Сколько было всего! Сколько дыма, только бы не видеть мира сего.
- Тоха! Через три минуты выходить!- громче обычного говорит Арс, появившись из ниоткуда прямо перед лицом Антона, от чего тот дернулся и припечатался затылком в оконную раму. - Ну и накурил ты тут... - Попов поморщил нос от стойкого запаха дешевого табака. - Блять... А можно не появляться, словно чертик из табакерки? - Антон с недовольной физиономией затушил сигарету об отлив* и выкинул окурок в окно. - Нет, нельзя, давай, Пропитошка, пошли, иначе Воля на шокерах на тебе отыграется, - усмехнулся Арсений. - Чего? Какой еще "Пропитошка"? - Антон пальцами показал кавычки. - Фейс у тебя такой, будто в запое был неделю. Вот и Пропитошка. Шастунов медленно приложил руку ко лбу изображая "фейспалм", а потом начал смеяться. Только Попов может поднять его поганое настроение своими, порой, нелепыми шутками. - Окно закрой, балда, простудишься. На улице не +10, а -10. - Вдруг опомнился Арс и, отпихнув Шаста в сторону, закрыл окно, попутно матерясь на заевший механизм. - Когда же уже это ебу... дурацкое окно починят. Холодно между прочим, а ты тут в своей тряпочке с капюшоном стоишь. - Это мантия, - Сквозь смех проговорил Антон, ибо Попов строящий из себя культурного человека - это вообще отдельный повод поржать. - Где вас черти носят, а? Специально скажу Паше чтоб вас сильнее на шокерах ебнул! - появился злой и суровый Сережа. - Вот я знал, что ты злюка, - проворчал Антон и пошел из гримерки, попутно стаскивая мантию и кидая ее на диванчик. - Нечего опаздывать! Шаст что-то пробурчал и поправил браслеты на руках, коих было очень много. Антон был слегка расстроен тем, что их некую атмосферу с Арсом прервал Матвиенко, но ничего не изменишь, никто не будет вести шоу за них двоих. Шасту было легко с Арсением, к его большому удивлению. Он всегда смеялся с его шуток, улавливал теплоту в его глазах и волнение, когда Антон участвовал в шокерах. Ему, Шастуну, всегда было трудно найти контакты со сверстниками и даже с родными родителями. Он словно не от мира сего, лишний в этом мире, в этой цепочке людей.Не от мира сего, лишний, как чернила с пером, Как будто кто-то вырыл зерно или вынул звено. Из цепи, где каждый образцово-показательный — ссать на них! С этим миром связь проходит строго по касательной.
От родителей он вечно выслушивал упреки в свою сторону, а от одноклассников издевки. Иногда ему доставалось в школе, все из-за того, что кому-то необходимо было выпустить пар, а на ком это еще делать, как не на тощем странном парне. Даже сейчас, когда ему 28, это дурацкое клеймо "ты не от мира сего" не сошло с него. Родители все так же твердят ему найти нормальную работу, задуматься о семье, наконец-то спуститься с небес на землю.Все вроде выросли, но так и не смылось клеймо - ты не от мира сего.
У него все так же проблемы с общением в компании и с знакомством с новыми людьми.И с кем бы не общался сейчас — ощущаешь барьер. И ты вроде вполне здоров, но роясь в себе подробно Все проводишь бесплодный поиск себе подобных.
