Лучшее в моей жизни

Они с Нэсхаймом тихо вылезли из кровати, шикая друг на друга и прикладывая палец к губам. Однако, Микаэль спал мордой в подушку, чуть слышно похрапывая. Как видно, вчерашние подвиги не прошли для него зря. В ванной они решили отлить одновременно. Когда Исак пытался сделать это рядом с кем-то в переполненном клубе, у него не получалось с первого раза. Какой-то древний инстинкт стопорил процесс. Но с Эвеном не было проблем — наверное, он не распознавался, как конкурент в важном деле помечания территории. - Слышь, а втроём так, наверное, не получится, - сказал под журчание Нэсхайм. - Всё приходит с тренировкой! - очень серьёзно ответил Исак, но не выдержал и таки заржал. Представил, что они делают это все вместе, как позолоченные адонисы с литыми кудрями. Вообще-то, на свете было дофига вещей, которыми они хотели бы заняться вместе с Микки. Исак пошёл варить кофе — глаза едва открывались от недосыпа, а сегодня им предстоял мега-насыщенный день. Отвинтив крышку у зелёного бутылька «Мёллерс тран», он налил в ложку лужицу рыбьего жира. Эвен заглотил свои таблетки, а потом с телефоном и планшетом забаррикадировался в углу у окна. Он полулежал поперёк двух стульев, натащив сюда мягких подушек из гостиной. Зад херра Нэсхайма сегодня явно был закрыт на реконструкцию. Быстрое «теп-теп-теп» его пальцев звучало, как токката и фуга — небось, наприходило уведомлений. По идее, сегодня у Эвена был выходной. Но с эвеновой должностью это было чистой фикцией: второй ассистент считался чем-то вроде щита между режиссёром будущей картины и всеми, кто жаждал его бесценного внимания. Эвен за работой казался очень оживлённым — кажется, даже намурлыкивал что-то. Текущая энергичность и подъём пришлись как нельзя кстати — в таком состоянии Нэсхайм был более чем профпригоден. Они долго обсуждали перед устройством на работу: что будет, когда его закрутит в эмоциональном штопоре и случится эпизод? С БАР первого типа это нельзя было перетерпеть или придумать годные отмазы. У Эвена всё доходило до экстремумов. В голографически переливающихся небесах мании он зависал без параплана над тысячеметровыми скалами Согне-фьорда... тогда как в реальности творил полную хрень. Правда, за восемь лет со своим диагнозом его оставило чувство ложного превосходства, свойственное многим биполярникам. Он не был крут благодаря своим маниакальным подвигам. Скорее, Эвен был крут ВОПРЕКИ. Само собой, он был обязан уведомить Расмуссена на финальном этапе собеседования, когда тот присутствовал лично. Нэсхайм переживал, как всё пройдёт. Но маститый режиссёр лишь сдвинул с носа очки и спросил: - Это всё, что я должен знать? Да? Ну супер. У меня, Эвен, таких знакомых полно. Всегда держи в курсе меня и Эйрика — так мы сможем подстраховать. Эйрик Торбьёрн Вальтерсен значился в Биндере первым помощником режиссёра. Исак находил совпадение их фамилий прикольным — на эвеновой работе у него был «заместитель». Нэсхайм ночью много о нём порассказал — технически, Эйрик тоже был его боссом и они уже сейчас работали в очень тесной сцепке. Исак надеялся, что тёзка знает, что делать с рабочей текучкой в случае выбывания второго ассистента из строя. Согласно статистике, многие люди с диагнозом Нэсхайма не были способны удержаться ни на одной из своих работ. У Эвена пока всё получалось замечательно — даже с первой подработки в «Каффебреннериет» он ушёл тихо, по собственному желанию. А не был уволен, скажем, за прогулы или аморальное поведение. *** Они прихлёбывали ещё горячий кофе, смакуя растворяющуюся сливочную пенку от мороженого. Исаку хотелось сладкого. Эвен отложил планшет, косясь на него со смущённой поллулыбкой. Он всегда так делал, когда робел первым начать разговор. - Ну что такое? - тронул его за кисть Исак. - Давай, во мне уже есть