Жизнь молодых

От автора: Дорогие читатели, приношу глубочайшие извинения за столь длительную задержку. Эта глава мне далась с большим трудом и я очень боюсь, что вам она не придется по душе. Но если так, то постараюсь дальше не разочаровывать вас. Я немного изменила текст, теперь перед каждым действием подписано место и время, и я прошу читателей поделиться своим мнением. Продолжать писать эти примечания или не стоит) Я знаю, вас будут раздражать имена Темари, Канкуро и Гаары, но прошу вас потерпите. Как только они переберутся в Японию, имена будут привычными для вас=) Приятного чтения! Очень жду отзывов, критику в том числе=) Четверг, 3 сентября Африка. Тора. Местное время: 12.30 Истикбаль Тора. Одна из тюрем целого комплекса, что находится всего в каких-то двадцати километрах от Каира, столицы Египта. Мазра Тора и Леман Тора особого интереса не представляют - подобных тюрем много, раскиданы по всем странам мира. Но есть еще и Аль-Акраб, переводится как «Скорпион», особо строгого режима для самых опасных преступников. Но не о ней сейчас речь. Истикбаль Тора. Тюрьма знаменита своими пытками и ужасными условиями для жизни, а еще жестокими избиениями со стороны охранников и других заключенных. Также здесь запрещено посещение арестантов не только членами семей, но и адвокатами. Пытки. О, это незабываемые ощущения! Большинство заключенных выдавали свои самые страшные тайны, не выдержав боль от пыток. Остальная часть преступников сознавалась в своих преступных деяниях, стоило только упомянуть электрический стул или щепки*. Истикбаль Тора. Лучше туда никогда не попадать. - Чего ты добился, попав сюда? Небольшая комната для допросов представляла собой жалкое и мрачное зрелище, нагнетающее тяжелую атмосферу. Обшарпанные серые стены, небольшой металлический стол в центре помещения, ножки которого намертво прикреплены к полу, и точно такой же единственный стул. Кани Куро смог добиться свидания с младшим братом только на третий день после того, как узнал, где он находится. Ему пришлось задействовать все связи своей семьи, к сожалению, не только в Южной Корее, но и в США. Гаа Ра в этот раз влип в серьезные неприятности. Из-за того, что свидания вообще-то запрещены в этой тюрьме и соответственных комнат нет, братья смогли встретиться только в допросной. Заключенный, прикованный наручниками к металлической ножке стола, сидел на неудобном стуле. Кани Куро оперся руками на стол и, склонившись над ним, приблизил свое рассерженное лицо к абсолютно непробиваемому Гаа Ра. Не добившись ответа на свой вопрос, Кани Куро раздраженно оттолкнулся от стола и начал мерить шагами помещение. Кроме него и младшего брата здесь никого не было. - Мы тебя вытащим, это лишь вопрос времени. - Надеюсь, не завтра, - наконец подал голос Гаа Ра. - А что будет завтра? – остановился Кани Куро. Наконец заключенный зашевелился, он поднял голову, и посмотрел на брата. Кани Куро непроизвольно отвел взгляд в сторону, скрывая свой непонятный страх. Гаа Ра легко можно назвать неформалом, каких было множество среди современной молодежи. Ярко-красные крашеные волосы, пирсинг на брови, переносице, под губой, дырки-туннели в ушах, неформальная одежда, подведенные черным карандашом глаза, многочисленные татуировки. И хотя сейчас, в тюрьме, на нем была только грязная мешковатая тюремная одежда, пирсинг весь снят, серьги тоже, глаза невзрачные, без черной подводки, и выдавали неформала в нем только грязные крашеные волосы и татуировка в виде иероглифа на лбу, он не вышел из созданного им образа. Все тот же безумный взгляд, все та же отвратительная усмешка, все то же выражение лица, которое словно говорило: «Ты ни за что не угадаешь, что я задумал, но тебе это не понравится!». Окружающие избегают таких людей и стараются даже на глаза им не попадаться. - А! – догадался Кани Куро, снова посмотрев на Гаа Ра. – Пытки отменили… Так вот зачем ты здесь? – возникла новая догадка, когда он заметил, как помрачнело лицо младшего брата. Гаа Ра, которому испортили прекрасное настроение всего одним словом «отменили» посмотрел со всей своей лютой ненавистью на человека, из-за чьей-то дурацкой ошибки оказавшимся его старшим братом. - Когда человеческое тело испытывает невыносимую боль… - заговорил Гаа Ра каким-то презрительно-зловещим шепотом, - нет… когда человек испытывает даже самую малость настоящей боли, он постарается сделать все, чтобы предотвратить ее. Его губы изогнулись в холодной усмешке, которую Кани Куро предпочел бы никогда не видеть. Взгляд необычно ярких зеленых глаз Гаа Ра забегал по всей комнате, вновь и вновь возвращаясь к старшему брату. Кани Куро молчал, а он продолжал говорить: - Пытки изобрели много… много веков назад и… сохранились до сегодняшнего дня.… И хотя… они не столь популярны, как во времена инквизиции, но все же сохранились… - Гаа Ра говорил медленно, обрывисто и немного спутанно. Кани Куро словно прирос к полу, не смел пошевелить даже пальцем. Пока он слушал то, что говорил Гаа Ра, в нем зарождался страх. Ему захотелось уйти, только чтобы больше не видеть этого человека, в котором не хотелось признавать своего брата. Только, чтобы не слышать подобных слов, звучавших зловещим голосом семнадцатилетнего подростка. - Под пытками люди готовы были сознаться во всех своих грехах… а иногда… признавались даже в том, чего не совершали. Невиновные готовы были взять на себя тот грех,… в котором их обвиняли. Лицо Гаа Ра обезобразилось от презрительного выражения. Он сжал зубы и прорычал сквозь них: - Люди слабы! Жалкие существа! Кани Куро смотрел на Гаа Ра уже с нескрываемым ужасом. Он довольно продолжительное время не мог проронить ни слова, и в его голове крутилось единственное слово: «Сумасшедший...». Он только не понимал, когда Гаа Ра стал таким? Он всегда был странным и проблемным, со своими тараканами в голове но… когда, черт возьми, он стал таким?! Может, из-за наркотиков? И лучше, чтобы это было правдой. «Наркотики. Нужно, чтобы его проверили на наркотики» - Пре... - Кани Куро, голос которого неожиданно пропал, прочистил горло, откашлявшись в кулак, и продолжил, стараясь говорить спокойно: - Прекрати сбивать с толку следователей. Мы оба знаем, что ты не имеешь к этому никакого отношения, поэтому хватит давать им повод думать об обратном. Молодой человек направился к двери, говоря на ходу: - Ты все равно здесь не останешься. Твоя невиновность будет доказана в любом случае. Но если ты будешь продолжать убеждать людей в том, что ты террорист, нам ничего не останется кроме, как упечь тебя в психушку. Ты прекрасно знаешь, что это не угроза. Парень открыл дверь. - Забирайте, - сказал он на английском двум охранникам, которые все это время стояли за дверью. А сам поспешил скорее убраться из этого места. Гаа Ра, который был прикован к столу, чувствовал, как стремительно и учащенно начинает вздыматься его грудь под воздействием накатившего гнева. Глаза застилала