Возле большого панорамного окна стоял высокий ухоженный омега. Паутинка морщинок, что притаилась в уголках изумрудных глаз, говорила о том, что это уже не юный парень, а зрелый, уверенный в себе мужчина. Несмотря на то, что в доме было тепло, брюнет зябко обхватил плечи руками. Казалось, что снег с улицы смог проникнуть внутрь, вымораживая всё своей ослепительной белизной. Но и это не заставило омегу отойти от окна, он продолжал наблюдать за падающими снежинками с мазохистским удовольствием.
Старинные напольные часы пробили полдень. Мужчина вздрогнул от резкого звука, который набатом прозвучал в пустом доме. По паркету раздались скребущиеся шаги, которые медленно приближались к одинокой фигуре. Омега улыбнулся, когда к ноге прижалась меховая туша, тихонько поскуливая, а пушистый хвост стал сметать невидимые пылинки с паркета. Опустив руку, брюнет ласково потрепал золотистую макушку, чем заслужил мокрый поцелуй от шершавого языка.
— Что, Кекс, ты тоже по нему скучаешь? Увы, этот Новый год мы опять проведём вдвоем, - тихо произнёс омега, и в его голосе отчётливо слышалась тоска. - У него снова командировка, а дети приедут только завтра. Так что мы с тобой будем вместе есть мандарины и запивать их шампанским.
Ретривер фыркнул, вызвав тем самым тёплый смех у мужчины.
— Как?! Ты не будешь шампанское?! А запечённую куриную грудку? – весело спросил омега. От этого предложения у собаки потекли струйки слюны из пасти, а хвост усерднее замолотил по паркету. Мужчина хохотнул от увиденной картины.
— Ладно, обжора, пойдём на кухню, поищем вкусненького в холодильнике.
Пёс радостно стартанул на кухню. Брюнет направился за ним вслед. Изумрудный взгляд равнодушно прошёлся по окружающей шикарной обстановке. Богатое убранство комнаты уже давно не вызывало восхищённого трепета - золото слишком холодный металл, не способный согреть одинокими ночами. Большой дом вызывал желание убежать из него. Когда-то его строили для большой семьи, состоящей из двух взрослых и пятерых детей. Но сыновья выросли и разлетелись, а муж, глава успешного предприятия, большую часть дня проводил на работе, чем в этом мраморном склепе. Омега вспомнил, как весело звучал в этих стенах детский смех, а сейчас он заполнял гулкие стены только по праздникам.
Пройдя на кухню, мужчина достал из холодильника кусочки мяса и часть положил в собачью миску. Ретривер тут же принялся за угощение, а брюнет стал готовить себе чай. Пока закипал чайник, омега искоса, но бросал взгляд в окно, где кружились белоснежные снежинки.
— Знаешь, Кекс, я так надеялся, что этот Новый год мы проведём вместе, но у него опять командировка. Как же я устал от этого. А когда-то было всё совершенно по-другому. Тесная хрущёвка, простая одежда, "оливье" на столе, мандарины на ёлке… - омега взял в руки золотистый фрукт из вазы со стола и поднёс его к губам. Зажмурившись, вдохнул в себя аромат мандаринки, что ассоциировался у него с самыми счастливыми моментами жизни. – У нас тогда родился наш первенец, и мы еле сводили концы с концами. Он и я - студенты. Павел работал грузчиком, я, с сыном в кенгурушке, раздавал листовки, чтобы можно было ему приготовить обед, а вечером писал контрольные за нас двоих. Придя уставшим домой, муж принимал душ, ужинал, и мы садились на диван смотреть старенький телевизор. Через несколько минут «просмотра» Паша уже крепко спал, положив голову на мои колени, а я ласково перебирал его светлые волосы. Знаешь, как было трогательно, когда, забирая утром обед, он нежно целовал мои руки, зная, что ради этих макарон с сосиской мне опять придётся стоять на улице и раздавать листовки. Это уже потом он создал свою фирму с друзьями детства, поставляя в супермаркеты экологически чистую продукцию. А ведь мы могли бы не быть вместе. Его и мои родители были против наших отношений. Как же так? Он - сын отставного военного, должен был пойти в армию и продолжить путь отца, а я сын свинопаса. Какое уж тут родство? Всё решилось в один день, в канун Нового года. Тогда тоже падал белый снег…
Тридцать два года назад…
Село Буераки
— Ты не посмеешь этого сделать!!! Глупый мальчишка! Ты же себе жизнь испортишь, пометив этого сына говночиста! Ты плюёшь на отличную карьеру, престиж, военные льготы и хорошую пенсию!!! – рычал седой мужчина с военной выправкой, держа в руках армейский ремень, которым уже успел не раз огреть восемнадцатилетнего альфу. Оба тяжело дышали, адреналин бушевал в крови, не позволяя кому-то из двоих уступить.
