону и... противник обездвижен. – Эй, дорогуша, аккуратнее, руку мне сломаешь! Не думала, что ты так соскучишься по кому-то кроме Адриана за один-то вечер. - Алья? Прости, в последнее время я чувствую себя измотанной, вот... Подожди-ка! Что у тебя со щекой?! Алья, опять?! Я же просила, не бегай ты за ЛедиБаг и Котом Нуаром вслед за злодеями! Я сейчас лично отключу у тебя на телефоне чёртово оповещение о нападениях! - Дорогуша, это просто царапина, не беспокойся. Дюпэн-Чэн престало краснеть от смущения перед Прекрасным Принцем, а не сопеть точно обиженный щенок, готовый впиться кому-то в глотку... Э, нет-нет-нет, никаких попыток выкрасть мой телефон, девочка! Он у меня под надзором! -Алья, не время шутить! Пожалуйста, будь осторожнее... - Маринетт, ЛедиБаг всегда успе... - ЛедиБаг не всесильна и не всегда может следить за каждым гражданином! Алья, пожалуйста, прошу, аккуратнее, - срывается на громкий шёпот Дюпэн-Чэн и получает замечание от мадам Бюстье. Адриан и Нино украдкой оборачиваются к болтающим девушкам, но Маринетт утыкается в тетрадь, а Сезер теребит брелок на телефоне. - Скорее Ад замёрзнет, чем ты будешь на меня долго дуться, - бормочет Алья, и Мари тяжело вздыхает. Да, конечно, она не имеет права злиться и «дуться», Миринетт всегда всё прощает. Потому что чувствует как сундук с пометкой «ответственность за благосостояние граждан» становится тяжелее» - Мур-рцесса, это звучит грубо, - Нуар проводит рукой в когтистой перчатке по волосам и прижимает уши. – Мур-рцессе не идёт злобное личико. Маринетт даже этот жест бесит, хотя ЛедиБаг всегда находила его милым. Но ЛедиБаг не умеет злиться (видимо, тут не обходится без успокаивающего нашёптывания Тикки, а случай с Вольпиной их взаимное негодование), а вот Маринетт обладает всем возможным спектром человеческих чувств и эмоций. Потому что её интересует не только спасение очередного невинного злодея, ставшего жертвой собственных страстей. Мари была чуточку свободнее, но оттого вспыльчивее и импульсивнее. Не самый лучший вариант. Как ещё акума её не захватила... Дюпэн-Чэн ослабляет хватку, отпуская Кота, но только для того, чтобы сжаться ещё больше, почти уткнуться носом в колени. Рыдать, конечно, не хотелось. Больше не хотелось. А вот кричать, рычать и разрушать всё, что под руку попадётся, хочется. И очень сильно. Чудо, что в окно не долбится рой чёрный бабочек. Чудо, что Кот ещё всё ещё сидит здесь, рядом. Хотя, наверное, возможность появления чёрнокрылых вестниц беды и заставляет его смиренно поджать ноги. - Кот. Пожалуйста. Заткнись. - Маринетт? Маринетт, если действительно что-то не так, просто расскажи. Мне никакого толка от твоих «секретов» нет, ты же знаешь. Ну, не пойду я к этому Адриану Агресту, дабы выложить что девушка, которая очень выручила нас с ЛедиБаг, завесила стену его фотографиями. - Только попробуй и я, не знаю как, но привяжу тебя твоим же хвостом к одной из балок Эйфелевой башни и попрошу ЛедиБаг не снимать тебя как минимум сутки, - глубокий вдох и выдох. Нуару Маринетт доверяла. Иначе бы не выдала свою самую сокровенную и очевидную всем, кроме предмета обожания, тайну. – Бывало у тебя такое, Кот, что совсем не хочется соответствовать ожиданиям других? Думаю, да, бывало. Конечно, легко сказать, мол, поступай, как хочешь сама, но... Есть определённые обязанности, от которых меня не спасут ни желания, ни другие люди, ни я сама. Серьёзно, Кот, не только у героев куча обязанностей и забот. Она криво улыбается. Нуара передёргивает, а Адриану хочется неистово закивать. Но он молчит, позволяет выговориться. - Иногда, главная обязанность и забота – не стать причиной обязательств