темная пелена ненависти, из горла вырывался яростный крик. Он в ярости начал вырывать руки из тесных наручников, раздирая их в кровь. Охранники, вбежавшие в допросную комнату, чтобы успокоить Гаа Ра, лишили его сознания одним ударом в висок. Кани Куро, прошедший по тюремному коридору быстрым шагом приличное расстояние от допросной комнаты, резко остановился. Повернувшись и посмотрев назад, он увидел вдалеке, как его брата тащат в противоположную от него сторону двое охранников, подхватив подмышки с двух сторон. Парень, почувствовав, как сильно ослабли его ноги, прислонился спиной к стене и сполз по ней, сдирая кусочки потрескавшейся краски. Бухнувшись на пятую точку, он спрятал лицо в руках, опирающихся на согнутых коленях, и тяжело вздохнул. У него отчетливо развилось чувство полной безысходности, словно по уши вляпался в дерьмо и не знал, как из него выбраться. «Черт, Гаа Ра, черт бы тебя побрал!» - обессиленно простонал он про себя. - Молодой господин, вы в порядке? – обеспокоенно спросил его прибежавший Джун Ки. Посол схватил Кани Куро за плечо, помогая подняться. Япония. Токио. Местное время: 7.30 Что такое три года для матери, потерявшей сына? А что такое восемнадцать лет для женщины, потерявшей любимого человека? Кто сказал, что время лечит? Язык бы оторвать этому человеку! Голова болит. И никакие таблетки от этой боли не спасут. Только не в этот день. - Ты давно встала? Очень красивая женщина с печальными глазами посмотрела на своего мужа, который укутываясь в домашний халат, выходил из спальни. Она больше часа просидела на диване в гостиной под тяжестью головной боли, уставившись в одну точку, пока ее не вывели из мрачной задумчивости. Но зачем говорить об этом ему? - Нет, - она выдавила из себя слабую улыбку, - я проснулась незадолго до тебя. Он прошел мимо жены на кухню, на секунду бросив на нее обеспокоенный взгляд. - Сегодня… - сказала она, когда он вернулся в гостиную с кружкой чая в руке, при этом не смотрела на него. Мужчина почувствовал напряжение, но ничего не сказал, покорно дожидаясь следующих слов. И она продолжила: - Ты не забыл, что у тебя назначена встреча с господином Такия? - Ты о работе, - облегченно выдохнул мужчина. Но тут же осекся, посмотрев на жену. Возникла напряженная тишина. Она сидела на диване с неестественно выпрямленной спиной, он стоял неподалеку и, не притрагиваясь к остывающему чаю, смотрел на нее. - О чем еще я должна говорить с тобой? – жестко проговорила она, взглянув на него своими безжизненными глазами. – Может, о Рейсуке? Он ничего не ответил, вообще даже не шевельнулся. Супруги пару минут сверлили друг друга взглядами, при этом создавая еще большее напряжение, пока одновременно не отвели глаза. Мужчина подошел к тумбочке, на которой стоял его рабочий кейс. Открыл его одной рукой, в то время как во второй он держал кружку, и достал из него черную папку с бумагами. Подошел к жене, которая пристально наблюдала за каждым его действием. - Здесь ошибка, не достает двадцати двух тысяч двухсот тридцати йен, - мужчина протянул ей папку, которую она сразу же взяла в руки. - Похоже на воровство, не правда ли? Займешься редактированием? И уволь, наконец, мою секретаршу. Она, почувствовав вину за свой срыв на муже, благодарно посмотрела на него и взяла папку. - Хорошо, все сделаю. Нагато, подарив своей жене мимолетную улыбку, пошел на кухню, чтобы заварить новый чай и вылить почти полную кружку остывшего. Конан смотрела ему вслед, неосознанно сжимая в руке папку. По ее щеке проскользнула одинокая слеза, которую она быстро смахнула. Пятница, 4 сентября Токио, шк. Юши Тенсай. Местное время: 14.45 Прошло уже три дня с начала учебы, и Сакура уже имела некое представление о ее классе. Он вроде бы разделен на отдельные компании, а вроде бы как единое целое. Как бы там ни было, этот класс всегда очень шумный и полон энергии. Постоянные крики Наруто чего стоят, хотя скорее у него просто голос очень громкий. Бурные разговоры Кибы и Ли, громкий смех со стороны девушек, с которыми заигрывал Сай, непрекращающиеся споры между лучшими друзьями и разговоры, разговоры, разговоры – все это было за все три дня. Но сегодня! Что со всеми вдруг случилось? Сначала Сакура подумала, что возможно она могла забыть о важном тесте, но нет. Как не было ничего запланировано, так и не было никаких самостоятельных работ. Но все же, почему в классе не только во время уроков, но и на перемене так непривычно тихо? И атмосфера какая-то мрачная и угнетающая… На перемене перед последним уроком в кабинете физики Сакура не выдержала. Она тыкнула не пишущим концом ручки в спину впереди сидящего человека. Когда Саске никак не отреагировал на это, она тыкнула еще раз, но посильнее. Рефлекторно дернувшись, брюнет повернулся назад и раздраженно уставился на девушку. - Эй, - Сакура перегнулась через парту, чтобы максимально приблизиться к Саске и зашептала, дыша ему в щеку: - Почему сегодня все такие унылые? Саске посмотрел на нее так, как бурый медведь посмотрел бы на лису, которая разбудила его во время зимней спячки. У Сакуры от этого взгляда по спине непроизвольно пробежала трусливая армия мурашек, и она уже пожалела, что заговорила с ним. Оттолкнувшись от парня, девушка откинулась на спинку стула. Саске, который почувствовал приступ необузданного гнева, вызванный вопросом любопытной новенькой, немного успокоился. Но как только он снова повернулся к своей парте, услышал: - Какой раздражительный. Парень на секунду прикрыл глаза, мысленно приказывая себе успокоиться. - Пойду у Наруто спрошу, - тихо сказала Сакура, поднимаясь со своего места. Неожиданно Саске резко повернулся к ней и остановил ее, схватив за руку: - Не смей! – это прозвучало достаточно громко, чтобы привлечь внимание почти весь класс, тем более, когда тут так тихо. Сакура удивленно посмотрела на молодого человека, в то время как он заметил, что на них все смотрят. Проклиная все на свете, он раздраженно поднялся со своего места и, не отпуская ее руку, потащил девушку к выходу. Когда они отошли на приличное расстояние от кабинета, при этом привлекая ненужное внимание находившихся в коридоре школьников, Саске быстро развернул девушку к себе лицом и сразу же отпустил ее руку. - Не смей ни о чем спрашивать Наруто, - зло прошипел он, глядя ей в глаза. - Чего ты такой злой-то? – не растерялась Сакура. - Почему злой? – раздраженно переспросил он. - Ты дико раздражаешь, знаешь ли? – уже более спокойно выговорил Саске, устало проведя рукой по волосам. - Вот как? Ну и шел бы ты лесом, - обиделась девушка, направляясь обратно в класс. - Стой. - И зачем останавливать дико раздражающий субъект? – пробубнила себе под нос Сакура, при этом полностью игнорируя Саске. - Остановись, я сказал, - уже более раздраженно прикрикнул Учиха. Сакура резко остановилась и развернулась к парню, которому пришлось следовать за ней. - Теперь и ты дико раздражаешь! – крикнула