доза кофеина и я почти человек. - А тебе... как вчера было? Ну, когда мы с Микки, - Эвен пытался поймать его взгляд, обеспокоенно следил за выражением лица. Исак сделал большой глоток, и немного противной гущи попало в горло. Он закашлялся. - Ты... не хочешь об этом говорить? - перепугался Эвен. - Исак, но... ч-чёрт, я не знал, что ты так всё воспри-... - Тихо, - схватил он за локоть, крепко сжав. - Эвен, ЭВЕН, у нас всё хорошо! - Но как ты себя чувствовал? Когда мы...? - жалобно переспросил тот. Прикрыв ненадолго глаза, Исак тяжело вздохнул. Он не знал даже, с чего начать. С того, что Микаэль взбаламутит воду со своими признаниями и свалит, а ему придётся разбираться с последствиями? Не, звучало так себе. - Ну... это была лучшая эротическая сцена? Особенно, когда ты за спинку кровати держался. Я ж никогда не видел тебя со стороны, как ты на хер надеваешься, - облизнул губы Исак. - Столько страсти. И это я в основном смотрел на твоё лицо. Короче. Это как в художественном фильме, когда актёров ниже плеч даже не показывают. Но ты все равно чувствуешь, как им охуенно. Нэсхайм сидел с опущенными глазами, розовея, как цветущая сакура. - Я видел, что тебе очень хорошо. Просто... переживал, выдержишь ли ты. Ну, морально. - А-а... так вот в чём дело, - расплылся в улыбке Эвен. - Не, я в порядке, Лилле. Ты думаешь, что он раскачает меня и лодка перевернётся? А для меня это приведение в равновесие. Шторм давно прошёл, мы сумели выжить и плывём дальше. - Ладно тогда, - с нескрываемым облегчением выдохнул Исак. Он и сам понимал, что вчерашняя паническая атака не показатель — они ведь случались и без Микки, причём вообще на ровном месте. - Меня просто вырубило вчера, сорри! Я ещё думал потом спросить, почему ты такой тихий. С тобой всё лучше, Исак... Он поспешно отвернулся, чтобы Эвен ничего не заметил. Блин, вот извиняться Нэсхайм умел — что правда, то правда. *** Наверное, вчерашнее было каким-то переломным моментом. Однажды Исак сам имел подобный разговор с Юнасом. После трёх недель празднования русса — до семнадцатого мая и конца вакханалии оставалось совсем немного. Они и Эвен, пьяные в дуплину, доползли до дома Васкеза, который был ближе. И заснули вповалку, даже не разувшись. Прямо в этих дебильных комбинезонах со светоотражающими нашивками, в пятнах от пива и соусов. У Исака и Эвена были обычные красные; Юнас, как будущий экономист, носил синий. Исак, честно, не представлял, как они будут сдавать экзамены. Домашка и тесты остались в какой-то далёкой параллельной вселенной. А в этой они отсиживали уроки, заливались остатками алкоголя и запихивались в забрызганный разноцветной краской автобус с надписью DELIRIOUS. Вообще, это был действительно незабываемый опыт: они с Махди заработали по узелку за купание в ледяной воде 27 апреля. Магнус всё же отпялил Вильде на парковой скамейке прямо при всех. Юнас возглавил гонку на роликах для стаи шестиклассниц и раздавал эскимо детям из приюта. А Эвен повязал на лоб бандану и заставил присоединиться к своему кардио-сету у торгового центра восемнадцать человек. Они все пили пиво с двумя тампонами, засунутыми за щёки — после определённого количества возлияний любая хрень воспринималась на ура. К концу свои замызганные кепки со шнурками все носили с гордостью. Нанизанные на них «кнутен»: язычки от пивных банок, свечки, презервативы, куски обёртки от бургеров говорили о личных достижениях. Днём дети по 11-12 лет следовали за автобусом толпами. И только самые смелые подбегали и просили у них, крутых взрослых, визитку. Обладатель самой большой коллекции считался среди школоты королём. ...