— Он мой! И я не собираюсь бросать его ради армии!!! – вторил седовласому молодой альфа, яростно сжимая руки в кулаки.
— Да ты себе ещё таких сотню найдёшь!!! – продолжал увещевать непутёвого сына отец, ещё раз приложив отрока ремнём по спине.
— Не нужна мне сотня! ОН мне нужен!!! – упрямо твердил парень, морщась от боли.
— В тебе говорит юношеский максимализм! Вся любовь разобьётся о семейный быт и нехватку средств! Но я не позволю своему единственному сыну совершить ошибку! Я уже договорился со своим старым другом, и завтра за тобой приедут. Вещи уже собраны, только самое необходимое. Ничего, пара месяцев, и тот оборванец вылетит из твоей ветреной башки!
— Почему ты решаешь мою судьбу?! Я уже совершеннолетний! – не сдавался блондин.
— Совершеннолетний! – язвительно повторил альфа. - А толку-то? Ума совсем не нажил! И пока я тебя кормлю и одеваю, ты будешь слушаться меня! Ты меня понял, щенок?! – прорычал седой. – И ещё – до завтра ты под домашним арестом! И даже не думай увидеться с этим молокососом!
Незаметными маневрами, старший альфа направлял молодого к двери в комнату последнего. Как только тот оказался в нужной точке, седой сделал резкий выпад в сторону блондина, от которого парень непроизвольно шагнул назад и оказался в своей комнате. Старший альфа быстрым движением захлопнул дверь перед молодым и проворно провернул ключ в замке.
— Отец, выпусти меня! – закричал блондин, пытаясь плечом выбить преграду. Старший только хмыкнул на жалкие попытки сына выбраться из ловушки и спокойно ушёл ужинать. Павел бросился к окну. Сорвав утеплители, он распахнул створки и выглянул вниз. Он уже готов был прыгать со второго этажа, несмотря на мороз и снег, в одной домашней одежде и тапочках, но взгляд наткнулся на острые металлические штыри, что служили украшением на заборе, а также защитой от постороннего проникновения. Альфа застонал. Как бы ни старался, но при прыжке он попадал на острые колья. Упав на пол возле окна, блондин обречённо опустил голову. На поникшую фигуру падали снежинки, залетающие из распахнутых створок. Постепенно рубашка промокла, но альфа даже не замечал холода. Все его мысли были направлены в соседнее село, где жил темноволосый омега, покоривший его своей задорной улыбкой, предварительно чуть не утопив в озере, сиганув на него с обрыва. После того как они отплевались от воды, Женя, под хохот своих друзей, поведал, что очень боялся прыгать, поэтому зажмурил глаза и прыгнул не глядя, вот и не заметил проплывающего мимо альфу. После того случая парочка не расставалась уже полгода, пока о них не узнали родители. И теперь молодого парня ссылали в армию, чтобы выбить дурь из головы.
— Пашка! – раздался с улицы тихий зов. – Пашка, твоего папу!.. – повторился шепот. Только после второго окрика блондин удивлённо выглянул наружу. Возле забора маячили две фигуры.
— Грег?.. – недоверчиво спросил альфа.
— Нет, дядь Вова, сосед! – ехидно прокомментировали в темноте, на что блондин радостно заулыбался. – Ты валить собираешься? Или долг Родине отдавать будешь?
— Пацаны, я закрыт, не могу выбраться, - тихо ответил Павел.