она, выплеснув на Саске свою обиду. - Ого, Учиха, да тебя никак отшили? – насмехаясь, спросил какой-то незнакомый Сакуре парнишка в компании своих дружков. Девушка с ужасом поняла, что совсем забыла, что они с Саске находятся в многолюдном коридоре. Она готова была сквозь землю провалиться. - Отомстила, поздравляю. Довольна? – с ухмылкой на губах спросил Саске, полностью игнорируя посторонних. Сакура растерянно смотрела то на Саске, то на окружающих их людей. Ее удивило, что парень совершенно спокоен. А вдруг про них слухи поползут? А они поползут, тем более, что Учиха – весьма заметная фигура в этой школе. - Пойдем, - позвал девушку молодой человек. - Куда? – спросила она, приближаясь к нему. Саске лишь кивком головы указал в сторону единственного пустующего подоконника. Коридор постепенно редел по мере приближения звонка на урок. Сев на подоконник, девушка вопросительно посмотрела на стоящего рядом Саске. Около них никого не было, однако любопытные взгляды на них все же бросались. - Сегодня траур, - прямо сказал парень, при этом выглядел неестественно спокойным. Сакура так и замерла на подоконнике, пораженная такой новостью. Неприятный холодок прошелся по спине, заставив ее пожалеть о том, что влезла не в свое дело. Однако она совершенно неосознанно спросила: - Кто ум… - Неважно, - грубо прервал ее Саске. Сакура, не подав вида, что ее это задело, только понимающе кивнула. Она спрыгнула с подоконника, стараясь не смотреть на парня. - Рано или поздно ты все равно узнаешь, - сам не знает зачем, сказал Саске. Сакура посмотрела на него, сбитая с толку резкими переменами его настроения. - Но я ничего не скажу. И прояви уважение, не спрашивай об этом никого, - продолжил он. - Хорошо, - сказала Сакура, испытывая при этом не совсем определенные чувства. Она вроде бы перестала обижаться на Саске, и в то же время на ее сердце опустилось что-то значительно тяжелее чувства обиды. - Я в класс, - сказал Саске, разворачиваясь в сторону кабинета. Сакура пошла за ним, размышляя на ходу. За все три, вернее уже четыре дня в школе, девушка общалась в основном только с Наруто, который в свою очередь познакомил ее со всеми остальными. Но сдружиться она так ни с кем не успела, тем более что многие с ней даже не здоровались. В общем, пока еще, а может и навсегда, она одиночка. И с Саске она считай только сегодня более или менее нормально пообщалась. Интересно, они хоть немного сблизились после этого, пусть и короткого, но в какой-то мере откровенного разговора? «И о чем я только думаю?» Саске, открыв дверь в кабинет, поступил как истинный джентльмен и пропустил вперед леди. Сакура, мимолетно улыбнувшись ему, прошла в класс, при этом с удивлением заметив, что что-то за их отсутствие изменилось. А именно, здесь снова стало шумно. А, когда заметили вернувшихся одноклассников, все как-то затихли и с любопытством уставились на них. Когда Сакура и Саске под пристальными взглядами вернулись на свои места, к ним подбежал Наруто. - Куда ходили? - Прогуляться, - бесстрастно ответил Саске, открывая учебник. - Зачем прогуляться? – спросил блондин, сев на корточки рядом с другом, сложив скрещенные руки на его парту. - Наверно специально, чтобы ты спросил, - ответил Саске, не отрываясь от книги. - Тебе нравится Сакура? – в лоб спросил Наруто. Сакура, которая решила сидеть тихо и не вмешиваться в спор двух друзей, прямо-таки почувствовала, как дернулись ее уши. - Да, - бесстрастно ответил брюнет, так и не шевельнувшись. - Врешь! – выкрикнул Наруто, вскакивая на месте. - Да. - Так нравится или нет? - Тебе нравится физика или нет? – спросил Саске у блондина, повернув на него голову. - Ненавижу, но причем здесь это? - Догадайся. - Трудно самому сказать что ли? - Наруто, что не понятно-то, он сказал, что ненавидит, - влезла Сакура, которая с совершенно непроницаемым лицом открывала свой учебник. - Нашелся умный человек, который подсказал тебе правильный ответ, - сказал Саске, возвращая свое внимание на содержимое учебника по физике. - Ты ее ненавидишь?! – возопил Узумаки. - Сакура! – повернулся он к девушке, которая тоже углубилась в знания по физике, - не волнуйся из-за него, я-то точно тебя не ненавижу! Совершенно точно говорю! - Спасибо, Наруто, - усмехнулась девушка, но от учебника не оторвалась. - Но Саске мой друг, он не должен был так говорить! - Я и не говорил, - сказал Учиха, переворачивая страницу. - А кто говорил?! - Я, - сказала Сакура. - Почему ты это сказала? Женская интуиция? Сакура после этих слов едва подавила приступ смеха, ограничившись легким смешком. - Нет, просто я - телепат. - Мысли читает, - пояснил блондину Саске. - РРрр! Да вы спелись! – догадался Наруто, растерянно смотря на обоих. - Нет, - сказал Саске. - Нет, - вторила Сакура. Класс, ставший свидетелем этого разговора, уже не мог тихо смеяться и прямо-таки взорвался хохотом, что только заставило Наруто утвердиться в собственной догадке. Он обиженно засопел и отправился в конец класса на свое место, чтобы пожаловаться Шике на своих бессердечных друзей. Сакура и Саске казалось бы спокойно сидели, углубившись в свои учебники, однако у обоих на губах застыла легкая улыбка. - Простите, что задержался, - наконец-то пришел запоздавший учитель. Увидев, что класс не заметил его появления, Генма Ширануи громко захлопал в ладоши, привлекая внимание. Он хлопал до тех пор, пока все, ВСЕ не замолчат и не посмотрят на него. Сакура подняла глаза на учителя, которого впервые видит. К ее большому удивлению, это оказался довольно молодой человек с длинноватыми прямыми волосами, которые были перевязаны банданой, только узел был не как положено на затылке, а на лбу. Ну что скрывать, учитель оказался весьма симпатичным, возможно даже наделенным харизмой. Однако это совсем не то, что представляла себе Сакура. Нарисованный ее воображением образ преподавателя физики раскололся на маленькие осколки. Теперь оставалось надеяться, что и характер учителя будет также противопоставлен представляемому. - Прежде чем начнем урок, я должен сделать небольшое объявление, о котором меня любезно попросил ректор, - начал учитель, когда весь класс замолк. - Те ученики, чьи имена я сейчас назову, после урока должны зайти в кабинет ректора. Поехали, - его глаза опустились на листочек, который он держал в руке: - Инузука Киба, Абураме Шино, Яманака Ино, Нара Шикамару, Акимичи Чоуджи, Хьюга Неджи, Хьюга Хината, Рок Ли, Узумаки Наруто, Учиха Саске, Мацуока Сай и Такахаши Тен-Тен. Сложив листочек и, не обращая внимания на необычную реакцию учеников, он начал урок. Те, кого назвал учитель, мрачно переглянулись между собой и не с самым лучшим настроем приступили к изучению новой темы. Мрачная атмосфера, которая на несколько минут была развеяна, вернулась. До конца урока все ученики сидели, низко опустив головы. Египет, Посольство Южной Кореи. Местное время: 19.54 - Результаты анализов не выявили наркотические вещества... Кани