Бля, но запах перегара от них всех был уже просто чудовищным. В автобусе к утру невозможно было дышать, кондиционеры не справлялись. Хорошо, хоть здесь вчера догадались окна настежь открыть. Руссетидн подходил к концу, как это было ни печально. Атмосфера ночного кутежа без запретов и ограничений, плюс бухло и трава... В общем, в итоге Исак лежал головой у Юнаса на плече, думая о том, что теперь их дороги наверняка разойдутся. И шмыгал носом в процессе, поскольку этого не хотел. Эвен настолько напраздновался, что почти не подавал признаков жизни. Верхней половиной тушки он лежал на кровати Васкеза — только вот ноги Эвен втащить туда не осилил, зацепившись кроссовком о кроссовок. Будь с ним рядом Соня, она б такого не допустила. Но Якобсен свалила к своему шведскому жениху, а Исак, как известно, был «безответственной малолеткой». И не нашёл в себе сил запретить Эвену порадоваться со всеми. Ведь и у Сони был русс, где она стопудово отрывалась с подружками. А у Нэсхайма, пропустившего почти два года учёбы из-за обострений, нихрена такого не было. Он заканчивал старшую школу в двадцать один, как лох — так неужели болезнь должна была испортить даже выпускной? - У тебя сейчас всё хорошо, бро? - спросил вдруг Юнас. И погладил по затылку — с такой нежностью, что пьяный Исак беззвучно заревел. Он не хотел оставаться без своего лучшего друга, потому что школа закончилась. - Ну да. У меня... о-отлично, - всхлипнул он. Вытер нос, чем пришлось, измазывая белую футболку Васкеза соплями. - Я ж тебя не брошу, дурашка, - обнял его Юнас крепче. - Я тоже тебя люблю. Исак замер, не решаясь даже выдохнуть — он ведь никогда не признавался, трусил. - Ну да, а ты что думал? Необязательно ж всё говорить словами. Исак молча выжидающе сопел, закрыв глаза. - Я вот, знаешь, ужасно боялся, что ты перестанешь со мной общаться. Разозлишься... обидишься, что я с тобой не сплю. Ты ж всё время ждал, что я что-нибудь замечу. С Ингрид, с Эвой потом. А я всегда знал. - Но?! - Но это было бы подло! Знать, что ты влюблён, и все равно разложить тебя, потому что можно. - Раньше я думал, что всё отдал бы. Чтобы ты хоть один раз... со мной. - Но сейчас-то понимаешь, что вышла бы хрень? - Ну... да, - нехотя согласился Исак. - Я иногда сомневался, правильно ли поступил. Когда Трюггвасон рассказал, как он тебя в два часа ночи в «Эльскере» встретил. И какой-то стрёмный мужик за тридцать покупал тебе коктейли. - А, ну да. Пиздец, - согласился Исак. - Он так вовремя пришёл. - Ты от меня никогда не избавишься, бро, - взял его за шкирку Юнас. Встряхнул, чтобы открыл глаза. - Даже и не помышляй. - Да окей, оу кей, - счастливо разулыбался Исак. - Хва... тит, не тряси меня. Голова больно. - И если этот вон тебя снова обидит, я ему первый зад надеру. - Ага, ага. Я помню баталию за скамейку. Только Васкез мог примчаться на помощь в разгар их разборок с Эвеном, хотя было уже заполночь. И отнимать у маникального Нэсхайма части новой скамейки, которые тот собирался пожечь на костре. Закончилось это всё, причём, полным фиаско — скамейку Эвен частично подпалил, Юнас заработал фингал, а Исак оказался почти на грани развода. Мда, были же времена. - Ты ведь мне скажешь, если что-то у тебя в жизни пойдёт не так? - А кому я ещё могу? - Поцелуемся в знак нашей нерушимой дружбы? - Иди в жопу, - с улыбкой закатил глаза Исак. Сам факт предложения был ему очень приятен. - Что, прямо при живом бойфренде? - патетично возопил Нэсхайм, сползший с кровати и, как оказалось, лежащий на полу. Юнас потыкал в него пальцем, видимо, определяя наощупь степень разложения. - Ну... при условно живом. - Да я! Да я вообще. Очнн бодр, - икнул Эвен. Перевернулся на бок, поджав под себя ноги, и благополучно захрапел. Они с Юнасом сидели в обнимку, пока над пустой детской площадкой за окном не забрезжил рассвет. Покрытые зелёной патиной мальчики смотрели в небо, заслоняли глаза медными руками, щурясь. Птицы пели всё громче, но его нажравшемуся бойфренду