Я не гей!

Антона заебали двусмысленные намеки Попова. И после очередного не-секса его сухое забудь это, я был не в себе, я не педик . Поэтому, сейчас Шастун решил нажраться, причем в ноль. А может, сделать что-нибудь дерьмовое. Зайдя в примитивную Пятерочку возле дома, он сначала решает купить водку, но потом решает, что это, возможно, последний раз, когда он что-либо пьет и останавливает свой выбор на виски Jack Daniel’s. Ему продают алкоголь не прося паспорт. Возможно, продавщица узнала в нем известного юмориста, а возможно, его недельная небритость дала ему определенный возраст. Поэтому уже через каких-то десять минут он стоит на мосту, методично отпивая с горла и морщась от каждого нового глотка. Арс, 22.30 Антон. Арс, 22.31 Шаст. Арс, 22.32 Шастун, блять. Ответь мне, где твою тощую задницу носят черти? Шаст, 22. 33 Тебя ебт? Не важно где я. Где хочу там и буду. Арс, 22.33 Ты блять, что, выпил?! Шаст, 22.34 Может быть и да. Тебе какое дело? Иди нюх. Ты меня звал. Блять. Нах* Шаст, 22.35 Заебал* Благо автозамена могла исправить все цензурные слова. Арс, 22.35 Шаст, блять, не беси. Скажи, где ты находишься и я заберу тебя. Шаст, 22.36 Не буду. Ты же не педик. Вдруг кто увидит. Шаст сделал слишком большой глоток и горло неприятно обожгло, из-за этого он дернулся и чуть не выронил телефон. Арс, 22.36 Блять, Шастун, я же найду тебя и оторву голову, если ты мне не скажешь свое местоположение. Говори черт возьми! Шаст, 22.38 Нет. Если ты мне не перестанешь писать я выкину телефон с моста, а потом может и сам полечу вслед за телефоном. Арс, 22.38 Шастун, долбоеб ты сказочный, хватит идиота строит. Уйди с моста и скажи, где ты блять находишься. Шаст, 22.38 Иди нах. Попова задолбало поведение Антона, поэтому он набрал его номер, но тот скинул вызов, а затем и вовсе отключил телефон. Извините, абонент временно недоступен. Пожалуйста, позвоните позже.  — монотонно сообщил автоответчик. — Блять! — Попов со злостью ударил рукой по рулю и откинул телефон на соседнее сиденье. Арсений решил поговорить с Антоном и расставить все точки над «и», поэтому позвонил на домашний, но никто не ответил. Потом он решил написать Позову и Матвиенко, но никто не знал где он. Только спустя минуты три, Матвиенко написал что-то вроде: Он выглядел как-то херово и, вроде, собирался нажраться. Может, в баре где-нибудь сидит. После слов Сережи, Арс немедленно взял связку ключей и, накинув куртку, вышел из дома. Уже сидя в машине, он начал писать Шастуну. — Так, раз этот идиот говорил что-то про мост, значит, он где-то не далеко от своего дома. Рядом с домом у него есть супермаркет, — пытался здраво рассуждать Арс.— Блять, точно! — Он вспомнил, что мост находился примерно в десяти минутах ходьбы от его дома, поэтому заведя машину, он поехал к его дому. Антон стоял на мосту, и монотонно отпивал из бутылки. Виски осталось ровно половина. Он, пошатываясь, перелез через перила моста и сел на них. Шаст шмыгнул носом, ведь на улице была осень, а осени в Питере были холодными, а он сидел в одной тонкой мантии, которая развевалась на ветру. Он посильнее натянул капюшон на голову и отхлебнул виски. — Сука — прошептал Шаст в пустоту, смаргивая непрошеные слезы. Он вспоминал все идиотские импровизации Попова. Как он на «Опциях» сказал: Но, знаешь что, друг мой родной, тебя я вижу под луной! Тебя я вижу без одежды, оставьте, бабоньки, надежды! Или как на очередных «Меняй», он по глупому с-импровизировал: Протрите мне, вон там, всю пыль. Паша произнес: меняй. И Попов сказал то, от чего все в шоке уставились на него: Помассируйте… мне простату . Антон тогда сам удивился и заржал, а Матвиенко и вовсе вскочил со своего места, и из зала послышались возгласы вперемешку с громкими аплодисментами. Или его: Ангел, я пошутил . Или как Арс потащил гулять его в дождь. Ну, или как он попытался его поднять. — Ненавижу тебя, блять, — опять прошептал в пустоту Шастун и посмотрел вниз, на темную, из-за ночи, Неву. Ветер периодически дул сильнее, так и норовя скинуть его с моста в воду. За своими размышлениями, он не заметил как черная легковушка остановилась не далеко от него, и из нее вышел злой Попов. Арс хотел на месте прибить Антона за всю