и проблем окружающих. Иногда я чувствую себя разбитой. Хотя, почему иногда? Почти постоянно. Приходится думать «а что сказать?», «как себя вести?», «нужно ли мне как-то вмешаться?». Чаще всего, конечно, я думаю об этом в коллеже... Не удивительно, ты должен помнить, как часто злодеи искали дочку мэра. Она, мягко говоря, не самый приятный человек и часто поступает из своих «желаний», забывая об «обязанностях». Рядом с ней эти вопросы становятся особенно назойливыми, хех. Мне ужасно не хочется злить Хлою. Если я и смогу отбиться от неё, то ничего не помешает Буржуа оторваться на других! Может быть, никто винить меня не будет, но я и сама с этим успешно справлюсь. Нуар помнит, как часто подруга детства задирает дочь пекаря. Жмурится, стараясь вспомнить, как именно разговаривают одноклассницы. Маринетт молчит, иной раз только сжимает ладони в кулаки. Чаще всего вмешивается Алья и переключает внимание Хлои на себя. Сейчас Кот понимает, почему Дюпэн-Чэн не даёт сдачи открыто. Сорвавшийся от гнева голос подруги всё ещё звенит в ушах, а убийственный прямой взгляд опаляет даже сейчас. Буржуа может и испугаться. Тогда издёвки станут изощрённее и жёстче. Класс хоть и поддержит Мари, но Буржуа-старший – мэр. Хлоя может извратить ситуацию как ей угодно, прося папочку о поддержке. И Адриан... Да что там, никакой Кот Нуар не поможет. И Ледибаг тоже. - Ох, Кот, да даже не в Хлое дело! Я устала абсолютно от всего. От «надо» и «должна», от переживаний и самокопания, - «от ответственности за огромный город» едва не срывается с языка, но Маринетт прикусывает его и жмурится от боли. – Да ещё и... куча дел накладывается. Сплю я плохо, сейчас и вовсе руку поднять тяжело. Дюпэн-Чэн знает, как звучат её слова: нытьё глупого подростка. Она, конечно, согласна целиком и полностью, но... не каждый подросток в Париже носится по крышам в красном спандексе, вылавливая чернокрылых бабочек и выискивая потенциальных злодеев в любое время дня и ночи. Иногда приходится даже вмешиваться в чужие ссоры, будучи Маринетт. Дотошность, являющаяся хорошим подспорьем в дизайне, в бытии супергероиней сыграла злую шутку. Даже в страшном сне брюнетка не могла воспринимать работу ЛедиБаг как потешное развлечение, не имеющее ничего общего с болью. Потому что больно было. И не только ей. От вранья и недомолвок лучше не становилось никому. И Алья! Ох, Алья! Ещё и Нино повадилась с собой таскать. А Адриан! Иной раз она замечала именно его светлую макушку в толпе паникующих горожан. Кажется, помешательство лучшей подруги заразно. Маринетт казалось, что она задыхается. Судорожно глотнув губами воздух, она уткнулась лбом в колени и плотно зажмурилась. Удушье отступило, как и видение друзей на больничной койке. Но глаза открыть так и не вышло. Адриан ждал продолжения слов одноклассницы, но она молчала. Приоткрыв неестественные зелёные глаза, герой отметил, что девушка немного расслабилась и успела придремать, неестественно облокачиваясь на бортик кровати. Мучить её разговорами дольше не хотелось. И так много чего услышал. Например, наверное, Мари не просто влюбчивая девочка-подросток. Почему-то собственные мысли, что подруга повелась только на симпатичную мордашку и модельную карьеру, показалась нелепой и неправильной. Маринетт нет дела до таких глупостей. Возможно, Адриан действительно волнует одноклассницу чуточку серьёзнее. Если она соберётся с силами и признается в своей глубокой симпатии, то... То он всё равно ей откажет, но поможет справиться с переживаниями (постарается заставить Дюпэн-Чэн хотя бы послать его к чёрту, с предложениями остаться друзьями), потому что она действительно замечательная. И