было похрен. Исак находил всё это очень правильным. *** Эвен созванивался с коллегами и был со всеми неимоверно приветлив и дружелюбен. Люди ценят, когда ты не заикаешься каждый раз при обращении к ним. Эвен вовсю этим пользовался: он уже без запинок выговаривал «Храпнкетль Йоун» и «Хекла Катла». Лёгкий плюсик к карме. Микки так фыркал и плескался в ванной, будто перевоплощался там в селки с лоснящейся шкурой. Исак сидел на столе у окна, болтал ногами и чатился с Саной в фейсбуке. От неё нигде невозможно было спастись! Что, кстати, наглядно доказывал опыт Юсефа. Чувак реально уехал на год, завёл подружку и уже почти пустил корни в Стамбуле. Ведь таково было последнее желание его покойного отца. Но не тут-то было. Сана отправилась за ним сама, наплевав на красивую соперницу-модель. Её желание быть с Юсефом было достаточно велико, чтоб приехать в незнакомый город и пойти его искать. Стоит ли говорить, что при встрече с ней Акар потерял дар речи? Длинные ноги и безупречная улыбка Нилюфер не имели никакого значения. Потом оказалось, что Юсеф был совершенно убит вестью о саниной помолвке и считал это концом. Ха! Он плохо знал будущую фру Акар. Сана была крута, как склоны Галлхёпигген, покрытые вечными снегами. Исак навряд ли смог бы так. Сколько раз он малодушно почти отказывался от Эвена, потому что было трудно? Сейчас было стыдно вспоминать. Сможет ли он вести себя по-человечески сейчас, когда у них с Микки будут отношения на расстоянии? Или же из них получатся хреновая леди Гамильтон и адмирал Нельсон? Как это будет переживать Эвен, он представлял уже заранее и в красках. В зависимости от фазы: «Это всё равно не сработает, Исак. Можешь не стараться». Или: «Пха, да что за вопрос! Куда он от меня денется? Эвена Бэка Нэсхайма ещё ни разу никто не бросал!» *** Микаэль вошёл в кухню в одних трусах, солнечно улыбаясь. Они с Нэсхаймом улыбнулись в ответ, тут же отзеркаливая. - Исак, слышь, а какой это цвет? - как бы невинно спросил Эвен, тыча в Микки пальцем. - Нуу... зелёный, - недовольно зыркнул он. - Микки, ты? - Бирюзовый. - Ага. Цвет морской волны. Исак издал серию тошнотных звуков. Их маленькая игра «подъебни цветоаномала» уже достала. У Исака даже не было чего-то критичного — на курсах вождения он прошёл этот тест нормально. Просто границы понятий «зелёный» и «синий» для него были иными, чем для остальных. Нэсхайм давно привык; описывая цвет вещи, он даже пытался угадать его видение, чтобы Исаку было понятнее. Это для Микки пока было в новинку. Пока он отвечал Сане, Букхал помыл кофейник, насыпал всё, как ему нравилось, и сварил новую порцию. Он совершенно у них освоился — точно знал, где что лежит. Мог подсказать, где Эвен снова оставил свой пауэр-банк — без этой полезной штуки нэсхаймовский телефон гарантированно сдыхал уже к вечеру. - Кофе будете? - Угу, - синхронно ответили они с Эвеном. Степень приветливости ответа была низкая — но это потому, что все параллельно тупили в устройства. Микаэль был так любезен, что даже принёс каждому его кружку. - Ну и... традиционный вопрос. Лайм или корица? Они с Нэсхаймом вдумчиво попробовали. Прикол был в том, что в качестве добавки к их шведскому кофе лайм и лимон с корицей ощущались до странности одинаково. Нужно было угадать, не залезая туда пальцами, чтобы вытащить дольку. - Лайм!! - с разницей в секунду выпалили они. - Он чуть кислее, - пояснил Нэсхайм. - Свинские вы читеры! Научились, - негодующе потряс кулаком Микки. - Иди сюда, - подвинулся на столе Исак. Чатиться дальше ему совершенно расхотелось. Да у Саны и не было ничего такого — картинки, ссылки на новости и обсуждение фильмов, ещё не вышедших в прокат. Микаэль уселся рядом, прижавшись тёплым твёрдым боком и положив подбородок ему на плечо. Эвен там мог сколько угодно изображать страшную