— Это мы знаем. Мы когда к тебе пришли, он нам об этом рассказал, как и о твоих «радостных» перспективах. Но если ты хочешь избежать славной военной карьеры, у нас есть план побега графа Монте-Кристо.
— Я на всё согласен! – с надеждой прошептал альфа.
— Тогда лови верёвку и закрепляй её в комнате, - и в то же время в окно полетел кусок кирпича с привязанным к нему концом бечёвки. Вовремя уклонившись и чудом избежав травмы головы, альфа привязал верёвку к ножкам старинного трюмо, что весил как трое взрослых бет, затем он порылся в шкафу, вытащил несколько свитеров и тёплые носки. Больше в комнате ничего более-менее тёплого не было, кроме одеяла.
— Что ты там копаешься?! – раздался в темноте нетерпеливый голос.
— Ищу тёплые вещи.
— Не парься! Димон захватил тебе сапоги и куртку! – зашептал в ответ Гришка.
Больше не мешкая, альфа перегнулся и повис на верёвке, зацепившись за неё ещё и ногами. Внизу раздалось шипение, но натяжение каната ничуть не ослабло. Павел медленно скользил вниз, стараясь не задеть штыри, но один всё же слегка зацепил его, порвав на спине свитер. Спустившись на землю, альфа обратил внимание на то, что верёвка была обмотана вокруг берёзы, а друзья держали ее конец руками, упёршись в бело-чёрный ствол. Надев принесённые другом вещи, парень вместе с остальными стал пробираться к гаражу. Во двор зайти было уже проще: Дима с Гришей сложили руки в замок и подбросили Павла вверх, где последний зацепился за край калитки. Подтянувшись на руках, альфа перелез через ограждение и метнулся к заднему входу в гараж. Отодвинув щеколду, блондин тихо приоткрыл дверь в гараж, застыв, когда хлопнула входная дверь. Снаружи раздался скрип снега, шелест цепи и голос папы, который кормил собаку. Затем опять шум шагов и стук закрывающейся двери. Только услышав этот звук, альфа смог выдохнуть воздух из горящих огнём лёгких. Стараясь как можно меньше шуметь, Павел открыл ворота гаража. Друзья тут же проникли внутрь .
— Заводить не будем, слишком много шума, а если с первого раза двигатель не заработает, то нас могут остановить, - тихо произнёс Павел. - Будем толкать до дороги, а там…
Альфа не стал продолжать, и так было понятно. Достав из схрона ключи от «Победы», блондин открыл двери и сел за руль, а друзья уперлись в багажник машины. Тихо скрипнул снег под зимней резиной, и «Победа», шурша покрышками, заскользила в сторону дороги, регулируемая водителем. Один из альф быстро прикрыл ворота гаража и продолжил толкать машину. Метров через сто альфы запрыгнули в салон, и
«Победа», заурчав двигателем, побежала, набирая скорость, в сторону леса, где в старой избушке егеря должен был ждать альфу темноволосый омега…
Село Болотянка
— Папочка, родной, я люблю его!!! – обнимая ноги родителя, плакал молодой омега.
— Нет, и всё! Нам такой оболтус, который только командовать приучен будет, в хозяйстве не нужен! Ты скоро уедешь учиться на ветеринара, в селе это первая специальность, всегда еда в доме будет! А он что тебе даст? Указания, где пыль вытереть и что на ужин приготовить?! Нет, я своего не изменю! Никакой свадьбы не будет! – решительно ответил полноватый омега, отпихнув от себя рыдающего сына. — Любовь-морковь! А детей кормить чем будешь? Выбрось эту чушь из головы! Вон, к тебе сын Фомича сватается, хозяйственный, между прочим, альфа! Отара овец из сорока голов, тридцать соток огорода, не считая пастбищ для скотины! Вот за ним и сыт будешь, и детей вырастишь здоровенькими!
— Да какой же подходящий?! У него родители в обносках ходят, сто раз перештопанных! Он же скряга, чахнущий над своим скарбом! – возмутился брюнет.
— Вовсе и не скряга! Просто домовитый! И что, что одежда чиненая? Целая, чистая, да и ладно! А ты меньше перебирай! – нравоучительно произнёс старший омега, в детстве познавший голод и желающий избавить сына от подобной доли.