Куро с чувством бросил трубку телефона на рычаг, обессилено откинулся на спинку компьютерного кресла и прикрыл глаза. - Господин? Молодой человек приоткрыл один глаз и посмотрел на Джун Ки. Посол сидел на одном из диванов в его кабинете, в то время как Кани Куро восседал за его рабочим столом. - Продолжайте, - парень поднялся с кресла, чтобы переместиться на диван напротив посла. - Самодельная взрывчатка, которую нашли в здании парламента, как выяснилось, сделана «фараонами». Террористическая группировка, недовольная нынешней властью, только и умеет действовать грязными и грубыми методами. Но даже они до сего момента не решались на такую крупномасштабную мишень. - Дальше. - Ваш брат… как-то узнал, где именно расположена бомба… - Джун Ки запнулся. - Дальше. Посол не зная, как бы помягче сказать, неуверенно начал: - Вы не думали, что он… - Что он каким-то образом присоединился к этой группировке? Или, что он изучил строение их бомбы и соорудил собственную? – холодно спросил Кани Куро, глядя прямо в глаза посла. Мужчина не ответил, итак все было понятно. - Мой брат не террорист, Джун Ки, - категорично отрезал молодой человек, хотя на самом деле он не был настолько уверенным. Посол снова ничего не ответил, склонившись над столиком перед диваном, на котором были разложены многочисленные бумаги. - Что там на счет «соучастника»? - Абсолютно ничего… Мужчину прервал короткий стук в дверь, после чего в кабинет выглянула его секретарша. - Господин Ким, они прибыли. - Проводите их в конференц-зал, - быстро сказал Кани Куро, опередив посла. Поднявшись с дивана, он посмотрел на Джун Ки и спросил: - Наши представители готовы к этой встрече? - Да, они уже ждут, когда мы начнем переговоры, - посол поднялся на ноги и обратился к секретарше: - Перенаправляй все звонки на счет расследования Ган Хо. - Будет сделано, господин Ким, - склонила голову секретарша и вышла. Кани Куро направился в сторону двери, ведущей из кабинета прямиком в зал, в данном случае, для переговоров. Но почти перед самой дверью он остановился, чтобы унять свое сумасшедшее сердцебиение и успокоиться. Он еще ни разу не участвовал в подобных настолько серьезных переговорах. Да что уж там, он до этого вообще был только пару раз на собраниях отца, но сам никогда не вставлял и слова. - Молодой Господин, положитесь на адвокатов, - сказал посол, положив руку на плечо Кани Куро. - Хорошо, - кивнул молодой человек. Все верно, он будет только наблюдать. Положив руку на ручку двери, парень открыл ее. Токио, Главный офис «MDR-Group». Местное время: 15.09 Не смотря на то, что погода была распрекрасная, и казалось, что сейчас все еще лето, день выдался на редкость унылым. Особенно если сидишь один в огромном кабинете и работаешь. Итачи устало откинулся на спинку кресла и протер глаза. Перед ним на столе лежал составленный Самико контракт о сотрудничестве, который ему в понедельник предстоит заключить с крупнейшей строительной компанией в Тайбэе, столицы Тайвани. Молодой человек посмотрел на наручные часы, отметив, что благополучно пропустил обеденное время. Ну что же, можно пообедать и сейчас. Итачи встал из-за стола, направившись к выходу. Когда он вышел из кабинета, проходя мимо секретарши, предупредил: - Самико, я собираюсь на обед, поэтому все звонки… - Господин Учиха, подождите! – молодая женщина, которая держала у уха трубку рабочего телефона, вскочила на ноги, словно собралась уже бежать останавливать своего начальника. - В чем дело? – спросил Итачи. - Секундочку, пожалуйста, - быстро проговорив в трубку и, прикрыв динамик ладонью, секретарша посмотрела на президента, - это господин Сайто. Итачи нахмурился, подходя к Самико, и протянул руку, в которую женщина тут же вложила трубку. - Что у тебя, Ясу? – спросил у телефонного собеседника Итачи. - Я увольняюсь! Я не могу больше работать в таких условиях! – молодой человек, привыкший к подобным репликам гения, привычно оттянул от себя руку с трубкой. И держал ее так, пока на том конце линии не прекратились крики. - А теперь конкретнее? – спросил Итачи. - Конкретнее?! Конкретнее?!! Итачи, подавляя свое раздражение, снова убрал трубку на полметра от уха. Но даже так было отлично слышно, о чем говорит, вернее, кричит Ясу. - Меня взломали! МЕНЯ ВЗЛОМАЛИ!!! Снова!!! Безопасность ваша ни к черту! Итачи, почувствовавший, как неприятно скрутился его желудок, прижавшись к телефону, быстро спросил: - Что было на компьютере? - Мелкие детали, более важные на ручных чертежах. Да не важно! Даже если это МЕЛКИЕ детали, это все равно МОИ детали! МОИ! Я работал над ними часами, сутками! А теперь их кто-то присваивает! МОИ изобретения! МОИ! - Заткнись! – рявкнул Итачи. – Сколько времени прошло со времени взлома? - Десять минут. Я отошел всего на пять минут, чтобы отлить, остальные пять минут я трачу на пустой разг… Итачи, не дослушав до конца, бросил трубку и быстрым шагом направился в сторону кабинета финансового директора. Молодой человек, не постучавшись, бесцеремонно вошел в чужой кабинет. Своим появлением он заставил Масару оторваться от монитора и удивленно посмотреть на него. - Мне нужна Ваша помощь. Тюремный комплекс Тора. Местное время: 20.30 Тюремные камеры в Истикбаль Тора… Отличаются от камер тюрем других стран. Взять хотя бы то, что они находятся в десятках бараках. Здания, похожие на колхозные, что снаружи, что изнутри. И заключенных здесь держат, как свиней… нет, гораздо хуже. Этих животных, прежде чем разделать на мясо, хотя бы кормят хорошо. В одной тюремной камере с площадью десять на пять квадратных метров, содержат десяток заключенных минимум. Кроме нескольких двухъярусных железных, покрытых ржавчиной коек, и одного единственного ничем неприкрытого толчка в них больше ничего не было. Да и места для ночлега не всегда всем хватает. Однако, южно-корейского заключенного, после его встречи со старшим братом и установления его личности, переместили в отдельную камеру. Впрочем, она не отличается от остальных, просто кроме Гаа Ра здесь больше никого не было. Как-никак, в чем бы он ни обвинялся, он оставался младшим принцем Южной Кореи. Ну, не принцем, всего лишь сыном президента. Его оставили вчера на койке в бессознательном состоянии, совершенно одного и не беспокоили до сегодняшнего дня. Вошли только один раз, сегодня днем, чтобы оставить еду. Открыв глаза, первым делом парень почувствовал сильную головную боль в районе правого виска. Тело словно онемело, шеей не повернуть. Сплошной дискомфорт, какой бывает после долгой неподвижности. Гаа Ра медленно потянулся всем телом на нижней койке, повернув голову на бок и обведя взглядом пустое помещение. Он принял сидячее положение, свесив на пол ноги, обутые в старые сандалии размера на два больше нужного. Сложив руки на раздвинутых коленях и низко склонив голову, парень смачно сплюнул на пол. Прошло почти пять или шесть дней с того момента, когда он сделал последнюю