занятость, но Исак всё равно заметил его быстрый скользящий взгляд. Кто-то обожал смотреть на них вместе, даже если рейтинг был низкий. Они были сейчас, как одна из городских скульптур, которые в Осло встречались буквально на каждом шагу. Металлические мальчики, яркой медью горящие на выступающих частях, отполированные тысячами случайных прикосновений. Они с Микки тоже ничего такого не делали — только пили свой утренний кофе, разделяя близость и тонкий запах лаймовой корки. *** Как от этого они дошли до поглаживаний друг другу по голому телу и мучительно возбуждающих поцелуев взасос, Исак не отследил. Он и Микаэль соприкасались всем, чем можно, всё ещё не заваливая никого спиной на стол. Но потом Микки взял и просто положил его руку себе на член, восхитительно толсто лежащий под мягким хлопком бирюзовых трусов. Исак облизнул трескающийся уголок губ, потом подлез пальцами в отверстие сбоку и попытался вытащить наружу через него. У него не вышло — зато Микаэль понял идею и сам просунул головку в этот гульфик. Исак аж замер — его стоячий покачивающийся член смотрелся так красиво, выступающий прямо из белья. - Давай тоже так, - шепнул Микки, кусая его за покрасневшую мочку и ещё потягивая зубами. Исак носил точно такие же брифы, а потому высунул свой наружу, и он теперь гордо возвышался над белоснежными плавками. - ДА ЁБАНЫЙ ТЫ В РОТ! - грохнул крышкой ноутбука Нэсхайм. - Ну как с вами работать?! - А ты на нас... не смотри, - сказал Микаэль, облизывая палец и проводя Исаку посередине, по раскрытой щёлке. Исак уже вообще не мог говорить — только дёргаться и постанывать, желая продолжения. - Охуенный совет, - возвышаясь над ними обоими, злобно сказал Нэсхайм. Он почему-то оказался совсем рядом, видимо телепортировавшись. В руке Эвен держал флакон крема Ньютроджина, который америкосы пытались выдавать за норвежский продукт. Крем был для сухой кожи тела и обладал отличными ухаживающими свойствами... как показали, мм, клинические испытания. Исак посмотрел Эвену в глаза и вообще не понял, где там радужная оболочка. Кажется, в селки-тюленя превратился он, а не Микки. Эвен поцеловал сначала его — очень голодно, засосав язык и как будто намереваясь его пожрать. Исак чуть не сдох на месте, цепляясь за его плечо. Потом пришла очередь Микки. Исак просто охуевал от того, как Эвен сейчас целовался — держа его обеими руками за голову, словно фиксируя, и давая Микаэлю посасывать свой язык и кусать губы. Они все трое были так кошмарно заведены. Исак посмотрел вниз и обмер: Эвен был в одной футболке, и его хер с висящей прозрачной каплей подрагивал, приподнимаясь. Он услышал пшикающие звуки — оказалось, Нэсхайм выдавил себе хорошую порцию в одну руку и теперь, неловко придерживая помпу, давил в другую. Размазав густой крем ладонями, он схватил их обеими руками за члены. Их с Микаэлем стоны слились в один, со стереозвучанием. Нэсхайм точно тащился от саундтрека, судя по судорожно закушенной губе. У Эвена было лицо человека под гипнозом, с парализованной собственной волей. Его взгляд перебегал с лица Микки на Исака. - Тебе так... нравится? Хочешь нас обоих... да? - с запинками выговорил Микаэль. - Да, я очень. Вас обоих. Да, - бессмысленно сказал Нэсхайм, глядя голубыми стекляшками, похожими на муляжи. По ходу, дрочить им с двух рук как-то непредвиденно расширяло его сознание. - Хочешь, чтоб нагнули тебя и драли по очереди? - без улыбки, глядя исподлобья, спросил Букхал. - То Исак, то я. Можно было бы делать ставки, на чьём хуе ты кончишь. Исак взвыл вслух, только представив это. Он помнил эксперимент с теми дилдо в виде драконьих членов. Исак брал с собой в постель пару таких, давая Эвену прочувствовать разницу. Клэйтон и Фенрир — обе модели были массивными, как они с Микки. Нэсхайм с закрытыми глазами отдрачивал