— НЕТ!!! Не выйду!!! – вскрикнул омега и бросился к двери, чуть не лишившись скальпа, когда родитель успел схватить его за толстую чёрную косу.
— И куда это ты собрался, позволь полюбопытствовать?! – строго спросил омега, силой удерживая вырывающегося сына. - Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя к нему?! Даже не мечтай! А сейчас живо в комнату, посидишь там, пока благоразумье не вернётся! – пыхтя, тащил омега сына за косу в комнату. Тот вырывался, удерживая одной рукой косу, а второй шаря по попадающимся под неё предметам. Когда под руку попался кухонный нож, темноволосый злорадно сверкнул глазами и резанул по натянутым волосам. Коса быстро поддалась, и омег отбросило в сторону, когда последние волоски стали жертвой острого ножа. Пока взрослый омега пытался встать, откидывая ненужную теперь деталь, молодой встряхнул короткими волосами и, резво вскочив с пола, побежал на выход из дома, хватая по пути валенки и фуфайку.
— Стой, мальчишка!!! – неслись ему вслед гневные вопли родителя, но тот уже бежал по глубокому снегу. Выбежав за ворота, омега на минуту остановился, натягивая валенки и фуфайку.
— Женька! – окликнул его звонкий голос.
Обернувшись, парень увидел приближающуюся бричку, запряжённую кобылой, в которой сидели двое его друзей, бурно размахивающие руками. Радостно засмеявшись, омега побежал к друзьям.
— Слышали, что тебе нужна помощь? – весело произнёс рыжеволосый Святик.
— Откуда слышали?
— Да полсела слышало, когда вы орали друг на друга. Вот мы и решили, что тебе мог понадобиться транспорт, чтобы добраться до своего блондинчика! – продолжая улыбаться, ответил Святослав.
— И вы не ошиблись! Мне срочно нужно попасть в избушку лесника! – сказал омега, забираясь в бричку. Как только он перелез через бортик, молчавший до этого шатен стегнул поводьями, и гнедая лошадка, встряхнув ушами, не спеша побежала по заснеженной дорожке, периодически недовольно всхрапывая, когда нетерпеливые омеги подгоняли её.
Женька отвечал на вопросы друзей, постоянно оглядываясь назад, опасаясь погони, которая не заставила себя долго ждать: родитель с несколькими омегами пытался догнать их на трёх телегах.
— Быстрее, милая, - шептал Мирон, подгоняя старушку, а двое его друзей настороженно оборачивались назад, просчитывая шансы их благополучного побега. Но у преследователей, видно, были более молодые кони, которые постепенно сокращали расстояние между ними и беглецами. Впереди уже виднелся лес, но и шанс до него добраться постепенно уменьшался.
— Женька, если дотянем до леса, спрыгиваем с брички и разбегаемся в разные стороны. Сейчас темно, и разглядеть, кто из нас ты, сложно. У тебя будет шанс добраться до своего альфы, а мы с Мироном попытаемся запутать следы. Если всё выгорит, встретимся на опушке возле старого дуба, где мы летом зависали, - поспешно произнёс Свят, нервно оборачиваясь назад.
— Спасибо, друзья! Что бы я без вас делал? – проникновенно выдохнул Женька, в глазах которого уже горел азарт.
— Ха! Вышел бы замуж за главного скупердяя страны! – ехидно ответил Мирон, стараясь не отвлекаться от дороги. Вот уже и кромка леса, в душе зашевелилась надежда, но и преследователи, заметив, что жертва ускользает, стали подгонять лошадей. Троица спрыгнула с телеги и разбежалась в разные стороны, скрываясь под мохнатыми лапами сосен в ласковых объятиях леса…
Село Буераки
«Победа» громко урчала, споро скользя по заснеженной дороге, сметая с лобового стекла снежинки, большими хлопьями укрывающими всё, что попадалось на пути их полёта. Трое альф уже почти успокоились, уверившись, что их диверсия удалась, как до их слуха стал доноситься звук сирены с «бобика» участкового. Альфы обернулись и были неприятно поражены, заметив вдали светящиеся фары и синий огонёк на крыше резво догоняющего их продукта местного автопрома.