Когда-то эта проблема привела его к очень херовому решению, как изначально подумал Шаст. А потом это решение стало правильным для него. Стало обыденно выкуривать по пачке в день, по долгу зависать на крышах многоэтажек и не обращать внимания на окоченевшие пальцы, приходя домой брать лезвие и оставлять на коже полосы с каплями крови, несмотря на то, что от шрамов на его теле практически не осталось живого места. Все шрамы он прятал за одеждой и многочисленными браслетами. На запястье он перестал оставлять порезы еще в 20. Зато на других частях тела и участках кожи стали появляться все более глубокие порезы и грубые шрамы. Антон с легкостью мог сказать какого числа, какого года и в каком возрасте он начал резать на той или иной части тела. Например, плечи и ноги стал резать в 20, 7 июня, чтобы на запястьях было меньше шрамов и чтобы их было легче скрыть. Ключицы он стал резать в 21, 31 декабря, в гребаный новый год, когда в квартире он остался совершенно один, ибо родители ушли праздновать с друзьями. Бедра стал резать в 22, 6 августа, когда действительно случайно задел лежащий на столе нож и тот проехался по оголенному бедру. Живот стал резать в 24, 13 ноября, просто так, для "симметрии". Сейчас же он был похож на полосатого тигра. Жуткого полосатого тигра, покрытого огромным количеством шрамов. Почему-то именно с Арсением у него получилось сразу же наладить контакт и почему-то именно ему хотелось рассказать обо всем, но он боялся. До жути боялся, что Арс оттолкнет его, назовет психом и он больше никогда не сможет общаться с ним и смотреть в его аквамаринового цвета глаза, наполненные теплотой и заботой. - Шаст. Шаст? Шастун мать твою! - проорал Попов, залипшему Антону на ухо. Съемки уже давно закончились и все, вроде бы, уже давно разошлись по домам, но парень, взяв свою мантию, уставился на черную материю в руках и залип. Шастун дернулся и квадратными глазами уставился на Попова. - Я просто задумался чуть-чуть... - Я уж подумал, ты решил в астрал выйти. Не залипай так, мало ли что с тобой после шокеров. Тебе сегодня конкретно так досталось. - Фигня, было и хуже, - попытался улыбнуться Антон, но улыбка вышла натянутой. - Чего такой кислый весь день? Действительно, а почему? Шаст не мог ответить самому себе, вроде бы, всегда получалось делать вид, что он жизнерадостный юморист. Но именно сегодня это выходило у него крайне хуево. Возможно, из-за того, что кошмары стали сниться чаще и плохих мыслей стало больше, а рассказать Арсу обо всем этом до чертиков страшно. А возможно, потому, что до Антона начало медленно, но верно доходить то, что он, кажется, влюбился по уши в Попова. Ни себе, ни тем более ему он не хотел в этом признаваться. Слишком большой риск потерять такого родного Арсения, с его нелепыми шутками. - Не кислый я, просто вчера перебрал немного... - отчасти,это было правдой, а отчасти - нет. Антон пил вчера и всю эту дурацкую неделю, так что Попову не показалось, что он был в запое всю неделю. В неком подобии запоя Шастун действительно был, но он пил, чтобы можно было заснуть и поспать без кошмаров хотя бы на час больше обычного и не просыпаться в холодном поту в пять утра, стирая с щек непрошеные слезы и устало идти к окну, курить, опять. - Бухал что ли? - глаза Попова забавно округлились. - Типа того. - Ну, точно Пропитошка. Зачем много пил-то? Знал же ведь, что потом плохо будет. - Невиноватый я, оно само, - попытался пошутить Шаст. Арсений цокнул и покачал головой. - Пошли, алконавт недоделанный, подкину до дома. - То я Пропитошка, то алконавт. Ты уж определись, - заулыбался Антон - Два в одном, блин! И Шастун, смеясь пошел на выход, держа куртку в руках и пытаясь нацепить на себя мантию. - Алконавт Пропитошка, а что, звучит! - смеялся импровизатор и никак не мог нормально надеть мантию. - Господи, чудо в перьях, стой спокойно, хватит угарать. Куртку сюда дай, оденься, сначала - Попов остановился и взял куртку из рук Антона. Тот все равно продолжал смеяться, но все таки надел мантию, а за ней и куртку. - Шапка где? Холодно же! - Где-то дома валяется, - Шаст начал потихоньку успокаиваться Арс закатил глаза и нацепил капюшон Антону на голову. С горем пополам они вышли из здания, попрощавшись с охранником, который очень странно посмотрел на хихикающего Шаста. - Садись, только головой об машину не пизданись, пожалуйста. - улыбаясь проговорил Попов, снимая с сигнализации машину и открывая дверь на переднее сиденье. - Постараюсь, - все так же хихикая проговорил Шастун и сел спереди, а потом начал возиться с ремнем безопасности. Арс закрыл дверь и, обойдя машину, сел на водительское сиденье. Закрыв дверь и пристегнув ремень, он завел машину и стал ждать, когда она прогреется. - Чего тебя так колбасит-то? - Арсений улыбался, глядя на хихикающего Шаста - Вообще без понятия. Ура! Я пристегнулся! Тут уже засмеялся Арс из-за речи Шаста а-ля "я мелкий