им на совесть, стараясь не сбиваться с ритма. Ресницы у него обморочно подрагивали. Наверное, тоже вспоминал те ощущения распирания и жара. - Или сразу два? Чтобы растянули тебя до предела? - спросил Исак. - Да, Боже мой, - зажмурился Эвен. Его полуоткрытый рот распух, будто ужаленный пчелой. Эвен весь погрузился в сладостные мысли про дабл пенетрейшен, напустив смазки себе на футболку. - Надо было Микки вчера разрешить, - сипло сказал Исак. - Он бы лёг на спину... а ты на него насадился. И я бы сзади ещё тебе всунул, чтоб прямо не шевельнуться. - Хочу так, - выдохнул Эвен. - Мне это снилось, Лилле. Он трясущейся рукой взял флакон и брызнул на их члены сверху. А потом взял в оба кулака, отчаянно и быстро дроча. И, блять... их с Микки обоих просто вынесло в открытый космос с оторванным страховочным тросом. Исак пришёл в себя только на моменте, когда Эвен додаивал их, выжимая ещё порцию. Они с Букхалом пялились на это, а потом Микки хрипло сказал: - По себе размажь теперь. Эвен разжал руки, полные спермы. Обхватил ими свой елдак — глубоко вдыхая и выдыхая, со страдающей вертикальной линией между сведённых бровей. Только пару раз провёл от основания до навершия — и Исаку в грудь ударило, как из брандспойта. - Ну что у вас за манеры? - пожаловался он, ловя потёки ладонью на животе. - Почему надо обкончать меня? - Потому что это так приятно, Лилле, - прикоснулся губами к его виску Микаэль. - Эвен, скажи? Эвен в знак согласия только прикрыл глаза — небось, горло же к чертям пересохло. *** Погода в конце июня была переменчивой. Поэтому Эскиль с Линн всё предусмотрели и арендовали зал в подвальном этаже дома, где обычно проходили собрания жильцов. Противный моросящий дождь полил с шести утра, так что в этом помещении и накрыли столы с лёгким угощением. Всё прошло хорошо: двухлетней крохе все вручили большие подарки, завёрнутые в весёлую упаковочную бумагу. Они с Эвеном купили свой ещё в марте — красный детский минивэн, по дизайну похожий на «руссебиль», в котором катались выпускники. Не автобус, а формат поскромней; но в машине Маргрете были мощные колонки, настоящие. Туули, кроме положенного подарка, отдала свой счастливый теннисный мяч, на удачу. По легенде, Юнас и её родители познакомились, потому что Тууликки зафигачила этим мячом Васкезу в окно. Было так приятно увидеть всех ребят: Юнаса со своим большим семейством, Элиаса, Сану с Юсефом. Все видели, что он, Эвен и Микки пришли вместе — но никто не задавал вопросов и не одаривал ненужными советами. Исак торчал в деревянной беседке во дворе, попивая кисель с ревенём из пакета. Он не хотел мешать Микаэлю общаться со всеми, кого тот давно не видел. Эвен был с Каспаром, что и понятно — они оба по-своему ждали встречи. Исак чувствовал себя немного неуравновешенным сегодня — в таком состоянии он старался сводить общение к минимуму. - К тебе можно? - нарисовалась в проёме Хиштен. Сегодня её каре было особенно тщательно уложено, а чёрные волосы сияли, как в рекламе. - Да заходи, конечно, - улыбнулся Исак. - Где жену потеряла? - Они там с Линн обсуждают теорию одного чувака о прокрастинации. Тим Урбан, во. - Ну, у Линн в этом плане точно большой прогресс. Так что пускай. - Видела вашего Микаэля! - совершенно без палева ввернула Хиштен. - Хороший парень. Мы с Ильсе тоже как-то втроём пробовали — но чуть не разошлись совсем. Поняли, что не для нас. А ты сам-то уверен, что потянете? - Да какое там, - глянул на неё Исак. - Тут про одного партнёра никогда не знаешь, надолго ли это. Не возникнет ли у вас «непреодолимых разногласий». - И то правда. А он ещё и не в нашей стране живёт. Тяжко вам придётся, пока не съедетесь. Исак смотрел, как она расстёгивает молнию нагрудного кармана на лиловом дождевике, выуживая пачку Djarum Black. Наверное, они держались