«Мне по нраву крики»

– Тихо–тихо, давай, ложись на стол, – говорил местный "доктор" этого цирка, кузнечик Атаим. Этот "доктор" – единственный, кто разбирается в медицине и искренне хочет изучать насекомо и животно подобных. Таковым он и сам является, это заметно по кузнечим усам из лба и ещё одной паре рук, а так же неестественного окраса кожи и волос. А парень, которого он "осматривает", – чайка Квентин. Бедняге будут вспарывать брюхо и смотреть внутренности. Квентин послушно лёг на операционный стол, вытянул руки (а точнее крылья) и ждал своей участи. Однако дрожь так и охватывала птичку с головой. Атаим же подготавливал ёмкость со странной жидкостью, которую вскоре тот набрал в шприц. – Поверни шею, пожалуйста. "Пациент" послушно выполнил просьбу. После неприятной процедуры, кузнечик куда-то отошёл. А наш докторишка пришёл в свой кабинет, где его партнёр, такой же кузнечик, подготовил ему ремни и инструменты. Правда, этот парень был с более тёмным окрасом. – Ну что? – спросил того Атаим. – Мне делать ему анестезию или как? – Хех, хочешь – делай. Но мне по нраву крики, – по лицу у парня расползлась улыбка. – Мерзкий извращенец, – сказал наш правильный доктор, уходя с вещами к чайке. – Прям как и ты), – промолвил Лертос тому вслед. Зеленоволосый ремнями закрепил парня к столу. Дальнейшие действия заставят парнишку задергаться. Задрав тому майку, он протер живот спиртом. Скальпель проскользнул вдоль, не дойдя до начала грудины. "Пациент" пока ничего не чувствует. – Интересно.. – вдруг стал говорить Атаим. – Сейчас будет немного больно. После этих слов, кишечки птички потревожили руки псевдодоктора. Да, боль была, но Квентин терпит. Однако как только толстый кишечник вытащили и стали тянуть как трубу, парень кричал и вырывался. – А–А–А–А–А–А–А–А–А–А!!! ПРЕКРАТИ!! П–ПУСТИ!! А–А–А–А–А–А–А!!!! Крики и мольбы о том, чтобы прекратить это безумие, продолжались около десяти минут. – Хо-хо, что я слышал, – пришёл вдруг Лертос с улыбкой до ушей. – Всё-таки решил сделать так?) – Ну как я могу тебе отказать-то?) – ответил докторишка, повернувшись к пришедшему. За этим последовал нежный поцелуй в пухлые губы, как некая благодарность за страдания невинного парнишки. А между тем, птичка уже был почти в состоянии овоща, периодически издавая протяжные стоны. Бедняга переставал зрачками реагировать на свет. А Атаим снова набрал странной жидкости в шприц, который заглушил боль парнишке. Тот пришёл в чувство и опять кричал. Но уже не от раздражения органов, а от наложения швов. – Тихо–тихо, всё, всё, боли больше не будет, – успокаивает кузнечик Квентина, оттирая кровь с одежды и кожи. – Сейчас я тебя отнесу обратно в палатку, и ты отдохнешь. Хорошо?) Парень нервно покивал головой