нервотрепку, но учитывая то, как сейчас он сидит, лучше разобраться со всем этим дома. Арсений осторожно подошел к парню, и в одну секунду сомкнул руки на его животе, и стащил с перил. — Блять! — крикнул от неожиданности Шаст и стал брыкаться. — Пусти! Пусти меня, уебок! — Заткнись и не ори! — рявкнул Попов и, открыв дверь автомобиля, затолкал пьяного в ноль Антона на задние сиденье. До этого он предусмотрительно нажал на кнопку двери, так что после того, как дверь закрылась, Шастун не сможет вылезти из машины самостоятельно. Еще он отобрал у него практически пустую бутылку и поставил ее на асфальт. — Какого хера?! Отпусти меня! Попов, блять! — орал Шаст и, на удивление, четко выговаривал все слова. — Заткнись! Дома разговаривать будем! — вновь рявкнул Арс и, на удивление, Антон замолчал. До дома Арсения они доехали в тишине и она очень сильно давила на Антона и Арса, каждый думал о своем. Заглушив машину и отстегнув ремень, Попов развернулся и вновь нажал на кнопку. Шаст попытался вылезти самостоятельно, но у него ничего не вышло. — Сиди на жопе ровно, сейчас помогу, — спокойно произнес Арс и вылез из машины. — Я сам, — пробубнил Антон и вновь попытался вылезти. — Иди Агушу рекламируй, самостоятельный ты мой, — съязвил Арсений и помог вылезти русоволосому. Придерживая того за талию он закрыл дверь и поставил машину на сигнализацию. Шаст задумался над ответом. — Здрастье, Клавдия Ивановна. — поздоровался Арс с консьержкой, зайдя в подъезд. Старушка удивленно посмотрела на шатающегося Антона, который, по сути, висел на Попове, и на спокойного, донельзя, Арсения. Арс нажал кнопку лифта и тут же открылся грузовой. Они молча зашли, и Арсений нажал на пятнадцатый этаж. Выйдя из кабинки, Попов быстро открыл дверь, тут-то и проснулся с ответом Шаст. — Не пойду. Иди в жопу. Попов. — пробурчал Антон и вцепился в дверной косяк. — Только если в твою. И давай не выделывайся, алко-принцесса, заходи. — Подтолкнув охеревшего от подобного ответа Шастуна, Арс зашел следом за ним и закрыл дверь. — Я тебе не принцесса! Урод! — начал Шаст и показал Арсению средний палец. — Я тебе этот палец сейчас кое-куда засуну, чтоб не выебывался больше. А теперь раздевайся, принцесса, и говори, какого хера ты делал? Антон спокойно стянул кеды и мантию, под которой была только майка. Арсений мысленно поставил пунктик, дать пиздюлей за то, что тот одет не по погоде. Он снял кроссовки и повесил куртку на крючок. — Че хочу — то и делаю. Тебя не касается. Мы же не пара. Ты же не педик. — Антон хотел, чтобы это звучало язвительно, но в голосе явно слышалась обида. — Как же ты заебал… — простонал Арс и, резко прижав Шаста к стене, грубо поцеловал. Поцелуй был настойчивым и грубым. Шаст на время потерялся, а потом стал упорно пытаться оттолкнуть от себя Арсения, но мужчина одной рукой обхватил его запястья и поднял над головой, а другой держал за шею, не давая отстраниться. Он оттягивал нижнюю губу парня и грубо покусывал. Арсений отстранился и нежно провёл горячим языком по искусанной нижней губе. Антон мелко подрагивал. Разум помутнел, но он всё ещё хотел оттолкнуть от себя Арса. Брюнет вновь впился в губы Антона, но на этот раз, поцелуй был нежным и ласковым. Своим языком, он раздвинул губы парня и проник глубже, сплетаясь с чужим. Резко почувствовался вкус перегара, но Арсений не отпрянул. Антон поддался вперёд, играя с языком во рту Арсения, у него пропало всякое желание сопротивляться. Кислород в лёгких заканчивался, но они так не хотели друг от друга отрываться. Попову все-таки пришлось оторваться от желанных губ. Он внимательно посмотрел в затуманенные зеленые глаза, а затем мягко прикоснулся к губам парня, отпуская руки. Арсений поднял Антона и понес в спальню. Войдя, он повалил парня на кровать. Шаст не мог встать, ибо он всё ещё не мог отойти ни от поцелуя, ни от алкоголя. Это сыграло на руку Арсению, и он навалился на Шаста с новой порцией поцелуев. Они были нежными, доводили Антона до звездочек перед глазами. Арс оторвался от любимых губ. Он покрывал мелким поцелуями щёки, и медленно переходил к уху, покусывая за мочку. Антон судорожно переводил дыхание и извивался под Арсением, сминая под собой покрывало. Попов плавно