вместе, потому что были фриками: женщина даже не курила нормальные сигареты, вместо них вдыхая смесь табака, гвоздики и травок. Обычный человеческий снюс ей не подходил. - Слушай, у тебя, кстати, новый напарник завтра будет. Бергквист уволился, слава Богу. - Фух. И кто? - Да Андеш. Помнишь, сын Анскеланна из реанимации. Он его как-то приводил. Вот, вырос уже здоровый лоб, школу окончил. - Не, вообще не помню, - честно сказал Исак. - Надеюсь, не идиот. - Ну, он такой мальчик, себе на уме, - выпустила Хиштен облако гвоздичного дыма. - Подучишь его немного, и нормально пойдёт. Исак кивнул, понимая, что не отвертеться: ведь когда-то он практически после школы пришёл работать в скорую, а Уббе учил его элементарным вещам. *** Он уже думал дождаться в тишине и спокойствии окончания праздника, но в беседку просунулась светлая бошка Эскиля. Вид у него был дикий и взъерошенный — Исак даже напрягся. - Ты чего? Всё нормально? - Да бля... я чего-то в шоке, Лилле. Вообще не знаю, что делать, - уселся рядом на узкую скамейку тот. - Так что случилось-то, толком расскажешь? - Элиас, - прижал Эскиль руку к горлу, пытаясь успокоиться. - Он отвёл сейчас в сторону и сказал, хочет встретиться наедине. Завтра вечером, в парке. - А ты? Эскиль только махнул рукой. Ну да, он же спал и видел, как санин брат зовёт на свидание. - Элиас... хорошо с тобой обращался? - Да в том и дело. Очень хорошо, вежливо попросил. Блять, Исак, а вдруг он скажет: «рожу твою противную видеть больше не могу»? - Так а зачем говорить? Не ходил бы туда, где ты есть. Делов-то. - Он мне тарелку с бутербродным тортом принёс, сам. Не понимаю, что происходит. Ощущение, что издевается надо мной. Исак взял его руки в свои, утешая хоть так. Микки недавно намекал на «хрень», которую Элиас с собой творит. Исак не знал, что это значит — но думал, что, если чувак сейчас обидит Эскиля, он сам лично даст ему в табло. Был какой-то жизненный сарказм в том, что всегда самоуверенный Эскиль терялся рядом со своей недоступной любовью, робел. Вот и сейчас Исак видел, как у дома показался Элиас — и этот сразу уставился на него, не отводя глаз. Нет, конечно, брат Санасол был красавцем. Эта его выбритая полоска на виске, секси прищур, мускулы под туго натянутой футболкой. Но если чувак реально не желал признать, что он би, что хочет отношений — наверное, стоило переключиться на более здоровый вариант. А Баккуш пусть так и сидит в своей Нарнии до конца дней. *** Последний день втроём хотелось сделать как можно более интересным и запоминающимся — завтра у Исака была смена, а послезавтра Микки улетал. Поэтому решено было отправиться в парк развлечений «Хёйт & Лавт». Три с небольшим часа езды на электричке до станции Оль, но оно того стоило. Парк между Бергеном и Осло был роскошный — даже когда в Лёренскуге построили разрекламированный гигантский павильон SNØ, люди продолили приезжать сюда, на природу. Пока ждали на вокзала поезда, купили в «Сюверкиоскен» пожрать. Внезапно оголодавший Эвен взял себе одному два хотдога — один с мясом и луком, другой с картофельным салатом. И вёл себя в общественном месте ужасно непристойно, забирая в рот то одну, то другую длинную сосиску, политую горчицей. Микки закатывался от хохота, наблюдая. А Исак отсел на другой конец скамейки, вставил наушники и отвернулся. Если что, он вообще был не с ними! *** В верёвочном парке в «Хёйт и Лавт» было десять трасс четырёх уровней сложности. Они были проложены от пяти до двадцати пяти метров на землёй; самой высокой была зиплайн-трасса, где ты почти всё время скользил по натянутым между соснами стальным тросам. Исак не знал, как выглядит рай, но в целом представлял его примерно так. Они почти не слушали инструктаж — как выяснилось, Микки был завсегдатаем площадки «Go Ape» в Лондоне. Им с Нэсхаймом