затяжку. Гаа Ра посмотрел на свои расслабленные руки, которые мелко-мелко, но часто тряслись. О полноценном сне он вообще забыл, ограничиваясь бессонницей. Сегодняшняя принудительная отключка не в счет. Никотиновая зависимость… тоже очень интересное явление. Но, если верить интернету, через пару недель она уже не будет ощущаться. Возникнет только, если снова вернуться к курению. Поднявшись на ноги, Гаа Ра медленным шагом, чувствуя непривычную слабость в ногах, прошел к маленькому зарешеченному отверстию, похожему на окна в общественных туалетах. Стекла не было. Подставив свое умиротворенное лицо к окну, парень полной грудью вдохнул, какой-никакой, а свежий воздух. Он стоял так довольно долго, с закрытыми глазами, не шевелясь, сложив руки за спиной и совершенно ни о чем не думал. Солнце село очень быстро, как всегда бывает на юге, и сразу же стемнело. Похоже, что уже где-то в районе восьми вечера. Парень не просто отключился, а проспал не менее семи часов. А он ведь и не догадывался, что проспал более семи часов плюс целые сутки. Бессонные ночи и изможденное усталостью сознание дали о себе знать… Жрать охота. Такое чувство, будто он месяц и крошки в рот не брал. Пить хочется. Во рту самая настоящая пустыня. Посмотрев в сторону двери, Гаа Ра заметил на полу поднос, на котором стояла полная тарелка риса с двумя котлетами и довольно-таки большой, в отличие от прошлых, кусок хлеба. Бутылка с водой. Быстро приблизившись к еде, Гаа Ра первым делом большими глотками начал пить воду. И только после того, как утолил жажду, набросился на холодную еду. Еда… изменилась. Раньше здесь очень жадничали. Казалось, что повара и разносчики еды иногда просто забывали о своих обязанностях. А иногда, казалось, что по пути сами съедали половину, а то и больше, порции кушанья. Усмехнувшись себе под нос, Гаа Ра, доев рис до последней крошки и взяв бутылку с оставшейся водой, вернулся к койке. Он поудобнее устроился на спине, подложив руки под голову, и устремил свой взор… хотелось бы в потолок, но нет, в верхнюю койку. Удалось ли Кани Куро его расстроить? Действительно ли он расстроен? «Почему нельзя было оставить меня в покое еще на пару дней?» - Гаа Ра выставил перед собой правую руку, которую сжимал в кулак и разжимал и снова сжимал… По его лицу расползлась презрительная усмешка, полностью отогнав прежнее спокойное выражение. Глаза совершенно преобразились - мягкий бархат превратился в лед ядовито-зеленого оттенка. - Психушка? – в его голосе прозвучал сарказм, переплетенный с угрозой. Хотя чего ему следовало ожидать от этого человека… Кани Куро… Канкуро… никто и не догадывается, насколько сильно он ненавидит это имя. Его глаза неожиданно защипало, и они наполнились слезами, которые тут же прошлись по его высоким скулам, скатываясь чуть ниже висков. Гаа Ра прикрыл глаза ладонью, зная, что слезы не прекратят лить довольно продолжительное время. На самом деле при всем этом он не чувствовал ничего. Абсолютно. Никакого комка в горле или сдавливания в груди. Просто, у него бывает такое… приступы. Не часто, но начались они с того дня… с того случая… Послышался скрежет открываемой щеколды, затем раздался протяжный скрип открываемой двери. Гаа Ра быстро оторвал спину от койки и принял сидячее положение. Он посмотрел на побеспокоивших его людей. Один уголок его губ неосознанно дернулся вверх, выдавая самое настоящее презрение. Двое из вошедших людей - представители африканского правительства и один американец, в котором Гаа Ра узнал своего друга, адвоката то бишь. Чернокожие уставились на корейца с нескрываемыми удивлением и неприязнью. Вид плачущего юноши, который при этом выглядел так, словно букашек увидел, немного… поверг их в ступор. Один из них что-то сказал другому на своем родном языке. Его собеседник сразу же резко замотал головой. При виде этого выступления, Гаа Ра подавил в себе желание взять этих черномазых за головы и вбить их рожи в грязный цементный пол. Он перевел свой взгляд, в котором к презрению примешались злость и раздражение, на американца. Дерек Хилл, благодаря своей адвокатской выдержке и тому, что уже давно знает своего весьма неуравновешенного клиента, спокойно встретил этот тяжелый взгляд. Он заговорил на ломаном корейском заученную фразу: - С Вас сняли все подозрения. Прошу Вас, будьте спокойны. Прошу Вас, не делайте ничего до выезда из Африки. Токио, шк. Юши Тенсай. Местное время: 15.36 - Господин Пейн ждет вас, можете войти. Молодых людей, которые после последнего урока сразу пошли в кабинет ректора, встретила новая, незнакомая им, секретарша. Сай, не став медлить, в отличие от остальных, сразу подошел к двери и настежь распахнул ее. Он вошел первый, друзья последовали за ним. Мужчина невероятно тощего и нескладного телосложения, поднялся со стола им на встречу, совершенно не обратив внимания на то, как грубо вошли ребята. - Прошу вас, присаживайтесь, - указал он на два дивана, стоявших противоположно друг другу и два кресла перед его столом. Но, увидев, что гости так и остались стоять, он примирительно кивнул. – Хорошо, я все равно вас надолго не задержу. - Зачем вы вызвали нас, ректор? – прямо спросил Сай. Нагато посмотрел на молодого человека понимающим взглядом, в котором не было и тени раздражения. Он тяжело вздохнул, как-то скованно подошел к своему столу и медленно взял пачку каких-то писем. Повернувшись к ребятам, он уже более серьезно посмотрел на них. - Эти письма Рейсуке просил передать вам через три года со дня его похорон. То есть, сегодня. - Что? - сразу же послышались несколько удивленных возгласов. Нагато подошел к Кибе, который стоял к нему ближе всех, и отдал ему пачку. - Думаю, что он написал их сразу, как только узнал о своем диагнозе, но дал мне их за несколько дней до своей смерти. Киба опустил глаза на верхнее письмо, адресованное Ино, и узнал корявый почерк своего лучшего друга. Глаза сразу же защипало, и из-за выступивших слез все поплыло. Сердце сковала железная рука, в которой ему было очень тесно. Его рука самопроизвольно сжала эти письма и прижала их к груди. Нагато сел на свое рабочее место. Он задумчиво смотрел на ребят, словно раздумывал над серьезным решением, в то время как его гости находились в сильном напряжении и терпеливо чего-то ждали. Наконец после недолгого молчания, мужчина произнес: - Наверное, все же отдать вам это будет более честно по отношению к Рейсуке и вам, - он обвел взглядом каждого из ребят, заметив, как они заметно поникли, но, тем не менее, стойко выдерживали слова, связанные с их ушедшим другом. Нагато раздвинул верхний ящик стола, достал оттуда что-то и снова посмотрел на ребят. - Я знаю, что Рейсуке постарался сделать все, чтобы вы отдалились от него. Возможно, вы все еще держите обиду на него? - Я никогда не думал плохо о Рее! – резко сказал Наруто, у которого на глазах стояли слезы. Старая рана, которой за три года кое-как удавалось начинать заживать, снова