Невесомость

Невесомость победы, обретенной ценой сотней жизней, пугала и наводила на мысль о побеге. Потраченная юность эхом сердцебиения отдавалась в ушах. Кровь. По венам. По запястьям. Вместо слез и желания жить. Свобода. Невероятно бессмысленное слово. Цель свободы в порабощении «плохих» «хорошими». Он был на распутье. На перекрестке прошлого, настоящего и будущего. Прошлое перестало существовать. В будущее он не верил. Остается только настоящее, но и оно судорогой сводило несправедливостью. Радость. Все там, в полуразрушенном замке, испытывали радость. Они верили в то, что обрели свободу. Что погибшие люди потеряли свои жизни не зря. Конец войны как конец эпохи. Нетрудно было это понять: победа Мальчика, Который Выжил — это не точка. Это многоточие перед тем, что ждет всех этих людей впереди. Людей, ошибочно вешающих все ярлыки зла на Темного Лорда. — Почему ты здесь, а не в замке? Вздрогнул. Голос из прошлого, нежно-голубой юности и алых закатов. Красный цвет больше не будет ассоциироваться с розами из сада матери. Кроваво-красный закат, как ежедневное напоминание об ошибках и его собственном поражении, а сада больше нет. Он не ответил. Зажмурил глаза, чтобы не видеть солнца на верхушках вековых деревьев запретного леса. Еще пару мгновений — и оно оторвется, плывя по молочному небу, разрезая его. Добрый день, моя юность. — В замке не видно масштаба трагедии. — Трагедии? — Сотни людей погибли, а когда понимаешь, что имеешь к этому непосредственное отношение, хочется спрятаться. Здесь никто не появляется. Встретился глазами с ней. Нежная-нежная. Потерявшаяся в чувстве долга и собственных чувств. Какой бы она была, будь у нее выбор? И каким был бы он сам? Если бы кареглазая маггловская девочка не подружилась с Поттером. Если бы голубоглазый мальчик не был бы столь помешан на чистоте крови. Обратил бы он на нее внимание? Сидел бы он сейчас так близко к ней, почти физически ощущая тепло ее тела и дрожь. Не растерявшая по нелегкой дороге войны своего юного очарования, девушка смотрела прямо в его глаза. Пытаясь увидеть там что-то, что дало бы ей надежду. Надежду на то, что когда-нибудь он сможет смотреть в глаза людям так же спокойно, как она. — Ты сделал неправильный выбор, но глупо корить себя за это. Все ошибаются, ведь мы живем лишь раз. Нужно двигаться дальше… — Дальше некуда. Краски юности на небе, размытые дождем разочарований, отражались в ее глазах. Карих с золотом, будто огонь в камине. Он даже почти слышал треск и чуствовал знакомый запах дыма и жар. Эти глаза манили и обещали защиту. — Посмотри, какое небо, — тихо произнесла она, ложась на холодные камни берега озера, скрытого от чужих глаз кустарником и мраком леса. — Оно такое же, как всегда. Оно дает надежду. — На что? Взгляд голубых глаз блуждал по ее нежной коже, розоватой, со следами заживших ран и свежими царапинами. По юному лицу, бледным щекам и губам, растянутым в улыбку. — На счастье. Рука сама собой проскользила по камням в поисках другой, той, чья ладошка едва ли больше кленового листа, что лежал неподалёку. Тонкие пальчики сплелись с его, даря то самое чувство спокойствия и умиротворения. Казалось, что все вокруг невесомое и не долговечное, и только они вдвоем реальны. Она снова села, и жар ее тела окутал его приятной волной. Запах мяты, теплого молока и корицы. Золото в волосах, как ненавязчивый привет от восходящего солнца. Все та же улыбка и карие глаза. Нежность. Терпкий вкус ее губ, аромат волос, прохладная ладошка на том месте, где должно было биться сердце. Но оно остановилось на несколько мгновений от неожиданности, тут же заходясь в бешенном ритме. Вторая рука, скользнув по тонкой талии, затерялась в волосах, прижимая ее податливое тело к себе. Вся. Без остатка. Его. Девушка вздрогнула, когда его язык коснулся губы, требуя большего. Ближе. Сейчас. Ее ладошка на его бедре дразнила, заставляя до хруста прижимать к себе. Нежная-нежная. Его только что сбывшаяся мечта о мгновении чистого счастья. Безграничного. Плевать на победу или поражение. На вспышки заклятий и грохот ломающихся стен. Она рядом, дарит тепло и надежду, а все остальное — невесомость, исчезающая под ее взглядом.