Без цветов...

На моей земле геноцид цветов, сигаретный смог и пески Сахары. Я лелею тяжесть своих оков и узор на коже из шрамов старых. Я храню осколки своих чудес в глубине песков в саркофаге смеха. Мой давно срубили великий лес, и цветы — последняя мне помеха. Это так забавно: крушить себя, утопая в горечи из ментола, табака и слёз. Только истребя до конца свой мир, я дойду до скола, и на прахе вырастет новый мир. Но пока — я властвую над пожаром. Это всё огромный свободный тир, и стрелять в цветы можно просто даром. С мазохизмом светлым я жгу мечты, вырываю с корнем ростки надежды. Черты искалеченной красоты прикрывают страхов больных одежды. В небесах от дыма черным-черно. До последней линии, до остатка всё бесцветным пеплом поглощено, и от этой серости горько-сладко. И от этой серости так легко. Сердце в ней — придаток, кусочек плоти. Сердце — лишь мишень, батальон стрелков расстрелял в упор его на излёте. И моя блаженная пустота заполняет полости в рёбер клети. Без цветов земля моя так чиста. Потому что вымерла на две трети.