— Чёрт! Быстро же он обнаружил мой побег! – зло воскликнул блондин и вдавил в пол педаль газа. «Победа» взревела и на полной скорости стала уходить от преследователей. Но и «бобик» был не зря гордостью участкового, хоть и неказистый снаружи, он имел побольше лошадок под своим капотом, и они резво догоняли медлительную «Победу».
Альфы молча сцепили зубы, но не в их характерах было сдаваться, они предпочитали сражаться до конца.
Из-за ночи синеватая дорога петляла и извивалась, позволяя более устойчивой «Победе» уйти от преследователей, давая шанс влюблённому парню добраться до пункта назначения. «Бобик» тоже рычал, но не оставлял попытки догнать белую беглянку. Впереди чёрным суровым пятном виднелся лес, вековыми деревьями уходя в небо. Казалось, даже через поднятые стёкла машины было слышно скрипучее кряхтение сосен, раскачивающихся под сильными порывами ледяного ветра. Альфы тихо матерились, уже рассматривая в машине участкового компанию взрослых мужчин вместе с отцом Павлика. Лицо седовласого было перекошено от бешенства, он крепко вцепился в панель управления, молча, в отличие от других пассажиров, наблюдая за «Победой». «Бобик» уже яростно сигналил, пытаясь обойти беглянку и перекрыть ей дорогу, прекрасно осознавая, что из сугроба той не выбраться из-за низкой посадки, если вдруг она решит свернуть в сторону от дороги. Павел понимал, что как только он остановит машину, друзья отца вмиг скрутят его, а пока в баке старушки был бензин, он ещё мог продлить агонию. А стрелка на показателе уровня топлива неумолимо ползла к нулю. И тогда альфа решился на отчаянный шаг.
— Прости, старушка! – произнёс он и резко вывернул руль в сторону пытающегося обогнать их «бобика». Раздался противный скрежет металла о металл, и машина участкового вылетает в кювет. Из салона выскочили пассажиры и стали выталкивать автомобиль из сугроба, который смягчил резкое торможение. Пока выталкивали «бобик», «Победа» благополучно домчалась до леса. Молодые альфы выбежали из неё.
— В рассыпную! – скомандовал Дмитрий. - Встретимся на нашем месте! – Друзья кивнули и разбежались в разные стороны…
***
Павел бежал по ночному лесу, периодически оглядываясь назад. Он уже час петлял по сугробам, стараясь запутать следы, которые быстро скрывал усилившийся снег. Лёгкие пылали огнём, дыхание вырывалось хрипами, мгновенно превращаясь в пар. Несмотря на то, что на улице была минусовая температура, по лицу альфы стекал пот. Ноги болели от бега по снежным сугробам, а в боку адски кололо. Когда силы были уже на исходе, блондин прижался пылающим лбом к холодному стволу сосны. Альфа прислушивался к окружающему пространству, но слышал только своё хриплое дыхание. Сердце бешено колотилось в груди. Казалось, что ещё немного, и оно вырвется из заточения и рванёт к тому, к кому так стремится. Образ зеленоглазого омеги придал сил, и альфа, оторвавшись от своей временной опоры, шатаясь, направился к старой зимовке егеря.
Подойдя к старой покосившейся избушке, которую он с друзьями в шутку отремонтировали своими силами, Павел улыбнулся, заметив в окнах огонёк керосиновой лампы. Он в который раз поблагодарил провидение, которое натолкнуло их компанию на мысль сделать своё тайное место посиделок.
Подойдя к окну, альфа заглянул в крохотное окошко и увидел спину темноволосого парня, подкидывающего дрова в небольшую печку, благо, что избушка стояла вдали от хоженых троп и дым никто увидеть не мог. Альфа обратил внимание на разложенную сушиться одежду, но взгляд вернулся к изящной фигуре. Брови блондина нахмурились, едва он заметил неровно обкромсанные прядки густых волос. Подойдя к хлипкой двери, Павел рванул её на себя, выпуская наружу тепло. Омега вздрогнул и обернулся. Настороженный взгляд тут же потеплел, а на манящих губах расцвела радостная улыбка.