раскрылась. Нагато, услышав эти слова, позволил себе слегка улыбнуться. Он положил на стол перед собой маленькую компьютерную флешку. - Здесь видеозаписи последних дней жизни вашего друга. - Мы можем снова увидеть Рея? – спросил Киба, подняв на ректора свои глаза. - Если готовы к этому, - кивнул Нагато. Друзья переглянулись между собой, но никто больше ничего не сказал. Они понимали друг друга и без слов, у них были похожие мысли. Сомнения. Увидеть Рея. Узнать, как он жил с тяжким грузом на сердце. Узнать его истинные мысли. Узнать его боль… На самом деле… трудно решиться на это. - Прежде чем решиться, взять эту флешку или нет, вы должны знать, что Рейсуке начал записываться в тот же день, как узнал о своем диагнозе, и продолжал почти каждый день до самой смерти. Вы будете наблюдать за всеми изменениями, произошедшими с ним. Он будет меняться постепенно, медленно разрушаться… Нагато с удивлением прервался, заметив, как к его столу подошла Ино и, взяв флешку, поспешила к выходу. Она при этом не взглянула ни на ректора, ни на своих друзей, но у нее было такое выражение лица, словно она испытывала такую сильную боль, что едва-едва сдерживалась, лишь бы не заплакать и, более того, не закричать. - Ино! – крикнула Хината, которая сразу же побежала за подругой. Остальные, не до конца осознавая происходящее, смотрели в сторону оставшейся открытой двери, после чего посмотрели на ректора. - Думаю, она приняла решение, - сказал мужчина, который на своем компьютерном кресле, отвернулся от них к окну. Он услышал, как ребята за его спиной довольно тихо вышли, аккуратно прикрыв за собой дверь, и, наконец, позволил себе тяжело вздохнуть. Нагато еще долго смотрел в окно на небо, откинувшись на спинку кресла. *** - Да ладно тебе, успокойся. Когда ты стала верить слухам? – с легкой насмешкой в голосе сказал Ходзуки, когда он с Карин и Дзюго после уроков шли по аллее, ведущей к южным воротам. - Слухи просто так не рождаются из ничего, - буркнула Карин, у которой было ужасное настроение с тех пор, как перед последним уроком в класс пришли слегка запоздавшие одноклассники. Они бурно обсуждали Учиху, у которого наконец-таки появилась девушка с характером. Когда Сугимото услышала имя своего бывшего и, конечно же, будущего парня, схватила за грудки одного из парней и стала в подробностях расспрашивать о том, что они видели. - Дзюго, ты говорил, что ни ее, ни его не интересуют отношения! – сорвалась она на молчаливом друге, который, казалось бы, задумался о чем-то своем. – Эта выскочка с крашеными волосами меня раздражает. - Кто бы говорил, - хмыкнул Суйгецу, проведя взглядом по ярко-рыжим волосам подруги. - Тссс, - злобно шикнула на него Карин, но тут же резко остановилась, глядя в сторону ворот. - О, красавица собственной персоной, - громко заметил у ворот Сакуру Суйгецу. Он уже совсем не злился на нее, скорее даже забыл о своем двойном провале. Дзюго неожиданно почувствовал, как занервничал при виде девушки с параллельного класса. Он уже был почти уверен, что именно с ней ведет переписку, особенно когда буквально на следующий день после своего последнего сообщения узнал, как ее зовут. Ему даже в голову не приходило, что ее ник на сайте и есть ее имя. Карин неожиданно резко дернулась в сторону Сакуры. - Эй, - поспешил за ней Ходзуки, прекрасно знающий ее характер. - Эй ты! – окликнули ее за спиной. Но не успела она сама повернуться, как ее грубо дернули за плечо. Сакура ошарашенно уставилась на незнакомую девушку в очках и растрепанными рыжими волосами, не совсем понимая всю ситуацию. - Что у тебя с Саске? - Милая, - прибежавший Суйгецу обхватил рукой шею подруги и резко прижал к себе, - куда ты убежала, плохая девчонка? Карин, не отрывая взгляда от Сакуры, сильно ударила своим локтем в живот друга, отчего Ходзуки резко отпустил ее и захрипел, согнувшись пополам. - Так что у тебя с Саске?! – закричала она на Сакуру. Харуно от легкого шока лишь хлопнула пару раз ресницами, но ничего не ответила. Более того, она с все такими же ошарашенными глазами развернулась и, хотела было пойти хоть куда-нибудь подальше от этих сумасшедших людей. - Стой! – Карин, задыхаясь от собственного гнева из-за такой наглости, скорее даже неосознанно схватила Сакуру за ее волосы и дернула на себя, чтобы остановить ее. Сакура, не ожидавшая такого поворота, вскрикнула от боли и даже не удержалась на ногах. Карин отпустила ее волосы также быстро, как и схватила, поэтому Харуно беспрепятственно всем своим весом грохнулась на свои голые коленки на асфальт. И Дзюго, и Суйгецу с крайним недовольством наблюдали за этой картиной. Ходзуки схватил подругу за руку и развернул к себе. - Держи себя в руках! – крикнул он ей прямо в лицо. Дзюго незамедлительно подошел к Сакуре, чтобы помочь ей подняться. - Ты в порядке? – спросил он, подхватив ее за талию. - В полном, - буркнула девушка, когда встала на ноги. Молодой человек поднял ее сумку и подал ей, но Сакура этого не заметила. Она зло уставилась на Карин: - Совсем крыша полетела из-за Учихи? Неудивительно, что ты ему не интересна. Бросив напоследок презрительный взгляд, Сакура выхватила из рук Дзюго свою сумку и пошла прочь, в совершенно неизвестном ей направлении, не став дожидаться такси. Троица с совершенно разными чувствами проводила Сакуру взглядами. Карин захлебывалась в злобе и обиды, Суйгецу думал о новенькой с некоторым уважением, а Дзюго чувствовал, как беспокойство коснулось его сердце. - Пойдем, - сказал Ходзуки, обхватив плечи Карин и толкая ее в сторону его автомобиля. Девушка не сопротивлялась, все еще думая о словах Сакуры. Дзюго, тоже думая о своем, двинулся с ними. Никто из них не стал обсуждать произошедшее. Когда она остановилась, то резко развернулась в сторону территории школы, которая находилась уже довольно далеко и, более того, на той стороне двусторонней дороги. И что не так с этой школой?! Вернее, с ее учениками! Сакура находилась совсем недалеко от развлекательного центра, но сама об этом не догадывалась, лишь потерянно оглядывалась по сторонам и то и дело, что сбивала кого-нибудь из многочисленных прохожих. Чтобы прийти в себя и привести бушующие мысли в порядок, она отошла к стене какого-то здания. Посмотрев на свои саднящие коленки, девушка тихо ойкнула от досады. Конечно, она разодрала их! Не сильно, но все же из-за мелких царапинок и нехилого удара коленки раскраснелись и слегка распухли. А когда эти царапинки начнут заживать, на нежной коже появятся уродливые корки заживления. Черт, в начале осени, когда еще так тепло, придется одевать колготки! Гольфами коленки не скроешь. Мысли о незнакомой девчонке, которая наехала на нее из-за Учихи приводили Сакуру в бешенство. Какого черта она не врезала ей в глаз, так чтобы синяк месяц не отходил, чтобы хоть как-то отомстить за разбитые коленки и вырванную пару волосинок?! Ляпнула только какой-то бред. Хотя, возможно, этот бред побольнее