спустился к шее и ключицам, покрывая их поцелуями-укусами. Шаст запрокинул голову назад, тихонько поскуливая от нетерпения. Арс провел руками по торсу парня, задирая майку и нежно огладил грудь, бока, а затем и бедра. Антон рвано выдохнул. Арсений стянул майку сначала с парня, а потом и свою, откидывая ненужные сейчас тряпки. Попов провел языком по чувствительному соску, а затем слегка прикусил, срывая с губ Шаста хриплый стон. Антон нетерпеливо потерся пахом о бедро Арсения, вызывая ухмылку у голубоглазого. Шастун дотянулся подрагивающими руками к ремню Попова и попытался его расстегнуть, но пряжка упорно не подавалась дрожащим пальцам парня. Арс мягко убрал руки парня и сам расстегнул ремень, вытащив из шлевок и откидывая в сторону. Брюнет проделал тоже самое с ремнем Антона, а затем расстегнул и стянул мешающие сейчас джинсы. Шаст нетерпеливо поерзал, призывая Попова к действиям. Арсений покрывал мелкими поцелуями грудь парня медленно спускаясь ниже, стягивая боксеры и высвобождая возбужденный орган. Арсений скользит рукой по внутренней стороне бедра, не касаясь члена, и усмехается, когда Антон начинает приподниматься, пытаясь получить желанное прикосновение. - Арс, - шепчет-хнычет он умоляюще, хватается за худые руки брюнета, сжимает так сильно, что останутся синяки. Ему хочется больше, сильнее, ярче, и с губ слетает вскрик, когда широкая ладонь всё-таки ложится на член, но Попов не даёт ему толкаться, держит за бёдра и водит рукой в издевательски медленном темпе. - Пожалуйста-а-а-а, - срывается на дрожащий стон парень, смотрит шальными зелеными глазами, облизывает губы. Брюнет ухмыляется, сжимает в ладони пах, сильно, заставляя его вздрогнуть и втянуть в себя воздух. Стоит Попову отстраниться, как с губ срывается тихий скулеж. Арсений медленно проводит рукой по внешней стороне бедра, и Антон льнет к сильным рукам. Брюнет подносит два пальца к губам парня и тот послушно начинает посасывать фаланги пальцев, обильно смачивая слюной и пошло причмокивая, вызывающе глядя в голубые глаза напротив. Попов убирает пальцы и с рыком впивается в губы зеленоглазого. Чужие пальцы раздвигают ягодицы, действуют очень осторожно и нежно, постепенно. Антона подбрасывает, он судорожно комкает одной рукой покрывало, а другой зарывается в короткие темные волосы на затылке. Ему до одури хочется почувствовать Арсения в себе. От одной только мысли, что Попов войдёт полностью, будет двигаться, вбиваться, темнеет перед глазами и возбуждение накатывает еще больше. Брюнет отстраняется от пьянящих губ и добавляет второй палец. Парень втягивает воздух и комкает покрывало до побелевших костяшек. Арс мучительно медленно растягивает тугие стенки, разводя пальцы. Он задевает чувствительную точку внутри парня и тот давится стоном, прогибается до хруста в позвоночнике. Шаст нетерпеливо насаживается на пальцы, побуждая к дальнейшим действиям. Пальцы исчезают, и Антон издает разочарованный полу-вздох-полу-всхлип. Попов сплевывает на руку и смазав слюной член, медленно входит в податливое тело Шастуна. Парень давится воздухом, широко распахивает глаза и хватается за сильные руки брюнета. В голове Антона все ощущение смешиваются воедино. Боль, удовольствие, ощущение заполненности смешиваются в его сознании в какой-то коктейль. Попов начинает двигаться и Шаст окончательно теряется в ощущениях. Есть только брюнет, быстро его трахающий, и ничего больше. Он стонет, сцепляет ноги за его спиной и прогибается до хруста в позвоночнике, сжимается вокруг члена, чтобы почувствовать острее. В комнате ужасно душно и жарко. - Сильнее, - стонет он и вскрикивает, когда Арсений начинает буквально вбивать его в кровать, от этих действий жалобно скрипящую. Антон растворяется в удовольствии. Но стоит только Арсу низко зарычать, как он не выдерживает, с хрипом изливается себе на живот, даже не притронувшись к себе, судорожно дыша. Тот тоже вскоре кончает, устало наваливается сверху. Попов откатывается в сторону, достает из-под их тел тонкое покрывало, накрывает их обоих и прижимает к себе худое тело Шаста. Антон чувствует, как из него вытекает чужая сперма, но ему на это уже просто плевать, и он ближе жмется к Арсению. Вскоре, они оба засыпают.