— Пришёл, - прошептал омега и кинулся навстречу своему запорошенному снегом счастью. Альфа тут же поймал в плен мягкие губы, врываясь в сладостную глубину. Сколько раз блондин уже пил дыхание своего ненаглядного, но каждый новый поцелуй был всё равно, что первый. Женя задрожал от нахлынувших чувств, почувствовав надёжные объятия своего альфы, которые дарили покой и защиту. Руки омеги скользили по куртке блондина, и сквозь туман удовольствия брюнет почувствовал холод и влагу от уже начавшего таять снега. Оторвавшись от горячего рта Павла, Женя стал быстро раздевать альфу, раскидывая его вещи возле печки, надеясь, что к утру они просохнут. Он так увлёкся раздеванием, что полностью обнажил своего мужчину. Только когда руки коснулись горячей обнажённой кожи, румянец смущения расцвёл на щеках омеги. Как бы не были смелы их ласки раньше, но до конца они ни разу не дошли, надеясь, что ЭТО случится у них после подтверждения клятв.
— Что ты, родной? Испугался? – ласково спросил Павел, рассматривая засмущавшегося омегу. – Ты же знаешь, я ничего не сделаю против твоего желания!
— Знаю, но сегодня я хочу получить ВСЁ, хочу, чтобы ты поставил на мне свою метку! – импульсивно воскликнул брюнет, а сердце альфы от этих слов пустилось вскачь, заставляя всю перегоняемую кровь скапливаться внизу живота. И доказательство этого упиралось в прикрытый ещё живот омеги. Блондин тут же решил исправить это недоразумение, быстро избавляя Женю от всей одежды, попутно покрывая бархатистую кожу влажными поцелуями. Омега слабо стонал, чувствуя, как опаляют огнём горячие губы. Ноги подгибались, вмиг став ватными.
Женя и не заметил, как оказался на старой, видавшей виды кровати. Его накрыло сильное тело альфы, ноги сами собой раздвинулись, давая Павлу более открытый доступ к сокровенному. Но альфа не спешил приступать к самому главному, лаская нежное тело смелыми прикосновениями, шершавыми ладонями изучая само совершенство, выгибающееся в его объятиях. Руки альфы коснулись волос омеги.
— Как?.. – спросил Павел, всегда восхищавшийся этим тёмным водопадом.
— Это наш путь на свободу, - весело произнёс Женя, борясь с томным возбуждением, взявшим в плен всё его тело. - Не переживай, отрастут, будут краше прежних! – пообещал омега и притянул голову альфы для поцелуя. Павел поддался на провокацию, но решил позже выяснить причину такой экстравагантной причёски.
Треск поленьев в печке сливался со стонами сплетённых тел на кровати, а свет от огня отражался бликами на коже любовников. Альфа поцелуями изучал плавные изгибы доверившегося ему партнёра, полностью тая в его руках. Омега предоставил блондину полную свободу действий, отбросив свой стыд. Кого ему стесняться? Павла?! Но альфа же его воздух, его небо, его счастье, его жизнь, он давно забрался ему под кожу и обосновался там навсегда, став им самим. А разве можно стесняться самого себя?!
Павел оставил влажную дорожку поцелуев на светлой коже, обласкав беззащитную шею, урча вылизал место, где будет красоваться его метка. От его ласк Женя облизал пересохшие губы и запрокинул голову назад, давая больший доступ горячему языку. Новые ощущения немного пугали своим накалом, но тело требовало большего, того, что сможет дать ему только ОН.
Тем временем Павел уже сел на пятки и закинул стройную ногу Жени себе на плечо, покрывая доступные участки поцелуями. Омега, осмелев, провёл пальцами второй ноги по мускулистой груди блондина, задевая коричневую горошину соска и вырывая у любовника стон, и закончил движение на вздыбившемся естестве альфы. Размазав жемчужную каплю по красной головке, брюнет провёл пальцами по всему стволу и подвигал ими по поджавшейся мошонке. Павел закинул голову назад и прикрыл глаза, так ещё сильнее ощущая ласки нежных пальцев.