небольшая исповедь милой одноклассницы заставила его немного задуматься. Обязательства, да? У супергероев их много. Нуару совсем немного грустно оттого, что, наверное, ЛедиБаг думает об их патрулях и сражениях с акуманизированными злодеями как об очередной «обязанности». Так что Нуар понимал подругу. И Адриан тоже. Ему ли не знать о чужих ожиданиях, соответствовать которым становится чем-то естественным и жутко утомительным. А оттого неправильным. Герой Парижа подхватывает подругу и без труда перекладывает на кровать. В костюме сил хоть отбавляй, как бы он не уставал в повседневной жизни. Прогулки по крышам, очередное бедствие из-за чёрных бабочек, спасение горожан – Нуар мог позволить себя остаться чуть беззаботным и отдохнуть от клети серых будней Агреста. Но эта «весёлость» и «беззаботность» доставались дорого. Неудивительно, что ЛедиБаг редко реагирует на его шуточки и каламбуры. «Веселье» Кота тоже её обязанность. Поэтому нет ничего удивительного, что в её глаза так редко отражается что-то кроме бескрайнего Парижа. - Кот? - А, Мур-рцесса, я тебя разбудил? - Я только придремала. Наслушался чужих соплей и уходишь? - Мне кажется, кто-то говорил, что у него нет сил поднять руку, а сейчас держит меня за хвост. - Дай мне договорить, и я буду спать как убитая до завтрашнего утра, - она зевает, слегка дёргая за ремень. – Не забивай себе голову, Кот. Моими проблемами уж точно. Да и на ЛедиБаг не сердись, если она отчитывает. Ты же знаешь, она беспокоится, как бы ни отнекивалась. Да и... не всесильна она. Даже супергерои могут уставать, какими бы чудесными ваши силы не были. Так что... Иди-ка ты тоже домой, отдыхать. Важно кивнула сама себе, улыбнулась сонно-сонно и отпустила холодный ремень, обнимая одну из многочисленных подушек. - Договорились, Принцесса. Доберусь до дома и рухну в постель, прямо как ты. А насчёт Леди... Думаю, ты права. Наверное, мне стоит переживать не только за своё несчастное сливочное сердечко, но и за её состояние тоже. Даже больше, чем обычно. Маринетт засыпает, не вслушиваясь в слова нежданного гостя. Усталость берёт своё. А несясь по крышам, Нуар старается унять гулко бьющееся сердце. И дурную улыбку, и заливистый смех. Стоит Адриану оказаться в комнате и вручить квами сыр, как он не сдерживается. Беседовать с Маринетт приятно. Из одноклассницы и приятельницы, она легко обратилась во внимательную подругу. Маринетт - милая девочка. Маринетт наверняка сможет понять и Адриана, и Нуара. Нужно просто поговорить. Адриан не верил, что в этом мире можно хоть что-то решить только разговорами, но всегда стремился поболтать с Нино, да даже со злодеями в образе героя. Но, он был уверен, Мари помогло то, что она поделилась с ним своими переживаниями. Далеко не всеми. Да и с чего бы, ведь герой и дочь пекаря знакомы не так близко. Но Агрест уверен, что это только начало. С Маринетт до безобразия приятно общаться. И она всегда смотрит прямо на него. Адриан впервые засыпал без мыслей о ЛедиБаг. И вряд ли она ему снилась. Иначе бы на утро, кроме радости от посещения коллежа (всё никак не угасающей), грудь сдавила неопределённая тоска. Вместо этого хотелось поторопить Гориллу и поскорее оказаться в классе и поздороваться с друзьями. И, обязательно, начать разговор с Маринетт! Иначе эта девчонка никогда не прекратит краснеть и заикаться! Не скупать же ему все городские запасы вонючего сыра для квами! В своём успехе он был уверен. Как и в том, что сможет помочь подруге справиться с грузом множества «надо и необходимо», которыми она обязательно поделиться в будущем!

А любовь... Ну, с этим они обязательно разберутся. Наверное, вместе.