удара в глаз будет... Сакура тихо усмехнулась себе под нос. - Все же сплетни про нас с Саске расползлись. В этом школа не отличается от других. Сакура, прижавшись спиной к холодному камню стены, довольно глубоко вздохнула. Хоть, она сейчас и пострадала из-за Саске, почему-то злиться на него совсем не получалось. Она даже перестала обижаться на него за неудачное столкновение при самой первой встрече, хотя тот холодный и презрительный взгляд до сих пор вспоминала с неким содроганием. - Сама себя не узнаю, - не заметив, что вслух, возмутилась Сакура. Похоже, то, что она узнала о том, что он в сознательном возрасте потерял родителей и сегодняшний недолгий разговор полностью поменяли ее мнение о нем. Если в первом случае, было похоже, что она перестала раздражаться на него из жалости, то во втором случае было похоже, что он тронул ее за живое, что он начал ей нравиться. - Как человек, разумеется, - сразу же стала оправдываться перед самой собой Сакура. Проходивший мимо нее пожилой человек повернул на нее голову и, настороженно посмотрев на нее, прошел дальше. Ну, еще бы он начал нравиться ей как парень! Будь так, она сразу бы стала похожа на эту рыжую дуру и других девушек, похожих на нее. Сакура оторвалась от стены, тихонько хлопая себе по щекам, словно старалась привести себя в чувство. - И о чем я только думаю? В действительности стоило подумать о том, как вернуться домой. Нужно вызвать такси, но… где она находится, чтобы сказать, где ее забрать? Сакура отошла на приличное расстояние от здания, возле которого стояла, чтобы посмотреть чему оно принадлежит. К ее радости, она прочитала огромную вывеску над огромными входными дверями соседнего здания: «Ичираку-Рамен». Название выглядящего недорогим ресторанчика заставило Сакуру отложить поездку домой и зайти пообедать. Из-за расстройства она чувствовала дикий голод. А ее коленки не так сильно пострадали, чтобы срочно нужно было их обработать, намазать зеленкой и перевязать бинтом в десять слоев. Обойдутся небольшой промывкой холодной водой в туалете небольшого ресторанчика. А поесть – дело святое. Африка. Южно-Корейское посольство. Местное время: 21.15 Вернувшись в свои апартаменты в посольстве, Кани Куро в удрученном состоянии сразу прошел в собственную домашнюю студию. Ему казалось, что его голова в разы потяжелела, а глаза слипались от усталости. В голове крутились отрывки из сегодняшних разговоров. «В Египте до сих пор действует смертная казнь. За такое преступление, даже Ваш брат может не избежать такой участи». Молодой человек подошел к стереосистеме, чтобы нажать на кнопку «play». Из колонок полилась мягкая мелодия, которую он когда-то записал, будучи в умиротворенном состоянии. Она была создана с помощью всего трех музыкальных инструментов: саксофона – главной составляющей, акустической гитары и барабанной установки, которая выстукивала ритмичные звуки. Кани Куро так и замер, вслушиваясь в музыку собственного сочинения. Он почувствовал, как постепенно расслабляется его напряженное тело, словно вспоминало то сладостное мгновение, когда зарождалась эта чудная мелодия. Глаза сами собой закрылись от наслаждения, руки сложились за спиной, как всегда бывало, когда он находился в состоянии, очень похожем на эйфорию. «Боюсь, что доказательства, которые мы имеем, не дают практически ничего против обвинений. Мы с самого начала проиграли это дело». Слова американского адвоката штурмом ворвались в музыкальный мир Кани Куро. Его умиротворенное лицо на миг скривилось в гримасе мучительной горечи от безысходности, которую он испытывал тогда, на переговорах. Однако звуки его любимых инструментов, что издавались из колонок, музыка, которая имела большое влияние на него, заставили его вновь вернуться в блаженный полет в рай. «Люди слабы! Жалкие существа!» Его глаза неожиданно резко распахнулись. Кани Куро сделал шаг в сторону рояля. Но пока всего лишь один шаг к собственному разрушению. Безумные глаза Гаа Ра вновь встали пред его взором. Глаза, в которых была выражена одна лишь дикая ненависть, обращенная на него, Кани Куро. Глаза, которые заставили его испытать самый настоящий страх, переплетенный с сильным чувством вины. Вины, которая не давала ему покоя уже шесть лет. Он не заметил, как сел за рояль, как его руки, словно по собственной воле подняли крышку и замерли над белыми и черными клавишами. Первое движение кистей рук, первые касания пальцев клавишей, и нежную мелодию, что звучала до сих пор, взорвали грозные, громкие, грубые звуки рояля. «Черт, Гаа Ра! Черт бы тебя побрал!» Его собственные мысли глубокого отчаяния прорвали его сознание, и его руки мастерски забегали по клавишам. Вот только… Его губы искривила злая усмешка, столь не свойственная ему. Он и не подозревал, насколько был сейчас похож на своего младшего брата. Только в этот раз он создавал по-настоящему злую музыку. Музыку, убивающую его прежний мир, полностью поглощая его покой. Мелодия, что звучала из колонок, была напрочь забыта. Нет… он просто ее больше не слышал. Неожиданно быстро гнев испарился, позволив Кани Куро совершенно неосознанно вздохнуть полной грудью. Он медленно поднялся на ноги, а его взгляд забегал по другим музыкальным инструментам, остановившись на одном. Теперь его неспокойная душа возжелала взять в руки скрипку. Он устроил инструмент на плече, упершись в подбородник щекой. Поднес к струнам смычок,… который, не успев дотронуться до них, выскользнул из руки парня, со стуком приземлившись на пол. Кани Куро зачарованно посмотрел на упавшую часть музыкального инструмента и очень медленно, держа скрипку за завиток, отвел ее от себя. В следующий момент раздался сильный тяжелый удар, вслед за которым последовал треск ломающегося чего-то деревянного. Кани Куро со всей силой и злостью долбанул скрипкой по стоящему рядом роялю. Клавишному инструменту кроме царапин и небольшой вмятины ничего не досталось, в то время как корпус скрипки отломался от грифа и держался за него только благодаря струнам. Молодой человек выпустил из рук инструмент, который незамедлительно оповестил о своем падении. Он с ненавистью смотрел на обломки своей любимой скрипки, которую отец подарил ему в шестилетнем возрасте. К несчастью, кроме этой ненависти не было ничего: ни сожалений, ни горечи от потери такой родной вещи, ничего. Более того, его ненавистный взгляд перебрался на остальные инструменты. Те Мари вставила ключ в замочную скважину и с удивлением заметила, что дверь не заперта. «Брат вернулся? Значит, все закончилось?» - почувствовав, что начинает нервничать, девушка вошла в гостиную и тут же вздрогнула, услышав грохот и яростный крик со стороны студии Кани Куро. Прежде чем осознала, она быстрее побежала в студию, где тут же застыла с крайне удивленным лицом, едва ли даже не открыв рот от увиденного. Она просто не могла поверить своим глазам. Ее брат, который готов был убить, образно говоря, если кто-то хотя