Женя освободил ногу, и вот уже вторая присоединилась к первой, лаская напряжённое тело блондина. Но не долго смог выдержать без ласк и сам омега, и стройные ноги обвили талию Павла, притягивая его в нежные объятия. Ощутив тяжесть рельефного тела, Женя сильнее раскрылся, давая альфе удобнее разместиться. Истекающее естество упёрлось в готовый его принять грот наслаждения, и прозрачная капля коснулась припухшего входа, оставляя влажную метку, как бы намечая себе место будущего вторжения. Блондин трепетно подготовил своего любимого к первому проникновению, чтобы полностью исключить всю боль. И, дождавшись неосознанного бормотания от парня, его полностью затуманенных глаз, выгнутой спины и капель пота, скатывающихся с белоснежной груди, альфа сам отдался своему желанию полностью завладеть любимым омегой.
Слияние тел… судорожный вдох от переполнявших эмоций… калейдоскоп чувств… безумство движений… крик освобождения… метка… всепоглощающая нежность… нега…
***
Едва проснувшись, парочка быстро собралась и поспешила на встречу к друзьям. Лес встретил их ослепляющей белизной. Быстро добравшись до поляны, любовники замерли от представшей картины: альфы, все поцарапанные и с фингалами, сидели отдельно от омег, которые обиженно смотрели на сильную половину человечества.
— Что случилось?! – встревоженно воскликнул альфа, подбегая к друзьям. - Они догнали вас?!
— Те - нет, а эти, – пострадавшие кивнули на омег, – да!
Омеги возмущённо фыркнули и гордо отвернулись.
— Это как? – ещё более запутавшись, переспросил Павел.
— А сейчас узнаешь, - раздражённо ответил Дмитрий. - Я слегка поплутал по лесу и решил передохнуть, убедившись, что хвост отстал. Засмотревшись на красоту ночного леса, увидел куст рябины, ну и решил вспомнить детство и погрызть мороженных ягод. Пока срывал гроздь, на меня с веток снег посыпался и на шапку попал. Естественно, стал таять, а на его место новый с шапки сыпался. А куда стекал растаявший? Правильно, за шиворот! Вдруг, вижу, рядом с сосенкой омежка присел. Я подошёл и руку на плечо ему положил, чтобы он обернулся и помог мне снег струсить. А эта белка бешеная как подскочит, да как кинется на меня, еле отбился! Пока скрутил, уже с жизнью попрощаться успел!
— А нечего было подкрадываться! – зло воскликнул Свят. - Я только от преследователей сбежал, устал, решил отдохнуть. Ну и присел на брёвнышке. Оглянулся, а вокруг лес густой, темнота… Так жутко стало. Ещё вспомнил, как мужики рассказывали, что медведя случайно подняли, и теперь злой шатун по чаще бродит. Меня ещё больше от страха скрутило, сердце готово было из груди выскочить. И тут этот придурок меня тронул за плечо! Да я чуть территорию не заминировал!!! Скажи спасибо, что я слабее тебя оказался! – чуть ли не брызгая слюной, вопил Святослав, размахивая руками перед провинившимся альфой, а тот уже весело хмыкал, в красках представив картину глазами омеги.
Павел старался сдержать смех, чтобы не обидеть друзей. Чтобы немного отвлечься, он повернулся ко второй парочке.
— Да что рассказывать! – отмахнулся Мирон, которому было стыдно говорить о своей слабости. Но пять пар вопросительных глаз заставили тяжело вздохнуть и объяснить свой поступок.
— Как говорил Свят, было очень темно, тишина, лес вокруг… Я не спеша шёл к месту встречи, вспоминая случайно найденную в библиотеке книгу про демонов и прочей нечисти. А там глава была о том, что демоны любят полнолуние. В это время они выходят на охоту, чтобы насытиться кровью и плотью несчастных жертв! Ну тут я и совершил глупость – посмотрел на небо, а там полная луна!!! Чтобы не так страшно было, я нашёл осинку и отломал от неё небольшой сучок. В книге было написано, что демоны боятся её как огня. Да как вовремя! Поворачиваю голову к насыпи, а там… А там стоит ДЕМОН!!! Рога загибаются за голову, за спиной крылья разлетаются, и воет, и рычит одновременно! Луна светит ему в спину, и морды лица не видно! Ну я и решил, что подороже продам свою душу, и первым напал на него! Откуда мне было знать, что это был идиот Грег!!! – возмущённо закончил Мирон.