***

Утром, Арс проснулся от слепящего солнца в глаза. Медленно поднявшись и отлепив от себя Шаста, который обвил его своими конечностями, аки коала, он подошел к окну и задернул шторы. Попов решил, что Антону не помешает поспать по-нормальному. Он побрел на кухню, попутно зайдя в коридор и вытащив пачку «шастуновских» сигарет. Арс вышел на балкон и открыл окно. Брюнет задумчиво повертел в руках узкую пачку «Винстон» и достал от туда сигарету, а затем закурил. Попов, вообще, редко курил и всегда это были сигареты Шаста, из-за которого, он собственно, и курил. Арсений не знал, сколько прошло времени и сколько сигарет он машинально выкурил, когда на балкон зашел заспанный Антон. — Тох… — тихо сказал брюнет и внимательно посмотрел в зеленые глаза напротив. — Да-да, я все помню, забыли. — отмахнулся Шаст и попытался забрать свои сигареты и зажигалку. — Антон! — чуть громче произнес Попов и отвел руку с пачкой. — Да-да, я знаю, что ты не педик, и все это было ошибкой, никто не узнает, не парься. А теперь, верни мои сигареты, курить хочется. — меланхолично произнес Антон и опять попытался забрать сигареты. — Шаст, мать твою! Ты можешь помолчать и нормально меня выслушать, а? — чуть рыкнув проговорил Арс и прижал тощее тело к балконной двери, откидывая пачку на подоконник. — Ну? — Шастун недоверчиво изогнул бровь. — Я хотел поговорить по поводу всего, и не перебивай меня! — добавил Арсений глядя на то, как русоволосый попытался вставить свои пять копеек. — Я долго думал по поводу всего этого и решил больше не бегать вокруг да около. — Антон уже прикинул, как в спешке будет покидать такую родную ему квартиру, как Арс скажет, что они теперь просто коллеги, но вместо этого русоволосый услышал три заветных слова из уст брюнета. — Я люблю тебя. — чуть тише проговорил Попов, ибо весь его запал потихоньку сошел. Шаст в шоке смотрел в голубые глаза напротив и не верил своим ушам. Ему казалось, что он спит и вот-вот проснется. — Ч-чего? — не веря переспросил парень. — Люблю я тебя, идиота такого, — терпеливо повторил Арс. Глаза Антона начали сиять. Все-таки он не спит. Он с каким-то писком впился настойчивым поцелуем в губы Попова. Кажется, теперь ему перехотелось курить. Они целовались, казалось, вечность, но тут зазвонил телефон в кармане Шаста. Нехотя оторвавшись от любимых губ, он, не глядя, принял вызов. — А-алло? — севшим голосом проговорил Шастун. — Ну, дебилы великовозрастные, разобрались в своих чувствах, а? — проговорил на том конце трубки Сережа и усмехнулся. — Матвиенко, блин! — уши Шаста вспыхнули красным. Арс засмеялся, поскольку слышал все очень хорошо, а армянин на том конце провода начал ржать, кажется, даже что-то уронил. — Вы, это, не забудьте сегодня приехать. Времени у вас еще будет много… — не дав договорить хвостатому, Антон сбросил вызов. — Придурок блин… — пробубнил Антон, уткнувшись в шею Арса.