бы прикоснется к его музыкальным инструментам, да и сам относился к ним очень и очень бережно, сейчас громил их с такой яростью, с которой Те Мари впервые в жизни столкнулась. Всюду были обломки более хрупких инструментов, таких как скрипка, акустическая гитара и электрогитара, части барабанной установки. Рояль лишился одной ножки и был неуклюже повален на пол. Сам же Кани Куро сейчас долбил по всему, что попадется саксофоном, который уже был весь во вмятинах. Самое ужасное было то, что из колонок стереосистемы лилась его собственная музыка. Она только придавала еще больше безумия в эту атмосферу. - Куро! Остановись! Ты что творишь?! – закричала Те Мари, не сдвигаясь с места. Честно говоря, было страшно подходить к брату. Но парень ее не слышал, полностью поглощенный неуправляемым гневом. Девушка в растерянности закусила губу, но прежде чем она начала думать, как привести своего брата в чувство, Кани Куро, ударив саксофоном по несчастному роялю в последний раз, отбросил его в сторону и, казалось бы, успокоился. Если частое и затрудненное дыхание, сжатые в кулаки руки и нервная дрожь, похожая на судороги, в ногах можно отнести к спокойному состоянию. - Ты как? – пискнула девушка, все также ни на миллиметр не приблизившись к брату. Молодой человек медленно повернул голову на сестру и посмотрел на нее глазами котенка загнанного в угол злыми собаками. Настолько беспомощным он сейчас выглядел. - О Боже, - Те Мари сразу же подошла к Кани Куро, положив руку на его плечо и взглянув ему в глаза, - неужели все так плохо? – ее голос дрогнул на последнем слове, но она сумела совладать с собой. Кани Куро дернулся, развернувшись к сестре, и неожиданно опустил свою голову на ее плечо, уткнувшись лбом в ткань ее футболки. - Брат? – шокировано выдала из себя девушка, положив руки на спину парня. - Лучше бы это был я, - тихим шепотом произнес Кани Куро. - Что? Парень резко оттолкнулся от Те Мари и посмотрел на нее глазами, где злость смешивалась с настоящей болью. Даже его лицо было искривлено болезненной гримасой. - Лучше бы это был я! – прокричал он ей прямо в лицо, - Лучше бы они тогда меня схватили! Лучше бы он никогда не вмешивался в это, лучше бы он не встал тогда передо мной! Лучше бы, чтобы он не защищал меня!!! Те Мари смотрела на него с нескрываемым страхом. Ее глаза наполнились слезами, которые тут же полились по щекам. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но с первого раза у нее не получилось. Послышался только еле слышный хрип. - Никогда, слышишь? – шепотом начала она, постепенно приобретая твердость в голосе. Молодой человек, увидев слезы сестры, казалось бы, только сейчас пришел в себя. - Мари, прости, - он протянул к ней руку, которую она схватила своей, дрожащей. Кани Куро потянул девушку на себя, заставляя подойти к нему и прижаться к его груди. Он крепко обхватил ее плечи. - Никогда больше не говори этого. Не жалей о том, что произошло, ведь ничего уже не изменишь. Прошлое не изменить. Еще неизвестно, что случилось бы с тобой, если бы не Гаа Ра. Не вини его. Не вини себя. Никто из нас не виноват в том, что случилось. – Те Мари говорила медленно с переменным шмыганьем. Она положила голову на его грудь, прижавшись щекой. Из ее закрытых глаз, не переставая, лились слезы. Кани Куро крепче обнял сестру, зарывшись лицом в ее светлые волосы. Он уже сотни раз пожалел о том, что сказал и тысячи раз пожалел о том, что его сестра услышала его. Токио, дом Наруто Узумаки. Местное время: 18.15 После того, как ребята вышли из кабинета ректора, они нашли Ино и Хинату у выхода из школы. Девушки ждали их, чтобы договориться. Договорились собраться в доме Наруто, во-первых, потому что Джирайя куда-то смотал на неделю, и никого больше не было, а во-вторых, в доме есть кинотеатр. Небольшая комната с десятью диванчиками на двоих, поставленных так, чтобы лица сидящих были устремлены в сторону большого экрана. Они расставлены были в четыре ряда по два или три с чередованием. Каждый ряд находился на уровне выше, как в настоящем кинотеатре, лестницей. Молодые люди молча расселись по местам, кто-то по одному, а кто-то по двое. Киба сел ближе всех к экрану и, опершись локтями на колени и сцепив пальцы рук, о чем-то напряженно думал. Наруто сидел с Саске на соседнем диване, оба молчали. Сзади, на втором ряду по одному сидели справа Сай, посередине Ино, а слева Хината, которая обеспокоенно смотрела на свою подругу. На третьем ряду на двух диванчиках по одному расселись Шикамару и Чоуджи, а на последнем ряду на диванчике посередине сидели Неджи с Тен-Тен, в то время когда на соседние диванчиках сидели Шино и Ли. Они, наверное, где-то полчаса сидели в полном молчании в полумраке. Экран так и не был включен, письма так и остались у Кибы, они лежали сбоку от него на свободном месте дивана. Взгляд парня постоянно возвращался к этим связанным конвертам, но тут же отводился. И никто не заговаривал об этих письмах. Неизвестно, сколько бы они так и продолжали сидеть, если бы Киба наконец не подал голос: - Включайте уже. После его слов остальные словно ожили и зашевелились. Пошли шепотки. - У кого флешка? - У Ино, она вроде никому не отдавала. - Давай, - к Яманака подошел Сай и протянул ей руку ладонью вверх. Девушка подняла на него свои глаза, в которых сквозь пучины глубокой печали и горечи, прорывались легкое раздражение и обида. Но они настолько незначительны в данный момент, что девушка протянула руку с флешкой, которую сразу же опустила в мужскую ладонь, и отвела от него взгляд. Хмыкнув, Сай взглянул сверху вниз на профиль девушки, развернулся и пошел к дальнему углу помещения, где находился компьютер. На экране монитора появился длинный список видеозаписей. Сай добавил в проигрыватель их все, чтобы они не прерываясь, последовательно воспроизводились. Когда на большом экране появилось изображение, молодой человек поднялся с компьютерного стула и вернулся на свое место. Сначала на экране было темно. В углу были высвечены дата и время: 15.05.** 22.39 Потом стало ясно, что чернотой была футболка юноши, которой он закрыл обзор камеры, пока возился с ней. Сейчас он отдалялся от объектива и устроился на стуле перед ним. Из колонок слышались звуки и шорохи, соответствующие возне. По залу кинотеатра послышался общий вздох, ведь они увидели своего умершего друга. На них смотрел поразительной красоты пятнадцатилетний юноша с светло-рыжими волосами, беспорядочно торчащими во все стороны. Его обычно ясное, задорное лицо сейчас было слегка обеспокоенно, но, тем не менее, он улыбался своей широкой белозубой улыбкой. Его темно-зеленые глаза с веселой искоркой смотрели, казалось бы, на самих ребят, а не на камеру. Он поднял руку и сделал подобие приветственного жеста. - Привет, - раздался звонкий мальчишеский голос, - Эмм, меня зовут Рей. Рейсуке Пейн. - О Боже, - тихо, себе под нос выдала Ино, почувствовав, как ее глаза наполняются слезами…