— Кто?! Демон?! – оторопело произнёс альфа, недоумённо смотря на сопящего омегу. - Да как ты мог такое подумать?! Я же после пробежки по лесу решил немного отдохнуть. Тоже, как Свят, присел на бревно, отдыхаю. Сижу, никого не трогаю, а тут со спины как что-то налетело на меня и давай меня клювом долбить и когтями царапать! Я не сразу сообразил, что это филин на мою заячью шапку напал! Пытался его через голову отодрать, а сука пернатая вцепилась в меня намертво! Ухает, почти воет, а я в ответ от боли ору, так как эта тварь клювом в шею долбит! Потихоньку филин стал сдавать позиции, так ему на помощь пришло это мелкое недоразумение, демонолог хренов!!!
Женька с Павлом честно пытались не заржать, но хохот всё же вырвался наружу. А вскоре уже и остальные дружно смеялись, заполняя тишину леса звонким звуком, с которым уходило напряжение последних дней…
Наше время
Евгений улыбнулся, память до сих пор хранила все моменты того дня.
— Да, Кекс, тот день стал рубежным для нас. Родителям пришлось смириться, так как метка на плече была навсегда, и мы просто физически уже не могли быть с другими. Отец Павла до самой своей смерти не смог простить сына, ни разу больше не заговорив с ним. Мой же папа продержался десять лет, пока супруг самолично не построил ему баню во дворе.
Свят стал стоматологом, родив Димке троих омег. Они то ссорятся, то бурно мирятся. При этом каждый из них утверждает, что таким способом добавляет изюминку в отношения, чтобы те не стали пресными.
Мирон и Грег родили трёх альф и трёх омег. Так как Грег, Димка и Павел организовали свой бизнес и смогли полностью обеспечить свои семьи, то Мирон занялся своим любимым делом, и сейчас он знаменитый писатель-фэнтезист. В их с Грегом семье всегда покой и стабильность.
А мы… А мы просто счастливы. Только рутина полностью захватила свободное время Павла. И от этого одиночество и тоска всё больше накрывают меня. Я стал хорошим хирургом и работал до тех пор, пока не начались проблемы с руками и не перестал твёрдо держать скальпель в руке. Вот так, Кекс, вот так…
Евгений горько улыбнулся и вернулся к окну, продолжая смотреть на белый снег. Вот, уже с собакой разговариваю, грустно подумал омега. Но тут тишину нарушил резкий звук сигнала машины. Вскинув голову, брюнет недоверчиво наблюдал, как во двор въезжает белая «Победа». Сделав круг по двору, она остановилась напротив окон, и омега зачарованно смотрел, как из неё выходят его друзья: Мирон, Свят, Грег, Димка, а с водительского сиденья поднялся его Павел, с посеребрённой головой, с морщинками на лице, но такой же любимый и желанный, как и тридцать лет назад.
Евгений звонко рассмеялся и побежал во двор к мужу и друзьям. Павел уже ждал его с букетом белоснежных роз. Евгений бросился на шею альфе, прижимаясь к родному супругу со всей тоской, что скопилась за столько времени.
— Женечка, я решил напомнить тебе о событиях давно минувших дней и даже нашёл НАШУ «Победу»! Правда пришлось её отреставрировать, но она того стоит! – радостно воскликнул Павел, не выпуская супруга из объятий.
— А я никогда и не забывал! – прошептал мужу в губы омега.
— Жень, – серьёзно сказал альфа, – я передал дела нашим детям. А для нас построил домик в том лесу, на месте старой избушки. Мы уже всё там подготовили, даже стол накрыли для нас шестерых. Так вот, у меня к тебе вопрос: согласишься ли бросить всё и уехать со мной в лесную глушь? – с тревогой в глазах произнёс альфа.
И только после этого вопроса Павел увидел, как вернулся свет в любимые изумрудные глаза супруга.
— ДА!!! – выкрикнул омега под весёлый смех друзей…