ребенок". Когда машина прогрелась, Арс нажал педаль газа и они плавно выехали с парковки. Не успели они толком отъехать от здания, как попали в пробку. Спустя двадцать минут они приехали к дому Антона. - Ну и пробки, - пробубнил Шастун и отстегнул ремень, пока они ехали он наконец-то перестал хихикать. - Да уж... Антон открыл дверь и поставил ноги на землю и попытался вылезти из машины, но попытка не увенчалась успехом. Под слоем снега был лед и поэтому Шаст благополучно грохнулся назад на сиденье, а точнее, частично упал еще и на шокированного Попова. Из-за того, что Антон по инерции вытянул руки, рукава куртки задрались вместе с браслетами, и Арс увидел шрамы на запястье светловолосого. Глаза Арсения стали размером с чайное блюдце. - Антон.. это... это что такое? - запинаясь проговорил Арс, рассматривая мелкие шрамики на чужом запястье - Н-ничего... - испуганно пролепетал Шаст и подскочил, намереваясь вылететь из машины и как можно скорее попасть к себе в квартиру. А потом продумывать, как ему лучше умереть. - Стоять! - чуть повысив голос сказал брюнет и схватил парня за капюшон куртки - мы сейчас поднимаемся к тебе и ты мне рассказываешь. Понял? - по голосу Арсения, Шастун сразу понял, что возражения не принимаются. - Понял... - тихо проговорил светловолосый. Попов отпустил чужой капюшон и быстро вылез из машины. Антон осторожно вылез и почти синхронно с Арсом захлопнул дверь. Поставив машину на сигнализацию они пошли в квартиру Шастуна. Уже стоя возле двери квартиры Шаст никак не мог попасть ключом в замок из-за дрожащих рук. Арсений мягко забрал ключ из его рук и открыл дверь. Сняв верхнюю одежду и обувь они прошли на кухню. Антон сел на стул, а Попов поставил чайник, достал чашки и нашел чай. Он ориентировался в квартире друга как в своей собственной. Когда чайник закипел, Арс залил чайные пакетики кипятком. Шаст чуть-чуть подержал пакетик, а потом вытащил и положил на стол, не заботясь о том, что потом останется пятно. Ему жутко хотелось курить, но он лишь уставился в кружку, держа ее обеими руками. - Рассказывай, - мягко произнес Арсений. И Антон рассказал. Абсолютно все. И про кошмары, и про плохое взаимоотношение с родителями, и про издевательства в школе, и про порезы на запястье. Он говорил тихо, запинаясь, а то и вовсе останавливаясь, буравил взглядом кружку и до жути боялся реакции Попова. Он закончил говорить и в кухне повисло липкое и давящее молчание. Арс осторожно коснулся руки Шаста. - Антош, посмотри на меня, - тихо проговорил Попов и Антон посмотрел на Арса, в его зеленых глазах плескался страх, отчаяние и боль, от чего Арсению хотелось прижать его к себе и отгородить ото всех проблем. - У тебя есть еще шрамы? - Шастун замялся. - Ответь, пожалуйста, я не буду тебя осуждать! Парень кивнул. - Где? - Шаст стянул мантию, а затем и майку, и глаза Попова расширились от шока. - Твою мать... Зачем Шаст? Почему ты не сказал мне? - Арс осторожно поднял опущенную голову Антона и внимательно посмотрел ему в глаза, ожидая реакции. -Почему я должен был говорить? Это ведь не то, что можно обсудить в легкой непринужденной беседе, - тихо проговорил парень, стараясь звучать уверенно. - Ты еще спрашиваешь? - на миг осторожность Арсения улетучилась и сейчас, он словно одновременно испытывал злость и сочувствие. - Антон, это, черт возьми, не шутки! Антон видел, насколько искренне переживает мужчина и его собственная чаша спокойствия и холодности в этот момент перевесила и он, наконец, сдался, говоря правду. - Я... Я боялся.. Мне было страшно говорить... А вдруг бы ты не понял... Я не хотел терять общение с тобой, ведь ты первый человек с которым мне легко общаться... - Антон делает паузу, зажмуривается, делает глубокий вдох-выдох и выдает следующие признание, кажется, сам пугаясь своих слов - А еще я люблю тебя... Он боялся, что сейчас Арсений назовет его идиотом, оттолкнет и больше не захочет с ним общаться. Тогда он точно наложит на себя руки. Но вместо этого он почувствовал как Попов поцеловал его. Просто прикоснулся своим сухими губами к его. Шаст не поверил в происходящее и у него перехватило дыхание. Он удивленно распахнул глаза. - Глупый.. - отстранившись на каких-то пару сантиметров проговорил Арсений и улыбнулся, он с теплотой и серьезностью смотрел на Шастуна, не ожидавшего такого - Господи, какой же ты глупый. Я никогда тебя не оставлю, слышишь? Никогда. Антон робко улыбнулся, постепенно осознавая, что наконец-то нашел свое счастье, свое голубоглазое счастье. Из его глаз пошли слезы, но на этот раз это были слезы счастья. Попов обнял Шастуна и успокаивающе начал гладить по спине. - Обещай, что не причинишь больше себе вреда. Я всегда буду с тобой и помогу со всем справиться. Просто обещай, что не возьмешь в руки лезвие... - тихо проговорил Арс. - Обещаю. Теперь Антон точно будет счастлив, ведь он нашел своего человека, который обязательно ему поможет.