советы не нужны были и подавно — они торчали тут всё месяцы, пока нельзя было кататься на лыжах. Никто их них не был ценителем нудного бега по утрам и тягания железа в зале — зачем, когда находилось столько прекрасных альтернатив? Их суровые бородатые предки тоже не имели годового абонемента в викинг-джим. И, в отличие от Исака сейчас, у них не было никаких карабинов, только пеньковые верёвки — сорвавшись со скалы, человек просто ломал себе позвоночник. А тут недостаточно подготовленные или выдохшиеся граждане висели на натянутом тросе, набирая телефон спасателей — чтобы приходили снимать. *** Проведя несколько часов в скольжении по воздуху, карабкании по сеткам, перепрыгиванию пропастей, держась за канаты, Исак ещё не устал. Руки в чёрных митенках были грязными и поцарапанными, на ногах ныли наставленные в процессе синяки, но это всё не мешало. Они с Микаэлем стояли на узкой круглой площадке из сколоченных досок, а под ними шумело и волновалось зелёное море сосняка. Значок на дереве указывал на двадцать метров над землёй — и на этой площадке можно было стоять только вдвоём. Девчонка за ними не начинала двигаться по дороге из висящих канатов, ожидая своей очереди. Ярко-красная, туго затянутая обвязка на её бёдрах и талии была видна издалека. Всё потому, что на верхних трассах зиплайны могли быть и по двести метров. Не докричишься — зато хоть глазами человека сможешь найти. Нэсхайм уже проехал этот зиплайн — но немного не до конца. На верхних участках перепады высоты между площадками порой были недостаточными. Поэтому Эвен перебирал руками по тросу над головой, подтягивая себя к большому мягкому бамперу с висящей ручкой, чтобы взобраться на платформу. Микаэль отцепил массивный железный ролик от обвязки на поясе, повесив на линию зиплайна. И вслед за ним — два карабина по бокам, отсоединив от крепежа вокруг сосны. Аккуратно надел их на выемки в ролике, готовясь съезжать. Исак не знал, что на него нашло. Но он взял Букхала за локоть, так, что тот обернулся. И спросил, немигающе глядя в глаза: - Ты к нам вернёшься? Только не пизди. Вот просто что есть, то и скажи! - Конечно, вернусь, - даже без секундной задержки ответил Микаэль. - Я бы и сейчас остался! Но слишком многим отцу обязан. Он дал мне лучший уровень жизни. Сколько сил, нервов, денег в моё образование вложил. Никогда не попрекал, что я гей. Ты понимаешь, Исак? - Свободно-о! - во всю глотку орал с того конца Эвен, не догоняя, чего они так долго возятся. - Ну... да, - закивал Исак. - Я понял. Он подошёл ближе, подёргав за ролик и с ужасом обнаружив, что второй карабин у Микки был расстёгнут. Исак пристегнул его как надо. Сердце билось быстро и неровно — даже если рациональная часть мозга была спокойна. Ведь карабина было два именно для стопроцентной надёжности. - Вот слезем, я тебя, блять, урою. - Хорошо, - покорно сказал Микаэль. - Я невнимательный лох, окей. Ты только верь мне, пожалуйста, Лилле. Эвен со следующей платформы махал им руками, намекая закругляться с выяснением отношений. - Да едь ты уже! Букхал взялся правой рукой за трос, а левой — за ролик. Исак сам спихнул его с края, слыша скользящее «вз-зз». Микки поехал, а чика за спиной со щёлканьем прицепила свои карабины к стальным крепежам вокруг дерева. - Я её тоже первый раз проходить боялась! Исак нервно засмеялся — ему было очень страшно, только трасса тут была не при чём. Notes: Селки — мифические существа из кельтского фольклора, люди-тюлени. Могут выходить из воды, сбрасывая с себя тюленью шкуру и принимая человеческое обличье. Название парка «Høyt & Lavt» переводится как «Высоко и Низко». Слово «кнутен» означает «узелки». В прежние времена подвиги выпускников отмечались так — на шнурках от кепки вязались узлы. Трек к главе: Poets of the Fall – Love Will Come To You